Кэлен посмотрела в его серые глаза. Глаза, которые видели ее
насквозь. Глаза, которые наполняли ее тоской и желанием.
- Даже если твой выбор окажется неверным и будет стоить мне жизни, -
прошептала она, проглотив комок в горле, - я никогда не смогу тебя
возненавидеть.
Ричард отвернулся, какое-то время смотрел на грязь под ногами, а
потом поднял глаза на Птичьего Человека.
- Твоему народу нравится, что у вас протекают крыши?
- Тебе бы понравилось, когда вода капает в лицо, пока ты спишь? -
Птичий Человек поднял бровь.
Ричард, улыбнувшись, покачал головой.
- Тогда почему бы вам не сделать крыши, которые не будут течь?
- Потому, что это невозможно, - пожал плечами Птичий Человек. - У час
нет материалов. Глиняные кирпичи слишком тяжелы. Дерева мало, его пришлось
бы нести издалека. Глина - вот все, что у нас есть, а она протекает.
Ричард взял одну из глиняных мисок, перевернул ее вверх дном и
подставил под падающие капли.
- У вас есть глина, из которой вы делаете посуду.
- У нас маленькие печи, мы не смогли бы сделать такой большой горшок,
да к тому же он треснул бы и тоже начал течь. Это невозможно.
- Ты говоришь, что это невозможно просто потому, что не знаешь, как
это сделать. Это ошибка. Если бы я так поступал, меня бы здесь не было, -
мягко, без злорадства, сказал Ричард. - Твой народ - сильный и мудрый. Я
почту за честь, если Птичий Человек позволит мне научить его народ делать
крыши, которые не будут течь и в то же время будут выпускать дым.
Птичий Человек сидел с непроницаемым лицом.
- Если ты сможешь это сделать, моему народу это принесет огромную
пользу, ты заслужишь его благодарность. Ничего иного я обещать не могу.
- Я не прошу у тебя большего! - Ричард пожал плечами.
- Ответ все же может быть: "нет". Ты должен будешь принять его и не
причинять моему народу зла.
- Я сделаю для твоего народа все, что в моих силах, и, надеюсь, он
честно рассудит.
- Попытайся. Но я не представляю себе, как ты сделаешь крышу из
глины. Крышу, которая не треснет и не будет течь.
- Я сделаю крышу для дома духов. В ней будет тысяча щелей, но она не
будет течь. А потом я научу вас, как самим делать такие крыши.
Птичий Человек улыбнулся и кивнул.
24
- Я ненавижу свою мать.
Магистр сидел на траве, скрестив ноги. Он помедлил с ответом, глядя в
горестные глаза мальчика.
- Это очень серьезно, Карл. Мне не хотелось бы, чтобы ты говорил то,
о чем, подумав, потом пожалеешь.
- Я думал достаточно, - резко ответил Карл. - Мы долго говорили об
этом. Теперь я понимаю, как они меня обманывали, как использовали меня.
Какие они себялюбивые. - Он зажмурился. - Насколько они ненавидят людей.
Рал поднял взгляд к окну, на перистые облака, окрашенные багрянцем в
последних лучах заходящего солнца. Сегодня. Сегодня наконец наступит ночь,
когда он вернется в подземный мир.
Долгими днями и ночами Рал не давал мальчику спать, кормя его
колдовскими зельями. Он давил на Карла до тех пор, пока мозг ребенка не
опустел, готовый принять новую форму. Рал вел с мальчиком бесконечные
разговоры. Убеждал в том, что все его постоянно обманывали, унижали,
использовали. Временами Рал оставлял Карла в одиночестве, наказывая
подумать над тем, о чем они говорили. Тогда Магистр спускался в
усыпальницу отца и там снова перечитывал заветные надписи. Иногда он
использовал это время для сна.
Минувшей ночью он взял в постель девчонку, желая немного расслабиться
и хоть на миг отвлечься от всего. Ощутить теплую, живую плоть, снять
сдерживаемое возбуждение. Она должна была считать это за честь. Особенно
после того, как Рал был с ней так ласков, так предупредителен. Ей тоже
хотелось быть с ним.
И что же? Она рассмеялась. Увидев его шрамы, она рассмеялась.
Вспоминая об этом, Рал силился сдержать бешенство, силился улыбнуться
мальчику, скрыть нетерпение. Он подумал о том, что сделал с девчонкой.
