дуба осталося; он взял гребенку и кинул во чисто поле: откуда что -
вдруг зашумели, поднялись из земли густые дубовые леса, дерево дерева
толще! Вертодуб обрадовался, благодарствовал царевичу и пошел столетние
дубы выворачивать. Долго ли, коротко ли - поехал Иван-царевич к стару-
хам, дал им по яблочку; они съели, вмиг помолодели и подарили ему плато-
чек; как махнешь платочком - станет позади целое озеро!
Приезжает Иван-царевич домой. Сестра выбежала, встретила его, приго-
лубила.
- Сядь, - говорит, - братец, поиграй на гуслях, а я пойду - обед при-
готовлю.
Царевич сел и бренчит на гуслях; выполз из норки и мышонок и говорит
ему человеческим голосом:
- Спасайся, царевич, беги скорее! Твоя сестра ушла зубы точить.
Иван-царевич вышел из горницы, сел на коня и поскакал назад; а мышо-
нок по струнам бегает: гусли бренчат, а сестра и не ведает, что братец
ушел. Наточила зубы, бросилась в горницу, глядь - нет ни души, только
мышонок в нору скользнул. Разозлилась ведьма, так и скрипит зубами, и
пустилась в погоню. Иван-царевич услыхал шум, оглянулся - вот-вот наго-
нит сестра; махнул платочком - и стало глубокое озеро. Пока ведьма пе-
реплыла озеро, Иван-царевич далеко уехал.
Понеслась она еще быстрее... вот уж близко! Вертодуб угадал, что ца-
ревич от сестры спасается, и давай вырывать дубы да валить на дорогу -
целую гору накидал! Нет ведьме проходу! Стала она путь прочищать, грыз-
ла, грызла, насилу продралась, а Иван-царевич уж далеко. Бросилась дого-
нять, гнала, гнала, еще немножко, и уйти нельзя. Вертогор увидал ведьму,
ухватился за самую высокую гору и повернул ее как раз на дорогу, а на ту
гору поставил другую. Пока ведьма карабкалась да лезла, Иван-царевич
ехал да ехал и далеко очутился.
Перебралась ведьма через горы и опять погнала за братом... Завидела
его и говорит:
- Теперь не уйдешь от меня. Вот близко, вот нагонит! В то самое время
подскакал Иван-царевич к теремам Солнцевой сестрицы и закричал:
- Солнце, Солнце! Отвори оконце. Солнцева сестрица отворила окно, и
царевич вскочил в него вместе с конем.
Ведьма стала просить, чтоб ей выдали брата головою; Солнцева сестра
ее не послушала и не выдала. Тогда говорит ведьма:
- Пусть Иван-царевич идет со мной на весы, кто кого перевесит. Если я
перевешу - так я его съем, а если он перевесит - пусть меня убьет!
Пошли; сперва сел на весы Иван-царевич, а потом и ведьма полезла,
только ступила ногой, так Ивана-царевича вверх и подбросило, да с такою
силою, что он прямо попал к Солнцевой сестре в терема, а ведьмазмея ос-
талась на земле
ЦАРЬ-ДЕВИЦА
В некотором царстве, в некотором государстве был купец; жена у него
померла, остался один сын Иван. К этому сыну приставил он дядьку, а сам
через некоторое время женился на другой жене, и как Иван - купеческий
сын был уже на возрасте и больно хорош собою, то мачеха и влюбилась в
него. Однажды Иван - купеческий сын отправился на плотике по морю охот-
ничать с дядькою, вдруг увидели они, что плывут к ним тридцать кораблей.
На тех кораблях была царь-девица с тридцатью другими девицами, своими
назваными сестрицами Когда плотик сплылся с кораблями, тотчас все трид-
цать кораблей стали на якорях Ивана - купеческого сына вместе с дядькой
позвали на самый лучший корабль; там их встретила царь-девица с трид-
цатью девицами, назваными сестрицами, и сказала - купеческому сыну, что
она его крепко полюбила и приехала с ним повидаться. Тут они и обручи-
лись Царь-девица наказала Ивану - купеческому сыну, чтобы завтра в то же
самое время приезжал он на это место, распростилась с ним и отплыла в
сторону А Иван - купеческий сын воротился домой, поужинал и лег спать.
