все двигались легко, а когда спешили - чуть-чуть подпрыгивали.
- Подходим к Белому Цветку, - шепнула Рыжая Пурзя.
И Зоя заметила, что та волнуется.
В свете оранжевого дня среди травы толстый шершавый стебель Цветка
был сразу заметен, стал еще выше, плотнее, будто набрал соки. "Зря Оран-
жевый Пурзя волновался, что Цветок вянет", - подумала Зоя. И тотчас к
ней обернулся мальчик в зеленом балахоне:
- Это твоя песенка помогла, - сказал он.
Зоя опять не поняла, пожала плечами. И придержала Лилового Пурзю за
руку, чтобы он не убегал.
Мягко ступая, пурзи стали приближаться к Цветку, и как-то все разом,
подогнув колени, сели в траву. Зоя тоже села. Стебли, листья, цветы сра-
зу отделили ее от остальных. Теперь она видела только оранжевое небо и
Белый Цветок с сомкнутыми лепестками. Вдруг он опять будет открываться,
как тогда? Зоя, сама не зная почему, ждала этого, как ждут большой ра-
дости - праздника или новой куклы.
Она не отрывала глаз от Цветка. И вдруг услышала тихую музыку. Музыка
звучала как бы шепотом и лилась откуда-то снизу.
Откуда?
Рядом согнулись травинки, закачались шапки пушистых мелких цветков:
это Рыжая Пурзя проводила смычком по стеблям. Потом она поднялась и по-
бежала вдоль поляны, задевая смычком стволы деревьев, ветки кустов, цве-
ты, листья. Показалось, что звучит целый оркестр. В траве закружились
голубые, красные, желтые пятнышки. Они были прозрачны, похожи на солнеч-
ных зайчиков. Пурзи вскочили, стали ловить их своими нескладными ладош-
ками. И Зоя тоже побежала, а зайчик ускользал, прятался под листьями, в
траве. Эти цветные пятнышки будто танцевали, и Зоя и пурзи стали дви-
гаться в такт музыке, и Зоя почувствовала, как ее раскачивает - то под-
нимает над землей, то снова опускает, и она развела руки, чтобы удобнее
было кружиться. И тогда цветной зайчик сам сел к ней на ладонь и долго
оставался на ней теплым пятнышком. Зоя поднесла ладонь к лицу и услышала
тихий звон. Будто звучал тоненький колокольчик: ля-ла-ле-ло!
Потом музыкальное пятнышко слетело, танец-полет кончился. Рыжая Пурзя
опустила смычок.
И тогда встрепенулся на своем толстом стебле Белый Цветок. Вздрогнула
его зеленая чашечка, и разжались цепкие зеленые лапки.
Распрямляясь, вбирая невидимые соки, вышел на свет и закачался в го-
рячем оранжевом воздухе прекрасный Белый Цветок.
Теперь Зоя видела только его. А себя она ощущала то ли травинкой, то
ли веткой куста, а может, птицей, глядящей с древесного сучка прозрачны-
ми желтыми глазами.
Сбывается, сбывается, - звучало в ней.
Закрытое раскрывается.
Запретное разрешается.
Что-то нежное совершается.
Что-то ласковое...
Глава 9
ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ
Зоя проснулась от Дедушкиного голоса:
- Желтому дню наш привет.
И тотчас с разных сторон подхватили:
- Пусть он быстрее пройдет!
Зоя удивилась: зачем же торопить день? Может, он будет такой же хоро-
ший, как оранжевый. Но, взглянув из своей пуховой постельки на пурзей,
поняла, что это не так: все были бледными, вялыми - будто заболели. Под-
нимались медленно, никто не смеялся, не пел. Рыжая Пурзя снова искала
платок, но на этот раз молча, а маленький Пурзя в розовой шапочке даже
хныкал, уткнув голову в колени Дедушки Музыканта.
Зоя не могла понять, что происходит. Ей стало жаль таких беззащитных
пурзей, и она тоже притихла. И конечно, тотчас же ее услышал каким-то
своим странным слухом Лиловый Пурзя. Он подошел, присел на корточки.
- Тебе тяжело? - спросил он.
- Нет, - ответила Зоя.
- Грустно?
- Нет. Мне только непонятно, почему вы все такие... ну... чудные.
- Видишь ли, Зося, желтый день - тяжелый.
- Почему?
- Не знаю, как объяснить... - Лиловый Пурзя опустил глаза. - Мы поче-
му-то зависим от цвета. Может, так захотел пан Художник.
Зоя погладила Пурзину грубоватую руку:
- Как же теперь будет?
- Потом настанет зеленый день. Он легкий.
- Откуда ты знаешь?
- Так бывает всегда.
