прилег, закрыл на минутку глаза и тут же заснул сном праведника.
Не знаю, виной ли тому рон, или физические нагрузки, или их
сочетание, но проснулся я только на рассвете. Потянувшись, зевнул,
прислушался к жалобным стонам пустого желудка.
Единственная возможность покинуть эту гостеприимную планету - быть
арестованным. Пора обратно в отель, сдамся властям, а между делом,
глядишь, и перекушу.
Вытащив из карманов и закопав под большим деревом все запрещенные
законом предметы, я направился к отелю. Дорогой соблюдал осторожность:
избегал открытых мест, держался по возможности в тени, то нырял в кусты,
то становился обычным, праздношатающимся туристом. Согласитесь, после всех
выпавших на мою долю приключений оказаться продырявленным каким-нибудь
ретивым юнцом было бы обидно.
Скрываясь за кустами, я подкрался к ресторану - идеальному, на мой
взгляд, месту для ареста. Улучив минуту, когда курсировавший перед входом
полицейский отвернулся, я влез через открытое окно в зал. Никто не счел
мое появление чем-то из ряда вон выходящим. Я налил чашку кофе, прихватил
со стойки тарелку с омлетом и уселся за ближайший свободный столик.
Огляделся. Час был ранний, в ресторане завтракало совсем немного туристов.
Официант как раз ушел на кухню, я быстро доел омлет и с чашкой кофе в руке
подошел к престарелой паре за соседним столиком.
- Не возражаете, если присоединюсь к вам?
Супруги переглянулись.
- Присаживайтесь, - выдавил через добрую минуту молчания муж - тощий
старик в роговых очках.
- Благодарю. А часом не знаете, из-за чего вчера был переполох?
- Нет. - Старик стукнул серебряной ложечкой по вареному яйцу так
бережно, будто это яйцо снесла последняя в Галактике курица и, не сходя с
места, протянула тощие лапки. - Нам не сказали. Ни единого слова.
Его супруга кивнула.
- Ни единого правдивого слова. Мы платили деньги не для того, чтобы
любоваться пальбой. Сейчас позавтракаем и пойдем к управляющему. "Мы
улетаем ближайшим рейсом. Верните нам деньги", - вот что я ему скажу.
Нашу милую беседу нарушил шум потасовки у входа. Мы повернули головы.
Войти в дверь одновременно пытались с десяток полицейских. Они натужно
пыхтели, толкались, давили друг другу ноги, пихались локтями. Наконец в
зал проскочил самый маленький и шустрый и, подняв свою "пушку", подбежал к
нашему столику.
- Шевельнешься - схлопочешь пулю! - прорычал он, не мигая глядя на
меня.
На помощь ему подоспели остальные, обступили наш столик.
- Официант! - заорал я во всю глотку. - Управляющего сюда! Да
поживей!
Я одним глотком допил кофе, а полицейские подошли ко мне вплотную.
- Следуйте за нами, - потребовал офицер.
Туристы и персонал ресторана во все глаза следили за происходившим.
- Почему? - невинно поинтересовался я.
- Взять его! - рявкнул офицер.
Двое здоровенных полицейских вцепились в меня, подняли на ноги. Хотя
это и стоило мне огромных усилий, я не сопротивлялся. Людей вокруг столика
становилось все больше, и вдруг я приметил в толпе нашего гида.
- Хорхе! Что происходит? Кто эти хамы?
- Полицейские. - Хорхе выглядел очень несчастным. - Они настаивают на
беседе с вами.
- Что ж, я не против, побеседуем прямо здесь. Я - гражданин другой
планеты и свои права знаю.
Хорхе сказал что-то по-испански. Полицейские замахали руками,
залопотали, перекрывая гул толпы. Мало-помалу шум утих. Ко мне повернулся
Хорхе, выглядел он несчастней прежнего.
- Сожалею, но помочь вам не в силах. Они стоят на своем, желают,
чтобы вы шли с ними.
- Похищение! - заорал я. - Бедного туриста похищают переодетые
полицейскими преступники! Звоните властям, звоните в Совет по туризму,
звоните моему адвокату! Если меня сейчас уведут под дулами винтовок, я
подам иск и планета враз обанкротится!
