информационные связи - не фактор этногенеза, а индикатор принадлежности к
одной из противоборствующих сторон?
Еще более грозной была дискуссия, поднятая в Северной Африке в том же XII
в. берберским теологом Ибн Тумартом против туарегских марабутов
(отшельников), о "единстве Бо-жием". Простодушные невежественные люди
понимали подобие Бога человеку буквально, в том смысле, что у Бога есть
руки, лицо и т.д. Ибн Турмат заявил, что "рука его Аллаха - одно из его
свойств, в данном случае - действия, а лик его - одно из его свойств,
например слуха, зрения", а что такое эти руки на самом деле - находится за
пределами человеческого разумения[9]. Тут-то бы, казалось, и наладить
"коммуникативную информацию", так нет: поборники "единства" -Альмохады
перерезали "многобожников"-Альморавидов. Вряд ли причиной кровопролития
можно считать теологическое несогласие, мало кому понятное. Просто берберы
боролись с туарегами, как, впрочем, и принято считать.
Спор о божественных атрибутах не затихал в мусульманской теологии на
протяжении тысячелетия, но он не всегда приводил к кровавым последствиям. И
наоборот, упорные и истребительные войны возникали и велись под другими
лозунгами, например в защиту права потомков Али и Фатьмы на престол халифа.
Следовательно, здесь дело не в ученых формулировках, а в чем-то другом, что
и надлежит отыскать.
Но если мы отбросили все видимые причины мономорфизма этносов, то чем же
можно объяснить единообразность процессов этногенеза при несхожести систем
между собою? Очевидно, должен быть инвариантный фактор.
Да, он есть. Назовем его так: констелляция пространственно-временных
энергетических соотношений, деформирующая этнические субстраты региона. А
затем объясним, что это значит.
Представим себе широкий поднос с негладким дном, на одном краю которого
насыпаны грядой шарики разного размера и веса. Толкнем неширокой лопаткой
эту гряду шариков. Задетые покатятся с разной скоростью, прочие останутся
на месте. Покатившиеся постепенно остановятся и образуют новую причудливую
фигуру. Если же мы толкнем снова в другом месте, то фигура будет другая,
из-за несходства объема шариков, их инерции и неровностей поверхности, по
которой они движутся. Но и новая фигура будет следствием толчка. Это образ
или схема, а теперь обратимся к действительности. Пассионарный толчок
(микромутация) захватывает определенный регион и придает находящимся там
этносам движение, затухающее вследствие потери пассионарности, признак
которой удаляется отбором. При начале движения возникают новые системы, по
отношению к которым старые этносы играют роль субстратов. Все затронутые
толчком этносы данного региона перестраивают свое отношение к кормящему
ландшафту и этническому окружению (соседям), что создает видимое
разнообразие. Но, поскольку все они получили один и тот же импульс, они
обнаруживают черты сходства (катятся в одну сторону). Это и объединяет их в
суперэтнос.
Но можно ли сопоставить суперэтнос с "культурным кругом" или идеологической
концепцией, возникшей одновременно с пассионарным толчком? Такая мысль
напрашивается, но это соблазн. Концепции, философемы, эстетические каноны,
нормы этики и т.п. - не явления природы, а дело умов человеческих. Подобно
вещам, изготовленным руками людей, эти ценности, называемые "духовными",
либо сохраняются, либо разрушаются беспощадным временем. И хотя они
распространяются путем проповеди куда быстрее, чем мигрируют создавшие их
этносы, деформация их на новой почве неизбежна. Достаточно двух примеров.
Христианская доктрина к V в. путем проповеди распространилась от Индии до
Ирландии и от Кавказа до Эфиопии включительно. И везде восторжествовала,
но... сходство, достигнутое путем героических свершений и жертвенных
проповедей, ограничивалось сферой догматики, деталями богослужения да
бродячими литературными сюжетами (например, легендой о Граале). И эта
близость была лишь моментом при пассионарном пике, а потом все пошло
вразброд. Египет, стремясь к духовной самостоятельности, стал
монофизитским, в Месопотамию под защиту иракского шаха ушли несториане, сам
собой "отвалился" Рим, возглавивший новый суперэтнос, а в Аравии ислам
объединил в себе все ереси, гонимые в Византии, и удачно синтезировал их в
исповедание, ставшее символом самоутверждения арабов. Культурная
преемственность налицо, но природный процесс пронесся мимо нее, смыв все
плотины, созданные людьми.
