сам. В основном в них описывались его подвиги и объяснялось,
какой он бздошный мэн. В предпоследней была площадь
средневекового города при большом стечении народа, посреди этот
самый, который бздошный, в обмороке, и народ поддерживает его
со всех сторон, не давая упасть. Краски
желто-коричнево-красные. Одет он в пиздоватую одежду, как у
людей, толкающих штангу. Плечи огромные и толстые, как шкаф.
Толстые и круглые и все в ранах от ударов копьем (он часто
дерется на турнирах), некоторые раны еще свежие и на них
блестит кровь. А в обморок он упал оттого, что узнал, что в
России есть чувак еще более здоровый, чем он. Я беру следующую
картинку (смысл предыдущей меня развеселил). На ней Москва-река
и гранитный мост через нее, все освещено слабым электрическим
светом, больше темноты, а свет золотисто-желтый. Я стою на
набережной совсем один, сейчас где-то три часа ночи. И я уже
знаю, что самый сильный человек в Германии приехал в Россию,
вот только не совсем понимаю, зачем, кажется, что-то связано с
мэном, который еще сильнее, чем он, и с какой-то балдежной
чувой. Во всяком случае, приехал он инкогнито, и сейчас, чтобы
обмануть часовых, переходит Москву-реку по дну. Тут же какой-то
голос с готовностью начинает объяснять всякие технические
подробности перехода реки по дну, хотя мне совсем не интересно
слушать. Он (самый сильный в Германии чел.) приближается, и его
хорошо видно, т.к. вода совершенно прозрачная. Он выглядит
иначе, чем на предыдущей картинке. Пропорции нормальные. Идет
быстро, длинные светлые волосы развеваются, как на ветру, на
нем серый костюм (пиджак расстегнут и тоже развевается), белая
рубашка, черный галстук и черные очки. Вид деловой и
решительный. Я спускаюсь к нему, тут же появляется колдун. Мы
стоим некоторое время под водой возле гладкой гранитной стены
набережной и советуемся, что нам делать дальше. Потом колдун
(кстати, тот, что у бав дiвку в самом начале, -- он худой и
похож на ученого, но без галстука) говорит мне: "Вылазь на
набережную, я сделаю из тебя геометрическую точку". Я вылажу и
ложусь на асфальт животом, подбородок кладу на сложенные руки и
смотрю на них сквозь воду. Я понимаю, что понадобился ему как
точка, с которой будет вестись отсчет, или это будет
единственная реальная точка, на которой будет строиться
какая-то Гигантская система из каких-то нематериальных частей,
вполне возможно, что я буду единственной реальной точкой опоры
в этом мире, на которую будет опираться вся система,
находящаяся, по-видимому, в астральном пространстве, с помощью
которой он думает что-то изменить в этом мире, причем изменить
не в физической части этого мира, а в какой-то другой, во
всяком случае, это изменение не имеет ничего общего с
неожиданным падением кирпича кому-то на голову, или с тем, что
у кого-то в машине испортятся тормоза, или реки потекут вспять
или растают льды. Тут что-то связано с пониманием чего-то или
отношением к чему-то кого-то или всех. Бесплотность изменяемого
объясняет бесплотность аппарата изменения, а свою бесплотность
он компенсирует своими размерами (скорее всего не только
галактическими, но и метагалактическими). И вот я лежу на
теплом (почему-то) асфальте и смотрю вниз, где колдун что-то
химичит, и чувствую, что я таки и правда геометрическая точка,
даже не чувствую, -- так как чувствовать нечего, ведь система
скорее всего держится на мне не как на физическом объекте, а на
моей психике в этом мире, -- а со всей полнотой сознаю. Я
почему-то даже несколько горд за себя. Из этих милых сердцу
мыслей о собственной значимости меня выводит какой-то предмет,
лежащий под водой гораздо более справа, чем стоит колдун и
Самый-Сильный-Человек-в-Германии. Это нога, освещенная луной,
