из фургона, пусть побудет с тобой, пока сюда не явится Хейн Риттерснатч.
Пару дней он будет невыносим, поэтому постарайся не обращать на него
внимания. Я свяжусь с ним, пусть летит вертолетом, если он еще не в пути.
А я тем же вертолетом вернусь назад.
- Надеюсь, с этим не будет проблем.
Ян улыбнулся, усталый, но довольный сделанным.
- Разумеется, проблемы будут. Так бывает всегда. Но эта колонна идет
хорошо. Риттерснатч уже не решится повернуть. Все, что остается -
двигаться.
Ян послал радиограмму, затем распахнул люк и спрыгнул на песок. Было
ли здесь теплее, или это только казалось. Действительно ли светлее на
южном горизонте? Вполне возможно, до рассвета осталось недолго. Он
постоял, пока танки взбирались по склону и проезжали мимо. Последний, к
которому был прицеплен жилой фургон, остановился. Второй водитель
спустился, и танк сразу же поехал дальше. Бульдозеры уже врезались в
песок. И тут сквозь лязг гусениц пробился стрекот вертолета. К тому
времени, когда радиограмма была принята, он уже находился в пути. Он
сделал один круг, затем медленно опустился на Дорогу. Ян пошел к нему.
Спустились три человека, и Ян понял, что проблема не исчерпана,
возможно, она лишь начинается. Он заговорил первым, надеясь удержать их в
равновесии.
- Иван, какого дьявола вы здесь делаете? Кто же руководит, если оба
мы на Дороге?
Иван Семенов закрутил в пальцах клок бороды. Он выглядел жалко, и,
видимо, не знал, что сказать. Хейн Риттерснатч, рядом с которым стоял
помощник Проктора, заговорил первым:
- Я возвращаю тебя, Кулозик, под официальным арестом. Тебе будет
предъявлено обвинение в...
- Семенов, проявите же авторитет, - громко окрикнул того Ян,
повернувшись спиной к двум Прокторам, но ощущая сабли, которые висели у
них сбоку, заметив их руки возле эфесов. Тяжесть между лопаток трудно было
игнорировать. - Вы поездной мастер. Это экстремальная ситуация. Танки
расчищают дорогу. Хейн должен быть с ними, он командир. Мы обсудим эти
мелкие проблемы, когда прибудем в Южгород.
- Танки подождут, это должно быть сделано прежде. Ты напал на меня!
Хейн трясся от ярости, его ружье было наполовину опущено. Ян
полуобернулся лишь для того, чтобы видеть обоих Прокторов. Наконец,
заговорил Семенов:
- Серьезный вопрос, вот что. Пожалуй, лучше вернуться в город и все
спокойно обсудить.
- У нас нет времени для дискуссий, тем более спокойных! - закричал
Ян, стремясь гневом вызвать гнев остальных. - Этот жирный дурак под моим
началом. Я его не трогал. Он лжет! Это клевета. Если он немедленно не
отправится с танками, я обвиню его, разоружу и заключу под стражу.
Пощечина этих слов для Хейна была, конечно, слишком тяжела. Он
заскреб ногтем по кобуре, ухватил пистолет и вытащил его. Как только дуло
оказалось в воздухе, Ян перешел к действию, не дожидаясь, когда оно
поднимется.
Он повернулся, правой рукой схватил запястье Хейна, а левой резко
ударил по его локтю. Продолжая поворачивать, используя вес и скорость, он
так туго заломил руку Хейна за спину, что тот взвыл от боли. Толстые
пальцы невольно разжались, пистолет уже вывалился, но Ян продолжал давить.
Это было жестоко, но необходимо. Послышался хруст, и Хейн содрогнулся от
боли в сломанной руке, и лишь тогда Ян отпустил его. Пистолет со стуком
упал на каменную поверхность дороги, и Хейн медленно свалился следом за
ним. Ян повернулся ко второму вооруженному человеку.
- Здесь командую я, Проктор. Я приказываю вам оказать помощь раненому
и перенести его на вертолет. Поездной мастер Семенов утверждает этот
приказ.
