Я. Действительно, человек может еще думать о существовании Эона и указывать на
него -- но стерильным образом, не постигая и не реализуя его... Следовательно, Я
буду заменяется на Я не буду тем, что будет. Положительным выражением этой формы
является совершенное будущее: Я стану [в определенный момент]". ("Pathologie de
ta liberte, essai sur la non-identification", Recherches philosophiques, 4,
1936-1937.)
212
ФАРФОР И ВУЛКАН
это процесс саморазрушения, доходящий до того, что вызывает эффект отлета
прошлого: не только трезвого прошлого, от которого алкоголик навсегда отрезан
("Боже мой, я пил десять лет"), но и ближайшего прошлого, в котором он только
что выпивал и напился, а также и фантастического прошлого, когда впервые был
достигнут этот эффект. Все стало одинаково далеким и одинаково располагает к
новой выпивке или, вернее, к новому опьянению, -- лишь бы отпраздновать триумф
над этим застывшим и неприглядным настоящим, в котором затаилась означаемая им
смерть. Именно в этом отношении алкоголизм может служить примером. Ибо
алкоголь-эффект может быть вызван и другими событиями, но совсем по-иному,
например: потерей денег, любви, родины или успеха. Их действие не зависит от
алкоголя, но напоминает способ его воздействия. Фицджеральд, например,
воспринимал деньги как "бывал и я богат", отделявшее его от того момента, когда
он еще не был богат, от момента, когда он стал богатеть, и от самоотождествления
с "подлинным богатством", которому он отдался в ту пору. Возьмем, к примеру,
великую любовную сцену с Гетсби: в тот момент, когда он любит и любим, Гетсби в
своей "одуряющей сентиментальности" ведет себя будто отравленный. Он изо всех
сил пытается остановить настоящее, жаждет перенести в него самое нежное из своих
самоотожцествлений -- а именно, отождествление с совершенным прошлым, в котором
его любили абсолютно, исключительно и без
213
ЛОГИКА СМЫСЛА
малейшего шанса для соперников -- любила вот эта самая женщина (пять лет разлуки
как десять лет пьянства). Как раз на таком пике отождествления -- Фицджеральд
говорит, что оно равнозначно "смерти всех реализации" -- Гетсби лопается как
стакан, он теряет все: свою недавнюю любовь, свою старую любовь и свою
фантастическую любовь. Что позволяет алкоголизму быть решающим примером среди
подобного рода событий -- так это то, что алкоголь суть сразу и любовь и утрата
любви, и деньги и безденежье, и родина и ее потеря. Это сразу объект, потеря
объекта и закон, управляющий этой потерей, в налаженном процессе разрушения
("бесспорно").
На вопрос о том, можно ли помешать трещине проникнуть и так или иначе
осуществиться в теле, явно нельзя ответить, опираясь на какие-то общие правила.
"Трещина" остается всего лишь словом, пока она не угрожает телу, пока печень,
мозг и прочие органы не рассматриваются на предмет линий, по которым можно
предсказывать будущее и которые сами говорят о будущем. Когда спрашивают, почему
мало быть здоровым, зачем нужна еще и трещина, то уже сам этот вопрос, наверное,
возможен лишь благодаря трещине, на границах которой только и может состояться
мысль; и все, что есть хорошего и великого в человеке, в людях, готовых к
самоуничтожению, приходит и уходит через трещину -- лучше смерть, чем здоровье,
которым нас наделили. Разве бывает еще какое-нибудь здоровье, кроме здоровья
тела, живущего, пока на нем возможны шрамы; или здоровья Лоури, мечтавшего
переписать "Крушение", но только со счастливым концом, и никогда не оставлявшего
надежцы на прорыв в новую жизнь? Действительно, трещина -- ничто, если она не
несет опасности для тела; но все же она не теряет значимости и тогда, когда
переплетается с другой линией внутри тела. Нам не дано предвидеть, мы должны
рисковать и быть предельно терпеливыми; нам никогда не следует терять
цветуще-здорового вида. Вечная истина события схватывается, только если событие
вписано также и в плоть. Но всякий раз мы должны дублировать это его мучительное
осуществление контр-осуществлением, которое
214
ФАРФОР И ВУЛКАН
ограничивает, разыгрывает и видоизменяет осуществление самого события. Нужно
аккомпанировать самим себе -- сначала при жизни, а после и в смертный час.
