платье невеста пожелала, и королевна его уступила ей за разрешение про-
вести еще и третью ночь в опочивальне жениха.
Но на этот раз королевич остерегся от сонного питья и пролил его мимо
рта. И чуть только она начала плакать и причитать: "Дорогое мое сокрови-
ще! Не я ли тебя избавила в дремучем лесу да из железной печи?" - коро-
левич вскочил с постели и сказал: "Ты моя настоящая невеста! Ты моя, а я
твой!"
Затем он ночью же уехал с королевной в карете и у фальшивой невесты
увезли все платья, так что она и с постели подняться не могла.
Прибыв к большому озеру, они через него переправились, а через три
острые меча на колесе перекатились, да и через стеклянную гору на иго-
лочках перелезли.
Так добрались они, наконец, до маленького старого домика, и как в не-
го вошли, он обратился в большой замок; все жабы тоже избавлены были тем
временем от чар и оказались заколдованными королевнами и королевичами.
Тут и свадьбу сыграли, тут и жить остались, потому что этот замок был
побольше того, что у отца королевны.
Но так как старик-отец ее жаловался на свое одиночество, то они и его
к себе перевезли, да и стали жить при двух королевствах да при супружес-
ком добром согласии.
Мышка мимо пробежала,
Сказку кончить приказала.
Ленивая пряха
Много лет назад в одной деревне жили да были муж с женой, и жена была
так ленива, что ничего работать не хотела; что муж давал ей прясть, того
она, бывало, никогда не выпрядет, а что и выпрядет, то не смотает, а так
на гребне и оставит.
Если, бывало, начнет ее муж бранить, она в карман за словом не поле-
зет, а тоже кричит на него: "Да как я тебе пряжу смотаю, когда у меня и
мотовила-то нет! Прежде в лес сходи да мотовило мне выруби". - "Коли на
то пошло, так я же съезжу в лес и дерево на мотовило тебе из лесу выве-
зу".
Вот жена-то и перепугалась: как вывезет муж из леса дерево на мотови-
ло да мотовило из него сделает, так придется ей всю пряжу смотать и
опять прясть начать. Подумала она, подумала, и пришла ей в голову хоро-
шая мысль. Она потихоньку побежала в лес за мужем, и когда он влез на
дерево, чтобы выбрать себе сук попригоднее, жена пробралась под то дере-
во, засела в кустах, так что он ее видеть не мог, и крикнула мужу:
Мотовило вырубишь - умрешь,
А мотать им станешь - пропадешь.
Муж прислушался, отложил топор в сторону и стал обдумывать, что бы
это могло значить. "Ну, что за вздор? - проговорил он наконец. - Что там
такое? Просто что-то послышалось, чего еще тут пугаться!"
Схватил топор снова и собирался рубить, и опять то же раздалось под
деревом:
Мотовило вырубишь - умрешь,
А мотать им станешь - пропадешь.
Он опять приостановился; стал его страх пробирать, и стал он опять об
этом странном случае думать.
Однако оправился, в третий раз схватился за топор и снова собирался
рубить.
Но и в третий раз послышался тот же голос и громко крикнул:
Мотовило вырубишь - умрешь,
А мотать им станешь - пропадешь.
Тут уж он не вытерпел: прошла у него охота вырубать мотовило; он пос-
пешно слез с дерева и пустился в обратный путь домой.
Жена окольными путями тоже проворно домой бежала, чтобы поспеть
раньше мужа.
Когда он вошел в комнату, она прикинулась такой тихоней, словно бы
ничего не случилось, и сказала: "Ну, что же, принес ты мне хорошее мото-
вило?" - "Нет, - сказал он, - вижу, что с метаньем не ладится дело", - и
рассказал ей, что с ним в лесу случилось; да с тех пор и оставил ее в
покое.
Вскоре после того муж стал опять выражать недовольство из-за беспо-
рядка в деле. "Жена! Да ведь это просто срам: напрядена шерсть и не смо-
тана, и лежит кучей!" - "Знаешь ли что? - сказала она ему. - Так как мы
не добрались до мотовила, так ты ступай на чердак, а я останусь внизу,
стану тебе шерсть бросать, а ты мне; вот и размотаем ее". - "Ну что ж,
пожалуй", - сказал муж.
