найти девушек со способностями и обучить их этой работе.
- Хрэдил это не понравится. Да и остальным Главам Семей.
- Конечно не понравится, но какая разница? Это экстремальный случай,
и нам нужны экстремальные меры, - упоминание о Хрэдил вызвало в памяти
более милое имя из того же семейства. Он улыбнулся при этой мысли. - Ты
видел когда-нибудь выставку Элжбеты Махревой?
- У меня есть кусок. Я его купил у семьи.
- Какие требуются спокойствие, сноровка, сосредоточенность...
- Все достоинства удачливого водителя! - Отанар теперь уже улыбался.
- Эта безумная идея может сработать. И уж точно сделает жизнь на время
рейса чуточку светлее.
- Я - за, - донесся из динамика голос Гизо; он слушал беседу по
интеркому. - А можно мне подготовить радиооператора или двух?
- Конечно, можно. Позже. А сейчас нам надо составить список женщин,
которые по нашему мнению обладают способностями в этом деле. Но ни слова
за пределами этого отсека. Я хочу ошарашить Старейшин позднее, когда они
устанут как следует.
Прежде чем они добрались до трещины через Дорогу, опустилась ночь.
Они вновь двигались вверх, и справа вздымалась каменная стена, а слева во
мгле заканчивалась Дорога. Ян постепенно снизил скорость поездов, когда на
носовом радаре появилась метка. Заметив впереди отблеск металла, он
выключил передние фары и включил стоп-сигнал.
- Начинаем торможение.
Когда его собственный поезд замедлил ход, он знал, что растянувшаяся
в ночи колонна поездов сбавляет скорость. Когда они остановились
окончательно, Отанар отметил время в журнале, затем стал глушить двигатель
для стоянки. Ян поднялся и потянулся. Он устал, но знал, что ночная работа
только начинается.
- Сегодня девятьсот восемьдесят семь километров, - сказал Отанар,
ставя цифру в журнале.
- Чудесно, - Ян помассировал натруженные мускулы ног. - Нам остается
сущий пустяк - какие-то 26 тысяч километров.
- Длиннейшие рейсы начинаются с едва заметного поворота баранки, -
сказал Эйно, выныривая из люка двигательного отсека.
- Лучше придержи народную философию при себе. Заглуши двигатель,
поставь все системы на предохранители и берись за тормозной вентиль
седьмой машины. И проверь заодно фильтр.
Ян с треском открыл входную дверь и на него нахлынула волна жаркого
влажного воздуха. На движителях и машинах стояли системы совершенного
воздушного кондиционирования. И он уже забыл, насколько южнее они
забрались. Он почувствовал, что пот уже увлажнил кожу, спускаясь по
скобам. Очень скоро, выходя из поездов, они должны будут одевать костюмы
охлаждения. Он прошел метров на сто вдоль исковерканного утеса,
отмечавшего конец Дороги.
Яркие прожектора отмечали участок работ, рев и урчание танков эхом
отражались от каменной стены, сопровождаемые размеренными и длительными
разрывами плавильных пушек. Огненные пасти танковых надстроек уже
прогрызли нишу в крутом утесе, восполнив исчезнувший участок Дороги.
Сейчас шла работа над расширением и углублением ее, чтобы могли пройти
поезда. Ян не стал вмешиваться, они и без него справлялись неплохо. К тому
же у него было дело к Главам Семей.
Они встретились в головной машине семьи Тэкенг, в самом просторном из
жилых отсеков. Эта семья, наиболее консервативная и старая, сохранила
многие из обычаев, вывезенных с Земли. По стенам здесь были развешены
шелковые занавеси с изображением воды, птиц и других и других диковинных
животных, а также фразы из букв, которых никто из них не мог прочитать.
Эта семья держалась наиболее кучно, чем другие - они не делили свои жилые
машины на множество отсеков, как это делали другие. Прочие обитатели
комнаты были на время выдворены, но, похоже, не имели претензий. Они
собрались на Дороге возле машины, возбужденно перекликаясь друг с другом
под шум работ, а над головами горели звезды, и необычные запахи сочились
снизу, из джунглей. Всюду бегали детишки, и родители встревоженно окликали
их, когда они оказывались слишком близко к краю плоскости. В темноте
плакал ребенок, затем удовлетворенно зачавкал, когда ему дали грудь. Ян
протолкался сквозь толпу и вошел в машину.
