- Хоть ты и воин, но ты женщина, тебе это простительно. Это в моей
власти. То, что ты Исповедница, отличает тебя от других. - По его глазам
было видно, что это единственный компромисс, на который он готов пойти. -
До не Искатель. Он должен будет это сделать.
- Но...
- Ты сказала, что не возьмешь его себе в супруги. Если он созовет
совет, он должен быть одним из нас.
Кэлен почувствовала, что попала в ловушку. Если она откажется, у
Ричарда будут все основания прийти в бешенство. Они проиграют. Ричард -
родом из Вестландии и не знает обычаев Срединных Земель. Он может и не
согласиться. Она не вправе рисковать. Слишком многое поставлено на карту.
Птичий Человек выжидающе смотрел на Кэлен.
- Мы сделаем то, что ты требуешь, - сказала она, стараясь утаить свои
мысли.
- Разве ты не хочешь спросить Искателя, что он думает по этому
поводу?
Кэлен посмотрела в сторону, над головами толпы.
- Нет.
Он взял ее за подбородок и повернул к себе.
- Тогда ты должна позаботиться о том, чтобы он сделал все, что нужно.
Я полагаюсь на твое слово.
Кэлен чувствовала, как в ней закипает негодование. Ричард отстранил
Птичьего Человека.
- Кэлен, что происходит? Что-то не так?
Она перевела взгляд с Ричарда на Птичьего Человека и кивнула.
- Ничего. Все в порядке.
Птичий Человек выпустил ее подбородок и, дунув в свисток, который
болтался у него на шее, повернулся к своему народу. Он начал говорить о
его истории, обычаях, о том, почему они избегают чужаков, почему они имеют
право быть гордым народом. Пока он говорил, с неба спускались голуби и
садились среди людей.
Кэлен слушала, но не слышала ничего. Она неподвижно стояла на
помосте, чувствуя себя зверьком, который попал в ловушку. Когда она думала
о том, что они смогут завоевать доверие Племени Тины, она и не
предполагала, что придется идти на такое. Она думала, что их посвящение
будет чистой формальностью, после которой Ричард сможет созвать совет. Ей
и в голову не приходило, что все может так обернуться.
Может, ей удастся кое-что от него скрыть. Он даже не поймет. В конце
концов, он же не знает их языка. Ей надо просто молчать. Для его же блага.
"Но то, другое, - подавленно подумала она, - будет слишком очевидно".
Она почувствовала, как у нее покраснели уши, а в животе похолодело.
Ричард догадался, что пока в словах Птичьего Человека нет ничего
интересного, и не стал просить ее о переводе. Наконец Птичий Человек
закончил вступление и приступил к основной части:
- Когда эти двое явились и нам, они были чужаками. Но они доказали,
что пекутся о нашем народе, что достойны нас. Отныне да будет известно
всем, что Ричард-С-Характером и Исповедница Кэлен - люди Племени Тины.
Кэлен перевела, пропустив свой титул, толпа разразилась
одобрительными возгласами. Ричард протянул к народу руку, крики усилились.
Савидлин сделал шаг вперед и дружески хлопнул его по спине. Птичий Человек
положил руки им на плечи и прижал к себе Кэлен, пытаясь смягчить
причиненную ей боль.
Кэлен глубоко вздохнула и постаралась смириться. Скоро все останется
позади, и они снова отправятся в путь, на встречу с Даркеном Ралом. Это
единственное, что имеет значение. И кроме того, уж она-то точно не имеет
никакого права расстраиваться по этому поводу.
- Осталось еще кое-что, - продолжал Птичий Человек. - Эти люди не
родились людьми Племени Тины. Кэлен родилась Исповедницей по закону крови,
а не по собственному выбору. Ричард-С-Характером родился в Вестландии, по
ту сторону границы, и обычаи его страны - загадка для нас. Они согласились
стать людьми Племени Тины, уважать наши законы и обычаи, но мы должны
помнить, что наши обычаи могут быть загадкой для них. Мы должны набраться
терпения и понять, что они в первый раз пытаются быть людьми Племени Тины.
Мы прожили так всю жизнь, а для них это - первый день. Для нас они как
дети. Отнеситесь к ним с тем пониманием, с каким вы относитесь к вашим
детям, а они постараются сделать все, что в их силах.
