другое маленькое отверстие ее задницы. Таким образом, чередуя отверстия,
мужчина, очевидно получал огромное наслаждение. Он конвыльсивно щипал
девочку за бедра, дыхание с шумом вырывалось из его открытого рта, по
всему телу пробегала дрожь. Блондинка, приподняв головку, со стыдливым
любопытством наблюдала за движениями своего партнера, всякий раз ежась и
вздрагивая, когда его член проскальзывал ей в задницу. Ее личико
покраснело, взор ее прищуренных глаз затуманивался похотью...
Внезапно свет погас, музыка смолкла. Когда через минуту стало светло,
то свет уже имел какой-то розовый оттенок.
Распахнулась дверь и в холл въехала открытая колесница, в которую
были впряжены четыре совершенно голых девочки с распущенными волосами. В
колеснице стояла Мария, изображавшая жрицу Астарту. Совершенно обнаженная
только с узеньким поясом из драгоценных камней на бедрах, она была
восхититльна. Девушки быстро везли ее вокруг холла, а она подняв одну руку
для приветствия, загадочно усмехалась улыбкой Сфинкса. В другой руке у нее
был тяжелый кожанный бич, которым она стегала девочек по их обнаженным
спинам. Все в холле замерли пораженные таким зрелищем. Но увидеть дальше
мне не пришлось. Позади себя я услышала шорох отодвигаемой партьеры и едва
успела отдернуть свои пальцы от клитора и вынуть руку из под халата.
Хаяси, то был он, поманил меня. Наклонив голову, я пошла за ним,
стараясь поскорее подавить в себе пыл сжигаемой меня похоти. Кажется он
ничего не заметил.
Мы пришли в другую часть дома и зашли в комнату, в которой сидел Ред
и толстяк-европеец.
- Что новенького? - приветствовал меня Ред, наливая мне бокал виски.
Чтобы скрыть свой страх я выпила и сказала:
- Хорошо, но всеравно я ничего не скажу.
- Ого! Малютка показывает зубки! - зло поблескивая глазами проворчал
толстяк.
- Но ничего, - продолжал он, - мы их обламаем! Ред, ближе к делу.
Ред взглянул на меня с любопытством и с некоторой долей
удовлетворения.
- Зря артачишься, детка, - сказал он. - Говорить всеравно придется.
Так что ж было написано в той бумажке? Молчать бесполезно. А когда скажешь
мы тебя отпустим на все четыре стороны. Денег у тебя много. Хранятся они у
французского консула. Опекуны тебя ждут все время и ты сможешь сразу
уехать во Францию, кстати твой брат будет очень рад тебя видеть.
При упоминании о брате, мои мысли закружились вихрем. Мне было пять
лет когда мы расстались. Мысль о брате придала мне сил и я решила выстоять
во что бы то ни стало. Каким-то внутренним чутьем я поняла, что если я
скажу правду, то меня убьют как нежелательног свидетеля, что все их
обещания - ложь.
- Я нечего не могу вам сказать, - пролепетала я, притворяясь
опьяненной больше, чем была на самом деле, - Это была старая молитва. Ее
написал отец, чтобы я поскорее выучила ее наизусть.
- Так почему же, черт возьми, он зашил ее тебе в платье? - заревел
толстяк.
- Успокойтесь, босс! - Ред хладнокровно пододвинул мне бутылку.
- К черту виски! Мне надо знать содержание записки или молитвы,
дьявол знает, что там было!
- Так какая же это молитва, детка? Можешь ли ты нам ее прочитать? -
спросил Ред.
Я молчала отец в бога не верил и никаких молитв я не занала. К
счастью я вспомнила начала молитвы, которую шептала на ночь мне мать. Она
пришла мне на ум сама собой.
- Перестань дурачиться, милая! С такой молитвой, попадешь прямехонько
в ад! Помолись по другому! Ну!
Угрожающе, сжав кулаки он подошел ко мне и сильно тряхнул за плечи.
- Хаяси заставь ее молиться! - злобно прошипел толстяк.
Хаяси несколько раз затянулся сигаретой, стряхнул с нее пепел,
подошел ко мне и, подняв мою руку так, что широкий рукав моего халатика
опустился до самого плеча, неожиданно сунул горящим концом мне сигару под
мышку.