Аналогична судьба буддийской проповеди. Это учение исчезло на своей родине
- в Бенгалии, а на Цейлоне, в Японии, Китае, Тибете, Сиаме и Монголии
приняло формы столь различные, что даже догматическая основа была утеряна;
сохранилась только терминология и имя Будды - Шакья Муни. Впрочем, этот
человек почитается и христианами как святой царевич Иосаф. Опять, как в
примере с Граалем, культурное влияние не знаменует этнической близости.
Итак, инвариант суперэтноса лежит в сфере географии и определяется
сочетанием импульса пассионарного толчка и ландшафтных особенностей
региона. Если же толчком затронуты два, три, четыре региона, разделенных
географическими барьерами, тогда появляется и соответствующее число
суперэтносов, не связанных друг с другом. Однако будучи одинакового
возраста, эти суперэтносы развиваются синхронно в отличие от прочих,
появившихся ранее или позже. Тогда возникают коллизии, описанные нами и
подобные им.
Субстратами для нового этноса являются и соседние этносы, не затронутые
пассионарным толчком. Этническое окружение всегда влияет на характер
этногенеза в любой фазе, за исключением гомеостаза. Следовательно, каждый
новый этнос вторичен по отношению к предшествовавшим этносам на его
территории и существующим вокруг нее. Вместе с тем появление нового этноса
неизбежно накладывает отпечаток на соседние этносы и их развитие, даже если
оно не оборвано активностью вновь появившегося этноса. Механизм этнического
развития сложен, но принцип его должен быть ясен.
Нет, не только выгоды и материальные блага формируют стереотип поведения
людей! Их любовь и ненависть в значительной мере связаны с подсознательной
стихией психики, благодаря чему слова "свои" и "чужие" - не абстрактные
понятия, а ощущения действительно существующих этнических полей и ритмов.
Вот почему этносы и их скопления - суперэтносы существуют по тысяче лет - и
не рассыпаются, как карточные домики, от случайных дуновений или
потрясений. Но когда исчезает пассионарность, т.е. сила, колеблющая
этническое поле, симфония смолкает, и этнос (или суперэтнос) рассыпается
сам, от собственной тяжести.
ХИМЕРЫ
Часто бывает так, что этносы "прорастают" друг в друга, Внутри одного
суперэтноса это не вызывает трагических последствий, но на суперэтническом
уровне такие метастазы создают химерные композиции[10], ведущие к гибели. В
схеме механизм процесса таков.
Возникшая вследствие толчка, суперэтническая система тесно связана с
природой своего региона. Ее звенья и подсистемы - этносы и субэтносы -
обретают каждый для себя экологическую нишу. Это дает им всем возможность
снизить до минимума борьбу за существование и обрести возможности для
координации, что, в свою очередь, облегчает образование общественных форм.
Кровь и при этой ситуации льется, но не очень, и жить можно. Но если в эту
систему вторгается новая чужая этническая целостность, то она, не находя
для себя экологической ниши, вынуждена жить не за счет ландшафта, а за счет
его обитателей. Это не просто соседство и не симбиоз, а химера, т.е.
сочетание в одной целостности двух разных несовместимых систем. В зоологии
химерными конструкциями называются, например, такие, которые возникают
вследствие наличия глистов в органах животного. Животное может существовать
без паразита, паразит же без хозяина погибает. Но, живя в его теле, паразит
соучаствует в его жизненном цикле, диктуя повышенную потребность в питании
и изменяя биохимию организма своими гормонами, принудительно вводимыми в
кровь или желчь хозяина или паразитоносителя. В этом отличие химерности от
симбиоза. При симбиозе, например, рак-отшельник носит на своей скорлупе
актинию, защищающую его от врагов; актиния же, передвигаясь на раке,
находит больше пищи.
