наличие комфорта.
Предложенная интерпретация снимает сомнения по поводу первичности
восприятия этноса. Поскольку в основе этнической общности лежит
биофизическое явление, то считать его производным от социальных,
экологических, лингвистических, идеологических и т.п. факторов нелепо.
И теперь мы можем ответить на вопрос: почему "безнациональны", т.е.
внеэтичны, новорожденные дети? Этническое поле, т.е. феномен этноса как
таковой, не сосредоточивается в телах ребенка и матери, а проявляется между
ними. Ребенок, установивший связь с матерью первым криком и первым глотком
молока, входит в ее этническое поле. Пребывание в нем формирует его
собственное этническое поле, которое потом лишь модифицируется вследствие
общения с отцом, родными, другими детьми и всем народом. Но поле в начале
жизни слабо, и если ребенка поместить в иную этническую среду, перестроится
именно поле, а не темперамент, способности и возможности. Это будет
воспринято как смена этнической принадлежности, а детстве происходящая
относительно безболезненно.
Личность человека формируется на протяжении первых трех-пяти лет жизни. По
утверждению А. С. Макаренко, ребенок, неправильно воспитанный до пяти лет,
требует перевоспитания. Л. А. Орбели создал "экспериментально обоснованную
теорию о дозревании безусловных рефлексов уже после рождения ребенка под
влиянием внешней среды"[5]. И очень опасно отчуждение ребенка младше трех
лет от матери - точнее, от человека не столько кормящего, сколько
ласкового, внимательного, доброго. Такая разлука часто ведет к снижению
интеллекта, аномалиям социального поведения, повышенной уязвимости и
агрессивности[6].
Ясно, что здесь действуют не генный аппарат, а биополя "ребенка и
взрослого, взаимодействующие при общении. Сказанное справедливо не только
для персон, но и для систем высшего порядка - этносов.
ЭТНИЧЕСКОЕ ПОЛЕ И ЭТНОГЕНЕЗ
Выше мы объяснили лишь два способа возникновения этносов: путем дивергенции
и путем слияния. Теперь речь пойдет о самом главном моменте - о творческом
становлении, а не перестановке слагаемых. Мы отметили, что пусковой момент
этногенеза всегда совпадает с резким подъемом уровня пассионарного
напряжения. Прибегая к метафоре, можно сказать, что реакция синтеза идет
лишь при высоком энергетическом накале, когда первичные компоненты,
этнические субстраты, теряют на миг структуру и вновь кристаллизуются в
небывалых дотоле сочетаниях.
Такие периоды накала мы констатировали во II в. н.э. - когда создалась
византийская целостность, в VIII в. - когда одновременно образовались
мусульманский суперэтнос, тибетский и северокитайский этносы, в IX в.-
когда сложились европейские средневековые нации, в XII в. - с рождением
монгольского и чжурчжэньского этносов, и в XIV в. - когда появились
великороссы. Каждому появлению, очевидно, предшествовал инкубационный
период, но вскрыть и описать его путем изучения видимой истории невозможно.
Однако, установив закономерность, мы вправе сделать логическое заключение,
что не только зафиксированные исторические этносы возникли таким образом,
но и те древние этносы, которые либо сохранились как реликты, либо только
упомянуты в древних источниках.
Следует помнить, что история человечества освещена неравномерно. Но если
нам неизвестны динамические процессы этногенеза палеоазиатов, тэульчей
(патагонцев), меланезийцев или койсанцев (готтентотов и бушменов), то
считать, что у них не было своей акматической фазы, нет оснований.
Наоборот, исходя из выявленной нами закономерности следует полагать, что
все этносы имели свой героический век и свой расцвет. Но жестокое время
унесло память об этих эпохах" ибо там, где традиция прервалась и нет
расшифрованной письменности, традиционная историческая методика бессильна.
Поэтому ограничимся тем, что сделать возможно, необходимо и чего для наших
целей достаточно.
