стрелки. Взломав несколько дверей и пробив пару стен, мы оказались на
месте.
- Мы прямо под сигнализатором, - объявила Анжелина.
- Отлично. - Я осмотрелся. - Здесь должна быть охраняемая стена, а
здесь - пленники. - Я тщательно измерил расстояние. - Электродрель готова?
- Жужжит от нетерпения.
- Вот здесь. Принимайся за работу.
Протянув руку с укрепленной на ней дрелью, она принялась сверлить
ржавый потолок. Когда звук изменился, Анжелина выключила прожекторы и
уменьшила обороты дрели. Через некоторое время она опустила руку, и через
дырку в потолке пробился луч света. Мы молча ждали тревоги, но все было
тихо.
- Дай-ка я сам посмотрю, - сказал я.
Стоя на кончиках пальцев и хвоста, я просунул в дырку отросток с
глазом. Просканировав все на триста шестьдесят градусов, я убрал отросток.
- Отлично. Вокруг полно всякого хлама, никто из адмиралов не смотрит
в нашу сторону, а охранников не видно. Дай мне молекулярный расщепитель и
отойди в сторону.
Я вылез из своего костюма, встал на него и легко дотянулся до
потолка. Молекулярный расщепитель - это такое приспособление, которое
уменьшает связывающую способность молекул и превращает их в
мономолекулярный порошок. Я вырезал в потолке круглую дыру, стараясь не
чихать от летевшей во все стороны пыли. Взяв вырезанный диск, я передал
его Анжелине, аккуратно просунул голову в отверстие и огляделся по
сторонам. Все в порядке. Прямо передо мной сидел приунывший адмирал. Я
решил немного поднять его боевой дух.
- Эй, адмирал, - прошептал я, и он повернулся в мою сторону.
Его глаза округлились, а искусственная челюсть чуть не выпала, когда
он увидел перед собой голову без тела.
- Тихо, я пришел спасти вас. Понятно? Кивните головой.
Зря я доверял адмиралам. Он не только кивнул головой, но и вскочил на
ноги, заорав во все горло:
- Охрана! На помощь! Нас хотят спасти!
9
Я и не ждал благодарности, особенно от офицера, но это было выше
всякого понимания. Пролететь тысячи световых лет через всевозможные
опасности, вытерпеть омерзительные объятия Гар-Бэя, чтобы спасти побитых
молью адмиралов, первый из которых тут же выдал меня охране. Это уж
слишком.
Впрочем ничего другого я и не ожидал. Стальная Крыса всегда начеку.
Мой пистолет с иголками был наготове на случай появления охранников, но я
мог использовать его и против пленников. Я переставил защелку с "яда" на
"сон" - надо сказать, это потребовало от меня большого усилия воли, - и
всадил стальную иглу адмиралу в шею. Он шлепнулся на пол, растопырив руки,
будто в последний момент захотел обнять своего спасителя.
Я замер, вернее, окаменел, когда увидел его запястья.
- Что случилось? - раздался снизу шепот Анжелины.
- Ничего хорошего, - прошипел я в ответ. - Тихо!
Я опустил голову пониже, чтобы среди поломанных стульев, пустых
жестянок от еды и другого мусора ее не было видно. Услышали ли охранники
шум? Но остальные пленники точно услышали. Два дряхлых адмирала подошли к
распростертому телу товарища.
- Что с ним такое? Припадок? - спросил один из них. - Ты слышал, что
он кричал?
- Не совсем. Я выключил свой слуховой аппарат, чтобы не садилась
батарейка. Нечто вроде "Хахана! Аромащь! Гас патят хахитеть!"
- Бессмыслица. Может, это что-то означает на его родном языке?
- Нет. Старый Шимсчах с Дешника, но в дешниканском языке нет таких
слов.
- Давай перевернем его и посмотрим, дышит ли он еще.
Так они и сделали. Я одобрительно кивнул, увидев, что, как только они
повернули тело, иголка выпала из шеи старого Шимсчаха. Улика уничтожена, а
Шимсчах придет в себя не раньше, чем через два часа. У меня будет
достаточно времени. Планы уже роились в моей голове.
