Если бы представилась возможность, то не могли бы вы с ней поговорить? Не
говорите ничего о... Обратите внимание только на то, женщиной какого типа
она вам покажется.
- Конечно, - ответила я. - Вы думаете, я подходящий человек, чтобы об
этом судить?
- Вы та, кого я об этом прошу.
- Хорошо, хорошо. Я увижу вас на верху, в Башне, с Эвален и ее
людьми?
- Нет, если я смогу это предотвратить. - Он встал. - Я не вошел бы в
Коричневую Башню даже за все золото в доме гильдии наемников. Я увижу вас,
Кристи, в торговом городе.
В шестой день дискуссии возобновились. Они снова состоялись в
библиотеке Башни. Т'ан Эвален привела с собой Халтерна в качестве
секретаря. Чародею помогал обитатель Топей Тетмет.
- Когда я думаю о Кель Харантише, - сказала Эвален по завершению
входных формальностей, - и о деле, связанном с убийством Андрете, то мне
кажется, что решение одной проблемы весьма способствовало бы устранению
влияния другой. Если бы нам удалось доказать, что посланница не виновата,
- и найти действительного убийцу, - то это бы устранило большую часть
предубежденности против представителей другого мира и повысило бы
вероятность того, что Керис - Андре сохранит корону.
- Во всяком случае, вам дали неплохой совет - найти убийцу, - сказал
старец, и скрытая насмешка в его голосе не была замечена.
- Итак, что же, - продолжала напирать Эвален, - можете ли вы помочь
нам, мастер?
- Я знаю кое-что об этом деле. - Он стал описывать события, как их
видел (или, собственно, как их видела я). Мне не доставляло радости снова
вспоминать об этом.
Мое место находилось напротив окна. Внутрь поступал прохладный
воздух, несший с собой аромат цветков арниака. Солнце только что взошло. Я
не могла его видеть, потому что оно выходило на запад, но его свет
образовывал длинные мглистые тени на прямых улицах города.
Вдали, по другую сторону куполов и последней опоры Расрхе-и-Мелуур,
пилонов с позолоченной вершиной, голубая дымка скрывала Великую Пустыню.
Скоро солнце выжжет из воздуха всю прохладу.
- Я хотел бы сказать по этому поводу, - заметил старик, - что если
происшедшее случилось по указанию Повелителя в изгнании, то едва ли он мог
выискать лучшую жертву. Ведь ее любили и за пределами телестре
Пейр-Дадени.
Халтерн почтительно наклонил голову в сторону старика, затем в
сторону Эвален.
- Прошу прощения, но в одном случае это верно. У телестре СуБаннасен
не было причин любить ее, и даже если Сулис мертва, есть еще другие,
носящие это имя. Подумайте, ведь золото Кель Харантиша поступало в Алес
Кадарет на кораблях, а СуБаннасен находится в непосредственной близости от
этого города.
- Теперь бы они не отважились на такое, потому что Т'Ан Мелкати
выбрана Орландис, - вставила Эвален. - Но... я не осмелилась бы
утверждать, что золото народа колдунов больше не найдет дороги к Ста
Тысячам.
- Могла ли СуБаннасен убить Андрете? - запросто осведомился Чародей.
- Из мести за смерть Сулис? Тут она могла бы усмотреть шанс и обвинить в
преступлении посланницу?
Эвален наморщила лоб.
- Вы сказали, что преступником является кто-то, кому она доверяла. Но
СуБаннасен она никогда настолько не доверяла.
Халтерн сказал:
- Иногда она принимала в Хрустальном зале своих агентов. Это и
являлось причиной того, почему там было так мало охраны, что стало
возможным незаметно войти туда и снова выйти. Данное обстоятельство могло
быть кому-то известно, и этот кто-то мог напасть на нее, когда она не
имела никакой защиты.
- Так как же, было это запланированно или нет? - Чародей подался в
своем кресле вперед, и обитатель Топей, наклонившись над ним, поправил
плед на его коленях. После тихо сказанным хозяином слова он вышел из
комнаты. Старец продолжал: - Я имею в виду, было ли это случайным
убийством, а обвинение в нем посланницы уже позднее оказалось подстроенным
таким образом, чтобы дискредитировать людей Кристи?