Вспомнил, как долго сдерживаемое напряжение вырвалось на волю. Услышал ее
пронзительные крики. На его лице заиграла улыбка. Она больше не будет
смеяться.
- Чему ты улыбаешься? - спросил Карл.
Рал посмотрел в карие глаза мальчика.
- Я подумал, что горжусь тобой. - Его улыбка стала шире, когда он
вспомнил, как хлестала струей горячая липкая кровь, как истошно кричала
девчонка. Куда делась ее насмешливость?
- Мной? - Карл смущенно улыбнулся.
- Да, Карл, тобой, - кивнул Рал. Светлые волосы рассыпались у него по
плечам. - Немногие юноши твоих лет смогли бы познать мир, как он есть на
самом деле. Отвлечься от своей жизни и взглянуть на чудеса и опасности,
которые окружают нас. Понять, как упорно я тружусь, чтобы обеспечить
народу мир и спокойствие. - Он печально покачал головой. - Порой бывает
больно смотреть, как те, за кого я сражаюсь, отворачиваются от меня,
отвергают мою неустанную заботу или, того хуже, присоединяются к врагам
народа. Я не хотел взваливать на тебя ношу беспокойства за меня, но даже
сейчас, когда я говорю с тобой, злые люди строят козни, желая завоевать и
сокрушить нас. Они уничтожили границу, которая защищала Д'Хару, а теперь
разрушают и вторую. Боюсь, они готовят вторжение. Я пытался предупредить
народ об угрозе, идущей из Вестландии, пытался убедить их хоть что-то
сделать для собственной защиты, но они люди бедные и простые. Они ждут
защиты от меня.
- Отец Рал, ты в опасности? - Глаза Карла широко распахнулись.
Рал небрежно махнул рукой.
- Я боюсь не за себя, за народ. Если я погибну, кто тогда защитит
жителей Д'Хары?
- Погибнешь? - Глаза Карла наполнились слезами. - О Отец Рал! Ты нам
нужен! Пожалуйста, не дай им убить себя! Пожалуйста, позволь мне сражаться
на твоей стороне. Я хочу защитить тебя. Мне больно думать, что над тобой
нависла угроза.
Рал прерывисто дышал. Сердце его бешено колотилось. Час близок. Уже
недолго. Он нежно улыбнулся Карлу, вспоминая крики той девчонки.
- Мне больно думать, Карл, что из-за меня ты подвергаешься опасности.
За последние дни я лучше узнал тебя, ты для меня больше, чем просто юноша,
призванный помочь исполнить обряд. Ты стал моим другом. Я делил с тобой
свои самые сокровенные заботы, желания, мечты. У меня немного таких
друзей. Мне достаточно уже того, что ты обо мне беспокоишься.
Карл посмотрел на Магистра. В карих глазах стояли слезы.
- Отец Рал, - прошептал он, - ради тебя я готов на все. Пожалуйста,
позволь мне остаться. После обряда позволь мне остаться с тобой. Клянусь,
я сделаю для тебе все. Если бы мне только можно было остаться.
- Карл, это так благородно, так похоже на тебя. Но у тебя своя жизнь,
родители, друзья. И Тинкэ, не забудь о своей собаке. Скоро тебе захочется
вернуться к ним.
Карл медленно покачал головой, не сводя глаз с Рала.
- Нет, не захочется. Я хочу быть только с тобой. Отец Рал, я люблю
тебя. Для тебя я готов на все.
Рал с серьезным видом обдумывал слова мальчика.
- Тебе опасно со мной оставаться. - Рал чувствовал, как отчаянно
забилось его сердце.
- Мне все равно. Я хочу служить тебе, пусть даже меня убьют. Я только
хочу помочь тебе. А больше ничего мне не надо. Только помочь тебе
сразиться с врагами. Отец Рал, если я погибну за тебя, то погибну не
напрасно. Пожалуйста, позволь мне остаться. Я буду делать все, что ты
скажешь. Всегда.
Рал сделал глубокий вдох и медленно выдохнул воздух, пытаясь
справиться с дыханием. Лицо его сделалось серьезным.
- Ты в этом уверен, Карл? Ты уверен, что действительно этого хочешь?
Ты действительно готов ради меня пожертвовать жизнью?