Опустившись вниз, я схватил металлический диск, намазал его края
лепак-клеем - крепче всякой сварки - и поставил его на место. Клей
мгновенно затвердел, и дыра в потолке исчезла. Тогда я спрыгнул на пол и
тяжело вздохнул.
- Анжелина, будь так любезна, включи свой прожектор и достань бутылку
самого лучшего виски.
Зажегся свет, в моей руке оказался стакан, и Анжелина терпеливо
ждала, когда я поднесу его к губам. Затем спросила:
- Может, теперь ты поведаешь своей жене, что, черт возьми, там
произошло?
- Извини, свет моей жизни. Случилось нечто непредвиденное. - Я
опустошил стакан. - Все началось, когда я шепотом обратился к ближайшему
адмиралу. Он взглянул на меня и принялся звать охранников. Пришлось в него
выстрелить.
- Одним меньше, - удовлетворенно заметила Анжелина.
- Не совсем. Я выстрелил в него усыпляющей иглой. Никто не понял, что
он сказал, меня не заметили, и дыра в потолке заделана. Но не это меня
беспокоит.
- Я знаю, что ты еще не пьян, но в твоих словах отсутствует ясность.
- Извини. Все дело в адмирале. Когда он упал, я увидел на его
запястьях тонкие красные полоски, похожие на шрамы.
- Ну и что? - удивленно спросила Анжелина и вдруг побледнела. - Нет,
это просто невозможно.
Я нахмурился и медленно кивнул.
- Серые люди. Их почерк я узнаю, где угодно.
Серые люди. По спине у меня пробежали мурашки, что со мной случается
крайне редко. Я могу храбро и стойко сражаться против любой физической
угрозы, но, как и все вы, ненавижу вмешательство в мое серое вещество. У
мозга нет защиты. Стоит воткнуть электрод в центр удовольствий мозга
подопытного животного, как оно будет нажимать на кнопку, посылающую
электрический разряд до тех пор, пока не умрет от голода или жажды. Умрет
счастливой смертью.
Несколько лет назад, улаживая один межпланетный конфликт, я оказался
в роли такого подопытного животного. Меня поймали, связали, а затем
отрезали кисти рук. Я тогда потерял сознание, а когда очнулся, кисти снова
были на месте. Только на запястьях остались такие же тонкие шрамы, какие я
видел у адмирала.
Но руки мои на самом деле никто не отрезал. Эту картину внушили мне
подсознательно. Но я чувствовал, будто это действительно случилось со
мной, вместе с другими отвратительными вещами, о которых лучше не
вспоминать.
- Здесь должны быть серые люди, - сказал я. - Они заодно с чужаками.
Не удивительно, что они подчинили себе адмиралов. Привыкшие к приказам и
суровой дисциплине, они представляют собой прекрасные объекты для
промывания мозгов.
- Ты прав. Но разве это возможно? Чужаки ненавидят людей и никогда бы
не стали сотрудничать с серыми людьми. Какими бы противными они ни были -
они все равно люди.
Как только она произнесла эти слова, я сразу же все понял.
Улыбнувшись, я обнял и поцеловал ее, что принесло удовольствие нам обоим.
Затем я отстранил Анжелину, ибо ее близость мешала мне сосредоточиться.
- Послушай внимательно, любовь моя. Похоже, я придумал, как распутать
этот клубок. Не все еще ясно, но я знаю, что должна сделать ты. Не могла
бы ты привести сюда ребят и толпу силайринов? Надо пробраться наверх,
перестрелять охрану, усыпить адмиралов и унести их отсюда.
- Все это возможно, но слишком опасно. Как мы освободим их из тюрьмы?
- Я позабочусь об этом. Если на всей планете начнется страшная
неразбериха и никто не будет знать, чьи приказы выполнять, - это не
облегчит твою работу?
- Разумеется, это упростит задачу. Что ты собираешься предпринять?
- Если я тебе скажу, ты запретишь мне ввязываться в это опасное дело.