Эти и множество аналогичных явлений невозможно объяснить исходя из
предпосылки целесообразности поведения и, следовательно, наличия
сознательного выбора своей судьбы. Здесь мы сталкиваемся с
подсознательными, стихийными процессами, детерминирующими, разумеется
статистически, поведение этнических масс. Ритмы "полей" китайского и
кочевого суперэтносов столь разнились, что дружеский контакт между ними,
даже диктуемый политическими соображениями) никогда не бывал прочным и
продолжительным. И это не случайно.
При сочетании данного ритма с другими теоретически может возникнуть либо
гармония, либо дисгармония. В первом случае происходит этническое слияние,
во втором - нарушается ритм одного или обоих полей, что нарушает и их связи
и ведет к своего рода аннигиляции.
Но когда происходит пассионарный толчок, или взрыв, поля с нарушенными
связями теряют присущие им ритмы и приобретают новый, которого до сих пор у
них не было. Характер нового поля зависит от силы толчка (мутации), и от
ландшафтных условий региона, и от генетического кода входящих в него
популяций, и от уровня социального развития, и от устойчивости культурных
традиций, и от этнического окружения, либо инертного, либо резко
враждебного. Можно насчитать еще много определяющих моментов, но здесь мы
не будем бегло, походя описывать пассионарные толчки и их последствия,
потому что это целесообразно сделать отдельно. Этногенез - сначала
усиление, обычно непродолжительное, а потом постепенное затухание
колебательного движения, а этнические контакты - интерференция вибраций
этнических полей. А ведь вся этническая история состоит из взлетов и
падений.
Итак, этногенез - это природный процесс биосферы, возникающий иногда и
являющийся одним из компонентов этнической истории наряду с тремя постоянно
действующими факторами: 1) социально-политическим, ибо люди всегда
устанавливали определенный порядок взаимоотношений в своем коллективе; 2)
техническим, ибо нет и не было человека 6m орудий труда; 3) географическим,
ибо средства к существованию черпаются из окружающей природы, а поскольку
ландшафты Земли разнообразны, то разнообразны и экосистемы. включающие
людей. Этих трех параметров достаточно, охарактеризовать любой
гомеостатический этнос, но динамита этногенеза идет за счет четвертого
фактора - пассионарного толчка, возникающего иногда на определенных
участках земной поверхности и порождающего не один этнос, а группу этносов,
именуемую суперэтносом, т.е. систему, в которой отдельные этносы являются
блоками, звеньями и подсистемами.
ПРИРОДА СУПЕРЭТНОСА
Но все-таки чем определяется близость членов суперэтнической системы между
собой? Почему они способны вступать друг с другом в творческие связи и не
могут их расширять за определенные пределы, отделяющие один суперэтнос от
другого? Как мы видели, несоответствия разных суперэтносов настолько
велики, что принудительные сочетания их ведут к демографической
аннигиляции. Иными словами, как бы ни восхищались французские рыцари
нравами арабов, образованностью греков, мужеством кельтов или литовцев и
неукротимой энергией куманов (половцев), в регионах контактов появлялись
только этнические руины. Образно говоря, если два массивных твердых тела
при соприкосновении создают трение, то вокруг сыплется труха, которую уже
невозможно вернуть в прежнее физическое состояние. Процессы деструкции при
контактах на суперэтническом уровне необратимы.
Так. Но ведь и внутри суперэтноса наличествует разнообразие: 1)
социально-экономических структур, 2) рас, первого или второго порядка, 3)
языков, 4) обычаев и бытовых обрядов, 5) религий. Разберем все эти частные
признаки последовательно, ибо постоянно возникает стремление принять тот
или иной внешний признак за глубинную сущность явления.
"Христианский мир" в конце XII в. пользовался многими языками: французским,
провансальским, кастильским, галисийским (он же португальский), баскским,
бретонским, тосканским, неаполитанским (общеитальянского тогда не было),
саксонским в южной Англии и норвежским - в Англии северной, разными
диалектами немецкого, датским, шведским, польским, чешским, венгерским и
латинским. Даже в одном большом герцогстве или маленьком королевстве жили
люди, у которых были разные родные языки, но это не мешало им общаться друг
с другом. Они выучивали языки соседей или использовали латынь как язык
культуры и религии.
