все черти от меня убежали; ходил я, ходил по аду, скучно стало, да и по-
шел к тебе, дай мне службу какую-либо!
Господь и говорит:
- Поди, служба, выпроси у Михаила-архангела ружье и стой на часах у
райских дверей!
Пошел солдат к Михаилу-архангелу, выпросил у него ружье да и стал на
часы к райским дверям. Вот стоял он так, долго ли, коротко ли, и видит,
что идет смерть, и прямо в рай. Солдат загородил ей дорогу да и говорит:
- А тебе что надобно, старая? Пошла прочь! Господь без моего доклада
никого не примет!
Смерть и говорит:
- Я пришла к Господу спросить, каких на этот год велит людей морить.
Солдат и говорит:
- Давно бы так, а то лезешь не спросясь, а разве не знаешь, что и я
что-либо да значу здесь; на-ка ружье-то подержи, а я схожу спрошу.
Пришел служивый в рай, а Господь и говорит:
- Зачем ты, служба, пришел?
- Пришла смерть. Господи, и спрашивает: каких ты на следующий год ве-
лишь людей морить?
Господь и говорит:
- Пусть морит самых старых!
Пошел солдат назад да и думает "Самых старых велит Господь людей мо-
рить; а что, если у меня отец еще жив, ведь она его уморит, как и меня.
Так ведь, пожалуй, я и не повидаюсь больше. Нет, старая, ты не дала мне
вольготушки на три года, так поди-ка погрызи дубы!"
Пришел да и говорит смерти:
- Смерть, Господь велел тебе на этот раз не людей морить, а дубы
грызть, такие дубы, которых старее нет!
Пошла смерть старые дубы грызть, а солдат взял у нее ружье и стал
опять у райских дверей ходить. Прошел на белом свете год, смерть опять
пришла спросить, каких на этот год велит ей Господь людей морить.
Солдат отдал ей ружье, а сам и пошел к Господу спросить, каких на
этот год велит смерти людей морить. Господь велел морить самых матерых,
а солдат опять и думает:
"А ведь у меня там есть еще братья да сестры и знакомых много, а
смерть как уморит, так мне с ними и не повидаться больше! Нет, пусть же
и другой год погрызет дубов, а там, быть может, нашего брата-солдата и
миловать станет!"
Пришел да и послал смерть грызть самые ядреные, матерые дубы.
Прошел и другой год, пришла смерть на третий раз. Господь велел ей
морить самых молодых, а солдат послал ее молодые дубы грызть.
Вот, так пришла смерть на четвертый раз, солдат и говорит: - Ну тебя,
старую, поди, коли нужно, сама, а я не пойду: надоела!
Пошла смерть к Господу, а Господь и говорит ей:
- Что ты, смерть, худая такая стала?
- Да как худой-то не быть, целых три года дубы грызла, все зубы повы-
ломала! А не знаю, за что ты, Господи, на меня так прогневался?
- Что ты, что ты, смерть, - говорит ей Господь, - с чего ты взяла
это, что я посылал тебя дубы грызть?
- Да так мне солдат сказал, - говорит смерть.
- Солдат? Да как он смел это сделать?! Ангелы, подите-ка, приведите
ко мне солдата!
Пошли ангелы и привели солдата, а Господь и говорит:
- С чего ты взял, солдат, что я велел смерти дубы грызть?
- Да мало ей, старой, этого! Я просил у ней вольготушки только на три
года, а она не дала мне и три часа. Вот за это-то я и велел ей три года
дубы грызть.
- Ну, так поди-ка теперь, - говорит Господь, - да откармливай-ка ее
три года! Ангелы! Выведите его на белый свет!
Вывели ангелы солдата на белый свет, и очутился солдат на том самом
месте, где уморила его смерть. Видит солдат какой-то мешок, взял он ме-
шок да и говорит:
- Смерть! Садись в мешок!
Села смерть в мешок, а солдат взял еще палок да каменья положил туда,
да как пошагал по-солдатски, а у смерти только косточки хрустят!
Смерть и говорит:
- Да что ты, служивый, потише!
- Вот еще, потише, еще чего скажешь, а по-моему так: сиди, коли поса-
жена!
Вот шел он так два дня, а на третий пришел к свату-целовальнику [40]
да и говорит:
- Что, брат, дай выпить; все деньги прожил, а я тебе на днях занесу,
вот тебе мой мешок, пусть у тебя полежит.