Я взвизгнула от боли, но выпитое виски придало мне такую смелость и
злость, что я вцепилась свободной рукой в желтую рожу палача, норовя
выдрать ему глаза.
- Браво, детка! - неудержался от восклицания Ред и внезапно влепил
мне такую затрещину, что у меня все потемнело в глазах и я лишилась
чувств.
Очнулась я в своей комнате. Почувствовала сильную боль под мышкой и
сразу же все вспомнила.
"Что же будет дальше. Неужели все эти мучения будут продолжаться?"
Пришла Мария и вновь стала за мной ухаживать, менять повязку,
болтать. Между прочим она очень сильно хвалила Реда и из ее слов я поняла,
что он может мне помочь. Я слушала Марию внимательно, ожидая, что она
нечаянно взболтнет что-либо интересное для меня.
Так прошло несколько дней, но ничего существенного я не узнала.
Самочуствие мое улучшилось и я уже ненуждалась в помощи Марии и просила ее
больше не приходить.
Как-то вечером пришел Ред. Был он на веселе, в кармане торчала
бутылка, а во рту неизменная сигара.
- Как самочувствие, мадмуазель? - плюхнувшись на диван, спросил он.
Не отвечая, я повернулась к нему спиной.
- Сердишься на меня за оплеуху? Не стоит, детка... Она спасла тебя от
худьшего...
Он взял меня за руку, притянул к себе и силой усадил на колени. Я
пыталась сопротивляться, но против его медьвежьей силы, не могла ничего
сделать.
- Всеравно ты здесь пропадешь, а я тебе помогу. Ты мне нравишься.
Понимаешь?
В это время открылась дверь и вбежала Мария.
- Вас просят к гостям!
Ред смахнул меня с колен как котенка и приподнялся.
- Кого? Меня?
Мария смешалась...
- Не вас, а барышню...
- Ах, барышню! А может вместо нее пойду я? - Ред схватил Марию за
плечо.
- Барышня занята! Поняла? Я ее допрашиваю. Ясно? И чтоб ни одна
гадина сюда не лезла. А теперь - пошла вон!
И он в буквальном смысле вышвырнул ее за дверь.
- Теперь нам никто не помешает, - он снова уселся на диван, - иди
сюда!
Я подошла к нему и он снова усадил меня на колени.
- Давай выпьем. Это ром "Гавана"!
Незнаю откуда у меня взялась смелость, но я выпила несколько глотков
рома прямо из бутылки.
- Молодец, крошка, ты мне все больше нравишься, - похвалил он. - Так
вот слушай, - продолжал но, - Я вынужден был дать тебе затрещину, чтобы
спасти тебя от мучений. Японец - мастер на это. И босс был не против - ему
надоело возиться с тобой. Он как бешенный накинулся на меня за то, что я
устроил тебе маленький накаут. Ведь босс фактически хозяин этого
заведения. И я поклялся, что вытяну из тебя все жилы, но добьюсь истины.
Он с трудом дал себя уговорить и то на таком условии, что ты будешь
выходить к гостям и работать, как все девочки. Давай выпьем! И будем
думать, что нам делать дальше.
Он снова глотнул рома.
- И на кой черт я связался с тобой? Что в тебе хорошего? Будешь такой
же девкой как и все. Пей! - заорал он, - и не возражай мне! Не раздражай
меня! А не то... так отстегаю...
Несмотря на его грубость мне ничуть не было страшно. Я даже начала
испытывать некоторую симпатию к нему, а его угрозы возбуждали у меня
острое любопытство. Видно было, что он не злой человек.
- Так чтож, будешь пить или нет?
Ред ловко быбил пробку из бутылки с виски. Вместо ответа я соскочила
с его колен и, выхватив из его рук бутылку, отбросила ее в угол.
- Хватит, - сказала я. - Вам надо отдохнуть, а то вы и так пьяны.
Ложитесь на диван и спите. а утром будем думать. Говоря так я преследовала
две цели: оттянуть неприятный разговор до утра и одновременно чувствовать
себя под его защитой.
Ред оторопело посмотрел на меня, видно с ним никто так не обращался.
У него было такое глупо-удивленное лицо, что я впервые за все время
расхохоталась от души. Глядя на меня заржал и он.
