показать только вход в долину Дракона, подробности оставались
неразличимыми. Стервятник уловил лишь общее направление. От владений Пыли
следовало двигаться на северо-восток, оставив зеленое свечение Кзарна за
спиной...
К утру обрывки видений смешались в сознании Люгера с воспоминаниями и
кошмарами. Неприкасаемый не выглядел утомленным. Может быть, он вообще не
нуждался в сне. Когда магический сеанс подошел к концу, Паук стер
изображения в зеркалах и спрятал их в свой железный сундук, обращаясь с
ними, как с величайшей ценностью. Люгер хорошо понимал его. Глядя, как
Неприкасаемый накладывает на сундук примитивное заклятие, которое любой
человек, сведущий в магии, мог разрушить кратковременной концентрацией,
Стервятник с тоской размышлял о том, что даже кража зеркал ничего ему не
даст - он не умел с ними обращаться.
Гермафродит проводил его с бессмысленной улыбкой, так и не дав ответа
на вопрос о лошадях и оружии. Люгер еле дотащился до отведенной ему
хижины. Возле нее все еще лежали трупы прежних обитателей, и после смерти
связанные пуповиной. Вокруг них кто-то выложил контуры человеческих фигур
из костей... Ребенок-птица сидел на крыше в той же неудобной позе и
рассматривал приближающегося человека.
Графиня Норгус ждала объяснений, но Люгеру пришлось разочаровать ее.
Голова раскалывалась после бессонной ночи, кроме того, дурман навевал
необычные, но приятные видения. Стервятник погрузился в сны, не обращая
внимания на взбешенную графиню и пребывающего в летаргии аббата...
44. ЛЮБОВЬ СРЕДИ ПЕПЛА
Люгер, Арголида и Кравиус покинули поселение клана Паутины вечером
следующего дня. До границы с владениями Пепла чужеземцев провожал
небольшой эскорт, возглавляемый "Кошачьим Глазом". Слот подозревал, что
тот является тайным соперником Неприкасаемого - он имел немалый авторитет
среди воинов, был достаточно независим и не испытывал особого благоговения
перед магическими штучками Паука. Может быть, именно поэтому Неприкасаемый
послал его к Месту Пересечения, преследуя две цели - освобождение Люгера и
его спутников, а также сокращение жизни своего противника. Теперь Слот
понимал, что и черные воронки, засасывающие материю, и источники голубого
света, и сосуд с отравляющим газом были игрушками, добытыми в Кзарне.
Сколько предшествующих поколений варваров должно было смениться и
исчезнуть с лица земли, чтобы последующие научились пользоваться этими
полуволшебными предметами? Теперь этого уже не узнает никто...
Неприкасаемый даже не покинул своей хижины, чтобы взглянуть на
отъезжающих. Его последние переговоры с Люгером состоялись утром. Путем
примитивного и грубого шантажа Стервятнику все же удалось получить трех
лошадей, двухдневный запас пищи и даже свой меч, а также кинжалы Арголиды
и изогнутый клинок Кравиуса. Такая расточительность Неприкасаемого вызвала
почти нескрываемое недовольство среди варваров, но Паук пресек его в
зародыше, воспользовавшись своей мрачной репутацией колдуна и пророка.
Целью Дзурга также был Небесный Дракон, может быть, поэтому Кравиус
подчинялся Люгеру беспрекословно. Графиню Норгус бесило ее зависимое
положение и Стервятник хорошо понимал это. Она отказалась от богатства и
почти неограниченной власти, но пока что получила взамен всего лишь
опасные и безрезультатные скитания. В напряженном молчании, отдающем
близкой грозой, они продолжали свой путь, двигаясь вдоль окраины мертвого
города.
Люгер еще не совсем представлял себе, как будет выбирать дорогу в
этом искусственном каменно-стальном лабиринте, полном тупиков и ловушек.
Отчасти он надеялся на карты Кравиуса, как выяснилось, совершенно
напрасно. Помощь пришла из другого источника...
Единственный проход в Кзарн, которым владел клан Паутины, оказался
длинной прямой улицей, погруженной во тьму, словно глубокое ущелье.
