хорошо. Дела обстоят следующим образом. Молдоги готовы начать войну. Вы с
ними договориться не можете, но мы, Пограничье, - можем. Мы можем избежать
войны. Я же говорил, что у меня есть ключ ко всем твоим проблемам. Поэтому
мы берем власть в свои руки. Трехпланетный Совет поступит очень
благоразумно, если пойдет нам навстречу и эту власть спокойно нам
передаст. Ты, Амос, можешь начать с того, что объявишь о своей
добровольной отставке и призовешь остальных членов Совета сделать то же
самое.
- Я должен уйти? Вот так взять и уйти? - Амос повернулся к двери, за
которой несколько минут назад исчез Том Доноу.
- Пойдем! - хрипло сказал он.
Калли последовал за Амосом. Они перешли в комнату больших размеров, в
дальнем конце которой находилось возвышение. Там стоял круглый стол,
вокруг него сидели пятеро. Их лица были знакомы Калли. Это были остальные
члены Трехпланетного Совета, всего их, включая Брайта, было шестеро - по
два представителя от Венеры, Марса и Земли. Рядом со столом стоял Том
Доноу, его седые волосы казались светящимся ореолом на фоне панорамного
видеоэкрана.
Калли, интуицией животного, попавшего в ловушку, почуял опасность и
замедлил шаг. Но было поздно. Произошло то, чего он в сущности ожидал:
руки его были схвачены сзади двумя полицейскими в черной форме -
двухметровыми здоровяками из Всемирной полиции. Он стал совершенно
беспомощным.
- Итак, - сказал Амос, направляясь к столу, - вы все слышали?
- Да. - Калли узнал говорившего: это был Влачек, старший
представитель от Марса. - Мы все слышали по внутренней связи. Неужели это
может оказаться правдой, хотя бы частично? Чтобы пограничники смогли
договориться с молдогами, избежав войны?
- Прекрати! - властно крикнул вдруг Амос, напомнив Калли прежнего
Брайта. Он казалось, стал даже выше ростом и теперь, как башня, возвышался
над сидевшим вокруг стола членами Совета.
- Это нечестно, Амос... - начал было Влачек, но Амос одним свирепым
взглядом заставил его замолчать.
- Нечестно! А ты понимаешь, что речь сейчас идет о спасении
человечества? Пограничник ляпнул глупость, а вы уже и уши развесили. Вы
что, все забыли? Мы же уже пришли однажды к заключению, что дальний космос
разрушает человеческую личность и человеческий организм... Они перестают
быть людьми!
- Успокойся, Амос! - сказал человек, сидевший к Калли спиной. -
Сейчас не время для пропагандистских речей. Это не выборная кампания.
- Вам нужны факты?! - стремительно обернулся в его сторону Амос. -
Доказательства у нас имеются, пусть мы и не знаем причин. Человечество
дегенерирует, оказавшись за пределами Солнечной системы. Взгляните на этих
дикарей из Пограничья! Вспомните, что случилось с солдатами в Фортауне на
Калестине четырнадцать лет назад! Они потеряли человеческий облик, в
буквальном смысле этого слова! Скажете, я не прав?
Калли засмеялся - он понял, куда клонит Амос. Амос сделал вид, что не
услышал смеха.
- Я наблюдал все это лично, позвольте вам напомнить. - Теперь в
голосе Амоса появились почти гипнотические усыпляющие нотки, какой-то
особый ритм, побуждавший слушателей бездумно верить всему, что скажет
оратор, этот опытный манипулятор умами. - Я уже не говорю о данных
статистики! - У него сорвалась капля слюны. - Пространство за границами
Солнечной системы - не место для нормальных людей. Там могут существовать
лишь иноразумные существа, вроде молдогов. А люди, оказавшись там,
начинают деградировать. Я это знаю точно. И вам известно, что я это знаю,
потому что я сам там был - на Калестине - и вернулся сюда, на Землю. Это
вам рассказать? - Подавшись вперед, Амос ритмично бил ладонью по
столешнице, голос его почти перешел в крик. - И вы отказываетесь слушать
правду, - правду, которую говорю вам я, - вы готовы поверить в ту чушь,
которую внушает вам человек из Пограничья?!
