незначительной разницей, что Джеймайму на сей раз обнаружили не в сенях,
а в стенном шкафу, и опять-таки с любимой игрушкой на коленях.
Реконструктор был включен и показывал картинку, звука не было слышно за
педагогическим хором, а Джеймайма, увернувшись от шлепка, показала язык
и объявила, что готова лечь спать при условии, что завтра ее покатают по
озеру, но только чтобы там и в помине не было водяного слона, а рыбе
разрешено быть, пусть плавает.
- Что еще за водяной слон? - спросил Стефан, когда Джеймайму
удалось уложить в кровать. - Мы в свое время больше историей увлекались,
помнишь, Пит? Саламин там, Канны и прочее. Одну Фарсальскую битву
прокручивали раз тридцать с разными вводными, и, насколько я помню,
Цезарь побеждал только раза два...
- Один раз,- уточнил Питер. - Я точно помню.
Перебивая друг друга, вспомнили и то, что в одном из прокрученных
вариантов Цезарь после поражения бежал в панике в Египет, а настырный
Помпей получал в дар его голову и путался с Клеопатрой, и то, что
республика в Риме вскоре гибла - с большим или меньшим кровопролитием, в
зависимости от вводных, но гибла неизменно, сколько вариантов не
прокручивали... Да, а что за водяной слон-то?
- Она н а с прокручивает,- объяснила Маргарет.- Я когда первый
раз увидела, прямо в ужас пришла. Думаешь, почему она на тебя поначалу
букой смотрела? Ума не приложу, что с паршивкой делать, какой-то
совершенно извращенный ум. Знаешь, какие вводные? Мол, нас - тех еще! -
вышвырнуло из Канала где-то у черта на рогах, причем взрослые дружно
перемерли на какой-то ненормальной планете, а дети перестали взрослеть.
Представляешь?
- Это как - перестали взрослеть?
- А вот так.
- Любопытно,- ухмыльнулся Стефан. - Я бы лично не возражал найти
такую планету, где не взрослеют: на шестом десятке взрослеть что-то уже
не хочется... Хм, это она сама додумалась? С фантазией внучка,
поздравляю. А в чем, собственно, ужас? Нормальная групповая робинзонада,
увлекательно даже... - Маргарет передернуло. - Нет, а что? Я бы взглянул
одним глазом.
- Взгляни, взгляни,- сказала Маргарет,- не пожалей только. А я
лучше уйду, не хочу себе настроение портить...
Но она не ушла, пробормотав: "Хуже наркотика, ей-богу", и, сложив
руки на коленях, тоже стала смотреть.
4
- Ты прости,- сказал Стефан. - Ни о чем другом не могу говорить,
понимаешь?
- Ни о чем другом говорить и не нужно,- отозвалась Маргарет.
Они сидели на нагретом полдневным солнцем камне. В двух шагах ниже
них озеро глодало скалу. Ворча в камнях, надвигалась вода, облизывала
шершавые плиты. Откатывалась. Маргарет казалось, что за два дня,
прошедших со времени бегства, кожа Стефана сделалась темной, как камни.
- У тебя пальцы еще не трескаются? - спросила она.
- Что? - не сразу понял Стефан. - А, нет, еще нет. Спасибо.
- Упустишь - будет больно,- предупредила Маргарет,- особенно с
непривычки. Хочешь смажу?
Пока она мазала ему руки, он молчал. А когда она, удовлетворенно
хмыкнув, убрала коробочку с мазью в карман куртки, он спросил, стараясь
придать голосу как можно больше равнодушия:
- Ну и как там в лагере?
- Живем,- так же фальшиво-равнодушно, как Стефан, сказала Маргарет.
- Отчего не жить? А хуже или лучше... вот завтра кончится праздник,
тогда и увидим, хуже или лучше...
- Какой опять праздник? - Стефан растерялся, не сразу сообразив. -
А, ну да, ну да. - Он коротко и зло хохотнул. - В честь избавления
праздник. Понимаю. Без праздника нельзя... Неужели целых три дня?
Маргарет кивнула, подтверждая, и Стефан уже прикидывал в уме,
насколько придется увеличить ежедневную норму добычи торфа, чтобы в
обозримые сроки ликвидировать прорыв. Прикинув, он присвистнул и покачал
головой. Н-да... Зря Питер расслабил людей, как бы потом не пришлось
кусать локти. Незаслуженные потачки до добра не доводят. И торф будет
недосушенный, а синтезатор этого не любит...
