- А если он не виновен? - возразил Конг.
- У вас он в любом случае признается.
- Ну и дурак же ты, Фред! Сопоставь: Сорвиль-старший вдруг становится
президентом, а его сынок в это время вкушает райские плоды в моих
застеночках. Будет ли Аксель Конг после этого на свободе? Теперь понял?
Тебе нужно найти твердые доказательства его виновности или невиновности.
Фухе понял, что его подставляют под удар. Если капитан виновен, а
Сорвиль-старший не станет президентом, то лавры достанутся Конгу; если же
Сорвиль станет президентом, а Фухе арестует его сынишку, кому на голову все
шишки упадут?
- Кстати, ты сам-то за кого проголосовал?
- Да я ж, господин Конг, в подвале сидел!
- Ну и ладненько! Нечего тебе по избирательным участкам шляться. Вот,
бери полномочия - и в полк, сразу дуй к Фасту. Ну, а там по обстановке.
2. УМЫСЕЛ ИЛИ ХАЛАТНОСТЬ?
Квартира Фаста находилась в небольшом симпатичном домишке из двенадцати
комнат. Кругом торчали какието фруктовые деревья и воняло конским навозом.
Денщик сообщил комиссару, что полковник у себя в гостиной беседует с
Торвальдом. На вопрос Фухе, кто такой Торвальд, денщик ответить не
соизволил и только указал пальцем на дверь в гостиную.
То, что увидел там Фухе, озадачило его.
В двух широченных креслах восседали два породистых коня с явно
выраженными лошадиными мордами. Один из них был прикрыт попоной, на другом
красовался мундир с полковничьими эполетами.
"Насколько я понимаю,- подумал Фухе,- один из них - Торвальд, другой -
Фаст. Но который? Наверное, полковник все-таки в мундире!" И он сделал шаг
к коню в эполетах.
Конь вскочил и бросился к комиссару с протянутой рукой. Теперь Фухе
понял, что его догадка была правильной
- это и был полковник Фаст с непомерно лошадиной физиономией.
"Конг мог бы и предупредить,- вяло подумал Фухе.- Так же и ошибиться
можно!"
- Милый Фухе! - щебетал меж тем Фаст.- Как я рад вас видеть живым, а не
на фотоснимках в газете!
Пока Фухе поудобнее усаживался в кресле, с которого успели согнать
Торвальда, полковник не уставал расхваливать свой полк, особенно офицеров
вообще и капитана Сорвиля в частности. По всему видно было, что
проголосовал он за капитанского отца.
- Да, дорогой Фухе! - продолжал щебетать полковник, хоть комиссару и
казалось, что он ржет.- У меня все молодцы, как на подбор! Вы смотрели
фильм про Наполеона? Так вот, это они там снимались!
- В роли лошадей? - не удержался Фухе, но Фаст пропустил его реплику
мимо ушей.
- Однако, что же вас привело к нам? - спросил наконец полковник.- Какой
счастливой случайности обязаны мы вашему визиту да еще с полномочиями из
контрразведки?
- Видите ли, господин полковник,- ответил Фухе, затягиваясь "Синей
птицей",- я бы хотел поговорить с ординарцем капитана Сорвиля, а затем с
самим капитаном.
- А что случилось? - полюбопытствовал Фаст.
- Государственная измена!
- Это вы о секретном пакете, пропавшем невесть куда? Так при чем здесь
Сорвиль?
- Его ординарец сообщил Конгу, что капитан переходил границу во время
марша. Вы знали об этом?
- Нет, но... Какая чушь! Мой офицер - государственный преступник?
Нет-нет, дорогой Фухе, этого не может быть!
- Вот я и приехал разобраться. Вы можете ручаться за любого офицера?
- Конечно! Не то, что с умыслом, а даже по халатности никто из них не
допустил бы пропажи секретных документов. Да они даже карты никогда не
теряют!
- Топографические?
- Игральные. Так что увольте...- и Фаст развел руками.
- Но как же вы объясните пропажу документов государственной важности?
- Да, наверное, одна из моих случайных любовниц похитила с целью наживы.
А может, она и шпионкой была.
- Ну вот! - обрадовался Фухе.- Значит, халатность в полку все-таки
имеется!
- Так ведь это же среди меня, а не среди моих офицеров!
- Хорош пример! Что ж, придется арестовать вас!
