открытому концу мола с молотками, пилами и топорами, чтобы попытаться
снять плавучее заграждение и открыть вход в гавань для остальных судов и
галеры с греческим огнем. Другая группа повернула направо и вооруженной
колонной устремилась к примыкающей к земле части пирса, чтобы захватить
и удержать ее, пока не подоспеет подкрепление, и тогда наброситься на
беззащитную гавань, либо, еще лучше, ворваться на городскую стену и
обеспечить успех приступа с суши.
Однако пение рожков сделало свое дело. В караул на пирс посылали
всего два десятка человек, ведь там они не были защищены от случайного
камня, прилетевшего с размещенных на бронированном плоту катапульт, но
гораздо больше воинов несли дозор или дремали с оружием в руках в
уязвимой точке, где пирс примыкал к берегу. Когда ободренные успехом
высадки атакующие подбежали по каменной полоске к берегу, их встретил
внезапный залп пущенных с небольшого расстояния стрел, а перед собой они
увидели неприступную стену щитов и копий. Легковооруженные южане,
которых Бруно обычно посылал вперед как наименее ценных, падали замертво
даже от короткой стрелы небольшого лука, но пущенной с каких-то десяти
ярдов. Те, кто продолжил атаку, наткнулись на организованное
сопротивление защитников баррикады. Постепенно оставшиеся в живых
атакующие поняли, что напор поддерживающих их задних рядов слабеет и вот
уже совсем исчез. Не понимая происходящего и опасаясь нападения из
темноты сзади, они отступили, сначала прячась за щитами, а потом, не
выдержав впивающихся в оголенные руки и ноги стрел, повернулись и
побежали под прикрытие ночного мрака.
Шеф проснулся при первых же звуках рожков. Из-за жары он спал
раздетым, пришлось за несколько секунд натянуть рубаху и сапоги, в
темноте искать дверь. Перед ним стояла Свандис, тоже обнаженная, но
преградившая ему путь. Даже во мраке комнаты с закрытыми ставнями Шеф
ощущал ее сердитый взгляд и услышал в ее голосе упрек.
- Не беги как дурак! Кольчугу, шлем, оружие! Что от тебя будет толку,
если тебя может убить первый же случайный камень из пращи? - Шеф хотел
было возразить, но Свандис опередила его: - Не знаю, как ты, а я дочь
воинов. Лучше прийти поздно, зато готовым, чем прийти рано и умереть. Об
этом тебе мог бы сказать мой отец. Кто тогда выиграл битву, когда я
впервые встретилась с тобой? Ты или он?
"Нельзя сказать, что он ее выиграл, - хотел ответить Шеф. - Но нет
смысла спорить. Быстрее будет подчиниться, чем пытаться оттолкнуть
Свандис". Он повернулся к крюку, на котором висела кольчуга, просунул
руки в тяжелые рукава. Свандис подошла сзади, одернула полы, зашнуровала
кольчугу прочными сыромятными ремешками. Во всяком случае, она
действительно была дочерью воинов. Шеф обернулся и обнял ее, прижал ее
грудь к твердым стальным кольцам.
- Если останемся живы и вернемся домой, я сделаю тебя королевой, -
сказал он.
Она резко шлепнула его по лицу:
- Сейчас не время ворковать в темноте. Шлем. Щит. Возьми свой
шведский меч и постарайся его не опозорить.
Шеф рванулся во дворик, услышал, как Свандис позади рыщет в поисках
своей одежды. Он знал, что, где бы ни развернулась схватка, Свандис там
появится. Он неуклюже побежал, придавленный весом тридцати фунтов
амуниции, к командному пункту, где должен был находиться Бранд. Над
водой неслись звон металла, боевые кличи и стоны раненых. Шум слышался
со стороны моря.
Запыхавшийся Шеф увидел Бранда, подобно башне возвышавшегося среди
отряда викингов, рядом со своим гигантским родичем Стирром, почти не
уступавшим ему размерами. Казалось, Бранд никуда не спешил и ничуть не
тревожился, деловито пересчитывая своих людей.
