кабеля исчез с экрана.
- Мы перескочили через край! - крикнул Гизо.
- Нет еще, - зубы Яна почти встретились через плоть губы, но он не
замечал этого.
Их встряхнуло, затем еще - колеса коснулись поверхности Дороги. Он
тут же вырубил тягу, и они поползли вперед.
Мгновение за мгновением тянулись в тишине. Пока вновь не вернулся
образ кабеля. Он встал над ним и взглянул на компас, чтобы убедиться, что
они идет в верном направлении. Движитель полз вперед. Дождь прошел, и он
выключил фары.
- Я не уверен... но кажется, что вода спадает, - хрипло произнес
Отанар. - Ну да, точно, минуту назад вон та скоба была под водой.
- Я скажу тебе кое-что получше, - сказал Ян, включая автопилот и
тяжело оседая в кресле. - Если ты посмотришь прямо вперед, ты увидишь,
быть может, что Дорога вновь выходит из воды.
Урез воды понижался, и вскоре колеса оказались на поверхности,
разбрасывая брызги во все стороны, затем они вновь оказались на твердой
суше, и Ян выключил тягу и поставил тормоза.
- Мы перешли. Дорога на месте.
- Но... смогут ли это сделать поезда? - спросил Отанар.
- Но ведь должны же попытаться, верно?
На это ответа не последовало.
8
Прежде, чем подумать о том, как переправить поезда через затонувший
участок Дороги, следовало решить вопрос о баррикаде, которую являл собой
покинутый и наполненный водой танк. Ян повел движитель обратно, с тревогой
и осторожностью переезжая занесенные грязью места, и остановился в
нескольких метрах от танка.
- Есть идеи? - спросил он.
- Можно его как-нибудь завести? - спросил Отанар.
- Нельзя. Двигатель затоплен, и все схемы промокли. Но еще до того,
как мы займемся, нам нужно кое-что найти, - он вызвал Лайоса, который вел
этот танк, прежде чем тот затонул. Ответ был вовсе неутешительным.
- Вести его невозможно. Все, что мы можем сделать - это столкнуть
его. Но это возможно лишь в том случае, когда он на свободном ходу.
Сдвинуть с места такое количество мертвого веса нельзя.
- Ты - капитан Ремонтной Службы, - сказал Отанар. - Следовательно, ты
- один из тех, кто ответит на этот вопрос лучше.
- Я знаю ответ. Тяга включена, поэтому нужно использовать ручное
снятие с тормозов. Но дело в том, что оно расположено на задней стене
корпуса изнутри. Его надо снять, поставить на место и прокрутить раз
десять. И все это под водой. Ты умеешь плавать, Отанар?
- Где я, по-твоему, мог научиться?
- Хороший вопрос. В канале слишком много удобрений. А это
единственный водоем в городе. Думается мне, кому-нибудь следовало
спроектировать плавательный бассейн, когда строились города. Это было бы
несложно. Надо полагать, я - единственный пловец на Халвмерке. Доброволец
поневоле. Но мне понадобится помощь.
Сделать маску для лица было непросто, но удалось приспособить один из
баллонов со сжатым воздухом. Ян работал с клапаном, пока тот не стал
давать постоянную струю воздуха, пахнущего маслом и химией; воздух,
однако, должен был позволить ему делать дело, не высовывая головы из воды.
Эйно приспособил ремень, чтобы баллон держался на поясе, пластиковую
трубку подвели ко рту. Это и водонепроницаемый фонарь были необходимы.
- Подведи нас как можно ближе, - сказал Ян Отанару, снимая одежду.
Башмаки он оставил. Металл наверняка горячий. Понадобились перчатки. Когда
две машины соприкоснулись нос к носу, он распахнул верхний люк. Внутрь
ворвалась волна пылающего воздуха. Не сказав ни слова, он выбрался наверх
и закрыл люк.
Это было так, будто он залез в печь булочника. Прохладный воздух
кабины движителя в одно мгновение остался позади, и он вошел в слепящее,
обжигающее солнечное сияние. Он закрыл глаза рукой и потащился через всю
крышу движителя, ступая между раструбами охлаждения, стараясь не хватать
ртом горячий воздух, заставляя себя дышать через трубку. Хотя подошвы его
обуви были толстые, жар металла уже проникал. На краю он не стал медлить,
окунулся в воду.
