говорит:
- Хозяин!
- Что, Горе?
- А вот что: ступай к соседу, попроси у него пару волов с телегою.
Пошел мужик к соседу.
- Дай, - просит, - на времечко пару волов с телегою; я на тебя хоть
неделю за то проработаю.
- На что тебе?
- В лес за дровами съездить.
- Ну возьми; только не велик воз накладывай.
- И, что ты, кормилец!
Привел пару волов, сел вместе с Горем на телегу и поехал в чистое по-
ле.
- Хозяин, - спрашивает Горе, - знаешь ли ты на этом поле большой ка-
мень?
- Как не знать?
- А когда знаешь, поезжай прямо к нему. Приехали они на то место, ос-
тановились и вылезли из телеги.
Горе велит мужику поднять камень. Мужик поднимает, Горе пособляет;
вот подняли, а под камнем яма - полна золотом насыпана.
- Ну, что глядишь? - сказывает Горе мужику, - таскай скорей в телегу.
Мужик принялся за работу и насыпал телегу золотом; все из ямы повыб-
рал до последнего червонца, видит, что уж больше ничего не осталось, и
говорит:
- Посмотри-ка, Горе, никак, там еще деньги остались?
Горе наклонилось:
- Где? Я что-то не вижу!
- Да вон в углу светятся!
- Нет, не вижу.
- Полезай в яму, так и увидишь. Горе полезло в яму; только что опус-
тилось туда, а мужик и накрыл его камнем.
- Вот этак-то лучше будет! - сказал мужик. - Не то коли взять тебя с
собою, так ты. Горе горемычное, хоть не скоро, все же пропьешь и эти
деньги!
Приехал мужик домой, свалил деньги в подвал, волов отвел к соседу и
стал думать, как бы себя устроить. Купил лесу, выстроил большие хоромы и
зажил вдвое богаче своего брата.
Долго ли, коротко ли - поехал он в город просить своего брата с женой
к себе на именины.
- Вот что выдумал! - сказал ему богатый брат. - У самого есть нечего,
а ты еще именины справляешь!
- Ну, когда-то было нечего есть, а теперь, слава Богу, имею не меньше
твоего; приезжай - увидишь.
- Ладно, приеду!
На другой день богатый брат собрался с женою, и поехали на именины;
смотрят, а у бедного-то голыша хоромы новые, высокие, не у всякого купца
такие есть! Мужик угостил их, употчевал всякими наедками, напоил всякими
медами и винами. Спрашивает богатый у брата:
- Скажи, пожалуй, какими судьбами разбогател ты?
Мужик рассказал ему по чистой совести, как привязалось к нему Горе
горемычное, как пропил он с Горем в кабаке все свое добро до последней
нитки: только и осталось, что душа в теле; как Горе указало ему клад в
чистом поле, как он забрал этот клад да от Горя избавился.
Завистно стало богатому. "Дай, - думает, - поеду в чистое поле, под-
ниму камень да выпущу Горе - пусть оно дотла разорит брата, чтоб не смел
передо мною своим богатством чваниться".
Отпустил свою жену домой, а сам в поле погнал; подъехал к большому
камню, своротил его в сторону и наклоняется посмотреть, что там под кам-
нем. Не успел порядком головы нагнуть - а уж Горе выскочило и уселось
ему на шею.
- А, - кричит, - ты хотел меня здесь уморить! Нет, теперь я от тебя
ни за что не отстану.
- Послушай, Горе, - сказал купец, - вовсе не я засадил тебя под ка-
мень...
- А кто же, как не ты?
- Это мой брат тебя засадил, а я нарочно пришел, чтоб тебя выпустить.
- Нет, врешь! Один раз обманул, в другой не обманешь!
Крепко насело Горе богатому купцу на шею; привез он его домой, и пош-
ло у него все хозяйство вкривь да вкось. Горе уж с утра за свое принима-
ется; каждый день зовет купца опохмелиться; много добра в кабак ушло.
"Этак несходно, жить! - думает про себя купец. - Кажись, довольно по-
тешил я Горе; пора бы и расстаться с ним, да как?"
Думал, думал и выдумал: пошел на широкий двор, обтесал два дубовых
клина, взял новое колесо и накрепко вбил клин с одного конца во втулку.
Приходит к Горю:
- Что ты, Горе, все на боку лежишь?
- А что ж мне больше делать?