- Ублюдки высадились на пирсе, - заметил он. - Я никогда не
рассчитывал, что с этим у них возникнут трудности. Но если они намерены
досаждать нам, им придется оттуда убраться, и убраться по-быстрому.
Слух Шефа выделил из затихающих вдали шумов битвы другие звуки, звуки
кузницы, ударов металла о металл и топоров по дереву.
- Что там происходит на дальнем конце мола?
- Они пытаются обрубить плавучее заграждение. А мы этого не хотим. Мы
должны сбросить их оттуда. Ну что, парни, все зашнуровали ботинки?
Пробежимся-ка вдоль пирса и спихнем христиан обратно в воду. А ты
держись сзади, - добавил он для Шефа. - Собери арбалетчиков, проследи,
чтобы катапульты стреляли в противника, а не в нас. И хорошо бы, чтоб мы
могли видеть, что творится кругом.
Плотной толпой викинги, человек сорок, побежали вокруг гавани к месту
будущей схватки, их подбитые железом сапоги стучали по камням. Вдоль
берега горели несколько ламп, бросая над водой тусклый свет.
Присмотревшись к полумраку, Шеф разглядел врагов, скапливающихся для
второй атаки. На стоящих в гавани судах тоже что-то происходило, он мог
слышать скрип канатов и приказы командиров катапульт. Если люди
императора в ближайшие несколько минут не проложат себе дорогу вдоль
пирса, они будут сметены залпами камней из катапульт. Но у них там
готовилось что-то зловещее, Шеф слышал резкие командные голоса, звон и
клацанье металла, видел, как слабый свет ламп блестит на металлических
остриях и доспехах. Свирепый клич - и стена металла двинулась вперед,
ощетинившись рядом копий.
- Уводи своих людей, - неторопливо сказал Бранд командиру городской
стражи. - Думаю, теперь это наше дело.
Легковооруженные стражники отошли в задние ряды, а викинги
устремились вперед, построившись своим обычным тупым клином. Непрочная
баррикада в начале пирса была сметена первой атакой и не могла больше
служить защитой. Ровный строй братьев Ордена, людей с пиками и в
доспехах с головы до ног, наступал на клин викингов, тоже
тяжеловооруженных, впервые встретив не уступающего размерами и силой
противника. Ни одна из сторон не знала поражений, обе были уверены в
своей способности сокрушить все и вся, что встанет у них на пути.
Стоя в задних рядах построения викингов, шириной в десять человек, но
глубиной не более четырех рядов, Шеф услышал одновременный грохот, когда
щиты соударились со щитами, звон и лязг пик и топоров, наткнувшихся на
сталь и дерево. На один удар сердца позже, к изумлению и ужасу Шефа,
идущий впереди него человек отшатнулся назад, едва не сбитый с ног
толчком передних отступающих шеренг. Шеф услышал, как голос Бранда
превратился в бычий рев, тот призывал своих людей держать строй.
"Неужели викинги отступают? - мелькнула мысль. - Они отброшены назад,
как это обычно бывало с англичанами, как было с нами в тот день, когда
мой отчим и я сразились с моим отцом и его людьми на дороге в Норфолк. В
тот день я убежал. Но тогда я был никем, едва ли не трэлем. А теперь я
король, у меня на руках золотые браслеты, а в руке меч из шведской
стали, сделанный моими собственными оружейниками. И все равно пользы от
меня не намного больше, чем было от бедолаги Карли". Строй викингов
выровнялся, они больше не отступали. Лязг оружия в передних рядах стал
непрерывным, противники теперь рубились и отражали удары, а не пытались
просто сбить друг друга с ног. Шеф сунул меч в ножны, резко развернулся
и побежал назад к берегу, высматривая что-нибудь, что могло бы склонить
чашу весов в нужную сторону.
Германские монахи Ордена двинулись на клин викингов, применяя ту же
тактику, с помощью которой они разбили все встречавшиеся им до сих пор
арабские армии. Щит в одной руке, короткая пика в другой. Не трогай
человека перед собой, коли пикой человека справа от тебя, когда он
поднимет руку для удара. Положись на товарища слева от тебя, он убьет
идущего на тебя воина противника. Коли правой, бей щитом, что у тебя
левой руке, шагай в ногу. Если враг впереди упал, топчи его, положись на
товарищей в заднем ряду, они его заколят, чтобы не ударил тебя сзади.