Туристы одобрительно зашептались. Еще минута-другая такой сумятицы, и
я был бы волен, как ветер, но тут сквозь толпу протолкался высокий офицер
и немедленно взял дело в свои стальные руки.
- Извините, сэр! Произошло недоразумение, вас не арестовывают. Боже
упаси. Немедленно отпустите его!
Полицейские разжали влажные ладони. Офицер улыбнулся и заговорил,
глядя мне в глаза:
- Вчера в отеле произошел несчастный случай. Есть веские основания
предполагать, что вы были свидетелем...
- Не видел я ничего. А вы, собственно, кто такой?
- Меня зовут Оливера, капитан полиции Оливера. Жаль, что вы ничего не
видели, очень жаль. Не будете ли вы так любезны пройти со мной и
подтвердить свои слова для протокола? Понимаете ли, пострадай люди, и мы
рассчитываем на вашу помощь.
Его улыбка была столь искренней, а логика - столь непогрешимой, что в
глазах собравшихся я вдруг из жертвы произвола превратился в заурядного
жулика.
- Всегда рад помочь. Но прежде я бы хотел оставить жене записку.
Скажите, куда мы направляемся?
В глазах Оливеры вспыхнул холодный огонь, но он превосходно владел
собой, и через мгновение огонь бесследно потух.
- В центральный полицейский участок.
- Спасибо. Эй ты! - Я махнул ближайшему официанту. - Поднимись к моей
женушке в номер двадцать-десять. Расскажи ей, что произошло. Скажи, что я
вернусь к ленчу. - Я повысил голос. - Люди, вы слышали меня. Я помогу этим
вежливым полицейским в их расследовании. Возможно, они объяснят мне, что
стряслось вчера. Скоро вернусь и обо всем расскажу вам. Ждите меня.
Пойдемте, капитан Оливера.
Я двинулся к двери столь стремительно, что полицейские едва поспевали
за мной.
Сделано все, что в моих силах. Теперь, если со мной произойдет
несчастный случай, каждый в отеле знает, кто виноват.
Сопровождаемый хмурыми взглядами и неодобрительным бормотанием, я
залез на заднее сиденье патрульной машины. Взвыли сирены, завизжали шины,
и мы помчались прочь от ласкового берега. Машина с капитаном Оливерой
вырвалась вперед и вскоре скрылась из виду. Он спешит, несомненно,
подготовит мне достойную встречу. До чего же страшно! Я громко рассмеялся,
полицейские в автомобиле опасливо покосились на меня, наверно, приняли за
сумасшедшего. Не исключено, что они не слишком далеки от истины, ведь я
сам сунул голову в пасть льву. Но сокрушаться нечего, сделанного не
вернешь.
Мы промчались мимо космопорта, снова потянулись поля. Через полчаса
машина с ревом ворвалась в город, прогромыхав по брусчатке мостовой,
остановилась перед серой двухэтажной постройкой. Ворота распахнулись.
Я в совершенстве владею техникой глубокого дыхания и полного
расслабления, так что в мрачный тюремный двор вошел, чувствуя себя
великолепно отдохнувшим и бодрым.
В отделении меня раздели донага, просветили рентгеном, тщательно
обыскали мой костюм. Дохнув в лицо чесноком, дантист осмотрел мои зубы. Ни
в одежде, ни на теле ничего подозрительного. С обычной рутиной, к которой
я давным-давно привык, покончено. Мне выдали полосатую робу и пару
стоптанных шлепанцев, двое полицейских препроводили меня в кабинет
Оливеры. Он переоделся и из капитана превратился в полковника, а от былой
вежливости не осталось и следа: в голосе металл, взгляд пронзал насквозь.
- Кто ты? - спросил он без предисловий.
- Самый обычный турист, оскорбленный вашими...
- Каргата! - проревел он. Слово я запомнил, авось когда и сгодится. -
Офицер полиции видел, что ты разговаривал с числящейся в розыске
преступницей и получил из ее рук послание. Он обратился к тебе с вопросом,
ты на него напал. Арестовать тебя прибыл наряд полиции и тоже подвергся
нападению. Чтобы предотвратить дальнейшее насилие, были посланы
оперативные силы полиции и армии, но, напав на военнослужащих, ты скрылся.