- Он что, вправду сумасшедший?
- Вряд ли,- Маргарет улыбнулась. - Знаешь, по-моему, он соображает
лучше нас с тобой. Рискует - это да. Пока ему в рот смотрят, можно и
рисковать. Он говорит, что теперь каждый должен работать за двоих, чтобы
в кратчайший срок накопить запас продовольствия для переброски лагеря
через водораздел. И что сильное и свободное общество, сильные и
свободные люди... Он теперь вообще много говорит.
- Я уже считал, какой это будет кратчайший срок,- перебил Стефан. -
Год, как минимум.
- Меньше,- сказала Маргарет. - Они лишат Джекоба молока и
высвободят синтезатор. Джекоб им не нужен.
- Питер так решил?
- Не надейся, что он такой осел. Будет голосование. Результат
известен заранее даже Джекобу.
- Скоты,- устало сказал Стефан. - Что с быдлом ни делай, оно всегда
останется быдлом. До Абби и малышей они тоже добрались?
- Пока нет.
- Доберутся. Кому нужны слабые и душевнобольные, верно? А остальные
надорвутся на торфе. - Стефан подобрал кусок песчаника, раскрошил его в
кулаке и бросил в озеро. - Вот что с ними будет. Через год от нас
останется половина, и не лучшая.
- Через год здесь вообще никого не останется,- Маргарет искоса
посмотрела на Стефана. - И большого запаса не нужно: Питер говорит, что
намерен поднять "Декарт".
- Ну? - Стефан даже вскочил. В висках часто застучало.
- А что, не получится? - с интересом спросила Маргарет.
Стефан сел. В голове была каша вперемежку с черной пустотой: Питер
Пунн в ходовой рубке корабля, почему-то с мокрым веслом в руках, смуглый
красавец Питер Пунн, дочерна загорелый первопроходец, рыцарь без страха
и упрека; затем полоса пустоты; затем фраза Маргарет: "Видишь ли, у него
есть интересные идеи..." - и снова пустота, и яркая, в мельчайших
подробностях зримая картина: нудный вой маршевых двигателей на малой
тяге, медленно и криво уходящий в небо безносый "Декарт", яростная струя
пламени, бьющая в крошащийся гранит из пробитой кораблем дыры в дождевой
туче... Брошенный опостылевший лагерь, оставляемое навсегда проклятое
болото. Это должен был придумать я, с острой запоздалой досадой подумал
Стефан. Я, а не Питер.
- Может получиться,- с неохотой признал он. - То есть, я хочу
сказать, что теоретически это возможно. Не за год, естественно. Года три
на серьезную подготовку - тогда, может быть, даже без носовой
надстройки... Опасно, конечно, на маршевых... Надо подумать. Взлететь-то
он, пожалуй, взлетит, а вот где и как он сядет?
- Не знаю,- сказала Маргарет. - Ты все еще думаешь, что Питер
глупее тебя?
- Никуда он не полетит,- уверенно сказал Стефан. - Именно потому и
не полетит, что не глупее. И похода по воде тоже не будет. Зачем он ему
теперь?
- Завидуешь,- определила Маргарет.
- Завидую,- легко согласился Стефан. - Роскошная идея, между
прочим.
- Видимая цель,- поддакнула Маргарет. - Год энтузиазма. Или больше?
Ты с такой идеей сколько времени смог бы поддерживать энтузиазм?
- Не говори так,- попросил Стефан.
- А почему? Я не иронизирую. Людям нужна достижимая цель, даже
таким уродцам, как мы. Ты никогда этого не понимал. Мы же люди.
- Кто бы сомневался...
Они помолчали. Большая неряшливая волна докатилась до ног Стефана и
схлынула, оставив пену. Залив кипел: у водяного слона наступил очередной
период размножения. Как всегда, слон делился на три равные части, из
которых двум предстояло погибнуть, а третьей выпадал жребий выжить и
продолжить существование. Чуя безнаказанность, в озере плескалась рыба.
- Как ты меня нашла? - спросил Стефан.
- Твой шалаш виден с башни в оптику. Анджей разглядел и сказал мне.
Он даже видел, как ты выходил из воды. Тебе повезло, что тебя не тронул
водяной слон.
- Водяному слону сейчас не до меня,- сказал Стефан.
- Сейчас - да. А позавчера?