Он вскинул руку, указуя пальцем на Калли. Его выпученные, налитые
кровью глаза обводили поочередно всех членов Совета, которые
загипнотизированно смотрели на Амоса, словно впали в транс. Кто-то сидел
неподвижно, как каменный, кто-то нервно постукивал по крышке стола.
- Именно, поверьте лучше мне! - Услышав насмешливый голос Калли они
все вздрогнули. - Амос сообщил вам не все. Если говорить по сути. Амос
полностью себя скомпрометировал.
- Заткните ему пасть! - рявкнул Амос.
Калли не успел договорить - один из полицейских шлепком приклеил
специальную заплатку-кляп на его нижнюю часть лица.
- Уведите его! - приказал Амос. - Посадите под замок! Когда вернется
Рун, передадим его молдогам... чтобы доказать, что к действиям этого
безумца мы не имеем отношения. Молдоги поймут, что все происшедшее - вина
Пограничья. А теперь уведите его.
- Амос! Подожди... - Влачек вскочил со своего кресла. - Одну минуту.
Он что-то собирался сообщить нам.
- Ну и что, если и собирался? И если даже он сам верит в том, что
собирался сказать? В любом случае, это ложь. И ничем другим быть не может,
- он снова повернулся к полицейским: - Уведите его!
- Но подожди... - начал Влачек, и невольно отшатнулся, когда Амос
вдруг стремительно обернулся, взглянув ему прямо в глаза. - Он что-то о
тебе хотел сказать, Амос. И если члены Совета чего-то не знают, мы
должны...
- Ты меня подозреваешь, Влачек? - Амос заговорил почти ласково, почти
спокойно. - Меня? - Он развел руками. - Как можешь ты - или кто-либо из
вас - меня подозревать? Не забывай: у меня мандат, выданный избирателями,
и не только здесь, на Земле, но и на твоем родном Марсе тоже. Согласно
недавним опросам общественного мнения меня поддерживает восемьдесят
процентов населения на всех трех планетах. Это в два раза больше тех, кто
поддерживает собственных планетных представителей, вроде тебя, Влачек. И
ты намерен сказать своим избирателям, что подозреваешь меня - меня! - на
основании слов какого-то дикого пограничника?
Амос замолчал. Он стоял неподвижно, свирепо глядя на Влачека.
- Садись, Влачек, - тихо, но властно скомандовал Амос, и Влачек
подчинился. - Я не виню тебя. Я тебя прощаю. Нам всем приходится тяжело
сейчас. Мы испытываем чудовищное напряжение. Но мы его выдержим. Мы
передадим этого смутьяна адмиралу Руну, мы отречемся от Плеяд, от
колонистов-недочеловеков, которые не дают молдогам покоя.
Он повернулся к облаченным в черные мундиры сержантам Всемирной
полиции, которые крепко держали Калли, заломив ему руки за спину.
- Уведите арестованного, - спокойно распорядился он. - Заприте его
где-нибудь неподалеку, не спускайте с него глаз. Но позаботьтесь, чтобы у
него было все необходимое... в разумных пределах.
Он посмотрел на Калли.
- Извини, мой мальчик, - печально сказал он. - Мне в самом деле жаль
тебя, Калли. Когда-то ты был для меня как сын... и до сих пор я думаю о
тебе как о сыне. Но мы должны быть готовы на жертвы... даже если это наши
сыновья, даже если это наши собственные жизни... во имя человечества!
Амос медленно опустился в кресло.
- Уведите его, - вновь приказал он полицейским.
Полицейские вывели Калли из кабинета, они прошли по коридору, вышли в
центральный холл. Люди бросали удивленные взгляды на странную троицу:
полицейские продолжали держать Калли за руки, заломив их за спину.
Спустившись лифтом на несколько этажей, миновав несколько коридоров, они
втолкнули Калли в какую-то комнату с видеоэкраном на стене.