Скажу только, что это надо сделать, и только я способен на это. Я снова
залезу в свой костюм чужака, а у тебя будет два часа, чтобы собрать свое
войско. Как только начнется неразбериха, приступай к действиям. Отведи
всех в какое-нибудь безопасное место, желательно возле космодрома. Я
постараюсь вернуться как можно скорее. Пусть меня ждет проводник. Только
не дольше двух часов. Именно столько времени мне нужно, чтобы осуществить
свой план. Проблем не должно быть. Но если они все же возникнут и я не
вернусь вовремя, пусть он сразу возвращается к тебе. Как ты знаешь, я сам
могу о себе позаботиться. Мы не можем рисковать всей операцией из-за
одного человека. Вернется проводник со мной или без меня - уходите.
Захватите звездолет и улетайте с этой планеты.
- И все же я надеюсь на твое возвращение. - Анжелина грустно
поцеловала меня. - Ты так и не признаешься, что задумал?
- Нет. Если я тебе начну об этом рассказывать, то могу и сам
передумать. Мне надо сделать всего три вещи. Обнаружить серых людей,
выдать их нашим друзьям чужакам, а затем вовремя смыться.
- Думаю, тебе это удастся. Надеюсь, ты справишься со всеми тремя
пунктами. Особенно с последним.
Мы залезли в свои маскировочные костюмы и быстро разошлись. Анжелина
направилась в нужную ей сторону, а я - в противоположную. Я думал, что
хорошо запомнил дорогу, но, наверное, где-то повернул не в ту сторону.
Пытаясь выбраться на верхний уровень, я провалился через ржавый пол в
какое-то подземное озеро или водохранилище. Мне пришлось немало поработать
хвостом в полной темноте. Вскоре я наткнулся на стену. Выход тут был явно
не предусмотрен, но я исправил это обстоятельство следующим образом.
Сбросив из-под хвоста гранату, я ударом лапы направил ее в стену. Она с
грохотом взорвалась, и через пролом я увидел свет. Ко мне уже спешил
патруль чужаков, чтобы узнать, что произошло.
- Ох! Помогите, пожалуйста! - застонал я, раскачиваясь из стороны в
сторону и держась лапами за голову.
К счастью, патрульный офицер тоже смотрел новости по телевизору.
- Красавчик Джим! Что с тобой? - взволнованно закричал он, показав
пять тысяч гнилых зубов и два метра пурпурной глотки.
- Предательство! Среди нас предатели! - завопил я. - Передайте своему
командиру, чтобы немедленно созвали Военный Совет. И пусть меня туда
отнесут.
Они исполнили это немедленно, обхватив меня сотнями щупалец с
присосками. Таким образом я отдохнул и сэкономил энергию аккумуляторов.
Наконец они опустили меня возле двери в конференц-зал.
- Все вы - омерзительные ребята, и я вас никогда не забуду, -
пообещал я.
Они радостно закричали, хлопая по полу мокрыми щупальцами.
Я ворвался в зал с криком:
- Предательство! Измена!
- Займите свое место и сделайте свое заявление по всем правилам, -
сказал секретарь.
Но чудище, напоминавшее фиолетового кита, страдающего геморроем,
отнеслось ко мне с большим сочувствием.
- Скользкий Джим, ты взволнован. Мы слышали, что в твоих апартаментах
произошло сражение. От славного Гар-Бэя остался один хвост, который почти
ничего не может рассказать. Может, ты объяснишь, что там произошло?
- Конечно. Я все расскажу, если секретарь даст мне слово.
- Ну ладно, - хмуро прогнусавил секретарь, с каждой секундой
становясь все больше и больше похожим на раздавленную лягушку. - Заседание
считаю открытым. Слово имеет Скользкий Джим.
- Вот в чем дело, - сообщил я притихшим тварям из Военного Совета. -
У нас, гештункинцев, есть масса разных достоинств. Не считая
сексапильности, конечно. - Последовала шумная овация, восторженное
хлюпанье и чавканье. - Спасибо, спасибо. И вам того же. Так вот, что
касается запахов... Сядь на место, я знаю, что от меня приятно пахнет. Мы
наделены тончайшим обонянием. И, как я уже говорил, именно это
обстоятельство привело меня к мысли, что на этой планете что-то не так. Я
нюхал и нюхал, пока не вынюхал _л_ю_д_е_й_!
Среди воплей ужаса я различил выкрики "Силайрины!" и отрицательно