В полной нерешительности молодой Проктор переводил взгляд с одного из
них на другого. Семенов, смущенный, не говорил ничего, и его молчание не
оставило человеку выбора. Хейн громко застонал от боли и съежился на
неровном камне. Это заставило Проктора решиться: он затолкал уже почти что
вытащенный пистолет в кобуру и опустился на колени рядом с раненым
командиром.
- Тебе не следовало этого делать, Ян. - Семенов огорченно покачал
головой. - Это создаст трудности.
Ян взял его за руку и отвел в сторону.
- Трудности уже возникли. Вы должны поверить, что я не нападал на
Хейна. Если у вас есть сомнения, то я предоставлю вам свидетеля. Но Хейн
настолько раздул проблему, что один из нас вышел из игры. Он стоит слишком
дорого. Второй в его команде, Лайос, способен справиться. Хейн поедет
поездом, руку ему вылечат, и он устроит множество хлопот в Южгороде. Но не
сейчас. Мы должны идти, как запланировали.
На это Семенову нечем было ответить. Решение было вырвано у него, и
жалеть об этом не следовало. Он вынес из вертолета медицинскую сумку и
попытался наложить воздушную шину на сломанную руку. Это удалось лишь
после того, как стонущему Хейну сделали укол. Обратное путешествие прошло
в молчании.
4
Ян лежал на спине на своей скамье, мускулы слишком усталые, чтобы
расслабиться, и в очередной раз проверял список. Остатки кукурузы были к
этому времени уже погружены. До отправления оставались какие-то часы. Как
только освободились силосные башни, с машин сняли лишние части, чтобы
тяжелую технику можно было вкатить внутрь. Покрытая силиконовой смазкой и
накрытая плетеным пластиком, она могла перенести 200-градусную жару
четырехгодичного лета. Вся она - грузовики, вертолеты, комбайны - были и в
хранилищах Южгорода, так что брать их с собой не было необходимости. Был
взят запас мороженых продуктов, куры, ягнята и телята для разведения новых
стад, домашняя мебель (на этот раз в минимальном количестве) и кукуруза
заполнили почти все внутреннее пространство машин. Резервуары воды были
полны - он записал это и подчеркнул. Вода! Первое, что нужно сделать этим
утром - это передать по компьютерной трансляции приказ поставить
водоочистительный завод Севпункта на консервацию.
Завод уже прекратил свою вторичную деятельность - химическую и
минеральную экстракцию, производство удобрений, и работал лишь над
поддерживанием напора воды в 1300-километровом канале и комплексе
туннелей. Пора было останавливать и это: сельское хозяйство на этот сезон
уже свернуто.
Послышался стук в дверь, такой тихий поначалу, что он не был уверен,
в самом ли деле он его слышал. Стук повторился.
- Одну минуту.
Он скатал листы бумаги в крутой сверток и бросил его на стол. На
негнущихся ногах, босиком, он прошел по пластиковому полу и открыл дверь.
Там стоял Ли Сяо, радиотехник.
- Я тебя побеспокоил, Ян? - Он выглядел встревоженным.
- Да нет вообще-то. Я все равно не спал, возился с бумагами.
- Может быть попозже...
- Заходи, раз уж пришел. Выпьем чашку чая, а потом, может быть, нам
удастся вздремнуть.
Ли прошел, прихватив коробку, стоящую за дверью. Ян занялся кипящей
водой из крана, прогрел чайник, затем заварил чайные листья. Ли был
спокойным человеком с умом, похожим на одну из его печатных схем. Мысль
могла путешествовать в его разуме, выходя только в качестве конечного
решения.
- Ты с Земли, - сказал он наконец.
- Я думал, это вполне известный факт. Молока?
- Спасибо. Как я понимаю, на Земле существует много общественных
уровней, а не просто население, как у нас.
- Можно сказать и так. Это неоднородное общество; ты мог видеть это
по программам с Земли. Люди занимаются разной работой, живут в разных
странах. Различий много.
На лбу у Ли была испарина, чувствовалось, что ему не по себе,
неуютно. Ян устало покачал головой и подумал о том, к чему все это
приведет.
- Там тоже есть преступники? - спросил Ли, и Ян вдруг мгновенно
избавился от сонливости.
