сей раз прошло гладко.
- Гори все огнем, - сказал доктор. - Здесь и сейчас мы проиграли.
Может быть, в другом месте другие люди разберутся во всей этой чертовщине.
- В другом месте других людей будет интересовать другое, - вставил
Мамасахлисов.
Доктор вскинулся и минут пять говорил о неблагодарных сопляках, о
сумерках времен, о том, что, когда падут последние очаги знаний, наступит
долгая ночь... Все это звучало очень красиво, но Виктор еле удерживался от
зевка. Для кого ночь, а для кого утро. Весь день впереди, дел полон рот, а
с выпивки, конечно, тянет поскулить иногда. Пора идти, Дьякон, наверно,
заждался, да и в казармах дел невпроворот. Он опять поднялся с места, но
тут в разговоре между доктором и ученым проскользнули слова, заставившие
его насторожиться.
Это был явно старый и долгий спор.
Они говорили о вещах непонятных и говорили непонятно, но несколько
раз, упоминая о каком-то Массиве, ученый с непроизносимой фамилией
виновато осекался и осторожно поглядывал на Виктора и Месропа. Когда,
наконец, доктор обратил на это внимание, то вдруг расхохотался и ласково
обозвал ученого дурачком.
- Да ведь если бы не он, - доктор кивнул в сторону Виктора, - черта
бы с два нашли архив Евгения Николаевича.
Виктор нахмурился. Тон доктора все меньше и меньше нравился ему. Что
он себе позволяет! И тут сообразил - речь идет о картотеке деда Эжена.
Судя по разговору, ученый с трудной фамилией годами копался в коллекции
деда, пытаясь разобраться, что там к чему, а доктор относился к его
занятию несерьезно.
Нашли время и место для своих споров, подумал Виктор. Бедолаги,
каждый год изо дня в день говорят все об одном. Немудрено слегка
повредиться в голове.
- Все вы оболтусы, - горячился ученый, - и вы, доктор, извините,
первый среди них. Я вас люблю и уважаю, но вы возглавляете эту банду
оболтусов. Вы до сих пор ничего не поняли, хотя таблица распределения
лежит у вас в кабинете под стеклом.
- Я тоже оболтус, и тоже ничего не понимаю, - вмешался Месроп. -
Какое распределение, при чем здесь Массив и, кстати, что это такое?
Доктор чуть заплетающимся языком объяснил, что давно один старый
человек собрал коллекцию всяких загадочных и таинственных случаев, а
сейчас, когда все эти загадки и тайны превратились в заурядную чертовщину,
толка в ней никакого нет, а интерес разве что исторический. Экспонат,
можно сказать. Сами вы экспонат, возразил ученый, кто два года вместе со
мной копался в картотеке, а доктор в ответ пренебрежительно махнул рукой,
но Виктору показалось, что на долю секунды доктор остро глянул на него,
трезво и изучающе.
- Вы понимаете, - ученый взял Виктора за рукав, а Виктор с трудом
удержался, чтобы не оттолкнуть его, - понимаете, все эти случаи
удивительно красиво укладываются на временную шкалу.
- На шкалу? - вежливо переспросил Виктор.
- Ну, да!
- Замечательно! Однако, нам пора. - И он поднялся с места.
- Одну минуточку! - Месроп умоляюще взглянул на него. - Это
действительно интересно.
Виктор вздохнул и сел. Месроп опять в своей стихии. Любит слушать
тронутых ребят. С Митей, покойничком, долго возился, до сих пор
вспоминает. И с этими, на поляне, тоже...
Ученый оторвался от Виктора и уставился на Месропа.
- Вам на самом деле интересно? - вздел он брови.
Месроп кивнул.
- И вы понимаете, о чем идет речь?
- Не вполне, - Месроп усмехнулся, - но я очень постараюсь, если вы
будете говорить медленно.
"Сейчас пойдет молотилка", - обреченно подумал Виктор и уселся
поудобнее. В конце концов, Месроп сделал свое дело, привел его сюда, и он,
Виктор, как бы получил с рук на руки Бастион. А пока они тут языками
чешут, надо спокойно и без суеты обдумать последствия этого события.