Мачеха завела его дядьку в свою комнату, напоила пьяным и стала спраши-
вать: не было ли у них чего на охоте? Дядька ей все рассказал. Она, выс-
лушав, дала ему булавку и сказала:
- Завтра, как станут подплывать к вам корабли, воткни эту булавку в
одежу Ивана - купеческого сына.
Дядька обещался исполнить приказ. Поутру встал Иван - купеческий сын
и отправился на охоту. Как скоро увидал дядька плывущие вдали корабли,
тотчас взял и воткнул в его одежу булавочку.
- Ах, как я спать хочу! - сказал купеческий сын. - Послушай, дядька,
я покуда лягу да сосну, а как подплывут корабли, в то время, пожалуйста,
разбуди меня.
- Хорошо! Отчего не разбудить?
Вот приплыли корабли и остановились на якорях; царь-девица послала за
Иваном - купеческим сыном, чтоб скорее к ней пожаловал; но он креп-
ко-крепко спал. Начали его будить, тревожить, толкать, но что ни делали
- не могли разбудить; так и оставили. Царь-девица наказала дядьке, чтобы
Иван - купеческий сын завтра опять сюда же приезжал, и велела подымать
якоря и паруса ставить. Только отплыли корабли, дядька выдернул булавоч-
ку, и Иван - купеческий сын проснулся, вскочил и стал кричать, чтоб
царь-девица назад воротилась. Нет, уж она далеко, не слышит.
Приехал он домой печальный, кручинный. Мачеха привела дядьку в свою
комнату, напоила допьяна, повыспросила все, что было, и приказала завтра
опять воткнуть булавочку.
На другой день Иван - купеческий сын поехал на охоту, опять проспал
все время и не видал царь-девицы; наказала она побывать ему еще один
раз. На другой день собрался он с дядькою на охоту; стали подъезжать и
старому месту; увидали: корабли вдали плывут, дядька тотчас воткнул бу-
лавочку, и Иван - купеческий сын заснул крепким сном. Корабли приплыли,
остановились на якорях; царь-девица послала за своим нареченным женихом,
чтобы к ней на корабль пожаловал. Начали его будить всячески, но что ни
делали - не могли разбудить.
Царь-девица уведала хитрости мачехины, измену дядькину и написала к
Ивану - купеческому сыну, чтобы он дядьке голову отрубил, и если любит
свою невесту, то искал бы ее за тридевять земель, в тридевятом царстве.
Только распустили корабли паруса и поплыли в широкое море, дядька вы-
дернул из одежи Ивана - купеческого сына булавочку, и он проснулся, на-
чал громко кричать да звать царь-девицу; но она была далеко и ничего не
слыхала. Дядька подал ему письмо от царь-девицы; Иван - купеческий сын
прочитал его, выхватил свою саблю острую и срубил злому дядьке голову, а
сам пристал поскорее к берегу, пошел домой, распрощался с отцом и отпра-
вился в путь-дорогу искать тридесятое царство.
Шел он куда глаза глядят, долго ли, коротко ли, скоро сказка сказыва-
ется, да не скоро дело делается, - приходит к избушке; стоит в чистом
поле избушка, на курьих голяшках [39] повертывается. Взошел в избушку, а
там баба-яга - костяная нога.
- Фу-фу! - говорит. - Русского духу слыхом было не слыхать, видом не
видать, а ныне сам пришел. Волей али неволей, добрый молодец?
- Сколько волею, а вдвое неволею! Не знаешь ли, баба-яга, тридесятого
царства?
- Нет, не ведаю! - сказала ягая и велела ему идти к своей середней
сестре: та не знает ли?
Иван - купеческий сын поблагодарил ее и отправился дальше; шел, шел,
близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли, приходит к такой же избушке,
взошел - и тут баба-яга.
- Фу-фу! - говорит. - Русского духу слыхом было не слыхать, видом не
видать, а ныне сам пришел. Волей али неволей, добрый молодец?
- Сколько волею, а вдвое неволею! Не знаешь ли, где тридесятое
царство?
- Нет, не знаю! - отвечала ягая и велела ему зайти к своей младшей
сестре: та, может, и знает. - Коли она на тебя рассердится да захочет
съесть тебя, ты возьми у ней три трубы и попроси поиграть на них: в пер-
вую трубу негромко играй, в другую погромче, а в третью еще громче.
Иван - купеческий сын поблагодарил ягую и отправился дальше.
Шел-шел, долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, наконец увидал
избушку - стоит в чистом поле, на курьих голяшках повертывается; взошел
- и тут бабаяга.