Возразить было нечего. Стефан отлично помнил скользкий беспомощный
ужас, охвативший его, когда к нему из глубины начала медленно
подниматься бурая тень - и он отлично понимал, что это была за тень.
Наверно, водяной слон был попросту сыт, иной раз случается и такое.
- Питер знает, что я здесь? - спросил Стефан, меняя тему.
- Может, и знает,- Маргарет равнодушно пожала плечами. - Может,
Анджей уже всем разболтал. А может, и нет. Он на Питера в обиде: у него
как раз новая идея из теоретической физики, а Питер его на торф, как
простого смертного... Все довольны, кроме него. - Маргарет легонько
усмехнулась. - А ты что, вправду Питера боишься? Так зря. Бояться нужно
было раньше.
- Спасибо,- буркнул Стефан. - Я приму к сведению. Кстати, никто не
видел, куда ты пошла?
- Подумаешь! - сказала Маргарет. - Всю дорогу дрожу от ужаса! Ну
скажи мне, где Питер возьмет другого врача? Тебя, между прочим, тоже
никто не гнал. Считается, что ты сбежал сам.
- Вот так, да? Я и не заметил.
- Во всяком случае, облаву на тебя Питер устраивать не станет. Что
ты ему теперь? Поголодаешь - сам придешь.
- А если не приду? - спросил Стефан и сглотнул.
- Куда ты денешься. Дай им выпустить пар, чтобы не побили, и
возвращайся. Дней пять ты продержишься?
- Черта с два я пойду кланяться,- сказал Стефан. - За меня не
беспокойся. Я здесь и год протяну.
- Ноги ты протянешь. Господи, да что я с ним вожусь, с идеалистом
паршивым!.. Лучше скажи: ты сегодня что-нибудь ел?
- Я сосульку нашел,- угрюмо ответил Стефан.
- И только?
- Видел еще каких-то... знаешь, такие толстые червячки с четырьмя
рожками, они еще все время цвет меняют. Есть одно место, там их полно.
Возьмешь на анализ, а?
Маргарет фыркнула:
- Чернильников есть нельзя, это даже малыши знают. Ладно...- она
достала из кармана плоскую баночку. - Бери. Извини, что не сразу отдала.
Злилась на тебя.
Стефан повертел баночку в руках. Жестянка не вздулась за сорок лет,
и наклейка оказалась на месте. Это были анчоусы в маринаде. Вот, значит,
как...
- Дашь попробовать? - спросила Маргарет.
- Кто? - голос Стефана сел. - Когда?
- Питер,- ответила Маргарет. - Только тайник он не вчера нашел, уж
будь уверен. Знал, куда идти, еще оглянулся по пути два раза. Нервно
так... А я подсмотрела. Открыл он твой тайник, выбрал одну банку, тут же
и съел прямо руками, пальцы облизал, а пустую банку опять в тайник
поставил и иконой закрыл. Еще ящиком задвинул. Никто ничего и не знает.
Стефан застонал. Маргарет смотрела на него с сочувствием.
- Успокойся... Ну хочешь, я с тобой останусь?
- Это был резерв,- с трудом проговорил Стефан. - Понимаешь, наш
последний резерв.
- Жаль, что там не оказалось молока,- сказала Маргарет. - Для
Джекоба. Так дашь попробовать? Мне чуть-чуть. Анчоусы это что - рыба или
фрукты?
- Рыба.
- Глупое название. Лучше бы фрукты. Я уже и не помню, какие они.
Только названия.
Он ел анчоусы руками, как Питер. Потом ела она, а он смотрел, как
она ест. Анчоусы Маргарет не понравились - или она сделала вид, что не
понравились,- и Стефан, надрезав край жестянки, вывернул ее наизнанку и
вылизал дочиста.
- Спасибо за нож...
- Возьми еще вот это.
- Замечательно,- Стефан повертел зажигалку в руках. Пощелкал -
горела. - Где нашла? Ты молодец. Теперь не замерзну. Я уж было совсем
собрался добывать трением... как Робинзон.
- У Робинзона было огниво.
- Разве? Не знал.
- Забыла спросить,- сказала Маргарет,- ты ведь пользовался тайником
раньше? Для себя?
- Да,- сказал Стефан. - Один раз. Понимаешь, не удержался.
- Только один раз?
- Если честно, то два. Два раза. А что?
- Так... Я бы не поверила, если бы ты сказал "нет". Ты не бойся, я