Размотав шерсть, муж сказал жене: "Теперь надо шерсть выкипятить".
Жена опять испугалась, что ей много работы будет, и хоть сказала мужу:
"Завтра ранешенько выкипячу", - а у самой на уме другое было.
Рано утром вставши, она развела огонь и поставила рядом котел, но
только вместо шерсти положила в котел паклю и стала ее вываривать.
Затем пошла к мужу, который все еще лежал в постели, и сказала: "Мне
надо отлучиться, а ты встань да присмотри за шерстью, я ее в котле на
огонь поставила. Только смотри, не прозевай: как пропоет петух, а ты не
досмотришь, вся шерсть у тебя в паклю превратится".
Муж сейчас поднялся, не мешкая, сошел в кухню и чуть только подошел к
котлу, то с ужасом увидел в нем комок пакли. Тут уж он прикусил язычок,
подумал, что тут по его вине дело испорчено, и уж потом ни о шерсти, ни
о пряже - ни гу-гу!
А ведь плутовата была эта баба, надо правду сказать!
Четверо искусных братьев
Жил-был на свете бедняк, и были у него четверо сыновей. Когда они
подросли, он и сказал им: "Детки мои, вам пора идти повидать света бело-
го; у меня нет ничего, что бы я мог вам дать; собирайтесь в путь, сту-
пайте на чужбину, выучитесь ремеслу и сами себе пробивайте дорогу".
Тогда собрались дети в путь, простились с отцом и все вместе вышли из
ворот.
Пространствовав некоторое время, пришли они к перекрестку, от которо-
го путь лежал в четыре разные стороны.
Тут старший сказал: "Здесь мы должны расстаться; но в этот же день
через четыре года мы должны сойтись на этом самом месте и тогда попытаем
своего счастья".
Вот и пошел каждый своей дорогой.
Старшему из братьев встретился человек, который спросил его, куда он
идет и что намерен в жизни делать. "Хочу ремеслу учиться", - отвечал
юноша.
Тогда встречный человек сказал ему: "Ступай со мною и будь вором". -
"Нет, - отвечал юноша, - это ремесло не честное, и часто за него прихо-
дится расплачиваться двумя столбами с перекладиною". - "О! - сказал нез-
накомец. - Виселицы тебе нечего бояться: я хочу только научить тебя ис-
кусству доставать то, чего никто другой не достанет, да еще уменью свой
след хоронить".
Тогда юноша дал себя уговорить, стал у этого учителя ученым вором, да
таким искусным, что чуть только он чего-нибудь захочет, то уж никак от
него не ухоронишь.
Второй брат тоже повстречал человека, который спросил его: "Чему ты
хочешь научиться?"
Тот отвечал: "А и сам не знаю". - "Ну, так пойдем со мною и будь аст-
рономом; лучше этой науки ничего на свете нет, потому что для тебя ничто
не остается скрытым".
Юноше это пришлось по нутру; он вскоре стал таким искусным астроно-
мом, что его учитель по окончании учения подарил ему в награду подзорную
трубу и сказал: "В эту трубу ты можешь видеть все, что на небе и на зем-
ле творится, и ничто не может укрыться от твоего взгляда".
Третьего брата взял к себе в ученье егерь и научил его всему егерско-
му делу настолько, что он стал отличным егерем.
При расставанье егерь-учитель подарил своему ученику ружье и сказал:
"Оно никогда не дает промаха; во что нацелишься, в то и попадешь навер-
няка".
Меньшой брат тоже повстречал человека, который с ним заговорил и
спросил о его намеренье. "Не хочешь ли быть портным?" - спросил он у
юноши.
"Не дай Бог! - отвечал тот. - Корпеть целый день над шитьем да над
утюгом! Это мне и в голову не приходит". - "Э-э! - сказал юноше незнако-
мец. - Ты говоришь о том, чего и сам не знаешь: у меня ты научишься сов-
сем иному портняжеству - это и приличное, и даже очень почетное ремес-
ло".
Юноша дал себя уговорить, пошел за этим незнакомцем и основательно
изучил его искусство.
При прощанье по окончании учения портной дал ему иглу и сказал: "Этой
иглой ты все можешь сшить, будь оно мягко, как, яйцо, или твердо, как
сталь; и как сошьешь, так словно сольешь, даже и шва не сыскать будет".