Первое мгновенье-другое эта тактика себя оправдывала.
Но воины, на которых шагал строй bruder'oв, не были одеты просто в
хлопок и лен. Иногда пика вонзалась в подмышку, но чаще скользила по
металлу, отскакивала от доспехов. Удары щитом не могли сбить здоровенных
викингов с ног. Некоторые из них отступали назад, рубили топором или
мечом по рукам и шлемам. Другие, заметив, что удары идут только с их
правой стороны, парировали выпады и сами били в незащищенный щитом бок
противника. Бранд, отброшенный на шаг назад, что привело его в яростное
изумление, гулял своим топором "Боевой тролль" по шеям и плечам
германцев, расширяя брешь в их рядах ударами своего массивного щита, и
острие клина викингов стало постепенно продвигаться вперед. Его родич
Стирр ловким ударом сбил противника с ног, аккуратно наступил ему на
гортань кованым сапогом и встал бок о бок с Брандом. Германцы стали
отбрасывать пики и доставать мечи, в воздухе замелькали их стальные
клинки.
Агилульф со своего места в задних рядах увидел гигантскую фигуру
Бранда и поджал губы. "Тот самый ублюдок из Бретраборга, - подумал он. -
Сын морского тролля. Ходили сплетни, что он утратил присутствие духа.
Похоже, оно к нему вернулось. Кто-то должен остановить его, пока мы сами
не утратили присутствия духа, и полагаю, что это буду я. Кажется,
викингов не так уж много". И Агилульф стал проталкиваться через ряды
воинов, упирающихся щитами в спины своих товарищей, чтобы сохранить
напор штурма.
В темноте бегущий Шеф различил вокруг себя знакомые фигуры:
коротышки-англичане в металлических касках установленного им самим
казенного образца. Они сбегались со своих мест с арбалетами наготове.
Шеф встал, оглянулся на едва различимую схватку на пирсе, на сверканье
оружия над темной массой тел.
- Пора их расстрелять, - сказал он.
- Нам не видно, в кого стрелять, - раздался голос из темноты. - И все
равно они заслоняют друг друга.
Пока Шеф раздумывал, вся гавань неожиданно озарилась ярким белым
светом, словно в летний полдень. Сражающиеся на мгновенье замерли,
зажмурившись из-за слепящего сияния, около плавучего ограждения застыла
группа диверсантов, подобно попавшим в свет факела кроликам. Шеф поднял
взгляд, увидел спускающийся с неба огонь под едва угадываемым матерчатым
куполом.
***
Стеффи, отпущенный начальством самостоятельно поработать над
осветительными факелами, весь день провел с командой катапультеров,
пытаясь решить проблему: как выстрелить факелом так, чтобы он спускался
под куполом, и одновременно поджечь его. Первая часть задачи была решена
после двухчасовых усилий, хотя это было не слишком легко, ведь любой
предмет, помещенный в пращу катапульты, при запуске начинал бешено
вращаться. Некоторые из приготовленных им снарядов безнадежно
запутывались в праще, у других купол раскрывался сразу, и они через
двадцать ярдов бессильно падали на землю. В конце концов изобретатель
научился складывать купол так, чтобы он не мешал полету, наполняясь
воздухом только на вершине траектории и обеспечивая плавный спуск.
Однако оставалось загадкой, как поджигать факелы, а ведь опыты с
настоящим огнем были запрещены из-за вражеских наблюдателей. Когда
началось нападение, Стеффи стоял около одной из многочисленных
вращательниц, расположенных вокруг всей гавани и на крепостных стенах, и
ждал возможности выстрелить. Он сразу же зарядил первый из начиненных
селитрой снарядов, поджег придуманный им короткий запал, подправил
обеими ладонями пращу и отдал приказ стрелять. Купол завис над гаванью,
фитиль тлел, и, так и не зажегшись, факел опустился в море. Как и
следующий. Не зажегся даже снаряд с безжалостно укороченным фитилем.