- Да вы что! Я ведь сам поднял тревогу по поводу этой пропажи! Давайте
уж лучше беседуйте с капитаном и его ординарцем. Эй, Грек, позови Люсьена,
ординарца господина капитана!
3. ЗЫБКИЕ ПОКАЗАНИЯ
Явился Люсьен, протирая пьяные от сна глаза. Он тупо уставился на
штатского господина в клетчатом пиджаке и вдруг все понял.
- Вы из контрразведки? - сразу спросил он, забыв отдать честь
полковнику.- По моему доносу?
Фухе моментально взял быка за рога.
- Ты сам видел, как капитан Сорвиль мотался на ту сторону? - начал он
допрос.
- Не сам, но...
- Вот видите, дорогой Фухе! - воскликнул Фаст.- Я же говорил, что это
клевета!
- Но,- продолжал Люсьен,- это видела его любовница Сюзи. А она и моя
любовница тоже. От нее-то я все и узнал об этом. А когда пропали документы,
я сразу понял, что это дело рук моего капитана...
- А как могла Сюзи это видеть?
- Да она ездила вместе с капитаном. Она днем его любовница, а ночью моя.
Она и рассказала мне все.
- Что-то очень зыбкие показания,- пробормотал Фухе.- Ладно, иди.
Послушаем теперь капитана Сорвиля.
Капитан категорически отрицал свою вину, поездку к вероятному
противнику, и комиссару не оставалось ничего более, как самостоятельно
взяться за выяснение этого дела.
- Вы не будете настолько любезны, чтобы дать мне машину на пару часов? -
попросил он полковника.
- Увы! - развел тот руками.- Мы ведь кавалерия...
- Но коня хоть дадите?
- Пожалуйста! Вам какого?
- А разве они чем-нибудь отличаются? - удивился Фухе.
- Конечно! Есть с норовом, а есть и покладистые...
- Вот-вот,- согласился Фухе.- Мне как раз этакого покладистого. Да, и
скажите Грегу, пусть он меня на него посадит и научит, как управлять, где
там какие педали...
Грег учил комиссара недолго, поскольку педалей было всего две: левое и
правое стремя.
- Возвращайтесь к вечеру! - крикнул ему Фаст.- Будет известен результат
президентских выборов!
4. НЕВИНОВЕН
Фухе знал, что делает. Он был не менее известен в соседней нейтральной,
хоть и не великой державе, чем и у себя дома. Везде его знали и кое-где
любили. Он решил поступить просто: самому поехать за границу и спросить у
пограничников, передавал ли кто-нибудь им секретные документы, а если
передавал, то кто. Правда, ехать ему пришлось долго: конь хоть и был
покладистым, но почему-то все время путал правое направление с левым и
постоянно останавливался пощипать травку. Наконец, впереди показались
полосатые столбы.
- Стой, кто идет? - вдруг услышал комиссар.
Перед ним стоял молодчик с автоматом и собакой на поводке.
- Ты что, не видишь, что идет конь? - спросил Фухе.
- А ты? - не унимался пограничник.
- А я еду. И вообще, вот мои документы, я из контрразведки, и ты обязан
мне подчиняться.
Молодчик ознакомился с полномочиями комиссара, держа их вверх ногами, и
пропустил его на ту сторону.
На той стороне его встретили с восторгом, напоили местным вином, сразу
сообщили, кто, когда и при каких обстоятельствах передал их нейтральной,
хоть и не великой державе секретные документы великой, хоть и нейтральной
державы, а затем посадили на коня. Правда, это был не тот красавец-жеребец,
на котором он сюда приехал, а какая-то облезлая кляча, но Фухе посмотрел на
это сквозь пальцы, так как был пьян и окрылен успехом.
"Ну, Сорвиль, держись у меня!",- думал Фухе.
Когда он только собирался дать коню пяток, его задержал начальник
заставы.
- Милый Фухе, а не хотели бы вы узнать, кто стал вашим президентом? -
спросил он.- Только что по радио сообщили.
- Интересно, интересно,- заплетающимся языком ответил Фухе, хотя сейчас
его интересовала только теплая постель.
- Избрали Сорвиля,- удовлетворил его любопытство начальник заставы.
- Ну да, ну да...- пробормотал Фухе.- Как так Сорвиля?
Кляча приволокла трезвеющего комиссара к полковнику Фасту только под
утро. Полковник встретил его и с явным нетерпением вопросил:
- Виновен?
Фухе замотал головой, категорически отрицая виновность президентского
сына.