Хотя собрание назначил он, они начали без него. Это было очевидно.
Перед Главами Семей стоял Хейн Риттерснатч - но он замолчал при появлении
Яна. Он бросил на него ненавидящий взгляд и повернулся спиной. Руку в
гипсе он держал перед грудью, будто на ней был щит. Яну достаточно было
лишь взглянуть на круг каменных лиц, чтобы совершенно ясно понять, что
именно пытался сделать Хейн. Но не выйдет. Он медленно подошел к пустому
креслу и опустился в него.
- Собрание начнется, как только выйдет Риттерснатч, - сказал он.
- Нет, - перебил его Чан Тэкенг. - У него есть серьезные обвинения, и
его нужно выслушать. Он сказал...
- Меня не интересует, что он сказал. Если вам нужно собрание Глав
Семей, чтобы выслушать его, вы можете это сделать в любое угодное вам
время. Хоть этой ночью. После того, как будет закончено наше дело. Это
собрание назначил я по праву Поездного Мастера, и мы должны обсудить
срочные вопросы.
- Ты не имеешь права меня вышвыривать! - закричал Хейн. - Как капитан
проктор я имею полное право присутствовать.
Ян вскочил и подошел к нему нос к носу.
- У тебя есть право выйти, и никаких других прав. Это приказ.
- Ты не смеешь мне приказывать. Ты на меня напал, когда я был при
исполнении...
- Ты достал пистолет, Хейн, и я защищался. Тому есть свидетели. Я
предпочту разбирательство. Но не прежде, чем мы доберемся до Южгорода.
Если ты будешь мне сейчас докучать, я прикажу арестовать тебя, чтобы
обеспечить безопасность поезда. И я заключу тебя под стражу. А теперь
уходи.
Глаза Хейна обежали комнату в поисках поддержки. Чан открыл рот и
закрыл его. Хрэдил сидела неподвижно и безучастная, как змея. Кругом
стояла тишина. Хейн кашлянул и затопал к двери, придерживая левой рукой
правую, и исчез в ночи.
- Правосудие свершится в Южгороде, - сказала Хрэдил.
- Свершится, - ответил Ян таким же невыразительным голосом, что и
нее. - После переезда. Итак, есть какие-нибудь неурядицы, о которых мне
следует знать?
- Есть жалобы, - сказал Иван Семенов.
- Не желаю их выслушивать. Мораль, жалобы, еда, личные проблемы - все
это перепоручается Главам Семей. Меня касаются проблемы механики: воздух,
энергия, ну и прочее.
Он переводил взгляд с лица на лицо. Надо было продолжать в том же
духе. Надо было вывести их из равновесия, не давать оспаривать этот новый
образ жизни.
- Хорошо. Я знал, что смогу положиться на вас, и вы облегчите задачу
техническому экипажу. Но вы можете помочь и в другом. Как вам известно,
нам ежедневно придется вести вдвое больше обычного. Сегодня первый день,
поэтому усталость еще не сказывается. Но скажется. Водители трудятся за
двоих, поэтому в скором времени, разумеется, будут крайне измотаны.
Возникнут неизбежные неполадки. Поэтому нам нужны водители на подмену.
- Почему ты обращаешься с этим к нам? - едко спросил Чан Тэкенг. -
Это технический вопрос, в котором ты, похоже, великий дока. Ферм сейчас
нет, людей сколько угодно - выбирай, кого хочешь.
- Прошу меня простить, но ни одного из ваших криворуких фермеров я и
близко не подпущу к моей механике. Все мужчины со способностями к технике
уже привлечены к работе.
- Если это так, то зачем ты пришел к нам? - спросила Хрэдил.
- Я сказал мужчины. Мои водители говорят, что знают многих женщин со
сметкой и рефлексами, которые нам нужны. Их можно обучить...
- Никогда! - взорвалась Хрэдил, глаза ее превратились в щелки,
погребенные в паутине древних морщин. Ян повернулся к ней - он был сейчас
ближе к ней, чем когда-либо прежде и понял, что копна снежных волос на ее
голове - на самом деле парик. Ну что же, эта новость сможет когда-либо
послужить ему на пользу.
