сболтнула. Спасибо этой блондинке". Если бы пять лет назад обстоя-
тельства сложились несколько по-иному и если бы ее отец не допустил не-
поправимой, непростительной ошибки, поставив себе целью разрушить ее
семью, она обязательно была бы в доме Сауткоттов, когда там был Рафаэль.
Ее отец производил устрашающее впечатление на большинство людей.
Только не на Рафаэля. Получив вызов, Рафаэль надел на себя маску еще бо-
лее холодного, еще более леденящего достоинства, чем была у ее отца. Са-
ра уже давно поняла, что именно поэтому ее тогда и убрали насильно со
сцены. Она была самым слабым звеном в цепи, и отец выбрал ее, поскольку
сломать Рафаэля ему оказалось не под силу.
Рафаэль же наверняка бы ей все рассказал о той женщине в Нью-Йорке и
не стал бы оправдываться. Она бы сидела прямо перед ним, всячески избе-
гая его взгляда и стараясь не слушать его. Он мог бы даже броситься пе-
ред ней на колени и вымолить прощение, не потеряв при этом ни грамма
своей неистовой гордости.
И она вернулась бы к нему. Почему? Да просто потому, что любила его,
любила с такой силой, какой в себе раньше и не подозревала, она любила
его так, как никого уже больше полюбить не сможет. Она почувствовала
отвращение к самой себе. Слава Богу, этот выбор ее миновал. Рафаэль на-
верняка бы ее убедил в том, что та женщина в Нью-Йорке была просто дос-
тойным сожаления эпизодом, который никогда больше не повторится. В де-
вятнадцать она была такой наивной и такой впечатлительной, а Рафаэль так
хорошо умел убеждать.
Высоко подняв голову, Сара откашлялась:
- Близняшки...
Рафаэль нарушил обещание не перебивать ее.
- Так что с близняшками? - прервал он ее, как будто ожидал от нее че-
го-то совсем другого.
- Они счастливы, они хорошо устроены, - закончила Сара. - Им не нужен
залетный отец. К тому же я очень сомневаюсь, что эти любопытные четырех-
летние малыши не помешают твоему явно перегруженному сексуальному кален-
дарю.
- Ага. - Рафаэль по-прежнему смотрел на нее с раздражающей холод-
ностью. - И что же привело нас к такому заключению?
- Меньше чем за двенадцать часов я видела тебя с двумя разными женщи-
нами! - выпалила Сара, с трудом сдерживаясь.
- И что же в этом странного? - с легкой иронией спросил Рафаэль.
- Если ты считаешь, что я позволю моим детям общаться с таким амо-
ральным типом, то ты заблуждаешься! - все более распаляясь, заявила Сара
с горящими щеками. - Я настаиваю на том, чтобы ты оставил нас в покое!
Рафаэль склонил темноволосую голову набок.
- А может, ты просто хочешь, чтобы я оставил в покое чужие постели? -
переспросил он мягким, вкрадчивым голосом, а в глазах у него засверкали
молнии.
Сара заморгала, совершенно сбитая с толку таким оборотом дела.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ничего особенного, - заметил он. - Весь этот разговор... он достав-
ляет мне массу удовольствия.
- Не понимаю, о чем ты! - резко заявила Сара. - Я просто говорю то,
что думаю.
- То, что ты думаешь, совершенно неестественно для женщины, прожившей
по собственному желанию целых пять лет отдельно от мужа.
Несколько секунд Сара напряженно раздумывала над этим неожиданным для
нее утверждением.
- Неестественно? - высоким голосом переспросила она. - Я намерена
уберечь детей от твоего влияния.
- А кто убережет их от твоего? И твоих родителей? - насмешливо спро-
сил Рафаэль. - Я бы не доверил вам воспитание даже хомяка.
- Как ты смеешь так со мной разговаривал"?!
Сара, возмущенная до глубины души, попыталась пройти мимо Рафаэля
прямо к двери, но он железной хваткой схватил ее за тонкое предплечье.
- Как... я... смею? - с болью и возмущением, кипевшими в темных глу-
бинах его тигриных глаз, переспросил он. - Будь у меня хоть чуточку
меньше самообладания, я бы показал тебе, что я чувствую. Ты лишила меня
детей. Я потерял четыре невосполнимых года из их жизни. Я, их отец, для
них совершеннейший незнакомец. Если бы я встретил их на улице, то прошел
бы мимо. Я даже не знаю, как их зовут! Я бы с радостью тебя убил за то,
что ты с таким самомнением украла у меня и у них!