Это был дымящийся котел, вытягивающий энергию из тела. Один, два, три
гребка, и они привели его к открытому люку танка. Он не позволил себе
медлить и медленно погрузился под поверхность. Было темно, слишком темно -
и он вспомнил о фонаре. Горячая вода обволакивала его, высасывая из него и
волю, и энергию. Вот и палуба, вот он и добрался.
Все двигалось медленно, точно во сне, и если он не повредил себе
грудь, он должен успеть. Он получал воздух из резервуара, но недостаточно.
Ключ. Он снялся достаточно легко, но поставить его в паз, казалось, было
невероятно трудно. Когда, наконец, он со щелчком встал на место, последние
секунды сознания ушли на то, чтобы вспомнить, куда его надо вращать. Затем
он повернул еще и еще, пока тот не перестал поворачиваться.
Время. Пора идти. Ключ и фонарь выпали из рук, и он попытался
подняться, но не смог. Наверху, в открытом люке, был свет, но у него не
хватало сил, чтобы вынырнуть. С последнем взрывом тающей энергии он сорвал
с себя тяжесть воздушного резервуара и упал на колени. Последний раз.
Рвануться вверх, плыть вверх - трудно, еще труднее.
Руки его поднялись из воды, и он схватился за край люка. Затем голова
оказалась над поверхностью, и он сделал несколько обжигающих глотков
воздуха. Это было больно, но прояснило голову. Придя в себя, он поднялся и
пошел, спотыкаясь, по крыше танка, поплыл в сторону движителя. Он знал,
что не сможет, не сделает следующего гребка.
Возле головы в воду шлепнулась веревка, и он вцепился в нее. Его
подтянули к двигателю, к борту, и Отанар нагнулся, схватил его за запястья
и вытащил из воды, как снулую рыбу.. Ян едва понимал это, сознание меркло
в красном тумане, пока нога не опустилась на металл крыши движителя,
прожигая плоть почти до кости. Он громко закричал от внезапной боли,
зрачки его расширились, и он понял, что Отанар помогает ему. Отанар был
без охлаждающего костюма и мучительно дышал.
Прислонясь друг к другу, они осторожно прошли по верху движителя. Ян
с помощью штурмана спустился первым. Воздух внизу показался ему
арктическим. Некоторое время они смогли лишь сидеть на полу, когда
спрыгнули, и пытались придти в себя.
- Давай в следующий раз не будем делать этого, если можно будет
обойтись, - сказал, наконец, Ян. Отанар смог лишь слабо кивнуть в знак
согласия.
Гизо наложил противоожоговую мазь на ногу Яна, затем замотал ее
бинтом. Это было болезненно, но таблетка избавила его то боли. Да и от
усталости заодно. Вновь одетый, он сел в кресло водителя и проверил
контроль.
- Есть признаки протечки? - спросил он инженера.
- Никаких. Эта зверюга крепкая.
- Хорошо. Дай мне побольше тяги. Я собираюсь столкнуть этот танк с
дороги. Что я сломаю, если толкну его носом?
- Пару фар, больше ничего. Там прочная сталь толщиной в четыре
сантиметра. Толкай, сколько угодно.
Ян так и сделал - на одной малой скорости повел машину вперед - пока
металл не прижался к металлу. Движитель задрожал. Он потихоньку нажал на
акселератор. Протекторы тяжело взревели, и движитель затрясся, борясь с
мертвой глыбой танка. Что-то должно было уступить.
Танк двинулся. Как только он покатился вспять, Ян, оставив скорость
постоянной, чуть повернул баранку, установив ее на постоянный поворот.
Пядь за пядью они разворачивались, пока кабель не остался позади, и танк
не повернулся к Дороге под прямым углом. Ян зафиксировал колесо и повел
прямо. Ближе и ближе к краю.