- Он говорил спокойно, не повышая голоса, но внутри его бушевала холодная
ярость. Такая же ярость постепенно закипела и во мне. - У нас мирная
планета, и насилия мы здесь не потерпим. Теперь говори, кто ты, чем здесь
занимаешься и что было в послании.
- Ничего не знаю, - твердо заявил я. - Я прилетел на вашу убогую
планету в отпуск. На меня напали, я защищался. Я служил в "зеленых
беретах", меня голыми руками не возьмешь! - О моей доблестной службе в
десанте написано в межзвездном паспорте, так что врал я, опираясь на
"факты". - Не знаю, почему меня пытались убить ваши люди, да мне и
плевать. Дождавшись, когда поутихнет стрельба, я сдался. Вот и вся история
в том виде, как ее услышат от меня журналисты. Теперь отпустите меня,
сказать мне больше нечего.
- Этот фокус не пройдет! - Потеряв самообладание, Оливера грохнул
кулаком по столу. - Ты скажешь правду или я выбью ее из тебя!
- Не валяйте дурака, Оливера. Туристы в ресторане знают, что я взят
полицией под стражу. Если с моей головы упадет хотя бы волос, прибыльной
туристской индустрии на вашей чертовой планете конец. Сейчас я сделаю
официальное заявление, а там уж решайте. Подключите меня к детектору лжи.
- Кресло, на котором ты сидишь, - детектор лжи. Говори!
Хорошо, что я не знал о кресле, когда врал напропалую. Теперь надо
сосредоточиться и подбирать каждое слово с предельной осторожностью.
- Записывайте. Книгу мне дала неизвестная девушка. Больше я ее не
видел и другой информации от нее не получал. Кто она и почему обратилась
именно ко мне, не знаю. Конец заявления. Теперь верните мне одежду и
выпустите отсюда.
Глядя полковнику в глаза, я встал. Его лицо выглядело спокойным,
только на висках едва заметно пульсировали голубые жилки. Перед ним был
выбор: убить меня или отпустить. Третьего не дано, и мы оба знали это. Он
в ярости, но он далеко не глуп.
Молчание длилось с минуту, показавшуюся мне вечностью. Когда Оливера
наконец заговорил, голос полностью подчинялся ему:
- Я освобождаю тебя. В сопровождении моих людей ты вернешься в отель
и упакуешь вещи. Тебя и твою жену доставят в космопорт и отправят
ближайшим рейсом. Не знаю, да и не желаю знать, в какую грязную историю ты
тут влип, но, если ты когда-нибудь вернешься на Параисо-Аки, клянусь, я
убью тебя на месте. Понял?
- Вполне, полковник. Убраться с вашей поганой планеты мне хочется не
меньше, чем вам спровадить меня.
Я не добавил, что при первой же возможности вернусь сюда.
6
Отлет космического корабля власти задержали почти на час. Как только
мы поднялись на борт, был объявлен старт.
Покинув противоперегрузочное кресло, я первым делом плеснул в стакан
солидную порцию виски, залпом выпил и, включив вмонтированный в камеру
детектор, обошел каюту. "Жучков" не было.
- Чисто, - сказал я. - Ты была в полночь на берегу?
- Ты сказал, что повстречал одного из местных. - Голос Анжелины был
лишь градуса на четыре выше абсолютного нуля. - Ты даже не упомянул, что
этот местный - юная, весьма соблазнительная особа.
- Любовь моя! Клянусь, для ревности нет причин! Я видел ее не больше
минуты, и между нами ничего, ровным счетом ничего не было.
- Пусть это "ничего" будет и впредь. Я тебя давно знаю, диГриз, ты
как был, так и остался сексуальным маньяком. Учти, если твои грязные руки
хотя бы прикоснутся к ней, я тебе их пообрываю.
- Договорились, не прикоснусь. А теперь, пожалуйста, расскажи, что
произошло на берегу.
- В полночь я шла вдоль берега. Девица окликнула меня из-за деревьев,
спросила, читала ли я записку. Я повторила послание, сказала, что тебя
задержали неотложные дела. Девицу зовут Флавия, она - член движения
сопротивления. По ее словам, открытой оппозиции на Параисо-Аки нет и быть