- Клянусь. Я готов умереть ради тебя. Моя жизнь принадлежит тебе.
Возьми ее.
Рал слегка откинулся назад и кивнул, положив руки на колени. Голубые
глаза насквозь пронизывали мальчика.
- Да, Карл. Я возьму ее.
Карл не улыбнулся, а только слегка склонил голову в знак покорности.
На лице его читалась отчаянная решимость.
- Так когда же мы приступим к обряду? Я хочу помочь тебе и твоему
народу.
- Скоро, - сказал Рал. Зрачки его расширились. Он медленно
проговаривал каждое слово. - Сегодня ночью, после того как я тебя
покормлю. Ты готов?
- Да.
Рал поднялся, чувствуя, как кровь стучит в висках. Он изо всех сил
сдерживал возбуждение. Снаружи было темно. Отблески факелов отражались в
голубых глазах, играли на длинных светлых волосах, окутывали сиянием белые
одежды. Перед тем, как отправиться в комнату с горном, он поставил перед
Карлом рог для кормления.
В маленькой темной комнате, скрестив руки на груди, ждали
телохранители. Капли пота стекали по холеной коже, оставляя влажные следы,
блестевшие в красном свете горна. На огне стоял тигель, от окалины
поднимался едкий запах.
- Деммин вернулся? - спросил Рал.
- Несколько дней назад, Магистр.
- Скажи, чтобы пришел сюда и ждал, - с трудом прошептал Рал. - А
теперь оставьте меня.
Они поклонились и вышли через заднюю дверь. Рал провел рукой над
тиглем. Зловоние превратилось в аппетитный аромат. Закрыв глаза, он
мысленно воззвал к духу своего отца. Дыхание Магистра стало прерывистым и
частым. Даркена Рала захлестнула буря эмоций. Облизав кончики пальцев, Рал
провел ими по губам.
Затем Магистр прикрепил к тиглю деревянные ручки, чтобы не обжечься,
поднимая его, с помощью магии облегчил его тяжесть, взял в руки тигель и
вошел в Сад. Факелы освещали белый песок с начертанными на нем символами,
круг зеленой травы и алтарь на клине из белого камня. Свет отражался от
каменного обелиска, отбрасывая блики на железную чашу и на изваяние Шинги
- зверя подземного мира.
Эта картина запечатлелась в глазах Рала. Он приблизился к мальчику и
остановился возле отверстия медного рога. Даркен Рал посмотрел на
обращенное к нему лицо Карла. В голубых глазах блеснули льдинки.
- Ты уверен, Карл? - хрипло спросил он. - Могу я доверить тебе свою
жизнь?
- Я принес тебе клятву верности, Отец Рал. Навеки.
Глубоко вздохнув, Рал закрыл глаза. На лице проступила испарина,
белое облачение прилипло к телу. Рал почувствовал жар, исходивший от
тигля. Он добавил магического огня, не давая остыть содержимому тигля.
Магистр начал тихо, нараспев произносить на древнем языке слова
заклинаний. Чары и заклятия наполнили Сад призрачными шорохами. Рал
почувствовал, как в нем нарастает могущество. Спина его выгнулась. Он
задрожал. Теперь он обращался к духу мальчика.
Голубые глаза слегка приоткрылись, в них полыхнуло безумие страсти.
Дыхание прерывалось, руки слегка дрожали. Он вперил в мальчика взгляд.
- Карл, - хрипло прошептал он, - я люблю тебя.
- Я люблю тебя, Отец Рал.
Рал медленно опустил веки.
- Зажми рог губами, мальчик мой, и держи его крепко.
Карл повиновался. Рал произнес последнее заклинание. Сердце его
бешено забилось. Факелы шипели и разбрасывали белые искры. Их треск
сливался со словами заклинания.
И тогда он вылил содержимое тигля в рог.
Глаза Карла испуганно распахнулись, он одновременно вдохнул и сделал
судорожный глоток. Расплавленный свинец потек в его горло, сжигая
внутренности.
Рала била дрожь. Он разжал руки. Пустой тигель упал на землю.
Магистр перешел к следующей цепи заклинаний, отправляющих дух
мальчика в подземный мир. Он произносил слова, одно за другим, в должной
последовательности, открывая путь к подземному миру, открывая бездну,
темную пустоту.
Руки Магистра взметнулись вверх и вокруг него закружились черные