Внезапно танк опрокинулся, и Ян нажал на тормоза. Танк мгновенно
перевалился через кромку, и движитель сам оказался на самом краю, чуть под
углом. Медленно и тщательно он установил задний ход и повел назад,
подальше от опасности. Лишь когда они вновь выпрямились над центром
Дороги, он облегченно вздохнул.
- Я согласен, - сказал Отанар. - Я надеюсь, это последняя неурядица
здесь.
Было непросто, но не составило слишком уж большой проблемы перевести
поезда через затонувший участок Дороги. Понадобилось лишь время.
Потерянное время. Машины, значительно более легкие, чем движители, имели
тенденцию плыть в воде. Их нельзя было перетягивать больше двух за один
раз. Челночная переправа продолжалась безостановочно, пока все машины не
оказались на той стороне. Лишь когда поезда были вновь восстановлены по ту
сторону затонувшего участка, Ян позволил себе отдохнуть, поспать считанные
часы. Прежде чем они отправились дальше, он распорядился о восьмичасовом
отдыхе.
Каждый нуждался в отдыхе, экипажи движителей были изнурены, и он
знал, что так будет лучше, чем если он принудит водителей работать. Они
моги отдохнуть, он - нет. В течении всей операции по переправе через
затонувший участок, его тревожила проблема, которую никак нельзя было
обойти вниманием. Очевидная проблема, которая прямо глядела ему в глаза,
когда он вел движитель обратно по покрытой водой Дороге к эскадрону
уединившихся танков. Он остановил истекающий водяным паром движитель около
танков, натянул костюм с охлаждением и отправился к командирскому танку.
- Я думал ты забыл об этом, - сказал Лайос Наджи.
- Совсем напротив. Я целыми днями ни о чем другом не думаю.
- Хочешь оставить танки здесь?
- Нет. Они нам слишком нужны.
- Но на собственной тяге нам не добраться.
- Я и не ожидаю этого. Взгляни.
Ян раскатал синьку, боковую проекцию танка. Он обильно разрисовал ее
большим красным карандашом, и теперь постукивал по линиям, которые
добавил.
- Вот наш проблемный участок, - сказал он. - Мы собираемся обрызгать
его жидким пластиком, и это сделает его достаточно водонепроницаемым,
чтобы пройти под водой до противоположной стороны.
- Погоди-ка, - сказал Лайос, указывая на рисунок. - Ты задраиваешь
все люки. А как выберется водитель в случае необходимости?
- Не будет водителей. Мы протянем тросы от передач, законсервируем
танки и потянем их. К каждому подведем по одному кабелю. Я уже пробовал, и
это получилось.
- Надеюсь, - с сомнением сказал Лайос. - Но мне бы страшно не
хотелось находиться в движители, ведущем эти танки, если один из них
унесет за край Дороги. Он утащит движитель за собой.
- Вполне возможно. Вот почему мы поставим устройство расцепления,
которым можно будет управлять от движителя. Когда танк понесет, мы
немедленно его обрежем.
Лайос покачал головой.
- Думаю, судить да рядить не о чем. Давай сначала попробуем с танком
номер шесть.
Когда план удался, послышался анонимный вздох облегчения. Ведомый
танк исчез под водой и не появлялся до противоположного берега. Морской ил
быстро счистили, и кроме нескольких лужиц из небольшой течи, танк был
невредим. Началась переправа всех остальных.
Когда поезда вновь были в полном составе, освобожденные штурманы
вновь вернулись в движитель. Элжбета принесла узелок, который поставила на
пол, прежде чем стала снимать костюм с охлаждением.
- Это кое-что особенное, - сказала она. - Я сама делала. Это семейный
рецепт для особых случаев. Я думаю, сегодня особый случай. Бефстроганов.
Кушанье оказалось восхитительным. Впервые с начала перегона экипаж
сел за еду, от которой можно было получить удовольствие. Тут был
свежевыпеченный хлеб, литровые банки пива и свежий зеленый лук. Был даже
сыр, хотя и немного - для него ведь требовалось место в желудках, которого
уже не было. Но они героически стонали, запихивая сыр в пищеводы.
- Спасибо тебе, - сказал Ян, взяв ее за руку, невзирая на присутствие