По прошествии условленных четырех лет сошлись братья на перекрестке,
целовались и миловались и затем вернулись к отцу в дом. "Ну, - сказал
отец, очень обрадованный их возвращением, - вот и опять занесли вас ко
мне буйные ветры".
Тут они и рассказали ему, как им жилось на чужбине и что каждый из
них своему ремеслу обучен.
Сели они пред домом отца под большое дерево, и отец сказал им: "Я вас
теперь испытаю и посмотрю, что каждый из вас может сделать". Затем гля-
нул наверх, да и говорит второму сыну: "Вон на вершине дерева между двух
веток гнездо зяблика - скажи-ка, сколько в нем положено яиц?"
Астроном взял свою подзорную трубу, посмотрел наверх и отвечал тот-
час: "Пять яиц".
Тогда отец обратился к старшему: "Снеси-ка мне сюда эти яйца, не пот-
ревожив птицы, которая на них сидит".
Искусный вор быстро залез на вершину дерева, вынул из-под птицы "в
гнезде все пять яиц, да так ловко, что она этого и не заметила, и принес
их отцу.
Отец взял яйца в руки, положил по яйцу на каждый угол стола, а одно
посередине и сказал третьему сыну: "Ты должен одним выстрелом разбить
все эти яйца пополам".
Егерь прицелился из подаренного учителем ружья и исполнил то, что ему
отец приказывал.
"Ну, теперь за тобою очередь, - сказал отец, обращаясь к четвертому
сыну, - сшей мне все эти яйца, половинку с половинкой, да и всех птенцов
так же, чтобы им от выстрела никакого вреда не приключилось".
Портной вынул свою иглу, которую подарил ему его учитель, и исполнил
желание отца.
Когда это было сделано, вору пришлось опять взять яйца на вершину де-
рева и подложить их в гнездо под птицу так, чтобы она этого не заметила.
Птичка те яйца высидела, и дня через два из яичек вылупились птенчи-
ки.
И только на том месте, где портной их сшил, у них на шее оказалась
красная полоска.
"Да! - сказал отец сыновьям. - Не могу не похвалить вас! Вижу, что вы
времени не теряли и многому хорошему научились: не могу даже и сказать,
кому из вас следует отдать предпочтение. Вот, может быть, скоро предста-
вится вам случай выказать свое искусство - тогда дело само собою выяс-
нится".
И действительно, вскоре после того прошел по всей стране слух, что
королевна унесена драконом.
Король день и ночь был в тревоге о дочери и приказал объявить, что
тот, кто вернет дочь отцу, получит ее руку.
Четверо братьев и стали говорить между собою: "Вот удобный случай для
нас показать себя", - и собрались идти все вместе освобождать королевну.
"Я сейчас узнаю, где она находится, - сказал астроном, посмотрел в
свою трубу и сказал: - Вон, вижу ее - там, далеко, сидит в море на ска-
ле, и дракон стережет ее".
Вот и пошел он к королю, выпросил у него корабль для себя и для
братьев и поехал с ними за море к той самой скале, которую увидел в под-
зорную трубу.
Королевна действительно сидела на скале, а дракон спал, положив ей
голову на колени. Егерь сказал: "Не смею стрелять из опасения застрелить
и королевну вместе с драконом". - "Ну, видно, мне попытаться надо", -
сказал вор, взобрался на скалу и украл королевну из-под дракона, да так
ловко и тихо, что чудовище ничего и не приметило, и продолжало храпеть.
Обрадованные своей удачей, братья поспешили с королевною на корабль и
вышли в открытое море; но дракон, не найдя около себя королевны при про-
буждении, в ярости взвился вверх и помчался вслед за кораблем.
Когда уж он подлетел к кораблю и хотел на него опуститься, егерь при-
целился в него и прострелил ему сердце. Чудовище рухнуло сверху, но было
так огромно и тяжело, что при падении разбило корабль вдребезги.
Кое-как успели они поймать две доски и поплыли на них по морскому
простору. Опять угрожала им большая опасность. Но портной - малый не
промах! Вынул он свою диковинную иглу, двумя большими стежками скрепил
доски, сел на них, а затем, собрав все обломки корабля, сшил и те тоже,
и они преблагополучно могли на том корабле прибыть домой.
Когда король вновь увидел свою дочь, он очень обрадовался и сказал
