- Нет, для тебя здесь найдется более важное дело. Оставайся и охраняй.
Здесь могут оказаться мургу.
Охота была только предлогом. Он тревожился за Ортнара. И, торопливо шагая
вдоль колеи, Керрик вовсе не думал о дичи. Что делать, как убедить Ортнара
ехать на травоисе? Это необходимо. Пока они ели птиц, он заметил кровь,
проступившую сквозь повязку на больной ноге Ортнара. Надо поговорить с ним,
объяснить, что он задерживает всех, а это опасно. Нет, так говорить нельзя,
тогда охотник оставит их и пойдет один. Керрик начал беспокоиться. Он зашел
уже далеко, а Ортнара все не было видно. Впереди, прямо на колее что-то
темнело. Выставив вперед копье, Керрик осторожно пошел навстречу.
Уже давно стемнело, беспокойство и страх терзали Армун. Солнце село когда
еще, а охотники до сих пор не вернулись. Может быть, послать Харла
поглядеть, в чем дело? Нет, лучше держаться всем вместе. Кажется, это крик?
Она прислушалась и разобрала дальний окрик.
- Харл, последи за детьми! - крикнула она, хватая свое копье и
устремляясь вдоль борозд, оставленных травоисом.
Навстречу ей тяжело, оступаясь, шагал Керрик, согнувшись под тяжестью
обмякшего тела Ортнара.
- Он умер?
- Нет. Ему очень плохо, - задыхаясь, ответил Керрик: Ортнара пришлось
нести издалека. - Помоги.
Они укутали потерявшего сознание охотника шкурами, удобно уложили его в
шалаше. На губах Ортнара выступила пена. и Армун заботливо вытерла ему
лицо.
- Ты знаешь, что с ним случилось? - спросила она.
- Нет, я так и нашел его, он свалился прямо в грязь. Как ты думаешь, что
с ним могло случиться?
- Ран не видно, кости целы. Я ничего подобного не видела.
Ветер унес облака, и ночь оказалась звездной. Зажигать костер они не
рискнули. Керрик и Армун по очереди дежурили возле бесчувственного
охотника, следили, чтобы он не раскрывался. Перед рассветом проснулся Харл
и предложил свою помощь, но Керрик велел ему спать. Когда рассвет осветил
листья над головой, Ортнар шевельнулся, застонал и открыл правый глаз.
Керрик нагнулся к нему.
- Что случилось?
Ортнар попытался заговорить и сквозь стиснутые губы сумел выдавить слова:
- Больно... упал...
Керрик заметил, что левый глаз его остался закрытым и вся левая сторона
лица была какой-то неподвижной.
- Попей... Пить, наверное, хочешь?
Он приподнял за плечи бессильное тело рослого охотника и помог ему
напиться. Губу перекосило, и вода стекала по подбородку. Потом Ортнар
уснул, теперь уже спокойнее, и дыхание его стало ровнее.
- Когда я была маленькой, у нас в саммаде была такая, - проговорила
Армун. - Один глаз у нее не открывался, а руки и нога не двигались. Это
называют падучим сглазом, и алладжекс сказал, что в нее вселился злой дух.
Керрик. покачал головой.
- Это раненая нога, он переусердствовал. Жаль, что он не сел утром на
травоис.
- Ну а теперь ляжет, - заметила практичная Армун. - Положим на травоис
ветви и привяжем его.
Ортнар был слишком слаб, чтобы протестовать. Несколько дней он пролежал
как мертвый, лишь изредка пробуждаясь, чтобы попить и немного поесть.
Становилось теплее, дичи вокруг становилось больше... и не только дичи.
Здесь уже водились мургу.
Мелких они убивали и ели, но постоянно помнили, что где-нибудь неподалеку
могут оказаться и огромные хищники. Теперь Керрик шел, держа наготове лук и
не переставал жалеть, что их хесотсаны не пережили зиму.
Наконец Ортиар смог сесть и даже брать мясо правой рукой. Волоча левую
ногу и опираясь на костыль, который вырезал для него Керрик, он уже был в
состоянии пройти несколько шагов.
- Я еще могу держать копье правой рукой, только поэтому я остаюсь с
тобою. Будь здесь кроме тебя охотники, я простился бы с вами и остался под
деревом.
- Но тебе станет лучше, - проговорил Керрик.
- Возможно. Но я охотник, а не сухая нога. Это Херилак убил меня. Когда
он ударил меня, мою голову словно огнем прожгло. А теперь прожгло и все мое
тело. Я теперь жив только наполовину и бесполезен.
