именно сейчас отдадут ему части целого. Во что превратится парень, стоящий
в центре, после того, как станет носителем целого? Виктор почувствовал,
как вспотела спина. Он хотел снять куртку, даже взялся за лацкан и потянул
его, но тяжелый пестик ткнулся в бок, и он передумал.
Сверху было видно, как пятеро медленно пошли по кругу, один за
другим, раскачиваясь из стороны в сторону. Один время от времени
всплескивал руками, другой держал руки за спиной, остальные просто шли,
переваливаясь, как утки.
Тот, кто всплескивал руками, начал сужать круги и, наконец, подошел к
Петру. Они соприкоснулись ладонями и, хотя Широкоплечий усилил звук до
предела, ничего, кроме тяжелого дыхания, услышать не удалось. На секунду
или две экран покрылся кляксами-вспышками помех. Потом подошел второй,
третий... И каждый раз возникали краткие помехи. Виктор обратил внимание
на пульсирующий гул. Вначале еле слышный, он нарастал, давил на уши. Адам
и Месроп переглянулись.
Последний носитель оказался женщиной. Гул стал невыносимым, и
Широкоплечий убавил звук. Но скачущий ритм все равно болезненно отзывался
в голове.
Пятеро разбежались в стороны и, раскинув руки, прижались к стене.
Петро стоял, нелепо задрав локти и слабо шевелил опущенными вниз пальцами.
Потом медленно закружился на месте, оседая. Когда он распластался на полу,
Широкоплечий дал крупный план.
Виктор облегченно выдохнул - гул исчез. Вглядевшись в глаза лежащего
на полу человека с искаженным в гримасе ртом, он понял, что тот мертв. В
следующий миг вспомнил, что на полу лежит Петро. Целое убило его.
- Теперь он ничего не скажет, - прошептал Адам.
Один из пятерых произнес что-то, женщина кивнула и быстро вышла из
зала.
- Вот оно как... - пробормотал Месроп.
- Что? Что? Я не расслышал! - вскинулся Адам.
- Они послали за хокеаром, - неохотно пояснил Месроп.
- Это меняет дело, - Адам потер подбородок, - если хокеар опытный и
волчок у него хорошо откалиброван, то, может, что-нибудь и выщупает у
покойника. Мы услышим, как звучит заклятие, убившее этого парня. Вопрос,
не убьет ли оно и нас?
- Очень скверная ситуация, - неожиданно вмешался в разговор
Широкоплечий и причмокнул.
Виктор похолодел. Знакомое чмоканье не сулило ничего хорошего. Он
вскинул пестик, однако Широкоплечий уже выхватил пистолет, и Виктор понял,
что сейчас Месроп будет убит.
Тяжелый медный цилиндр пошел вниз, к затылку Широкоплечего. Хлопнул
выстрел, и Адам с простреленной головой упал лицом на стол. Но в тот миг,
когда во лбу Адама возникла аккуратная дырка, пестик врезался в затылочную
кость Широкоплечего.
Секунду или две Месроп оцепенело смотрел, как наливается кровью
скатерть под головой Адама и как Широкоплечий медленно падает вместе со
стулом на пол. Потом он вздрогнул, вскочил, но Виктор, приложив палец к
губам, молча указал на дверь. Месроп кивнул и скрылся в коридоре. Виктор
на всякий случай глянул в окно. Никого. Взял со стола экранчик и сунул его
в ручник, прихватил сумку с вещами и вышел за Месропом. Тот уже стоял у
выходной двери и растерянно тер лоб. Виктор похлопал по его плечу и открыл
дверь. Спускаясь по лестнице, он молил всех существующих и несуществующих
богов, чтобы подручные покойников не встретились им по пути.
Внизу никого не было.
- Куда теперь? - сипло спросил Месроп.
Виктор кивнул в сторону киоска.
Платформа была на месте. Пока он открывал кузов, подошел Месроп.
Молча забрался внутрь, сел рядом, и только когда они взмыли над домами, не
то спросил, не то сказал сам себе:
- Странно, почему не в меня?..
Виктор ничего странного не видел. Раз уж Широкоплечему пришла блажь
убрать всех, то начать, конечно, нужно со своего. Это ввергает остальных в
легкое замешательство, а расправиться с ними тогда значительно проще.