- Ну и девка! Вот это мадмуазель! Молодец! - и он хлопнул меня по
заднице так, что я испуганно вскрикнула и присела. А он закатился
неудержимым смехом.
- Каково?... А?... "Вам надо отдохнуть"... Нет детка, отдыхать я буду
только на том свете. А поспать я не прочь. Особенно с такой куколкой...
Он поднялся с дивана и начал медленно раздеваться. Стащил с себя
рубашку, брюки и остался в одних трусах. Его тело сплошь было покрыто
волосами, а мускулы были необычайно велики. В испуге я забилась в угол
дивана, со страхом разглядывая его и ожидая самого страшного.
- Так будем отдыхать, а? - он подмигнул мне и, схватив меня, бросил
как подушку на кровать и сам повалился рядом. Я дрожала как в лихорадке,
боясь даже дышать, а он вытянулся во всю длину и вздохнул.
- Хорошо!
Потом, заметив, что я вся дрожу от страха, сказал:
- Да не бойся ты! Думаешь мне нужна такая маленькая девченка? Вот
только желтому Хаяси я не верю. Работает он у нас, но, кажется и своих не
обижает. Как ты думаешь, а?
- Не знаю, - прошептала я. - мне он ненавистен.
- Есть у меня подозрение, - продолжал Ред, - что он все-таки работает
на своих. А это пострашнее чем я. Ты знаешь, что бы он с тобой сделал ради
секрета этой записки?... Он строгал бы тебя безопастной бритвой, как
деревяшку... И ты бы сказала! А еще он мог бы ломать тебе каждый день по
суставу... Терпения у него хватило бы!
От этих страшных слов я инкстинктивно прижалась к Реду, обхватив его
грудь рукой. К моему удивлению волосы у него на теле были хоть и густые,
но очень мягкие и их даже хотелось погладить. А он продолжал рассказывать
разные ужасы про я понские пытки.
- Молчите! Мне страшно! - не вытерпелая. Он засмеялся и прижал меня к
себе.
- Со мной не страшно? А?...
Его тело пахло мужским потом, а густые волосы приятно ласкали кожу...
Он сильно потянулся и все мускулы у него напряглись как у Геркулеса. Я
действительно почувствовала, что пока я с ним мне нечего бояться. Внезапно
его рука легла мне на грудь и тихонько сжала ее. От неожиданности я
вздрогнула и попыталась отодвинуться.
Но он крепко прижал меня к себе, а рука его уже жадно шарила меня по
телу, добираясь до самых секретных мест. Пальцы у него были большие и
грубые, но они так осторожно скользили по моему телу, что отталкивать их
совсем не хотелось. Их ласка вызывала смешенное чувство стыда, страха и
удовольствия. Меня ведь первый раз касалась рука мужчины. Правда
теоретически я все это занала и имела возможность наблюдать все виды
половых извращений, наслаждений. Но физически я все еще была девочкой.
Когда Ред начал трогать мои половые органы, осторожно касаясь
клитора, я почувствовала необычайно приятную слабость и сладкая дрожь
пробежала по всему моему телу. Но страх все-таки заглушал наслаждение. И
не только страх. Я почувствовала мучительный стыд от того, что вопреки
моему желанию, мой клитор стал твердым, а срамные губы набухли и
увлажнились так, что пальцы Реда несомненно ощущали это...
Мое тело напряглось и я резким движением вырвалась из его объятий и
соскользнула на пол. Ред вскочил в бешенстве и наклонился на до мной. Одну
минуту мне казалось, что он меня изобъет, но он сдержался и, одеваясь зло
сказал:
- И не хочешь, как хочешь. Тебе же будет хуже.
И подойдя к зеркалу, продолжал ворчливо:
- Подумаешь, недотрога! Посмотрим, что ты скажешь, когда окажешься с
гостем в первый раз... Ты знаешь, что там делают с девушкой?
Из разгововров я знала, что за невинность девушки платят большие
деньги, но о том, что происходит в дальнейшем никто мне ничего не говорил!
А ред продолжал:
- Тебя приведут голую с венком на голове из роз и ты должна будешь
поднести каждому гостю бокал с вином. Тебя будут оценивать и рассматривать
со всех сторон. А за тем начнется аукцион. И кто больше заплатит, тот и