явно женского происхождения. Свет от Луны не холодный, как
обычно, а золотисто-коричневато-желтоватый. Нога очень-очень
красивая. Кроме нее ничего не видно, все остальное в тени
набережной. Я обращаю на эту ногу внимание тех двоих внизу. Они
все напряглись и присели даже, но не сдвинулись с места -- их
не должны заметить, а раз есть нога, то есть и человек, и надо
быть очень осторожным. Колдун (парень не дурак) осторожно
совает луну, пытаясь осветить всего человека. Не скажу, что ему
очень легко было это сделать. Такое впечатление, как когда
смотришь в зеркало и пытаешься левой рукой отрезать у себя
сзади кусок ворса, и рука двигается каждый раз не туда, куда
ожидаешь. Не сразу у него вышло, но чуву он осветил. Она спала
на спине, закинув руки за голову и подогнув левую ногу. На ней
был купальник из жатого коттона в мелкие бледно-салатовые и
бледно-голубые цветочки. Была очень красивой, и я узнал -- это
мать того пацана, что нашел золотой череп, но задолго до того,
как понесла от того колдуна, что стоит сейчас тут, хотя он уже
задолго ПОСЛЕ этого. У меня сложилось впечатление, что он и сам
немного ошарашен, а еще колдун. Но тут кто-то со словами: "А я
к вам!" вошел в комнату, поломал кайф, был встречен дружным
ворчанием и начал пытаться поднять меня мыть раковины, не
вымытые с вечера, а я со сна только бормотал: "Мне на
одиннадцать". Вот такой метафиз. Советую тебе остаток жизни
посвятить исследованию и расшифровке этого сна. И еще одна
просьба: адрес В.Ц. я, как и следовало ожидать, потерял, так
что это я пишу для вас обоих. Очень прошу по прочтении передать
ему это письмо, а он пусть напишет мне по адресу...
У меня Все, выздоравливай & пиши.
Любящий вас всех No20.
39. Письмо к No44, 11.1973
Дорогой No44.
Настоятельно советую посмотреть фильм
"1.000.000.000. за алиби". Капец-фильм. Мы с С... решили на
зимних каникулах стать хиппи и идти домой пешком (в жопу
Ясенi). Фильм заразiл, и в нем есть гомы, буржу , римляне
(др.), хипки, дома падают, шiзо, загрязнение окружающей среды,
чудный сутенер, кожаный альбом с блядями, автомобиль
"Альфа-Ромэо", ну и, конечно, ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ бляди, а в конце
все жгут автомобили и прыгают из окон. Класс. Как после такого
ф. не пойти домой пешком (500 км)? А потом гнать ЛСД из 1 кг
пшеницы и вступать в половую связь со своим отражением в
зеркале. В Городе меня, как не странно, уже знают: шел чинно с
буханочкой и казбеком -- навстречу хипы, и вдруг одна девочка с
восторгом вскричала: "Это он! Я слышала однажды, как этот
мальчик так хорошо ругался матом!" Все остальные уважительно
зашумели, а я скромно заметил, что являюсь всего лишь
буревестником поп-культуры, и сказал, что надо ждать
значительных перемен и самим делать эти перемены. Они, кажется,
ничего не поняли, но угостили меня сигаретой и тепло
простились. А так больше ничего не произошло. Продолжаю
прожигать свою жизнь -- уже печет, в оставшееся время занимаюсь
искусством, забросив науки. (Не знаю, И. ли это, но мне так
кажется; во всяком случае, я доволен.) Напиши, как твоя голова
-- не болит? И исполнил ли ты мою просьбу с письмом моим к
В.Ц.? Я слыхал, что ты с ним нынче зуб за зуб & глаз за глаз.
Так вложи письмо в конверт с его имям и фамилией и брось в
ясчик. А то мне просто необходимо установить контакт.
Досвидания и пиши.
P.S. Ты знаешь, как генералы любят чай? А какие
у них подстаканники! А какие у них майки!
P.P.S. А в фильме том все-все знакомые, даже
Игрок есть, а ты -- бэзумный старичок, которому говорили: КОГО
БОЯЦЦА? ТЫ ЧР?
40. "За ястребом" (реквием по П.С.), 21.11.1973
1) На охоту.
2) Ноч в дупле.
3) Филин.
4) Приманка.
5) Удачная охота.