Вторая пуля предназначалась Виктору, но Широкоплечий не знал про пестик.
Через пару минут, когда машина поднялась на сотню метров, Виктор
подтянул к себе ручник и достал экран. Месроп оживился, пристроил его к
приборной доске и включил.
Виктор вел невысоко. Пару раз садился на крыши, смотрел по сторонам.
Погони вроде не было, с десяток машин крутилось над императорским замком,
грузовые же линии далеко за окраинами. Две большие платформы вынырнули со
стороны вокзала и ушли за реку.
Ничего подозрительного. Но лучше выждать. Если в их квартире
обнаружили тела Адама и Широкоплечего, то кинутся по всем направлениям.
Если нет... Все равно, суетиться не надо. Отдохнем немного, потом хороший
прыжок к Ужгороду, а оттуда ни одна собака не возьмет их след. Виктор
слабо улыбнулся, вспомнив, как по дороге в Будапешт их несколько раз
проверяли. Лети они на платформе - вынудили бы сесть, иначе собьют. А
отсюда на восток - вали на здоровье, если приспичило.
Он опустил машину около стадиона и загнал ее под деревья. Выключил
двигатель и откинулся в кресле.
Месроп, не отрываясь, смотрел на экранчик. В круглом зале ничего не
происходило. Петро лежал на полу, а вокруг молча стояли четверо.
- Чего они ждут? - спросил Виктор.
- Хокеара.
- Что это такое?
- Это... безумие... - Месроп тер ладонями щеки, а глаза у него были
шальные. - Они хотят... Нет, форменное безумие. Не понимаю, почему он
застрелил Адама?
- Потом он застрелил бы нас, - терпеливо сказал Виктор. - Так кого
они позвали и для чего?
- А, да! Понимаешь, тоже своего рода секта. Посредники, так сказать,
устанавливают связь между живыми и мертвыми.
Виктор кашлянул. Что-то многовато становится сект, подумал он.
- Лет тридцать назад, - продолжал Месроп, - или сорок, обнаружили
такие частицы, аксионы. Я не физик, плохо разбираюсь. В общем, каждый
предмет, одушевленный или наоборот, оставляет квантовый след. Не помню,
сверхпроводимость там или сверхтекучесть, но след держится долго. Митя,
светлая ему память, рассказывал. Кто-то в темноте свинцовый волчок крутил
и зафиксировал аксионные кольца. Остановил волчок - а кольца неделю еще
держались. Ну и пошло-поехало. Митя красиво излагал, про разницу темпов
жизни и сна, и будто эти кольца есть у каждого существа, а после смерти
они еще долго пребывают как бы во сне. Понимаешь?
- Нет!
- Довольно-таки стройная концепция. Я тоже не все понял, но одно ясно
- сплошной скучный материализм. След, слепок личности некоторое время как
бы функционирует в некой среде. И с ним при определенных условиях вроде бы
удается наладить контакт. Там, правда, было еще сложное вранье о
формировании аксионной сверхструктуры - она эволюционирует, питаясь
душами, и как бы составляет божественный сверхразум.
Виктор зевнул. Месроп говорил скучно, монотонно, время от времени
протягивал руку к ближайшему кусту и срывал мелкие красные ягоды. Одну из
ягод положил в рот, сморщился, выплюнул.
В круглый зал вернулась женщина, а за ней вошел человек. Сверху была
видна его широкая накидка.
Виктор не знал, как манипулировать объективом. Он почти уперся носом
в экран и с трудом разглядел странную шапку на голове у вошедшего и
небольшой предмет, похожий на коробку, в руке. Сундучок? Вспомнил тут же о
человеке, которого Петро вышиб из комнаты за минуту до их встречи.
- Позволь-ка, - Месроп отпихнул его плечом и придвинулся к экрану. -
А, вот и хокеар пожаловал.
Виктор посмотрел на часы. Скоро начнет темнеть, движение над городом
прекратится, и патрульные машины повиснут в небе. Правду говорил Петро,
уносить пора ноги, а то оторвут. Вспомнив о Широкоплечем и Адаме, Виктор
холодно улыбнулся. По крайней мере двумя любителями отрывать ноги стало
меньше. Но сколько их осталось, рыщущих по городу в поисках дискет?