Контр-осуществление -- ничто, буффонада, когда оно претендует быть тем, что
могло бы случиться. Но подражать тому, что действительно происходит, дублировать
осуществление контр-осуществлением, идентификацию -- дистанцией, -- как это
делают настоящие актер и танцор, -- значит дать истине события единственный шанс
не слиться с его, события, неизбежным осуществлением. Это также значит позволить
трещине парить над ее собственной бестелесной поверхностью, не попадая в тупик
лопающихся внутри себя тел; наконец, это дает шанс продвинуться дальше, чем мы
считали возможным. В той мере, в какой чистое событие всякий раз навсегда
сковывается собственным осуществлением, контр-осуществление освобождает его --
до следующего раза. Мы не должны терять надежду, что наркотические и алкогольные
эффекты (их "откровения") можно будет пережить и открыть для себя на поверхности
мира без использования этих веществ, -- надо только, чтобы механизмы социального
отчуждения, приводящие к их употреблению, превратились в революционное средство
исследования. Берроуз посвятил несколько удивительных страниц вопросу о "великом
Здоровье", -- то есть, образе нашего собственного благочестия: "Представьте
себе: все, что достигается при помощи химических средств, можно испытать и
иначе..." Калечить поверхность, лишь бы не поранить тело. О, психоделия!
Двадцать третья серия: Эон
С самого начала мы видели, насколько противоположны два прочтения времени --
время Хроноса и время Зона. 1) Согласно Хроносу, только настоящее существует во
времени. Прошлое, настоящее и будущее -- не три измерения одного времени. Только
настоящее наполняет время, тогда как прошлое и будущее -- два измерения,
относительные к настоящему. Другими словами, всякое будущее и прошлое таковы
лишь в отношении к определенному настоящему (определенному протяжению и
длительности), но при этом сами принадлежат более обширному настоящему, с
большей протяженностью и длительностью. Всегда есть более обширное настоящее,
вбирающее в себя прошлое и будущее. Значит, относительность прошлого и будущего
к настоящему влечет относительность самих настоящих по отношению друг к другу.
Бог переживает как настоящее то, что для меня -- или прошлое, или будущее, ибо я
живу в более ограниченном настоящем. Хронос -- это вместилище, моток
относительных настоящих, предельным циклом или внешней оболочкой которого
является Бог. Вдохновляемый стоиками Боэций говорил, что божественное настоящее
сплетает и охватывает прошлое и будущее'.
2) В Хроносе настоящее некоторым образом телесно. Настоящее -- это время смесей
и сочетаний, это сами процессы смешивания. Размерять, наделять темпоральностью
-- значит смешивать. Настоящее выступает мерой действий или причин, тогда как
будущее и прошлое приходятся на долю страдания тела. Но ведь страдание тел
указывает на действие более могущественного тела.
_____________
1 Боэций, Утешение философией, книга 4 (см. Боэций, Утешение философией и другие
трактаты, -- М., Наука, 1990).
216 Эон
Величайшее настоящее, божественное настоящее -- это великая смесь, всеединство
телесных причин. Оно размеряет течение космического периода, где все
одновременно: Зевс -- это также и Дий: Проницающий, тот, который смешивает;
Сочетатель2. Следовательно, величайшее настоящее не безгранично. Оно
присутствует в настоящем, полагая границы, ставя пределы бытия и размеряя
действия тел, даже если перед нами величайшее из тел и единство всех причин
(Космос). Однако величайшее настоящее может быть бесконечным и не будучи
безграничным. Например, оно может быть цикличным -- в том смысле, что, включая в
себя все настоящее, возобновляется и отмеряет новый космический период,
пришедший на смену предыдущему и тождественный ему. К этому относительному
движению, посредством которого каждое настоящее отсылает к относительно более
обширному настоящему, нужно добавить абсолютное движение, свойственное самому
обширному настоящему. Такое движение сжимается и расширяется в глубине, поглощая
и возвращая в игру космических периодов охватываемые им моменты относительного
настоящего (охватить -- воспламенить [embrasser-embraser]).