Толпа загудела, люди кивали, соглашаясь с мудростью Птичьего
Человека. Кэлен вздохнула с облегчением. Птичий Человек обеспечил себе, да
и им тоже некоторую свободу действий, если не все пойдет так, как
задумано. Он действительно умен. Птичий Человек еще раз обнял ее за плечи,
и в ответ она благодарно сжала ему руку.
Ричард не терял ни секунды. Он повернулся к старейшинам.
- Я счастлив стать одним из людей Племени Тины. Где бы я ни был, я
буду блюсти честь нашего народа, вы сможете мною гордиться. Но теперь наш
народ в опасности. И чтобы защитить его, мне нужна помощь. Я прошу совета
провидцев. Я прошу сборища.
Кэлен перевела, и все старейшины по очереди кивнули.
- Принято, - сказал Птичий Человек. - Нам потребуется три дня, чтобы
подготовиться к сборищу.
- Почтенный старейшина, - возразил Ричард, взяв себя в руки, -
опасность велика. Я уважаю ваши обычаи, но нельзя ли сделать это
побыстрее?
Птичий Человек глубоко вздохнул, его серебряные волосы тускло
блестели.
- Это нелегко. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы тебе помочь.
Сегодня устроим пир, а завтра соберем совет. Раньше нельзя. Старейшины
должны подготовиться, чтобы перешагнуть пропасть, отделяющую нас от духов.
Ричард тоже глубоко вздохнул.
- Значит, завтра вечером.
Птичий Человек дунул в свисток, и голуби взмыли в воздух. Кэлен
почувствовала, что все ее надежды, как бы несбыточны они ни были, тоже
обретают крылья.
Все занялись приготовлениями. Савидлин повел Ричарда к себе, умыться
и залечить раны. Птичий Человек вместе с Кэлен пошли к целительнице. Кровь
пропитала всю повязку. Рука болела безумно. Старик вел Кэлен между
хижинами, поддерживая ее за плечи. Она была благодарна Птичьему Человеку
за то, что тот не говорит о предстоящем пиршестве.
Он оставил Кэлен на попечении Ниссел, древней старухи, которой
наказал позаботиться об Исповеднице, как о родной дочери. Ниссел редко
улыбалась, а если и улыбалась, то в самый неподходящий момент. Говорила
она мало, в основном давая указания:
- Встань тут. Подними руку. Опусти. Дыши. Не дыши. Выпей это. Ляг.
Читай Кандру.
Кэлен не знала, что такое Кандра. Ниссел пожала плечами и положила ей
на живот два плоских камня, один на другой, велев сосредоточиться на том,
чтобы удерживать все сооружение в равновесии. Старуха начала осматривать
рану. Когда боль становилась совсем нестерпимой и верхний камень начинал
соскальзывать, Ниссел покрикивала на Кэлен, чтобы та следила за камнями.
Старуха дала пожевать ей какие-то горькие листья, а затем раздела и
выкупала.
Вода освежила Кэлен. Она уже успела забыть, какое удовольствие может
доставить омовение. Кэлен надеялась, что тяжелые мысли уйдут вместе с
грязью. Очень надеялась. Тем временем Ниссел выстирала вещи Кэлен и
повесила их сушиться возле очага. На огне висел котелок со странной
смесью, отдававшей запахом смолы. Ниссел вытерла Кэлен, завернула в теплые
шкуры и усадила на скамеечку подле очага. Листья уже не казались Кэлен
такими горькими, но зато теперь у нее закружилась голова.
- Ниссел, а для чего нужны листья?
Старуха перестала разглядывать рубаху Кэлен, которую находила очень
странной.
- Это успокоит тебя, и ты даже не почувствуешь, что я делаю.
Продолжай жевать. Не бойся, дитя. Ты не почувствуешь боли.
Кэлен выплюнула листья. Старуха посмотрела на пол и подняла бровь.
- Ниссел, я Исповедница. Если я потеряю над собой контроль, то
потеряю власть над моей силой. И когда ты до меня дотронешься, я могу
освободить ее, сама того не желая.
Ниссел озабоченно нахмурилась.
- Но, дитя, ты же спишь, и тогда ты теряешь контроль.