Было высказано несколько предположений, ни в коем случае не
являвшихся убедительными.
Тетмет вернулся, неся полный сосуд горячего чая из арниака. Пока мы
пили, я мысленно реконструировала все сопутствующие обстоятельства моего
последнего дня в Ширия-Шенине.
- Кто-то знал о ее шагах, - сказал Халтерн. Его руки обхватывали
чашу, покрытую голубой глазурью, над красного цвета жидкостью кружился
пар. - Кто-то знал, что она находилась при Дворе, а не в Бет ру-элен, и
что была в тот момент вблизи Первой стены.
- Вы видели труп? - неожиданно спросил Халтерна Чародей.
- Да. Я присутствовал, когда его осматривали.
- Как в точности выглядела рана?
Глаза Халтерна прикрылись перепонками, затем снова прояснились.
- Нож был вонзен в шею и повредил большую артерию...
- Чей нож... это известно?
- Это был мой нож, - призналась я, - он пропал у меня уже за
некоторое время до этого.
- Значит, тогда это было запланировано, - сказал Чародей, вмешавшийся
в разговор в тот самый момент, когда остальные поняли, к чему он клонил. -
Заранее запланированно, чтобы опорочить посланницу. Какие повреждения
имелись еще на теле?
Халтерн удивительно посмотрел на него, как будто не ожидая такого
вопроса.
- На голове была гематома, имелись царапины и вывихи на руках и
несколько сломанных ногтей. Следовательно предположение, что она упала,
когда ее ударили ножом, а потом была перенесена, вероятно, в кресло, где
ее и обнаружили.
Я отхлебнула чаю и отставила кружку в сторону. Меня начинало тошнить.
Старец задумчиво почесал оставшийся от гривы редкий гребень волос на
своей голове. Он казался ссохшимся от возраста, в особенности в обществе
высокопоставленных южан, однако в этом помещении он выглядел властелином.
- А не могло ли быть и так, - рассудил он, - что ее сначала ударили
по голове? И если это так, и если после этого она не потеряла сознания и
вступила в борьбу с нападавшим - имелись и кто-то из отчаяния. Возможно, -
сказал он в тишине по-утреннему прохладного помещения, - ее убили только
лишь потому, что она узнала женщину или мужчину, которая или который
ударила или ударил ее по голове.
Через некоторое время Эвален сказал:
- Но по причине?
- Я знаю жителей Южной земли и Пейр-Дадени. Не думаю, что кто-нибудь,
кого она ожидала в Хрустальном зале, убил бы ее, если бы все проходили
нормально, Ибо, в конце концов, - он повернулся ко мне, - если бы только
пришли к мнению, что посланница напала на и Андрете, то этого было бы
достаточно, чтобы восстановить многих против Доминиона.
- Но какой мотив можно было бы предположить в таком случае? - Я
находилась в замешательстве. - У меня столь же мало причин нападать на
нее, как и убивать.
- Они подумали бы, - сказала Эвален, - что все пришельцы из другого
мира сумасшедшие - простите, т'ан Кристи, но это широко распространенное
среди необразованных людей мнение, - и, конечно, не было бы недостатка в
тех, кто поверил бы в эту историю.
Чародей очнулся от своих раздумий.
- Итак. Мы имеем дело с убийством, которое, возможно, было совершено
под влиянием момента. Но, поскольку уж оно произошло, то вину за него
можно стало сваливать на посланницу. С той целью преступникам минут
появилась в том помещении. И они позвали вас к Андрете...
- Меня никто не звал, - сказала я. - Родион сказал мне, что меня
требуют... Родион! Но она не могла бы совершить убийство!
Халтерн покачал головой.
- В то время она была еще аширен, а для нанесения смертельного удара
ножом требовалось сила взрослого человека.