- Что делать? Пойдем на двор в гулючки играть. А Горе и радо. Вышли
на двор. Сперва купец спрятался - Горе сейчас его нашло; после того че-
ред Горю прятаться.
- Ну, - говорит, - меня не скоро найдешь! Я хоть в какую щель
забьюсь!
- Куда тебе! - отвечает купец. - Ты в это колесо не влезешь, а то - в
щель!
- В колесо не влезу? Смотри-ка, еще как спрячусь!
Влезло Горе в колесо; купец взял да и с другого конца забил во втулку
дубовый клин, поднял колесо и забросил его вместе с Горем в реку.
Горе потонуло, а купец стал жить по-старому, попрежнему.
СОЛДАТ И СМЕРТЬ
Прошло срочное время, отслужил солдат службу королю и стал проситься
на родину с родными повидаться. Сначала было король не пускал его, но
потом согласился, наделил его златом-серебром и отпустили его на все че-
тыре стороны.
Вот получил солдат отставку и пошел с товарищами прощаться, а товари-
щи и говорят ему:
- Неужели на простинах не поднесешь, а прежде ведь мы хорошо жили?
Вот солдат и начал подносить своим товарищам; подносил-подносил -
глядь, а денег-то осталось у него только пять пятаков.
Вот идет наш солдат. Близко ли, далеко ли, видит: стоит в сторонке
кабачок; зашел солдат в кабачок, на копейку выпил, на грош закусил и по-
шел далее. Прошел немного, встретилась ему старуха и стала милостыню
просить; солдат и подал ей пятак. Прошел опять немного, смотрит, а та же
старуха опять идет навстречу и просит милостыню; солдат подал другой пя-
так, а сам дивуется: как это старуха опять очутилась впереди? Смотрит, а
старуха опять впереди и просит милостыню; солдат и третий пятак подал.
Прошел опять с версту. Смотрит, а старуха опять впереди и просит ми-
лостыню. Разозлился солдат, не стерпело ретивое, выдернул тесак да и хо-
тел было раскроить ей голову, и только лишь замахнулся, старуха бросила
к его ногам котомку я скрылась. Взял солдат котомку, посмотрел-посмотрел
да и говорит:
- Куда мне с этой дрянью? У меня и своей довольно!
И хотел было уж бросить - вдруг, откуда ни возьмись, явились перед
ним, как из земли, два молодца и говорят ему:
- Что вам угодно?
Солдат удивился и ничего не мог им сказать, а потом закричал:
- Что вам от меня надобно?
Один из них подошел поближе к служивому и говорит:
- Мы служители твои покорные, но слушаемся не тебя, а вот этой вол-
шебной сумочки, и если тебе что нужно, приказывай.
Солдат думал, что все это ему грезится, протер глаза, решился попро-
бовать да и говорит:
- Если ты говоришь правду, то я приказываю тебе, чтобы сейчас же была
койка, стол, закуска и трубка с табаком!
Не успел солдат еще и кончить, а уж все и явилось, как будто с неба
упало. Выпил солдат, закусил, повалился на койку и закурил трубку.
Полежал он так довольно времени, потом махнул котомочкой и, когда
явился молодец (служитель котомочки), солдат и говорит ему:
- А долго ли я буду здесь лежать на этой койке и курить табак?
- Сколько угодно, - сказал молодец.
- Ну так убери все, - сказал солдат и пошел дальше. Вот шел он после
этого, близко ли, далеко ли, и пришел к вечеру в одну усадьбу, и тут
славный барский дом. А барин в этом доме не жил, а жил в другом - в хо-
рошем-то доме черти водились. Вот и стал солдат у мужиков спрашивать:
- Где барин живет?
А мужики и говорят:
- Да что тебе в нашем барине?
- Да ночевать бы надо попроситься!
- Ну, - говорят мужики, - только поди, так он уж отправит тебя чертям
на обед!
- Ничего, - говорит солдат, - и с чертями разделаться можно. А скажи-
те, где барин-то живет?
Мужики показали ему барский дом, и солдат пошел к нему и стал у него
ночевать проситься. Барин и говорит:
- Пустить-то я, пожалуй, и пущу, да только у меня там не тихо!