- Это совсем другое. Я спала с самого рождения. До того, как во мне
поднялась эта сила. А если я забудусь или отвлекусь как-то по-новому, как,
например, с твоими листьями, я могу невольно коснуться тебя.
Ниссел кивнула. Подняв брови, она наклонилась ближе.
- Тогда как же ты...
Кэлен бесстрастно посмотрела на старуху. Она не сказала ничего, но
высказала все. В глазах Ниссел мелькнуло понимание. Целительница
выпрямилась.
- О, теперь мне все ясно.
Она сочувственно погладила Кэлен, прошла в дальний угол хижины и
принесла кусок кожи.
- Зажми это зубами, - сказала она и похлопала Кэлен по плечу. - Если
тебя еще когда-нибудь ранят, позаботься, чтобы тебя привели к старой
Ниссел. Я запомню, как, надо обращаться с Исповедницей. Порой для Целителя
важнее знать, чего делать не следует. Может, для Исповедницы тоже, а? -
Кэлен улыбнулась и кивнула. - А теперь, дитя, зажми зубами этот кусок. Да
покрепче.
Закончив, Ниссел отерла лицо Кэлен мокрой тряпицей. Кэлен была
настолько измучена, что даже не смогла сесть. Ниссел велела ей полежать,
смазала рану коричневым бальзамом и наложила повязку.
- Поспи немного, перед пиром я тебя разбужу.
Кэлен накрыла морщинистую руку ладонью и заставила себя улыбнуться.
- Спасибо, Ниссел.
Она очнулась, почувствовав, как кто-то расчесывает ей волосы. Ниссел
улыбнулась.
- Пока рука не заживет, тебе будет трудно расчесывать эти дивные
кудри. Немногие достойны того, чтобы отрастить такие длинные волосы. Я
подумала, тебе будет приятно, если я причешу тебя перед празднеством.
Скоро начнется пир. Тебя уже ждет красивый молодой человек.
Кэлен села.
- Давно он здесь?
- Давно. Он тут почти все время. Я пробовала отогнать его метлой, -
Ниссел нахмурилась, - но он не хотел уходить. Очень уж упрямый, правда?
- Правда, - улыбнулась Кэлен. Ниссел помогла ей одеться. Боль почти
прошла. Ричард ждал на улице, прислонившись к стене. Как только Кэлен
появилась в дверном проеме, он бросился к ней. Ричард успел помыться и
привести себя в порядок. Он облачился в новую рубаху и надел штаны из
оленьей кожи. Меч, разумеется, был на месте. Ниссел сказала правду. Он
действительно был красив.
- Как ты? Что с рукой? Все в порядке?
- Все прекрасно, - улыбнулась Кэлен. - Ниссел прекрасная
целительница.
Ричард склонился и с благодарностью поцеловал старуху в лоб.
- Спасибо, Ниссел. Я даже готов простить тебе метлу.
Услышав перевод, Ниссел улыбнулась и посмотрела на Ричарда так, что
ему стало немного не по себе.
- Не дать ли ему снадобья, - спросила она Кэлен, - снадобья,
придающего выносливости?
- Нет, - отрезала Кэлен. - Я не сомневаюсь, что он справится и так.
27
С середины деревни доносились взрывы смеха и барабанный бой. Ричард и
Кэлен шли между скученными темными хижинами. Небо смилостивилось, и дождь
прекратился. Теплый воздух был напоен ароматами мокрых трав. Под навесами
возвышались помосты, освещенные факелами. На площади горели костры. Гудело
пламя, потрескивали поленья. По земле метались трепещущие тени. Кэлен
знала, каких трудов стоило доставить сюда топливо. Обычно поленьев едва
хватало на растопку очагов. Такую роскошь, как костры, люди Племени Тины
позволяли себе нечасто.
До Кэлен донеслись чудесные ароматы готовящейся пищи. Но она не
испытывала голода. Повсюду суетились женщины, одетые в праздничные наряды.
Молоденькие девушки выполняли поручения матерей и присматривали, чтобы все
шло как положено. Мужчины накинули на плечи лучшие шкуры, пристегнули к
поясам богато украшенные ножи и намазали волосы жидкой грязью.
На огне готовилась пища. Люди бродили по деревне, пробовали еду,
болтали, делились новостями. Казалось, все племя занято либо едой, либо