Зеленый свет лишь скользил по крышам, не достигая его дна. Вокруг была
разлита неестественная ватная тишина. Копыта лошадей гулко простучали по
гладким каменным плитам; всадники выглядели призраками среди вечного
запустения. Тем не менее, Люгер ясно ощущал опасность, исходившую от этого
странного места. Город лежал, погруженный в ночное сияние и свои неведомые
бесплотные сны, - гигантский зверь, в шерсти которого копошились до
смешного маленькие безрассудные существа... Что произойдет, когда зверь
проснется, не мог бы сказать никто.
Часть пути до границы с владениями клана Пепла они преодолели без
приключений. Границу обозначали ориентиры, известные только варварам, -
может быть, стена с треугольными бойницами, далеко вдавшаяся в пустыню,
или же ряды куполов с высокими шпилями и нечеловеческими изваяниями по
периметру.
Здесь всадники остановились и "Кошачий Глаз" что-то сказал своим
людям. Впервые Люгер уловил признаки разногласий среди варваров.
Последовала короткая, но выразительная сцена: обмен мрачными взглядами,
обрывки фраз, брошенных с угрозой, почти незаметные для неопытного глаза
движения рук на фоне лоснящейся кожи. "Кошачий Глаз" был один против троих
соплеменников, но вряд ли кто-то из них хотел умирать. Раструб его оружия,
которое он держал у бедра, был направлен в их сторону. Варвар был
буквально увешан подобными смертоносными игрушками и теперь Люгер понял -
почему. Несколько мгновений тишины, наполненной предчувствием взрыва. Но
взрыва не произошло... Невероятная злоба и презрение в глазах остающихся.
Все варвары, кроме одного, развернули лошадей и отправились в обратную
сторону. Лошадь "Кошачьего Глаза" не шелохнулась.
Арголида внимательно наблюдала за происходящим из-под опущенных век.
Кравиус дернулся в седле и пробормотал что-то. Его лицо исказила
мучительная гримаса, потом, так же внезапно, оно разгладилось и снова
стало безмятежным.
- Ты решил проводить нас дальше? - ирония, прозвучавшая в вопросе
Люгера, оказалась неожиданной для него самого.
- До долины Дракона, - коротко ответил "Кошачий Глаз".
Стервятник не знал, радоваться ли ему теперь этому неожиданному
приобретению или огорчаться. Заполучить проводника вблизи вымершего города
было огромной удачей, с другой стороны, Слот не подозревал, что у того на
уме. Он предпочел бы безропотного исполнителя, к числу которых "Кошачий
Глаз", безусловно, не относился. Варвар оказался довольно отважной
личностью, восстав против Неприкасаемого, законов своего клана и обрекая
себя этим на вечное изгнание.
- Зачем тебе идти к Дракону? - спросил Люгер осторожно, как будто
приобрел право задавать вопросы.
"Кошачий Глаз" проигнорировал его и был уже впереди на достаточном
расстоянии. Впрочем, Слот и сам знал ответ, - варвар предпочел неизвестную
опасность власти Неприкасаемого, а путь воина - бледной судьбе
ничтожества. На этом пути его помощь была неоценима, а думать о том, что
случится, когда они окажутся возле Дракона, Люгер справедливо считал
преждевременным.
Погони опасаться не приходилось - всадники находились вблизи
территории враждебного клана. Но способность разъяренного изменой
Неприкасаемого воздействовать на расстоянии была непредсказуемой. Люгер с
содроганием думал о том моменте, когда его облик появится перед Пауком в
одном из волшебных зеркал...
Вслед за варваром и Арголидой Стервятник пересек невидимую границу
владений, управляя заодно и лошадью Кравиуса. Тот, похоже спал с открытыми
глазами, покачиваясь в седле. Варвар повел маленький отряд вдоль окраины
города, стараясь не слишком углубляться в темный лабиринт. Эти места он
сам знал очень плохо и больше доверял инстинкту. Лошади были здесь
помехой, но им еще предстоял длинный путь через пустыню.