Завтра утром Сбор, и вот большой вопрос - сказать сразу о том, что
защитники Бастиона оставили все и ушли, или выложить в последний момент,
если маги дожмут Сармата и поход на Бастион все же будет назначен? Есть и
другой вариант - поговорить с глазу на глаз с Сарматом, пусть сам решает.
Не лучший выход. Сармат полон сил и бодр, как никогда, но в последнее
время стал намекать, что и собственными умишками надо трудиться. Да, еще и
Мартын - сложный получается расклад.
Боевая техника - подарок нежданный! Старое, нестрелявшее оружие -
мечта для любого вояки. Старое новое оружие или новое старое оружие,
запутаешься, черт. Только разницы никакой не будет, если маги здесь
поторчат день-другой. Все развалится, а жаль! Несколько лазерных штучек -
и можно идти обратно Саратов отбивать, а там и с Казанью разговор другой
выйдет.
- Никогда не баловался этим! - размышления Виктора прервал смех
Месропа.
- А у меня в детстве неплохо получалось, - задумчиво сказал доктор, -
потом тихо сошло, да и не только у меня. Там, где появляются маги, у
простых смертных начисто исчезают паранормальные способности. Они словно
все в себя втягивают.
- Не надо им завидовать, - ученый поднял указательный палец, - вы же
знаете какой ценой им достается.
"А ты-то откуда знаешь, пацан?" - незлобно подумал Виктор. Парень
определенно нравился ему. Хлипковат, конечно, но боек, мозгами шевелит.
Подкормить, обучить и взять к себе, пусть походит в штабных, а там
глядишь...
- В конце концов, не так уж важно, что происходит, - продолжал между
тем ученый, - но посмотрим, когда и как происходит. Если отметить события
на одной линии, то можно заметить, что с каждым днем их все больше, но они
как бы... мельче, что ли, обыденнее...
- Ну и что? - спросил Месроп.
- Ничего. Только вот какая странная закономерность - если в очень
далеком прошлом каждый эксцесс носил характер чрезвычайный, ну, там, из-за
них людей жгли, чудеса всякие, то сейчас мелкие чудеса доступны каждому
магу, а до них такие способности были почти у каждого второго.
- Они и сейчас проявляются, особенно у детей. - Доктор вздохнул и
добавил: - Только быстро исчезают.
- Ну и слава богу, - сказал Месроп. - Но я никак не пойму, при чем
здесь временная шкала?
- Да как вам сказать, - ученый скривился и почесал подбородок, - если
мы имеем ряд событий, частота которых нарастает, а интенсивность падает,
наверно, есть какая-то закономерность, а вернее - причина этого.
- Естественно, - согласился Месроп, а по блеску в его глазах Виктор
понял, что Месроп заинтересовался.
- И причина, вероятно, одна, - веско произнес ученый.
Месроп молча ждал продолжения.
- Вам это ничего не напоминает?
- Мне это напоминает волну, - ответил Месроп. - Кинули камень в воду,
вот волна и пошла, постепенно слабея.
- Гениально! - вскричал ученый. - Какая жалость, что мы с вами не
встретились раньше. Вы почти попали в точку. С одной небольшой поправкой -
камень еще не брошен.
- Не понял.
- Вы знаете, что такое цунами?
- Догадываюсь, - кротко ответил Месроп.
- Так вот, представьте себе, что плывете на корабле по океану и
где-то под вами на большой глубине вздрагивает земля. Вы почти ничего не
почувствуете, так, легкий толчок. Возникнет небольшая волна и покатит к
берегу. Чем ближе к суше и чем меньше глубина, тем выше будет вздыматься
волна и, наконец, обрушится на берег, смывая все. Понимаете - чем ближе к
центру цунами, тем мельче волна, а если предположить, что источник, или
событие, породившее волну причинно-следственных сдвигов, находится в
будущем, то, получается, что мы движемся к нему, а не от него.
- Логично, - протянул Месроп. - Выходит, эта волна идет в прошлое, на
"мелководье", а там... - и он вздел руки.