- Вероятно, должны быть. Есть же там полиция в конце концов. А почему
ты спрашиваешь?
- Ты встречал когда-нибудь преступников или людей, нарушавших закон?
Ян не мог более сохранять спокойствие. Он слишком устал, и на его
нервах слишком грубо играли.
- Да ты что, стукач? На работе здесь, что ли? - голос его был ровным
и холодным.
Ли поднял брови, но выражение его лица не изменилось.
- Я? Нет, конечно. Чего ради я должен посылать инопланетной полиции
доклады о том, что происходит на Халвмерке?
- Тебя подослали сюда извне, мой мальчик, - подумал Ян. Когда он
заговорил вновь, он был так же хладнокровен, как и всегда. - Если ты не
стукач, откуда тебе известно это слово? Это земной жаргонный термин с
плохой репутацией. Обычно его недолюбливают. Я ни разу не слышал его в
программах ТВ, не читал в книгах, разрешенных для употребления в этом
мире.
Ли совсем уж был смущен, нервно мял кисти, забыв о чае. Наконец он
заговорил, причем слова его хлынули потоком.
- Ты, конечно, можешь говорить, ты знаешь о таких вещах. Ты знаешь
Землю, знаешь как выглядят другие места. Ты сам ни за что не заговоришь, у
тебя должны быть веские причины. Вот почему я сюда и пришел. Выслушай
меня, пожалуйста, не прогоняй. Я не хочу оскорблять. Но твое присутствие
здесь - то, что ты находился здесь эти годы, - все это, возможно,
означает, что ты не можешь уйти. Насколько я знаю, ты хороший человек, с
доброй волей. Я не думаю, что ты стукач. Ты не стал бы этого делать. Если
ты не стукач, то, значит, ты не преступник. Нет, но ты, в общем...
видимо...
Голос его стал сбивчивым: о таких вещах здесь было говорить не легче,
чем если бы они вновь оказались на Земле.
- Ты хочешь сказать, что если я не преступник, то я должен быть на
этой планете по какой-то причине? - Ян быстро кивнул. - А разве это
причина, чтобы я говорил об этом с тобой? Это не твое дело.
- Я знаю, - сказал Ли в отчаянии. - К сожалению, я не могу говорить с
тобой об этом. Но это очень важно для меня...
- Для меня тоже важно. Я могу попасть в беду, если заговорю с тобой.
Чтобы ничего из сказанного мною не пошло дальше тебя, понятно?..
- Да, да, я обещаю.
- Тогда ты прав, у меня были трения с властями. Я сослан сюда в
наказание. И чем меньше я буду мутить воду, тем дольше проживу. К примеру,
чем меньше буду говорить с тобой на подобные темы.
- Я не хотел спрашивать, но должен. Мне нужно тебе кое-что сказать.
Теперь у меня появилась возможность, и я чувствую, что поступаю правильно.
Я должен тебе все рассказать, я не могу больше носить это в себе. - Ли
напрягся и поднял лицо, словно ожидая удара. - Я нарушил закон.
- Ну что ж, рад за тебя. Возможно, на этой планете ты - единственный,
у кого достаточно для этого нервов.
Ли осекся.
- Тебя это не пугает?
- Нисколько. Если уж на то пошло, это меня даже восхищает. Что же ты
натворил, что тебя так грызет?
Ли поднял клапан кармана на куртке и вынул нечто маленькое и черное,
и протянул Яну. Предмет был тонкий и прямоугольный, и с краю имел ряд
крохотных штырьков.
- Нажми на второй, - сказал он.
Ян послушался, и полилась тихая музыка.
- Я сам это сделал, сам сконструировал из деталей снабжения. Поэтому,
кто это увидит, оправдания будет недостаточно. Вместо ленты я использовал
банк цифровой памяти на молекулярном уровне, вот почему оно такое
маленькое. Оно может записывать музыку, книги, все, что угодно - запас
времени примерно на тысячу часов.
- Это очень хорошо, но я не назвал бы это преступным деянием. Со
времен первого человека, работавшего с первой машиной, механики, как мне
представляется, на свой лад обращались с частями и деталями, и я восхищен
твоим устройством. Я не думаю, что тебе следует называть это нарушением