- Странно у вас все-таки... - проговорила Зоя. И почувствовала, что и
ей как-то не по себе. Только не сразу поняла, в чем дело. Лиловый Пурзя
тоже заметил:
- Видишь, и на тебя действует желтый день.
- Нет, Пурзинька, нет, постой... Ты знаешь, я... ужасно голодна.
Просто ужасно!
- Ой, верно! - выкрикнул он. - Ах я бестолковый!
Я совсем забыл! Дедушка Музыкант говорил мне, что это может слу-
читься.
- Что может случиться?
- Что ты захочешь есть.
- А вы разве... не едите?
- Мы едим, но можем и не есть. А ты не можешь.
Сейчас я принесу ягоды розовой травы.
Лиловый Пурзя поплелся по дорожке к лесу и притащил целую горсть ро-
зовых круглых и твердых плодов, похожих на орехи.
Зоя взяла в рот один, надкусила. Сразу к небу будто прилипла вата.
Зоя прямо не знала, что делать - проглотить невозможно, плюнуть неловко.
- Не нравится? - удивился Лиловый Пурзя. - Совсем не нравится? А чего
ты хочешь?
- Я люблю груши, - сказала Зоя. - Или клубнику.
Я хлеба хочу, вот что! Хлеба!
Лиловый Пурзя растерялся:
- Я не знаю, что это такое. У нас этого нет. И не бывает.
- Что случилось? - подошел к ним Желтый Пурзя.
- Она хочет... как его?.. хлеба. И... чего еще?.. толбу- лубо...
- Клубнику! - поправила Зоя.
- А что это?
- Не знаю, как объяснить, - растерялась Зоя. - Это такая ягода.
- Нарисуй! - сказал желтый Пурзя. - Ведь ты умеешь рисовать, верно?
- Но ведь я никому про это не говорила...
- А вот я знаю. - Желтый Пурзя подбоченился, выставил вперед ногу и с
шутливой важностью добавил: - Желтый день - мой, и я в этот день очень
все понимаю и все знаю.
Он и правда был бодрее всех. Зоя улыбнулась, но спорить не стала. Она
вытащила из кармана блокнот и карандаш и нарисовала клубничинку, такую,
какую видела на переводной картинке.
- И тебе хотелось бы ее съесть? - спросил Желтый Пурзя.
- Ее? Именно вот ее? Нет... - покачала головой Зоя. - Но вообще я хо-
чу клубнику или грушу".
- От "вообще" ничего не получится, - строго сказал Желтый Пурзя. -
Тебя кто-нибудь учил рисовать?
- Я... я сама. Но больше всего я хочу рисовать, как дядюшка Тадеуш...
- И Зоя покраснела: ведь это очень стыдно - хвалиться знаменитой родней.
Пурзи промолчали, будто не заметили. Потом Желтый Пурзя сказал
серьезно, но очень мягко, чтобы не обидеть:
- Пан Художник создал все, что ты видишь вокруг. Ты не сможешь сде-
лать так же, и никто не сможет. Тебе надо иначе.
- А как? - спросила Зоя.
- Я не знаю. - И он вдруг улыбнулся виновато: - Не знаю.
Желтый Пурзя долго думал, прежде чем заговорил:
- Давай попробуем так. Сделай, будто она, эта... лбу- тлу...
- Клубника! - опять подсказала Зоя.
- Да, да, клубника, будто она вкусная и что ее так и хочется съесть.
- И что спелая? - уточнила Зоя, проглотив слюнки. - И сочная?
- Конечно.
- И что тогда?
- Тогда снимешь с листа, и все.
Зоя удивленно поглядела на Желтого Пурзю, потом на Лилового, и по их
глазам поняла, что они не обманывают.
- Пусть Зося рисует, - сказал Лиловый Пурзя, и они вышли из дома.
А Зоя нарисовала еще одну клубничнику. На мякоти ее были хорошо видны
точки, был у нее стебелек и широкий лист. Но и тут что-то не вышло, по-
тому что, если бы даже ягоду можно было снять с листа, есть ее все равно
было бы неприятно. Даже такому голодному человеку, как Зоя. Она приня-
лась рисовать хлеб. Это оказалось еще труднее, хотя все было похоже. Вот
честное слово, очень похоже!
Тоща она вышла из дома. Вокруг было тихо, безветренно и как-то пусто.
Как-то ни горячо ни холодно.
"Скорее бы проходил этот день", - подумала Зоя и вспомнила слова ут-
реннего приветствия: "Желтому дню наш привет". Да, да, пусть он скорее
пройдет! Она побрела по тропинке и вдруг услышала разговор. Голоса она
уже научилась различать. Говорил Желтый Пурзя:
- Это правда, что она, если не будет есть, упадет и останется лежать?