Они раздели и тщательно обыскали его. Потом они унесли его одежду,
даже туфли, выдав взамен душевые шлепанцы, казенное белье, спортивные
брюки и свитер. Только после этого с него сняли кляп.
- Так намного лучше, - прокомментировал Калли, растирая губы и
подбородок.
Полицейские ничего не сказали в ответ. Калли почувствовал, что руки
его свободны, услышал звук удаляющихся шагов, потом стук двери.
Обернувшись, он увидел, что его оставили одного. Единственная панель
освещения в центре потолка бросала тусклый свет на жесткую койку, стол,
стул и небольшой шкаф с ящиками. За ширмой имелся санузел.
Калли присел на койку, потом перевернулся на спину. Он задумчиво
уставился в потолок. Где-то в комнате должны быть потайные видеокамеры. Но
ему было плевать на них, он постарался полностью расслабиться. Амос сделал
ровно столько, сколько Калли от него ожидал, - не больше и не меньше. И
тем самым Амос бросил в почву семена собственного краха. Сейчас он, должно
быть, отдает приказ держать присутствие Калли на Земле в секрете. Но
секрет уже наверняка просочился за пределы здания Совета.
Калли закрыл глаза и вскоре заснул крепким сном.
Разбудил его металлический стук: дверь открыли, потом закрыли. Он
приподнялся, опираясь на локоть, увидел, что у порога на полу стоит поднос
с тарелками. Поднявшись с койки, Калли взял поднос и занялся едой.
Покончив с обедом, Калли прошелся по комнате, опытным взглядом
бывалого арестованного отыскивая слабые места своей очередной темницы.
Вдруг ему удастся бежать?
Но комната представляла собой просто металлический ящик. На экране
тянулись к облакам башни Нью-Йоркского мегаполиса. Очевидно, комната
находилась на одном из верхних этажей здания Совета - в случае, если экран
показывал то, что окружало здание, а не картинку. Мебель состояла из
стальной рамы-койки с матрасом из пенорезины, постельное белье - бумажное,
одноразовое. Единственный стул из металлических трубок, крошечный
металлический столик дополняли обстановку. Ничего такого, что можно было
бы использовать вместе ломика или отмычки, чтобы открыть замок или пробить
дыру в двери. Камера освещалась посредством энергопанели, расположенной на
потолке.
На выяснение всех этих деталей Калли понадобилось всего полминуты. В
течение следующих двух часов, он лежал на койке, глядя на гладки потолок с
молочно-белой светящейся панелью. Оставалось, конечно, очень слабая
надежда вывести из строя охранника - или охранников? - когда ему принесут
еду.
Но когда принесли ужин, надежда развеялась, как дым. Двое полицейских
держали Калли под прицелом лазерных пистолетов, а третий внес в комнату
поднос и поставил его на столик. Потом, захватив пустой поднос, охрана
удалилась. Попытка Калли завязать разговор наткнулась на холодное
молчание. Четыре часа спустя - в девять по часам Калли. - Панель в потолке
потускнела. Комната погрузилась в полумрак до семи часов утра.
Завтрак был подан в восемь. Калли съел его, но больше из чувства
долга перед своим организмом. Потом, охваченный апатией, он снова прилег
на койку и принялся рассчитывать заново этапы грядущих событий.
Амос сказал, что Рун должен вернуться на Землю через восемь дней,
проведя переговоры с командирами боевого флота молдогов. Один день на
всякий случай можно вычеркнуть. Вычеркнем еще один - для гарантии.
Следовательно, остается шесть дней. Через шесть дней, самое большее, Калли
должен быть на свободе и начать действовать.
Теоретически Листром вполне может выручить его до конца шестидневного
срока. Калли хорошо знал своих людей и достаточно точно мог прогнозировать
ход событий в Пограничье после того, как он и Листром расстались в точке
связи.
Когда это было? Двенадцать дней они пробирались к Коронному миру, два
дня ушло на похищение принцев, десять дней на возвращение, плюс еще один
день - всего получается двадцать три. Итак, что могло произойти на
Калестине за эти двадцать три дня?
Один день понадобился Листрому на возвращение и посадку в верхней