- Ты нам нужен, Ортнар. Ты знаешь лес лучше всех. Ты должен отвести нас к
озеру.
- Это я могу сделать. Интересно, живы ли твои любимые мургу?
- И мне тоже. - Керрик был рад изменить тему разговора. - Эти двое...
они... не знаю. как сказать... как двое детей-тану. которые навсегда
остались маленькими.
- По-моему, они вполне взрослые... и безобразные.
- Телом - да. Но ты видел, как они жили. Их держали взаперти, кормили,
ухаживали за ними, даже погулять не выпускали. Наверное, с того дня, как
они вышли из моря, оба самца впервые остались в одиночестве. Мургу запирают
своих самцов, прежде чем те научатся говорить. Будет просто удивительно,
если они сумели пережить зиму.
- Было бы лучше, если бы они умерли, - злобно проговорил Ортнар, - вместе
со всеми мургу.
Уходя на юг все дальше и дальше, они продвигались теперь только по ночам,
а днем вместе с мастодонтом прятались под деревьями. Охота была хорошей,
сырая рыба и тухлое мясо вспоминались, как скверный сон. Удача
сопутствовала им: в лесу они не встречали никого из крупных мургу, а мелкие
сами убегали от них. Ортнар внимательно следил за дорогой и показал, где
сворачивать к круглому озеру. Тропа была заросшей и узкой - по ней давно не
ходили.
Держа копье наготове, Керрик шел впереди - Ортнар уверял, что озеро
неподалеку. Осторожно и бесшумно ступая, он вглядывался в тени под
деревьями и кустами. Сзади, на некотором расстоянии, топал мастодонт, треща
ветвями. И вдруг впереди хрустнул сучок, Керрик застыл.
Что-то пошевелилась в тени. Темная фигура... такая знакомая.
Иилане с хесотсаном!
Достать лук? Нет, движение выдаст его. Фигура приближалась... вот она
вышла на солнечный свет.
Выпрямившись, Керрик крикнул:
- Приветствую тебя, могучий охотник!
Иилане резко обернулась и, сделав шаг назад, с трясущейся от страха
челюстью стала наводить хесотсан.
- С каких это пор, Надаске, самцы убивают самцов? - спросил Керрик.
Тяжело осев на хвост, Надаске с облегчением зажестикулировал, изображая
испуг и спасение от смерти.
- О, говорящий устузоу, я был на краю смерти из-за тебя.
- Ну, я вижу, только на краю. Ты жив. И я рад видеть это. А как Имехеи?
- Он такой же, как я, сильный, решительный, могучий охотник.
- Такой же толстый?
Сердитыми жестами Надаске выразил несогласие.
- Если я кажусь тебе толстым, то лишь потому, что мы искусные следопыты.
Вот когда хорошее мясо закончилось, мы были тощими, пока не научились
охотиться и ловить рыбу. А теперь давай спрячемся - приближается что-то
ужасное.
- Останови страх, предайся радости. Это идут мои друзья с огромным
нагруженным зверем. Не убегай, иди к Имехеи и скажи ему, что случилось,
чтобы он не застрелил нас.
Жестом выразив согласие, Надаске, переваливаясь, быстро потрусил по
тропе. Вновь послышался треск сучьев, и к Керрику подошел мастодонт.
- Ну вот мы и пришли, - сказал он Армун. - Я только что разговаривал с
одним из мургу, о которых тебе рассказывал. Идите вперед и не бойтесь. Они
не сделают вам ничего плохого. Это - мои друзья.
На марбаке эта мысль выглядела довольно странно, но слова,
соответствующего понятию "эфенселе" в нем просто не было. Слово "семья"
подошло бы больше, но неизвестно, как к этому отнеслась бы Армун. Что она
скажет, если он объявит мургу членами своего саммада? И Керрик заторопился
вперед, чтобы успеть заранее поговорить с обоими самцами.
Выбравшись из травоиса, Ортнар встал на ноги и заковылял следом за
волокушей. Они вышли прямо к озеру - огромной, залитой солнцем, водяной
равнине. Имехеи и Надаске в безмолвной неподвижности дожидались под навесом
из зеленых лиан, не выпуская из рук хесотсаны. Мастодонт замер, и тану
вместе с ним. Потом они молча двинулись дальше, и только стайка птиц с
ярким оперением хрипло перекликалась, летая над водою.
- Это мои эфенселе, - объяснил он самцам, выходя на солнечный свет, чтобы
его поняли. - Огромный-серый-неразумный-зверь везет нашу поклажу. Опасаться
нечего.