При симбиозе на суперэтническом уровне оба компонента питаются дарами
природы и сосуществуют, что не исключает эпизодических конфликтов. Но все
ужасы суперэтнических столкновений при симбиозе меркнут перед ядом химеры
на уровне суперэтноса. Однако уже метисация на уровне этноса или субэтноса
может породить либо ассимиляцию, либо реликтовый субэтнос, что летальных
результатов не дает.
Естественно, что крепкие, пассионарно напряженные этнические системы не
допускают в свою среду посторонних элементов. Поэтому до XII в. в Западной
Европе химерные конструкции встречаются редко. Зато они появляются в начале
XIII в. В качестве примера можно привести государство, созданное орденом
меченосцев в Прибалтике, проводившим военные операции при участии ливов и
кормившимся за счет обращенных в крепостное состояние леттов и куров. Ни
ливам, ни леттам не была нужна кровавая война с псковичами и литовцами, но
они оказались в системе, где чужеземцы ими помыкали, а деваться было
некуда. Поэтому приходилось класть головы за чужое дело.
Другой пример маргинальной (пограничной) химеры - Болгария. Около 660 г.
орда болгар, вытесненная хазарами под предводительством Аспаруха из родных
кавказских степей, захватила долину Дуная, населенную славянами. Болгары
были представителями степного евразийского суперэтноса, и их симбиоз со
славянами в течение почти двухсот лет являлся химерной системой. Но болгар
было немного, и часть их рассосалась в славянской среде, а часть осела в
Добруже и Бесарабии, т.е. на окраине страны[11]. В 864 г. ославяненный
болгарский царь Борис принял крещение, что ознаменовало вхождение его
народа в тот суперэтнос, который мы условно назвали "византийским". Но это
только увеличило число элементов и без того неограниченной этносистемы.
Вместе с греческим православием в Болгарию пришло малоазийское
маркионитство и богумильство, благодаря чему идеологический разброд внутри
страны усилился. Война с Византией принимала все более жестокие формы, пока
не закончилась падением Болгарского царства в 1018 г. Лишь в 1185 г. болгар
освободили вожди валахов Асени при помощи евразийских кочевников -
половцев, находившихся в симбиозе с болгарами и валахами.
Одним из элементов частичного этнопаразитизма является институт
работорговли. Обращение в неволю другого человека имеет своей необходимой
предпосылкой убежденность в том, что он иной, нежели рабовладелец. Для
египтян и англосаксонских плантаторов это - негр, для римлян - варвар, для
иудеев - необрезанный, для мусульман - кафир, т.е. "неверный", и т.д. Но и
своих обращали в крепостных.
Любопытно, что институт долгового рабства всегда считался аморальным и
встречал сопротивление, которое возглавляли законодатели: в Афинах - Солон,
в древнем Израиле - автор Второзакония, и т.п., тогда как обращение в
рабство иноплеменников считалось естественным даже у тлинкитов и алеутов,
охотников на морского зверя. В этом промысле рабский труд неприменим,
поэтому рабынь использовали как домашнюю прислугу, а рабов убивали при
обряде инициации.
Вспомним, что мессенские илоты возмущались не тем, что их грабили и
убивали, а тем, что это делали такие же дворяне-спартиаты, тоже потомки
Гераклидов. Это шокировало эллинов, хотя все они были заядлые рабовладельцы
и работорговцы.
В классической стране рабовладельческой формации - древней Элладе
победители в межплеменных войнах не лишали побежденных личной свободы, а
облагали их налогом. Так, предки фессалийцев, пришедшие на эту равнину с
острогов Пинда, называли покорившихся им эллинов пенестами (бедняками).
Это, без сомнения, социальное явление, как и феодальное закабаление
провинций развалившейся Римской империи в V в.- колонат.
При "взрослении" этноса нравы ужесточались. В 435 г. до н.э. коркирцы, взяв