Когда Люгер догнал варвара, тот вдруг дал ему запоздалый ответ:
- Путь к Месту Пересечения стоил мне трети жизни. Я должен узнать, за
что заплатил так дорого...
Слот раздумывал, не попросить ли у варвара оружие, однако, без оружия
у него еще сохранялась надежда на то, что в случае пленения с ним
обойдутся так же, как в клане Паутины. Его меч был тут, по-видимому, почти
бесполезен. Поэтому Люгер не стал искушать судьбу, требуя от нее большего,
чем она уже дала, и предпочел держаться следом за проводником.
Как и предсказывал Неприкасаемый, проходы в Кзарн ночью не
охранялись. Люгер узнал их, несмотря на то, что видел в зеркалах с другой
точки. Кое-какие фрагменты здешних пейзажей оказались намертво
впечатанными в его память, словно образы, знакомые с детства. Какие бы
цели не преследовал Паук, он хорошо знал свое дело...
На территории клана Пепла архитектура оказалась гораздо более сложной
и громоздкой. Несколько раз отряду приходилось возвращаться, оказавшись в
тупике. Свет почти не проникал в узкие коридоры, по которым двигались
всадники. Гигантские башни погружали в тень целые кварталы. Тут
происходили странные и пугающие вещи, но темнота и тишина содержали в себе
лишь намек на странность и неясную угрозу. Всадники преодолели несколько
воздушных струй, слишком постоянных и сильных, чтобы их можно было назвать
ветром. Струи противоположных направлений текли по коридорам лабиринта, не
перемешиваясь, и переносили в себе целые сонмы теней. Кзарн оставался
далеким призрачным пятном за необозримым частоколом башен...
Приближалось утро. Слабый серый свет забрезжил на востоке. Во время
пересечения второго прохода в Кзарн маленький отряд был все же замечен
воинами Пепла. Люгер увидел на горизонте едва различимые огни их
поселения. Не рискуя приближаться к окраине города на исходе ночи, варвары
открыли по всадникам беспорядочную стрельбу. Несколько раз поблизости от
Стервятника зазвенел металл. С отвратительным визгом мимо пролетали
невидимые снаряды. Люгер погнал свою лошадь и лошадь Кравиуса вслед за
животным "Кошачьего Глаза". Тот уверенно уводил их из-под обстрела. Воины
Пепла находились слишком далеко и все же поплатились за свою необдуманную
атаку. Впрочем, подобного не мог предвидеть никто.
Люгер с опаской оглядывался на огненные вспышки, мелькавшие сзади и
сбоку, поэтому успел заметить слабое свечение, разгоравшееся на том месте,
от которого он удалялся, - в него попало большинство варварских снарядов.
В этом месте находилось подножье гигантского монолита без дверей и окон,
похожего на пирамиду, вонзившуюся одной из своих вершин в бесформенную
гору из металла и камня. С невыразимым низким звуком, от которого дрожала
земля и приходили в исступление лошади, пирамида стала подниматься в
светлеющее небо, настигнув и накрыв своей тенью и беглецов, и нападавших.
Между ее вершиной, обращенной к земле, и аморфным подножием ослепительно
сверкала бело-голубая молния, разбрасывавшая в стороны ветвящиеся
отростки. На фоне низкого гула, пронизывавшего пространство, было слышно,
как шипел горящий металл...
"Кошачий Глаз" сделал знак и они спрятались под каменным козырьком
одного из зданий, но даже здесь от людей требовалась немалая
сосредоточенность, чтобы удерживать дрожащих животных. Еще одна молния
вспыхнула, вытянувшись горизонтально, между основанием пирамиды и тем
местом, где находились воины Пепла. Слепящий свет на мгновение выхватил из
темноты всю длинную улицу с изломанными контурами крыш и башен, ведущую к
каменному завалу на краю пустыни, за которым прятались варвары. Огненный
столб беззвучно вырос на том месте, уничтожив все живое и заодно искорежив
мертвое, а потом в уши Стервятника ударил грохот взрыва. Молния исчезла,