- Почему? - спросил он.
- Почему? Ты смеешь спрашивать? Потому что место женщины в доме. С
детьми, с семьей - только так и было всегда.
- Но в будущем не обязательно будет так, как всегда. Корабли
приходили всегда. Теперь они не пришли. Теперь мы везем кукурузу на юг.
Корабли привозили семена и все необходимое. Теперь не ни семян, ни
запчастей, ни припасов. Женщины не занимались технической работой. Теперь
будут. Мой штурман сказал мне, что Элжбета Махрева из твоей семьи искусна
и опытна в вышивании. Он считает, что женщина с таким талантом может быть
обучена на штурмана. Тогда он сможет подменить меня за рулем. Можешь
послать за ней прямо сейчас.
- Нет!
Наступила тишина. Не слишком ли сильно он нажал? Возможно, не надо
ждать, чтобы вывести их из равновесия - пока он сам в равновесии. Он
должен остаться во главе. Пауза тянулась и тянулась, пока вдруг не была
нарушена.
- Одну ты точно получишь, - медленно и мрачно сказал Бруно Бекер. -
Девушки из семьи Бекер вышивают не хуже, чем Махревы. А некоторые говорят,
что даже лучше. Моя племянница, Арме, известна тонкостью своей работы.
- Я знаю, - сказал Ян, поворачиваясь спиной к Хрэдил презрительно, и
воодушевленно кивая и улыбаясь. - И она очень симпатичная девушка к тому
же. Кстати, не ее ли брат водитель на девятом поезде? Я угадал? Я пришлю
за ней. Собственно, брат лучше сможет ее обучить, а может быть, она
выучиться штурманскому делу.
- Вышивка у нее - как следы цыпленка на песке, - брезгливо подала
голос Хрэдил.
- Я уверен, что обе девушки прекрасно это делают, - мягко сказал Ян,
- но вопрос не в этом. А в том, можно ли их обучить на штурмана. Я уверен,
что Отанар сможет натаскать Элжбету не хуже, чем Арму ее брат.
- Невозможно! Она, наедине с мужчинами!
- Проблема легко разрешима. Очень хорошо, что ты мне напомнила. Когда
Элжбета утром придет к движителю, пусть ее сопровождает замужняя женщина.
Если бы не ты, Хрэдил, это могло бы превратиться в проблему. Спасибо тебе.
А теперь составим список, пригодных для этой работы.
Похоже, задача была разрешима. Главы Семей называли имена, составляли
списки, а Ян обсуждал их с ними и выписывал отдельно тех, кто, по их
мнению, наиболее подходили. Одна лишь Хрэдил молчала. Ян украдкой взглянул
на ее безучастное лицо и понял, что все ее чувства были в глазах, пылающих
ненавистью точках. Она поняла, что он делает, и полна была арктического
отвращения, прямо-таки заморожена им. Если она его раньше ненавидела, то
теперь ненавидела с лютостью выше вообразимой. Ян отвернулся и постарался
не замечать ее. Потому, что знал, что ничего сделать тут не сможет.
7
- Еще час, по меньшей мере, - сказал Лайос Наджи. - Надо расширить
проход, иначе движителям не пройти. И я хочу проверить на прочность на
прочность внешний край. Мне не нравиться состояние некоторых пород. - Он
был на ногах целый день и ночь, всю ночь работал не покладая рук. Кожа его
была бледной; под глазами темнели сажей черные пятна.
- Сколько для этого потребуется танков? - спросил Ян.
- Два. Те, что с самыми большими плавильными пушками.
- Оставь их, а с остальными иди вперед. Ты должен держаться впереди.
- Я уйду вместе с этими...
- О, нет. Ты чертовски плохо выглядишь. Ты знаешь это? Я хочу, чтобы
ты поспал, когда танки уйдут. Нам предстоит большой путь, очень много
хлопот, я уверен. А теперь не спорь, или я поручу твою работу Хейну.
Ян медленно прошел по вновь пробитой дороге к поджидающим поездам. Он
взглянул на резкую синеву неба и поморщился от яркого сияния. Солнце было