Он отпустил ее онемевшую руку с выражением, будто отталкивал ее or
себя, и Сара отшатнулась, бледная и потрясенная, с дрожащими коленями.
- Я и не подозревала, что ты не знаешь о существовании Джилли и Бена!
- слабо возразила она.
- И ты думаешь, я в это поверю?
- Но это правда!
Он хрипло рассмеялся и мягко отступил от нее.
- Ты думаешь, я не понимаю, что тебя сюда привело? - полоснул он ее
леденящим взглядом. - Ты боишься того, что я могу сделать.
В смятении, со смешанным чувством ужаса и вызова Сара смотрела на его
прекрасное смуглое лицо.
- Ты ничего не можешь сделать!
Губы его скривились в угрюмой усмешке.
- Сара, в некоторых вопросах ты по-прежнему наивна, как ребенок. По
закону ты не имела права лишать меня отцовства. Подобное допускается
только по взаимному согласию между мужем и женой либо по суду, - пояснил
он. - Между нами такой договоренности не было, как не было и соот-
ветствующего решения суда. И если ты не сделаешь то, что мне нужно, то
тебе больше не помогут ни ложь, ни лицемерие, к которым ты прибегла,
чтобы скрыть от меня рождение двойняшек. На суде все всплывет...
Словно кто-то нанес Саре жестокий удар огромным кастетом прямо в ви-
сок.
- 3... зачем суд? - Она с трудом шевелила бескровными губами. - Можно
ведь и поговорить... - примирительно пролепетала она.
- Поговорить? Ты уже много говорила. Рафаэль окинул ее презрительным
взглядом. - Если ты еще захочешь со мной поговорить, обращайся непос-
редственно к моему адвокату в Лондоне. Надеюсь, он терпеливее меня.
Он взял себя в руки, и это еще больше ее перепугало. Когда Рафаэль
сердился, с ним еще можно было договориться.
- У меня нет желания разговаривать с твоим адвокатом, - твердо отче-
канивая слова, произнесла она.
Рафаэль подхватил пиджак с кушетки и с выразительным раздражением
посмотрел на тонкие золотые часы на своем запястье.
- Очень жаль. Для тебя, не для меня. Ну, а теперь, если ты не возра-
жаешь...
- Ладно, я ухожу! - Сара не заставила себя уговаривать и заторопилась
к выходу.
Когда у Сары случались неприятности, она часто искала спасения в
обычных хозяйских делах. Вот и сейчас она сосредоточилась на дороге и,
вспомнив, что на этой неделе еще не ездила по магазинам, отправилась в
переполненный супермаркет, где попыталась отвлечься от мучивших ее мыс-
лей, бегая от прилавка к прилавку. Но когда весь смысл угроз, высказан-
ных Рафаэлем, наконец дошел до нее, она в ужасе замерла у морозильной
камеры, уставившись на нее невидящим взглядом.
Она зажмурилась, безуспешно пытаясь сдержать слезы. Она так и не ска-
зала ему всего, что собиралась сказать. Но то, что она ему сказала, было
сущей правдой. Она не намерена терпеть его наезды. По крайней мере сей-
час, когда, даже просто увидев Рафаэля с другой женщиной, она чувствова-
ла, как все закипает в ней от горечи поражения. Рафаэль самым грубым об-
разом заставил ее вспомнить все то, от чего она бежала. Ей противопока-
зано к нему приближаться. Вместо того чтобы умаслить его, она только еще
больше его разозлила.
Он уже сделал несколько выводов. Она не имела права брать на себя все
попечительство о детях. До сих пор, пока Рафаэль об этом не заговорил,
ей даже и в голову это не приходило. Джилли и Бен были ее детьми, только
ее. С момента рождения они были центром... нет, всей ее жизнью. Больше у
нее ничего не было, больше она ничего не хотела и не боялась, что кто-то
попытается отобрать у нее ее двойняшек. И меньше всего она ожидала этого
от Рафаэля.