Все. Пора лететь.
9
Он вывел машину на газон, провел ее невысоко над стадионом, а потом,
не торопясь, двинулся вдоль широкой улицы, которая, как он справился по
карте, вела к старому шоссе на Хатван.
Никто за ними не шел. Тогда он врубил форсаж и по крутой спирали
поднялся вверх. Улицы, сады и крыши ухнули вниз и превратились в плоскую
карту.
Изображение покрылось рябью.
- Повиси немного здесь, - попросил Месроп, - сигнал глохнет.
Хокеар достал из складок балахона черную тряпку, замотал себе голову
и лицо и лег рядом с Петром. Одну руку он возложил на лоб Петра, а второй
хлопал по полу.
- Волчок разгоняет, - почему-то шепотом сказал Месроп.
Виктор зафиксировал машину и глянул вниз. Вон там, по левую руку, в
паутине кварталов напротив острова, стоит дом на улице Занаду, в доме
лежит мертвый парень, а рядом пристроился чумной парчак и крутит дурацкую
юлу.
По экрану расползлись кляксы помех.
- Давай назад, - нетерпеливо сказал Месроп. - Слабый сигнал.
Виктор взялся за шар, но тут же снял с него ладони.
- Я уже видел такие помехи.
- Ты прав, - отозвался Месроп. - Неужели некроцап что-то нащупал?
Никогда бы не поверил!
Странная догадка пронзила Виктора.
- Но тогда и он... - с этими словами Виктор причмокнул, пытаясь
воспроизвести звук Широкоплечего.
- Не уверен, - Месроп не отрывал глаз от экрана. - Все-таки след
этого сводного заклятия не есть заклятие. Нет, ты только посмотри!
Хокеар вскочил на ноги, сорвал с головы черную тряпку и закружился на
месте. Его халат раздулся большим колоколом, цветные полосы слились в
мерцающий тусклый диск.
"Сейчас рухнет", - подумал Виктор.
Но вертящийся огромной юлой человек не падал, продолжая свое
кружение, затем резко остановился, и пестрый балахон обвился вокруг него.
Хокеар прыгнул в одну сторону, в другую, воздел руки к потолку, поднял
лицо - широко открытый рот дергался, а в зеве красной змеей бился язык.
- Эх, динамики не прихватили, - вздохнул Месроп.
"Твое счастье!" - хотел ответить Виктор, но удивился своей мысли и
смолчал.
Изображение сделалось поразительно четким. Виктору на миг даже
показалось, что исчезли не только помехи, но и сам экран, и будто в
открытый проем они внимают беззвучным крикам хокеара.
Вдруг изображение пропало. Месроп взвыл от досады и щелкнул по
экрану. Ничего! Растерянно посмотрел на Виктора, а тот пожал плечами и
глянул вниз.
Он хотел утешить Месропа, но не успел сказать, что возвращаться нет
смысла, да и просто опасно, как замер с раскрытым ртом, словно тот хокеар,
что корежился в круглом зале.
Там, где должен был находиться дом на улице Занаду, возникло серое
пятно. Виктор прилип к прозрачному борту и увидел, как быстро растет серый
круг: светлые и темные дома, разноцветные крыши, зеленые и желтые пятна
деревьев обесцвечивались, а круг рос, и все в нем теряло цвет, окраску. И
когда уже половина острова Маргит была захвачена серой плесенью, словно
огненная спица прорезала облака и вонзилась сверху прямо в центр серого
круга, в дом на улице Занаду.
Платформу сильно тряхнуло и отнесло в сторону. Виктор схватил шар и
развернул машину так, чтобы можно было видеть.
И он увидел...
Волна, стирающая краски, остановила свой бег, и ему показалось, что
она, то ли иссякнув, то ли отразившись от невидимого барьера, пошла
обратно. И в ее движении назад, к точке исхода, дома, сады и дворцы
обращались в прах, рассыпались серой пылью, и чем ближе она была к своему
началу, тем глубже становилась воронка.
Виктор, не раздумывая, кинул машину на форсаже вверх и в сторону, а
затем выровнял и, судорожно оглядываясь, повел ее прочь.
Он успел заметить, как хлынула вода в огромный круглый котлован.
Пришел злобный гигант и аккуратно вынул черпаком все, что подвернулось под