- А кто же документы похитил? - не отставал полковник.
- Как - кто? - удивился Фухе.- Капитан Сорвиль!
Новелла четвертая
ДИНАСТИЯ ФУХЕ
1. СЧАСТЛИВОЕ ПРИБЫТИЕ
Фухе обстоятельно доложил Конгу о выполненном щекотливом задании и
вытянулся в ожидании похвалы.
- Так, козлик,- произнес Конг задумчиво.- Значит, документы
государственной важности похитил капитан Сорвиль... Но в то же время он
невиновен, так как является родным сыном избранного вчера президента... Уж
не гнездится ли измена в самом президентском дворце?
Фухе поразился такому смелому образу мыслей и позволил себе спросить:
- Вы хотите сказать, господин Конг, что похищение документов было
инспирировано нашим нынешним президентом?
- Пока я еще ничего не хочу сказать,- раздраженно ответил Конг.- А тебе
вообще следует помолчать некоторое время... На-ка вот триста гульденов и
отправляйся в "Крот"!
Фухе зажал в кулаке гонорар и вприпрыжку бросился его пропивать.
А Конг еще некоторое время задумчиво разглядывал свою гантелю и
напряженно размышлял.
"А ведь разболтает, паршивец,- наконец решил он.- Знаю я его
скромность!... Не мешало бы заткнуть ему глотку по поводу этих
Сорвилей..." Он позвонил. В
кабинет вошел громила с огромной челюстью и остановился в ожидании
приказания.
- Вот что, Шпалера,- сказал Конг.- Иди сейчас в "Крот" и послушай, что
там будет провозглашать бывший комиссар Фухе. Придерись к любому его
скользкому высказыванию и арестуй. Мне нужно засадить этого кретина на
некоторое время. Только не рукоприкладствуй: он мне еще пригодится!
Шпалера низко поклонился, жуя бабл-гам, и, ощупывая в кармане наручники,
вышел.
Фухе пропивал уже вторую сотню, когда заметил за своим столиком громилу
с огромной челюстью, жадно поглощавшего пиво.
- Ты, наверное, из контрразведки? - спросил Фухе, чувствуя, что уже едва
ворочает языком.
Громила покрутил челюстями, подумал и отрицательно покачал головой.
- Не ври! - обиделся Фухе.- И не забывай: у меня интуиция. Думаешь, я не
понимаю, что Конгу нужно изолировать меня на пару недель? Уж он-то не
пройдет мимо, если унюхает какую-нибудь интригу!
Шпалера изумленно смотрел на великого Фухе и с тоской думал, что не
удастся выполнить задание шефа, а следовательно, получить очередной отпуск.
А Фухе разошелся не на шутку. Опорожнив подряд две кружки виски, он
почувствовал себя всемогущим, вскарабкался на стол, опираясь на челюсть
громилы, и произнес речь к превеликому удовольствию публики:
- Уважаемые граждане нашей великой, но нейтральной державы! Несмотря на
происки наших врагов, мы поддерживаем единство и сплоченность! Перед нами
открыты широкие горизонты новых достижений! Возьмемся же дружно!
Шпалера с тоской слушал патриотическую речь комиссара. Придраться, увы,
было не к чему... Тогда он с остервенением вцепился своими мощными вузами в
лодыжку комиссара.
- Граждане! - взвыл тот.- Посмотрите на этого агента реакции! Он желает,
чтобы я высказался в политическом смысле и поэтому кусает меня слоновьими
челюстями! Отпусти! Отпусти, дурак! И Конг твой дурак! И президент Сорвиль
дурак! Не боюсь я вас...- шепотом закончил Фухе, ужасаясь сказанному.
А Шпалера трясся от радости: неосторожные слова уже слетели с уст
комиссара при многочисленных свидетелях. Стащив челюстями комиссара со
стола, он щелкнул наручниками и поволок несчастного в контрразведку.
Конг уже давно поджидал своего агента с арестованным. Вызванные им члены
военного трибунала города, выпив все запасы начальника контрразведки,
затеяли преферанс и нетерпеливо посматривали на часы в предвкушении
веселого развлечения.
Шпалера втолкнул Фухе в кабинет и провозгласил, выплюнув жвачку:
- Вот. Говорил на президента дурак.
Конг потер руки, члены трибунала поспешили подвести итог преферанса и
расплатиться друг с другом, и началось судилище.
Против ожидания Фухе получил 15 суток не за нарушение общественного