- Да. Так сказал Дедушка Музыкант, - ответил Лиловый Пурзя, и голос
его задрожал от тревоги. - Неужели ничего нельзя сделать? Сегодня твой
день! Ну подумай! Помоги!
- Она должна сама, - ответил Желтый Пурзя. - Я не сумею помочь.
- Зосенька! - позвал ее Лиловый Пурзя так, будто она маленькая или
больная. - Зосенька!
Но Зоя отбежала. Она спряталась в кусты и закрыла лицо руками. Что же
теперь будет? Что будет? Неужели она погибнет от голода и никогда больше
не увидит маму?
И тетю Янину... И даже Любу Вилкину. Может, не зря тетя Янина беспо-
коилась и всплескивала руками: "Как наша девочка будет жить на свете?!"
Тетя говорила так потому, что Зоя не решалась сходить за хлебом - боя-
лась, что ей не дадут; и стеснялась выйти во двор в новых брючках и
куртке. Но рисовать Зоя умела. Она всегда думала: "Зато я умею рисо-
вать". И вдруг получается, что не очень-то умеет...
"Как это не умею? - спрашивала себя Зоя. - Неужели я не нарисую свою
руку?"
И рисовала.
"А вот этот лист?"
И тоже рисовала.
"А вон то дерево?" "Пурзин дом?" "Мой дом?"
Зоя изрисовала почти весь блокнот, и выходило все лучше и лучше. "Ни-
чего не умею, да?" - угрюмо спрашивала она тетю Янину и Лилового Пурзю.
И рисовала комнату. Это была мамина комната - с диваном, картиной, сто-
ликом возле окна. На столе стояла ваза. В вазе появился прекрасный ду-
шистый апельсин, какой она ела прошлой зимой. А рядом лежала груша. Она
лежала неуклюже, потому что была неровной. Так захотела Зоя.
А пирог? Будто Зоя не знает, что такое капустный пирог и как сверху
украсить его перышками лука! Вот, вот, пожалуйста! А если рядом поста-
вить еще одну вазу с цветами - всякими там ромашками-дурашками, ва-
сильками-кисельками, лютиками-прутиками, а на стул посадить драного со-
седского кота!.. Впрочем, нет, кота не надо, он непременно стащит пирог.
Он же не знает, что внутри капуста!
И Зоя засмеялась. А засмеявшись, не заметила, как груша упала из вазы
на стол, а потом к ней на колени. Зоя схватила грушу.
- Есть! Есть! - крикнула она, да так громко, что Рыжая Пурзя, которая
проходила мимо, подскочила на ходу и помчалась обратно. Она влетела в
дом и там набросилась на Лилового Пурзю:
- Девочка просит есть! Неужели ничего нельзя придумать, чтобы не му-
чить девочку! Вы ленитесь, вы совсем не думаете!..
- Да я... Да мы... - заволновался Лиловый Пурзя.
А Зоя уже гордо шла к ним, неся в руке прекрасную, душистую грушу.
- Есть! Получилось... Попробуйте, попробуйте все! - говорила она, за-
быв о голоде.
Лиловый Пурзя откусил кусочек и замер. Выплюнуть ему было неловко, а
есть... Нет уж, пусть ест Зоя, если ей это нравится.
Зоя очень удивилась несходству вкусов. Она так и вонзила зубы в соч-
ную мякоть груши.
Зоя ела грушу, сок стекал по щекам и подбородку.
Она была рада, что теперь не умрет с голоду, рада, что научилась на-
конец рисовать... Но что-то мешало ей радоваться. Что-то тревожило. А
что? Если сказать, это может показаться странным:
Зое казалось, что на нее глядят.
Конечно, пурзи и сам Дедушка Музыкант нет-нет да и глянут на нее,
улыбнутся ей, кивнут.
Дело было не в этом.
Зое казалось, что на нее тайно глядят. Исподтишка.
Но она потрясла головой: "Глупости! Глупости!"
Как только долетел сладковатый, острый запах Белого Цветка, пурзи
забрались в дом, закопались в пух. Дедушка Музыкант провел смычком по
ветке домашнего дерева:
Спать, спать,
Видеть сны,
Сны березы
И сосны,
Сны речного бережка,
И травы, и камешка!..
Птица
Спит,
Ослик
Спит,
Все, что будет после, -
Спит.
Спит - чего не знаем мы,
Спит - во что сыграем мы,
И не надо
Знать, знать,
Надо, надо
Спать, спать!.. Все быстро уснули.
Глава 10
НА ОСТРОВЕ
В зеленом свете дня, под зеленым небом они бежали по узенькой тропин-