- Вот именно, - повторил его жест ученый. - Я не знаю и даже не думаю
о том, что является источником. Может, это и есть давно обещанный конец
света - и весть об этом идет в прошлое и будущее. Колебания темпоральных
осцилляторов...
- Э-э?
- Ну, словом, что-то в будущем случится такое...
- Минутку! - перебил его Месроп. - Я так понимаю, что чем дальше в
прошлое, тем круче волна, хотя, скажем так, единичнее чудеса?
- Да.
- Тогда выходит, что далеко в прошлом произошло штучное чудо такой
интенсивности, которое соизмеримо с причиной этой волны.
Ученый с уважением посмотрел на Месропа и хотел было что-то сказать,
но Месроп продолжил:
- И это чудо, если уж впереди грядет конец света, есть именно его
начало, его рождение, создание мира. А возникнув, мир идет к своей гибели
и... так далее.
Бадья с водой, подумал Виктор, волны идут от черпака к краям, оттуда
к середке, потом снова, пока не заглохнут. Все эти ученые разговоры -
колебания воды в бадье.
- Замкнутый круг, - после некоторого молчания сказал Месроп.
- Возможно, - согласился ученый. - Хотя не имеет никакого значения.
Даже если наш мир и есть этот замкнутый круг - что из того? Мир возникает,
идет к своей гибели, а гибель эта порождает причину его возникновения. Все
повторяется, все происходит так, как уже происходило.
- Впечатляющая картиночка. - Месроп искоса глянул на Виктора. - Но
если характер грядущего конца света связан с нарушением
причинно-следственных связей, то не проще ли искать причину катаклизма в
нарушителях этих связей.
- Вы имеете ввиду магов? - ученый прищурил глаза.
- Я ничего не имею в виду, просто задаю вопрос.
- У меня нет ответа.
- Зато у меня есть, - неожиданно сказал доктор. - Я предлагаю допить
это пойло и заняться своими делами. Вы, Мамасахлисов, со своей концепцией
центра цунами всем здесь печенку выели, а теперь на свеженьких потянуло.
Доктор глотнул еще, передернулся, хлопнул по плечу Месропа, Виктора и
пошел из комнаты. В дверях обернулся, велел ученому проводить гостей до
выхода и исчез в коридоре.
Ученый проводил его долгим взглядом, но ничего не сказал.
- Вы нас не будете убивать? - неожиданно спросил он у Виктора и
поднял уголки губ, словно улыбаясь.
- Не буду, - серьезно ответил Виктор. - Никто вас не собирается
убивать.
- Это хорошо. Тогда пойдемте, я вас выведу.
В коридоре они с Месропом о чем-то заспорили, но Виктор шел за ними
не прислушиваясь. Он запоминал расположение коридоров и лестниц. Здесь не
то что отряд, тысячу можно разместить вольготно. А магов придержать, чтоб
не лезли. Тогда с техникой веселые игры пойдут, с лазерами повозимся,
оптика... Хорошо! Но разве магов остановишь! Может, они и впрямь смолы
боятся?
Обходя толстопятую бетонную опору, Виктор спросил, кто так
основательно подлатал здание. Ученый почесал нос и сказал, что никто не
знает. Насколько он помнит, когда они заняли домину, повсюду были следы
ремонта. "Полгода строительный мусор выносили, бетон к полу прикипел,
ломали, скалывали".
Потом он поднял палец и произнес фразу на непонятном языке, похожем
на немецкий. Месроп засмеялся и ответил в том смысле, что, мол, настала
очередь науки взойти на голую вершину. У всех своя голая вершина, уныло
согласился ученый, но радости от этого мало.
И тут они вышли к щитам и мешкам.
Никого не было. Одни щиты прислонены к стене, другие просто навалены
на мешки с песком. Виктор поднял голову - наверху, у пулеметов, тоже
никого.
- Прощайте! - сказал ученый. - Может, еще... - не договорив,
повернулся и ушел.
За баррикадой тоже ни души. Виктор и Месроп вскоре оказались на
берегу.
- Ну, и нам пора прощаться, - сказал Месроп.
- Надеюсь, не навсегда?
- Вот уж нет! Мы еще встретимся!
И он исчез в кустах. На миг Виктор пожалел, что они быстро