- Ничего, - говорит солдат. Вот барин и повел солдата в хороший дом,
а как привел, солдат махнул своей волшебной сумочкой и, когда явился мо-
лодец, велел приготовить стол на двух человек. Не успел барин повер-
нуться, а уж и явилось все. Барин, хоть и богат был, а такой закуски ни-
когда еще у него не бывало! Стали они закусывать, а барин и украл золо-
тую ложку. Кончили закуску, солдат махнул опять котомочкой и велел уб-
рать все, а молодец говорит:
- Я не могу убрать - не все на столе. Солдат посмотрел да и говорит:
- Ты, барин, для чего ложку взял?
- Я не брал, - говорит барин.
Солдат обыскал барина, отдал ложку лакею, а сам и начал благодарить
барина за ночлег, да так его изрядно помял, что барин со злости запер на
замок все двери.
Солдат запер все окна и двери из других покоев, закрестил их и стал
чертей дожидаться.
Около полуночи слышит, что кто-то у дверей пищит. Подождал еще солдат
немного, и вдруг набралось столько нечистой силы и подняли такой крик,
что хоть уши затыкай!
Один кричит:
- Напирай, напирай!
А другой кричит:
- Да куда напирать, коли крестов наставлено!.. Солдат слушал, слушал,
а у самого волосы дыбом встают, даром что не трусливого десятка был. На-
конец и закричал:
- Да что вам тут от меня надо, босоногие?
- Пусти! - кричат ему из-за двери черти.
- Да на что я вас пущу сюда?
- Да так, пусти!
Солдат посмотрел кругом и увидел в углу мешок с гирями, взял мешок,
вытряхнул гири да и говорит:
- А что, много ли вас, босоногих, войдет ко мне в мешок?
- Все войдем, - говорят ему из-за двери черти. Солдат наделал на меш-
ке крестов углем, притворил немного двери да и говорит:
- Ну-ка, я посмотрю, правду ли вы говорили, что все войдете?
Черти все до одного залезли в мешок, солдат завязал его, перекрестил,
взял двадцатифунтовую гирю да и давай по мешку бить. Бьет, бьет да и по-
щупает: мягко ли? Вот видит солдат, что наконец мягко стало, отворил ок-
но, развязал мешок да и вытряхнул чертей вон. Смотрит, а черти все изу-
родованы, и никто с места не двигается.
Вот солдат как крикнет:
- А вы что тут, босоногие, разлеглись? Другой бани, что ли, дожидае-
тесь, а?
Черти все кое-как разбежались, а солдат и кричит им вдогонку:
- Еще придете сюда, так я вам не то еще задам!
Наутро пришли мужики и отворили двери, а солдат пришел к барину и го-
ворит:
- Ну, барин, переходи теперь в тот дом и не бойся уж ничего, а мне за
труды надо на дорогу дать!
Барин дал ему сколько-то денег, и солдат пошел себе дальше.
Вот шел и шел он так долгонько, и до дому уже недалеко осталось, все-
го три дня ходьбы! Вдруг повстречалась с ним старуха, такая худая да
страшная, несет полную котомочку ножей, да пил, да разных топориков, а
косой подпирается. Загородила она ему дорогу, а солдат не стерпел этого,
выдернул тесак да и закричал:
- Что тебе надобно от меня, старая? Хочешь, тебе голову раскрою?
Смерть (это была она) и говорит:
- Я послана Господом взять у тебя душу!
Вздрогнуло солдатское сердце, упал он на колени да и говорит:
- Смилуйся, матушка смерть, дай мне сроку только три года; прослужил
я королю свою долгую солдатскую службу и теперь иду с родными пови-
даться.
- Нет, - говорит смерть, - не видаться тебе с родными и не дам я тебе
сроку три года.
- Дай хоть на три месяца.
- Не дам и на три недели.
- Дай хоть на три дня.
- Не дам тебе и на три минуты, - сказала смерть, махнула косой и умо-
рила солдата.
Вот очутился солдат на том свете да и пошел было в рай, да его туда
не пустили: недостоин, значит, был. Пошел солдат из раю да и попал в ад,
а тут прибежали к нему черти да и хотели было в огонь тащить, а солдат и
говорит:
- Вам что надо от меня? Ах вы, босоногие, или позабыли уж барскую ба-
ню, а?
Черти все побежали от него, а сатана и кричит:
- Вы куда, детки, побежали-то?
- Ой, батька, - говорят ему чертенята, - ведь солдат-то тот здесь!
Как услыхал это сатана, да и сам побежал в огонь. Вот солдат походил,
походил по аду - скучно ему стало; пошел в рай да и говорит Господу:
- Господи, куда ты меня пошлешь теперь? Раю я не заслужил, а в аду