- Фу-фу! Русского духу слыхом было не слыхать, видом не видать, а ны-
не сам пришел! - сказала ягая и побежала зубы точить, чтобы съесть нез-
ваного гостя. Иван - купеческий сын выпросил у ней три трубы, в первую
негромко играл, в другую погромче, а в третью еще громче. Вдруг налетели
со всех сторон всякие птицы; прилетела и жар-птица.
- Садись скорей на меня, - сказала жар-птица, - и полетим, куда тебе
надобно; а то баба-яга съест тебя!
Только успел сесть на нее, прибежала баба-яга, схватила жар-птицу за
хвост и выдернула немало перьев. Жар-птица полетела с Иваном - купечес-
ким сыном; долгое время неслась она по поднебесью и прилетела наконец к
широкому морю.
- Ну, Иван - купеческий сын, тридесятое царство за этим морем лежит;
перенесть тебя на ту сторону я не в силах; добирайся туда, как сам зна-
ешь!
Иван - купеческий сын слез с жар-птицы, поблагодарил и пошел по бере-
гу.
Шел-шел - стоит избушка, взошел в нее; повстречала его старая стару-
ха, напоила-накормила и стала спрашивать: куда идет, зачем странствует?
Он рассказал ей, что идет в тридесятое царство, ищет царь-девицу, свою
суженую.
- Ах! - сказала старушка. - Уж она тебя не любит больше; если ты по-
падешься ей на глаза - царь-девица разорвет тебя: любовь ее далеко зап-
рятана!
- Как же достать ее?
- Подожди немножко! У царь-девицы живет дочь моя и сегодня обещалась
побывать ко мне; разве через нее как-нибудь узнаем.
Тут старуха обернула Ивана - купеческого сына булавкою и воткнула в
стену; ввечеру прилетела ее дочь. Мать стала ее спрашивать: не знает ли
она, где любовь царь-девицы запрятана?
- Не знаю, - отозвалась дочь и обещала допытаться про то у самой
царь-девицы. На другой день она опять прилетела и сказала матери:
- На той стороне океана-моря стоит дуб, на дубу сундук, в сундуке за-
яц, в зайце утка, в утке яйцо, а в яйце любовь царь-девицы!
Иван - купеческий сын взял хлеба и отправился на сказанное место: на-
шел дуб, снял с него сундук, из него вынул зайца, из зайца утку, из утки
яйцо и воротился с яичком к старухе. Настали скоро именины старухины;
позвала она к себе в гости царь-девицу с тридцатью иными девицами, ее
назваными сестрицами; это яичко испекла, а Ивана - купеческого сына сря-
дила по-праздничному и спрятала.
Вдруг в полдень прилетают царь-девица и тридцать иных девиц, сели за
стол, стали обедать; после обеда положила старушка всем по простому яич-
ку, а царь-девице то самое, что Иван - купеческий сын добыл. Она съела
его и в ту ж минуту крепко-крепко полюбила Ивана - купеческого сына.
Старуха сейчас его вывела; сколько тут было радостей, сколько веселья!
Уехала царь-девица вместе с женихом - купеческим сыном в свое царство;
обвенчались и стали жить да быть да добро копить.
ХРУСТАЛЬНАЯ ГОРА
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у царя бы-
ло три сына.
Вот дети и говорят ему:
- Милостивый государь-батюшка! Благослови нас, мы на охоту поедем.
Отец благословил, и они поехали в разные стороны.
Младший сын ездил, ездил и заплутался; выезжает на поляну, на поляне
лежит палая лошадь, около этой падали собралось много всяких зверей,
птиц, гадов. Поднялся сокол, прилетел к царевичу, сел ему на плечо и го-
ворит:
- Иван-царевич, раздели нам эту лошадь; лежит она здесь тридцать три
года, а мы все спорим, а как поделить - не придумает.
Царевич слез с своего доброго коня и разделил падаль: зверям - кости,
птицам - мясо, кожа - гадам, а голова - муравьям.
- Спасибо, Иван-царевич! - сказал сокол. - За эту услугу можешь ты
обращаться ясным соколом и муравьем всякий раз, как захочешь.
Иван-царевич ударился о сырую землю, сделался соколом, взвился и по-
летел в тридесятое государство; а того государства больше чем наполовину
втянуло в хрустальную гору.
Прилетел прямо во дворец, оборотился добрым молодцем и спрашивает