Петя Петя Петя
А Б В ввв в в в в в ввв
ф ф ф ф у
41. Письмо от No44, 11.1973
Дорогой друг!!!
Слов нет, как ты меня порадовал своими метафиз.
поисками -- то бiш сном. Рога того, что тебя разбудил, убей.
Правда, покамест дочитал выросла нежная древнегреческая
щетинка, ну да зато она себя надо признаться окупила (с лихвой,
с лихвой). Мы тут тоже не только лыком ш. и хотя сон, что у
весьма ярчеет по кайфам.
Так что я даже полагаю полезно в кои-то годы
получить по мозгам с тем, чтобы такого насмотреться.
Слушай:
Начинается с вогнутого по горизонту капустного
поля (просторы что твой Л.Толстой). На этом поле мы все (Ж...,
П..., В..., -- ну в общем все, даже Ж.Л и С.П.). И въябываем
уже 20 млн. лет для какой-то ужасно гнусной старой (похожей на
Сiвiллу то бiш Сцiллу й Карбiду) бляди, что по вечерам (ужасно
цветным, с синим небом и красным светом в бараках) отстегивает
на ночь с наших потных грязных изможденных вый ошейники
(пропотевшие насквозь). Короче ужасно гнусное пролетарство.
Очередной ночью к моим нарам подходит, ступая по раскиданным в
лунных пятнах на грязном земляном полу картах, облитый луной
Ж.З. и говорит мне вполголоса что пора кончать, лучше смерть
чем такая беспросветная житуха. Я с ним подумавши соглашаюсь.
Ж... бледно и зловеще (в лунном-то свете!) улыбается и подает
мне в дрожащую руку большой мясницкий нож, вспыхнувший на
лунном свете как в лучших боевиках. Ручка из красной
пластмассы, с 2 заклепками, на заклепках джинсовая фирма. Я сую
нож под подушку и желаю Ж... спокойной ночи.
Тут же утро, мы, звякая ошейниками сапаем
вогнутые просторы, и в согнутом виде я очень ясно ощущаю этот
мясницкий вариант у себя за пазухой.
Подходит обед и привозят борщ в железных бочках
с-под бензина, на козлах сидит в драном голубом декольте та
самая блядь. Подходит моя очередь к черпаку, я запрыгиваю на
козлы и с победным кличем мой убойный пацан въезжает (другого
слова не придумать) ей в живот. Там я проворачиваю испанский
поворот и вспарываю до самой дiафрагмы. Светит яркое солнце
свободы, все молчат. Мне надо смываться. Я прыгаю на черный
велосипед Укра на и нажимаю на педаль до самой электрички. (По
пути вдруг оказалось, что я еду вовсе не по вогнутым просторам,
а по Москве, и на бешенной скорости огибаю Кремль. В Кремле
почему-то салют, хотя день и кругом никого нет.)
В электричке полно детей, все в голубых бобочках и
штанишках и играют в карты, а именно в домик. На поворотах все
домики разваливаются, и дети убивают друг друга. Много крови
кругом на голубом фоне дешевого сатину. Я выхожу в тамбур
покурить и вижу там своего очень выбритого папу1, с ним
английский не менее выбритый посол. Посол какой-то сальный.
Папа говорит: "А это мой сын". Посол продает какой-то
го____________________
1 Отец No44 умер за несколько лет до того, как ему
приснился этот сон. -- прим. сост.
мовый вариант (очень неприличный) и я от них ухожу. Да,
все это время у меня в руках очень людоедский штопанный мешок
со сложенным в три погибели велосипедом. Каким-то хуем я в купе
посла и решаю, что не худо бы раз уж я убийца, чего-либо
стибрить. На полке умывальника много картонок с "механическими
бритвами". Я открываю картонки и к моим ногам падают очень
ценные все в мазуте детали. Я пугаюсь своей проделки и
выскакиваю, напоровшись на папу, которому и выпаливаю, что вот,
дескать, интеллигент, а сынок у тебя -- убийца, чтоб ты знал.
Папа говорит, что все будет акей и не надо волноватца, бо посол
этот меня по дружбе куда хошь переправит. Однако тут начинается
война, всех сгоняют на шпалы и говорят: пиздец, китайцы. Мой