Целовальник взял у него мешок да и бросил под стойку. Пришел солдат
домой; а отец еще жив. Обрадовался, а еще больше обрадовались родные.
Вот жил так солдат и здорово и весело целый год.
Пришел солдат в тот кабак и стал спрашивать свой мешок, а целовальник
едва и отыскал его. Вот солдат развязал мешок да и говорит:
- Смерть, жива ли ты?
- Ой, - говорит смерть, - едва не задохлась!
- Ну ладно, - говорит солдат. Открыл табакерку с табаком, понюхал да
и чихнул. Смерть и говорит:
- Служивый, дай-ка мне!
Она все просила, что увидит у солдата.
Солдат и говорит:
- Да что, смерть, ведь тебе мало одной щепотки, а поди сядь в таба-
керку да и нюхай сколько захочешь; Только что смерть залезла в табакер-
ку, солдат захлопнул да и носил ее целый год. Потом он опять отворил та-
бакерку да и говорит:
- Что, смерть, нанюхалась?
- Ой, - говорит смерть, - тяжело!
- Ну, - говорит солдат, - пойдем, я теперь покормлю тебя!
Пришел он домой да и посадил ее за стол, а смерть ела да ела за семе-
рых. Рассердился солдат и говорит:
- Ишь, прорва, за семерых съела! Эдак тебя не наполнишь, куда я де-
нусь с тобой, проклятая?
Посадил ее в мешок да и понес на кладбище; вырыл в сторонке яму да и
закопал ее туда. Вот прошло три года, Господь вспомнил про смерть и пос-
лал ангелов ее отыскивать. Ходили, ходили ангелы по миру, отыскали сол-
дата да и говорят ему:
- Куда ты, служивый, смерть-то девал?
- Куда девал? А в могилу зарыл!
- Да ведь Господь ее к себе требует, - говорят ангелы.
Пришел солдат на кладбище, разрыл яму, а смерть там уж чуть-чуть ды-
шит. Взяли ангелы смерть и принесли ее к Господу, а он и говорит:
- Что ты, смерть, такая худая?
Смерть и рассказала Господу все, а он и говорит:
- Видно, тебе, смерть, от солдата не хлебы, подика кормись сама!
Пошла опять смерть по миру, да только того солдата больше не посмела
морить.
ЦАРЕВНА-ЗМЕЯ
Ехал как-то казак путем-дорогою и заехал в дремучий лес; в том лесу
на проталинке стоит стог сена. Остановился казак отдохнуть немножко, лег
около и закурил трубку; курил, курил и не видал, как заронил искру в се-
но. Сел казак на коня и тронулся в путь; не успел и десяти шагов сде-
лать, как вспыхнуло пламя и весь лес осветило. Оглянулся казак, смотрит
- стог сена горит, а в огне стоит красная девица и говорит громким голо-
сом:
- Казак, добрый человек! Избавь меня от смерти.
- Как же тебя избавить? Кругом пламя, нет к тебе подступу.
- Сунь в огонь свою пику, я по ней выберусь. Казак сунул пику в
огонь, а сам от великого жару отвернулся.
Тотчас красная девица оборотилась змеею, влезла на пику, скользнула
казаку на шею, обвилась вокруг шеи три раза и взяла хвост в зубы.
Казак испугался; не придумает, что ему делать и как ему быть.
Провещала змея человеческим голосом:
- Не бойся, добрый молодец! Неси меня на шее семь лет да разыскивай
оловянное царство, а приедешь в то царство - останься и проживи там еще
семь лет безвыходно. Сослужишь эту службу, счастлив будешь!
Поехал казак разыскивать оловянное царство. Много ушло времени, много
воды утекло, на исходе седьмого года добрался до крутой горы; на той го-
ре стоит оловянный замок, кругом замка высокая белокаменная стена.
Поскакал казак на гору, перед ним стена раздвинулась, и въехал он на
широкий двор. В ту ж минуту сорвалась с его шеи змея, ударилась о сырую
землю, обернулась душой-девицей и с глаз пропала - словно ее не было.
Казак поставил своего доброго коня на конюшню, вошел во дворец и стал
осматривать комнаты. Всюду зеркала, серебро да бархат, а нигде не видать
ни единой души человеческой.
"Эх, - думает казак, - куда я заехал? Кто меня кормить и поить будет?
Видно, придется помирать голодною смертью!"
Только подумал, глядь - перед ним стол накрыт, на столе и пить и есть
- всего вдоволь; он закусил и выпил и вздумал пойти на коня посмотреть.