Также в "Мусульманском мире" бытовали арабский, персидский, тюркские
диалекты, сирийский, курдский. В Византии в одном лишь Константинополе
говорили на греческом, армянском, славянском, исаврийском языках, а писать
старались на древнегреческом[7].
Вывод из этого однозначен: как мы уже видели, язык не является этническим
признаком, а, следовательно, различие языков не мешает взаимному общению.
Говорить о единой экономической структуре суперэтноса XII в. нелепо, так
как большая часть населения жила натуральным хозяйством, следовательно, в
контактах с соседями не нуждалась. Самые оживленные экономические связи
имели
место на окраинах, именно там, где происходило взаимоуничтожение. Довольно
интенсивной была экономическая жизнь в городах, но здесь наблюдался
отрицательный прирост населении, В скученности и антигигиенических условиях
любые инфекции уносили множество жизней, но города снова наполнялись
выходцами из деревень.
Расы, складывающие суперэтносы, были весьма различны. а сочетания их
случайны. В крестовый поход шли вместе голубоглазые блондины из Нормандии,
Саксонии, зеленоглазые шатены из Бургундии, чернявые сухощавые
провансальцы. носатые итальянцы (потомки сирийцев, заселивших Ломбардию еще
во времена Римской империи) и испанцы, которых не всегда можно было
отличить от арабов.
В рядах мусульманских воинств сражались бок о бок туркмены и суданские
негры, хамиты из ущелий Атласа и курды со склонов Арарата. А сами арабы с
пышными бедуинский генеалогиями имели матерей или бабушек - грузинок, нок,
итальянок, согдиек, индусок, черкешенок и абиссинок. Нет, расовый состав
показывал лишь размах завоеваний, а отнюдь не антропологическую
монолитность суперэтноса.
Сходства культур или "информационных коммуникаций" [8]тоже не было. Этому
мешали отчасти социальные и характер деятельности, а потом -
территориальная разобщенность. Мальчик, готовивший себя в рыцари или
латники. должен был с шести лет упражняться в фехтовании и верхе вой езде,
иначе он погиб бы в первой же битве; желавший стать священником зубрил
латынь; подмастерье гнул спину над тканью или обстругиванием планок для
бочки, крестьянин пас коров и обрезывал виноград. Все были так заняты
своими делами, что им некогда было болтать друг с другом. Да и
профессиональные интересы их были столь различны, что потребность в
"информационных коммуникациях" быт ничтожна. И если англичан Нортумберленда
занимали набег" шотландцев, то обитатели Кента или тем более Бордо о них и
думать не хотели, хотя король у тех и других был один, А Халифат распался
на территориальные эмираты с легкостью, удивившей самих арабов, хотя связь
между учеными этих суверенных государств не была нарушена. Но разве
теология н философия определяют общность этноса?
Кроме того, беседовать стоит лишь тогда, когда встречиются разные мнения.
Но тогда возникают прения и раздоры. Таким был спор Бернарда из Клерво и
клюнийских монахов против Пьера Абеляра и парижских студентов. Однако это
не разорвало целостности "Христианского мира".
Бернард сумел добиться очищения католической церкви от безграмотных
священников, распутных епископов и поднял двух королей на крестовый поход:
французского - Луи VII и немецкого-Конрада III.
Абеляр подарил католической церкви философскую систему -концептуализм,
одного папу (Целестина II), одного ересиарха (Арнольда Брешианского), 19
кардиналов и 50 епископов. Будучи отлучен от церкви, Абеляр удалился в
монастырь своих противников-Клюни, где и умер в 1142 г., примирившись со
своими гонителями. Так что же считать "сгустком коммуникаций"? Ссору вплоть
до костра или молчаливое согласие перед лицом силы? Или, проще, пресловутые