- Может быть, те, другие, намеревались позвать вас, - продолжал
Чародей свои размышления. - И кто же им встречается на пути? "Полузолото",
л'ри-ан посланницы, которую можно направить к ней с внешней безобидным
сообщением... Да, видно, так это и произошло.
- Медуэнин сказал...
- Да! - Халтерн резко отставил в сторону свою чашу с чаем и
повернулся к Эвален. - Т'ан, как вы знаете, против телестре Орландис были
посланы наемные убийцы. Предполагалось, что они покушались на жизнь Т'Ан
Рурик, но, возможно, это являлось и недоразумением. Их целью могло бы быть
устранение т'ан Родион.
Ее светлые брови сердито сомкнулись.
- Почему она никогда ничего об этом не говорила?
- Возможно, потому, что ей и невдомек, о чем она знает.
- Тогда мы быстро получили ответы на наши вопросы. - Эвален позвала
одного из своих охранников. - Найдите Рурик Родион Орландис и доставить ее
сюда. Немедленно!
Человек в коричневой робе проводил охранника наружу.
Прошло некоторое время, прежде чем ее нашли.
Обитатель Топей принес свежий чай из листьев арниака, пока все
общество дискутировало о том, какие телестре этой зимой представляли
Ширия-Шенин.
От нараставшего напряжения знобило. "Я не верю, - думала я. - Не
верю, что сейчас найду ответ. А если найду его, понравится ли он мне?"
Солнце растворило дымку, свет отражался от светлых стен зданий.
Я откликнулась на подоконник. Мы находились несколько выше уровня
земли. Находившихся под куполами и аллеями широкие, закрытые сверху каналы
образовали сверкнувшую на солнечную свету решетку: Неподвижный воздух,
казалось, совершенно не содержал в себе влаги.
Я думала о Ширия-Шенине, о доках возле Пятой стены, где северный был
обжигающие колюч и не давал дышать. Но здесь - и уже на четвертой неделе
дуресты, начала весны - из всех пор и складок кожи выступал пот, а от
кирпичных стен отражались жара и яркость дня, слепя незащищенные глаза.
Я услышала, что снаружи что-то происходило, и вернулась на свое
место. Открылась дверь, и вошли охранники, сопровождаемые людьми в
коричневых одеяниях.
За ними следовал Блейз н'ри н'сут Медуэнин. Он был безоружен,
двигался легко, но чувствовалось, что находился в большом напряжении. Я
видела, как он прошелся взглядом по заполненному книгами помещению, так
широко раскрыв глаза, что были видны их белки, затем остановился у двери,
прислонившись спиной к стене.
"Естественно, - подумала я. - Его наняли, чтобы охранять ее, поэтому
он и должен был прийти."
Родион остановился в двери.
Обитатель Топей с шумом вдохнул воздух и даже Чародей стал пристально
ее разглядывать. Я едва ее узнала. "Прошло всего лишь шесть недель, -
подумала я. - Это просто какое-то чудо." Так я впервые стала
свидетельницей быстрого превращения из ребенка во взрослого человека.
У нее была стройная, мускулистая фигура, как и у матери, а также ее
живые манеры, но словно скользящие движения тела принадлежали уже только
ей одной. Ее серебристая грива была подстрижена на имирианский манер и
обрамляла узкое лицо, с которого настороженно смотрели широко раскрытые
желтые глаза.
Поверх ее имирианских брюк была зашнурована туника-безрукавка, а на
поясе висели пустые ножны харуров. Теперь она стала выше ростом, чем
тогда, когда я ее оставила, а связанную с превращением лихорадку излечил
сон. Бедра были узкими, но груди выступали вперед, как это обычно бывает у
ортеанских женщин. Чувствовалось что-то совершенно новое в том, как она
себя держала.
Воспоминание скрывало в себе страх, настолько сильный, что я остро
его ощущала: мне вспомнилось золотое ястребиное лицо Сандора.
"Неужели у Эвален, Халтерна и Чародея были такие же воспоминания о
древности?" Она была нечеловечески красива, это "Полузолото", которое в
большей мере, чем когда-либо прежде, олицетворяло собой народ колдунов.