Обернувшись, он увидел, что девочка спрятала лицо в одежде Армун. Только
у Даррас и Арнхвита в руках не было копий.
- Ортнар, - сказал Керрик. - Ты много прошел с ними, они тебя не трогали.
Армун, отложи копье... и ты, Харл, тоже. Эти мургу неопасны.
Ортнар оперся на копье всем телом, остальные опустили копья...
Повернувшись, Керрик подошел к застывшим самцам.
- Вижу, вы здесь поработали, - заявил он, - многое освоили, пока меня не
было.
- А эти маленькие-уродливые устузоу - молодые устузоу? - спросил Имехеи,
не опуская оружия.
- Да, и они уже иилане, хотя еще совсем малы. Вы будете целый день стоять
здесь с открытыми ртами, как изумленные фарги? Или же поздороваетесь,
предложите прохладной воды и свежего мяса? Так поступили бы самки. Или они
умнее самцов?
Гребешок на голове Имехеи покраснел, он отложил оружие.
- Здесь так спокойно, что я позабыл уже о твоей резкости, самец-самка.
Есть и еда, и питье. Мы приветствуем троих уродливых эфенселе.
Не без колебаний его примеру последовал и Надаске. Керрик облегченно
вздохнул.
- Приятное общество, - усмехнулся он. - Наконец-то поздоровались.
Оставалось только надеяться, что все будет хорошо.
Глава двадцать четвертая
Только миг саммадар был счастлив, увидев сразу обе части Керрик-саммада,
явно старавшиеся держаться подальше друг от друга. Он выпряг мастодонта из
травоиса и отвел под деревья, где слон с удовольствием захрустел свежими
ветками. Теперь он создавал только проблемы - с воздуха его легко заметить.
Выход был очевидным: слона убить, а мясо закоптить. Это придется сделать,
но можно не торопиться. Вокруг и так одна только смерть.
Армун развела под ветвистым раскидистым деревом небольшой и бездымный
костерок, дети играли рядом с огнем. Ортнар уснул, Харл отправился на
охоту, - скользнув в лес с противоположной от иилане стороны. Мир и
спокойствие, время подумать. И поговорить с самцами. Стараясь держаться в
тени, Керрик подошел к сооруженной самцами на берегу хижине. Особенно
понравилась ему плотная, заросшая листвой крыша.
- Ваша работа? - спросил он. - Вы ее сделали, чтобы не было заметно с
воздуха?
- Грубая сила самкам, разум самцам, - самодовольно проговорил Надаске,
усаживаясь на хвост.
- Резать свежие ветви каждый день трудно, - добавил Имехеи. - Они сохнут,
быстро меняют цвет. И мы нарезали шестов, а между ними посадили плющ.
- Дело разума, беспредельное-восхищение.
Слова свои Керрик подкрепил превосходными степенями. Двое самцов
оказались в непривычных условиях, перед лицом трудностей, неведомых им в
ханане. Они соорудили себе жилье и, судя по внешности, не голодали.
- Хороша ли охота?
- Мы - мастера и в рыбалке. - Имехеи потянулся к яме, наполненной
влажными листьями и, пошарив в ней, извлек двух крупных пресноводных раков.
- Ловим их... Хочешь есть?
- Потом. Голод-утолен.
- Куда вкуснее мяса, - проговорил Имехеи, передавая второго Надаске.
Острые конические зубы мгновенно расправились с раками. Оба самце с
воодушевлением жевали, выплевывая кусочки панциря.
Надаске первым закончил жевать, выплюнул остатки в кусты.
- Не будь их, мы питались бы хуже. Известно ли тебе, как готовят мясо? Мы
вот не знаем.
Керрик жестом выразил отрицание.
- Я видел, как это делают в городе. Свежее мясо укладывают в баки с
жидкостью. Она и преобразует его, но я не знаю, что такое эта жидкость.
- Вкусное-мясо-желе, - проговорил Имехеи, Надаске жестами соглашался с
ним. - Только его нам здесь не хватает. Но главное - свобода духа и тела.
- Видели ли вы здесь иилане? - спросил Керрик. - Слыхали что-нибудь о
городе?
- Ничего? - отвечал Имехеи не без раздражения. - Мы не хотим слышать о
нем. Мы здесь здоровые, сильные, знать не хотим о родильных пляжах. -
Последние слова вышли неразборчиво - он выковыривал скорлупу рака из зубов.
- Мы гордимся тем, что сделали, и часто говорили обо всем. Ненависть и
смерть устузоу, погубившим наш город. Благодарность Керрику-устузоу,