Какие могла она иметь шансы в суде? В суде, где "все всплывет"? Кровь
застыла у нее в жилах. Она с ужасом представила, как Рафаэль вытаскивает
на свет Божий факты ее несчастливого детства, как объясняет их последую-
щее влияние на ее развитие и как на основании этого доказывает, что она
просто не может быть хорошей матерью.
Но и на этом дело не окончится. Рафаэль знал еще не все. Но он может
до всего докопаться! Разве хороший адвокат не попытается восстановить
день за днем всю ее жизнь за последние пять лет? Рафаэлю еще предстоит
получить в руки массу новых козырей. На верхней губе у нее заблестели
капельки пота. Нечто очень похожее на самый обыкновенный ужас наполнило
все ее существо.
- С вами все в порядке, дорогая?
Она заморгала и взглянула на внимательно ее разглядывавшую маленькую
старушку. Каким-то чудом ей удалось заставить себя кивнуть ей и, как ни
в чем не бывало, пойти вперед по проходу. Боже, она только что едва не
выболтала Рафаэлю все, желая оправдаться в произошедшем между ними. Если
бы она во всем ему призналась, какое бы мощное оружие она вложила в его
руки! Тогда бы ему ничего не стоило доказать, что она не в состоянии
воспитать должным образом двоих детей.
По дороге домой она строила сумасшедшие, лихорадочные планы о том,
как сейчас быстренько соберет вещички и укатит вместе с детьми. Но стои-
ло ей вспомнить о своем счете в банке, как все фантазии туг же улетучи-
лись, и она опустилась на землю. Надо будет отговорить Рафаэля от суда.
В этом ее единственный шанс. Правда, совсем мизерный - если уж раньше ей
ни разу не удалось переубедить Рафаэля, то с какой стати он будет слу-
шать ее теперь? Этот вопрос не давал ей покоя весь день и всю ночь.
Заснув только под утро, она проспала и даже застонала, взглянув на
часы и поняв, что дети опоздали в воскресную школу и она не успеет
одеться и вовремя отвести их в церковь. Весь день пошел наперекосяк. Да-
же обед подгорел. Затем она решила вывести детей погулять в парк, через
дорогу.
Но уже через десять минут они дрались в песочнице из-за ведерка. Бей
победил, а Джилли, потеряв равновесие, упала. Но тут же, упрямо взвизг-
нув, вскочила на ноги и всем весом обрушилась на брата. Бен схватил ее
за черные кудряшки и с силой дернул. Джилли так завизжала, что легко
могла бы поднять мертвеца.
Пришлось Саре вмешаться.
- Сейчас же прекратите!
- Забирай свое сталое глязное ведло! - яростно прокричала Джилли и
бросилась к качелям.
Бен, не долго думая, пустился вдогонку. О ведерке уже было забыто.
Раз оно не нужно сестре, то Бену тем более. Смутно ощущая на себе снис-
ходительные взгляды других мам, Сара села на скамейку. Даже на расстоя-
нии было видно, что ее дети оживленно спорят из-за качелей, на которых
оставалось только одно свободное место. Когда наконец ребенок, сидевший
на другой стороне качелей, встал и Бен уселся на его место, она вздохну-
ла, виновато оглядываясь на своих соседок. Сегодня дети были почему-то
особенно задиристы, возможно, она сама в этом виновата, грустно подумала
Сара. Нервничая, она всегда чувствовала себя как начинающий канатоходец,
а от детей это никогда не ускользает.
Отвернувшись от двойняшек, она увидела высокого черноволосого мужчи-
ну, стоявшего под деревьями ярдах в тридцати от качелей. Тут же узнав
его и почувствовав сильное беспокойство, она встала, сделала несколько
нервных шагов вперед и остановилась.
Рафаэль безотрывно смотрел на Джилли и Бена. Что-то в его позе, в его
фигуре навело Сару на мысль, что ему очень тяжело и что он просто не
знает, что делать. Все его большое мощное тело было страшно напряжено, а
в гордой посадке черноволосой головы и стиснутых зубах чувствовалась ка-
кая-то горечь, не поддающаяся определению словами. Это его гордое одино-
чество резануло ее по сердцу, разбило с такой тщательностью возведенную
оборону и побудило ее возвыситься над своим собственным мучительным за-
мешательством. Он специально сюда пришел? Или он просто не может больше
оставаться в стороне? Видимо, шок от сознания того, что он отец, уступил