3) Хронос -- регулируемое движение обширных и глубинных настоящих. Но откуда
именно он черпает свою меру? Обладают ли заполняющие Хронос тела достаточным
единством, и вполне ли справедливы и совершенны их смеси, чтобы настоящее обрело
принцип внутренней меры? Может, для космического Зевса это и так, а вот как
насчет случайных тел и частичных смесей? Не происходит ли фундаментального
потрясения настоящего, нет ли основы, опрокидывающей и сметающей всякую меру, --
умопомешательства глубины, ускользающего от настоящего? Является ли такое
без-мерное только чем-то локальным и частичным, и не расплывается ли оно мало
помалу по всему универсуму, разнося повсюду свои отравленные, монструозные смеси
ниспровергая Зевса и самого Хроноса? И нет ли уже у сто-
_____________
2 См. Диоген Лаэртский, Цит. соч., 7:147. ("Он (Бог) зовется Дием, потому что
через него (dia) совершается все, и Зевсом, поскольку он -- причина жизни (Zen)
и проницает всю жизнь".)
217
ЛОГИКА СМЫСЛА
иков этой двойственности доверия и недоверия к миру, соответствующей двум типам
смесей: белой смеси, которая остается самой собой при распространении, и
меняющейся черной и беспорядочной смеси? В Размышлениях Марка Аврелия часто
повторяется дилемма: это хорошая или плохая смесь? На этот вопрос можно ответить
только в случае, если оба термина дилеммы воспринимаются безразлично, а
добродетель (и здоровье) связывают с какой-то другой стихией -- Эон против
Хроноса3.
Итак, умопомешательство глубины -- это плохой Хронос, противоположный живому
настоящему хорошего Хроноса. Вопли Сатурна доносятся из глубины Зевса. Чистое и
безмерное становление качеств изнутри угрожает порядку качественно-определенных
тел. Тела, утратившие меру, становясь ничем иным, как симулякрами. Прошлое и
будущее, вырвавшись из оков, берут реванш в той самой бездне, которая угрожает
настоящему и всему сущему. Мы уже видели, как определяет такое становление
Платон в конце второго тезиса Парменида: это способность уклоняться от
настоящего (ибо быть настоящим значило бы уже быть и больше не становиться).
Платон, однако, добавляет: "уклониться от настоящего" становлению как раз и не
удается (ибо становление происходит "теперь" и не может, следовательно,
перескочить через это "теперь"). Оба положения справедливы: время обладает
настоящим лишь для того, чтобы показать внутреннее низложение настоящего во
времени -- именно потому, что низложение происходит внутри и в глубине. Реванш
будущего и прошлого над настоящим Хронос должен еще выразить в терминах
настоящего -- единственно для него понятных и доступных. Так Хронос проявляет
свою волю к смерти. Итак, именно ужасное, безмерное настоящее отклоняет и
низвергает иное, хорошее, настоящее. Будучи телесной смесью, Хронос становится
глубинным разломом. В этом смысле приклю-
__________
3 "Вверх, вниз, по кругу несутся первостихии, но не в этом движение добродетели;
оно нечто более божественное и блаженно шествует своим непостижным путем" (Марк
Аврелий Антонин, Размышления, -- Л., Наука, 1985 -- С.31. См. также книгу 12,
раздел 14). Мы находим здесь двойное отрицание -- и цикла, и высшего знания.
218 Эон
чения настоящего в Хроносе происходят согласно двум аспектам хронического
настоящего -- абсолютного и относительного движения, глобального и частного
настоящего: и по отношению к самому себе в глубине, -- поскольку хроническое
настоящее распадается на части и сжимается (движение шизофрении); и по отношению
к более или менее обширному протяжению, -- под влиянием обезумевших будущего и
прошлого (движение маниакальной депрессии). Хронос хочет смерти, но не дан ли
тут уже способ иного прочтения времени?