Приходит в конюшню - конь стоит в стойле да овес ест.
- Ну, это дело хорошее: можно, значит, без нужды прожить.
Долго-долго оставался казак в оловянном замке, и взяла его скука
смертная: шутка ли - завсегда одинодинешенек! Не с кем и словечка пере-
кинуть. Вздумалось ему ехать на вольный свет; только куда ни бросится -
везде стены высокие, нет ни входу, ни выходу. За досаду то ему показало-
ся, схватил добрый молодец палку, вошел во Дворец и давай зеркала и
стекла бить, бархат рвать, стулья ломать, серебро швырять: "Авось-де хо-
зяин выйдет да на волю выпустит!" Нет, никто не является.
Лег казак спать. На другой день проснулся, погулял-походил и вздумал
закусить; туда-сюда смотрит - нет ему ничего! "Эх, - думает, - сама себя
раба бьет, коль нечисто жнет! Вот набедокурил вчера, а теперь голодай!"
Только покаялся, как сейчас и еда и питье - все готово!
Прошло три дня; проснулся казак поутру, глянул в окно - у крыльца
стоит его добрый конь оседланный. Что бы такое значило? Умылся, оделся,
взял свою длинную пику и вышел на широкий двор. Вдруг откуда ни взялась
- явилась красная девица:
- Здравствуй, добрый молодец! Семь лет окончилось - избавил ты меня
от конечной погибели. Знай же: я королевская дочь. Унес меня Кощей Бесс-
мертный от отца, от матери, хотел взять за себя замуж, да я над ним нас-
меялася; вот он озлобился и оборотил меня лютой змеею. Спасибо тебе за
долгую службу! Теперь поедем к моему отцу; станет он награждать тебя зо-
лотой казной и камнями самоцветными, ты ничего не бери, а проси себе бо-
чонок, что в подвале стоит.
- А что за корысть в нем?
- Покатишь бочонок в правую сторону - тотчас дворец явится, покатишь
в левую - дворец пропадет.
- Хорошо, - сказал казак. Сел он на коня, посадил с собой и прекрас-
ную королевну; высокие стены сами перед ними пораздвинулись, и поехали
они в путь-дорогу.
Долго ли, коротко ли - приезжает казак с королевной к королю.
Король увидал свою дочь, возрадовался, начал благодарствовать и дает
казаку полны мешки золота и жемчугу.
Говорит добрый молодец:
- Не надо мне ни злата, ни жемчугу; дай мне на память тот бочоночек,
что в подвале стоит.
- Многого хочешь, брат! Ну, да делать нечего: дочь мне всего дороже!
За нее и бочонка не жаль. Бери.
Казак взял королевский подарок и отправился по белу свету странство-
вать.
Ехал, ехал, попадается ему навстречу древний старичок. Просит старик:
- Накорми меня, добрый молодец!
Казак соскочил с лошади, отвязал бочонок, покатил его вправо - в ту ж
минуту чудный дворец явился. Взошли они оба в расписные палаты и сели за
накрытый стол.
- Эй, слуги мои верные! - закричал казак. - Накормите-напоите моего
гостя.
Не успел вымолвить - несут слуги целого быка и три котла питья. Начал
старик есть да похваливать; съел целого быка, выпил три котла, крякнул и
говорит:
- Маловато, да делать нечего! Спасибо за хлеб и за соль.
Вышли из дворца; казак покатил свой бочонок в левую сторону - и двор-
ца как не бывало.
- Давай поменяемся, - говорит старик казаку, - я тебе меч отдам, а ты
мне бочонок.
- А что толку в мече?
- Да ведь это меч-саморуб: только стоит махнуть - хоть какая будь си-
ла несметная, всю побьет! Вот видишь - лес растет; хочешь, пробу сделаю?
Тут старик вынул свой меч, махнул им и говорит:
- Ступай, меч-саморуб, поруби дремучий лес!
Меч полетел и ну деревья рубить да в сажени класть; порубил и назад к
хозяину воротился. Казак не стал долго раздумывать, отдал старику бочо-
нок, а себе взял меч-саморуб, сел на коня и вздумал к королю вернуться.
А под стольный город того короля подошел сильный неприятель; казак уви-
дал рать-силу несметную, махнул на нее мечом:
- Меч-саморуб! Сослужи-ка службу: поруби войско вражее.
Полетели головы... И часу не прошло, как вражьей силы не стало.
Король выехал казаку навстречу, обнял его, поцеловал и тут же решил
выдать за него замуж прекрасную королевну.
