когти своими пальцевидными отростками, как мать-гриф играет с когтями
своих птенцов.
Однажды Иллирия спросила, как у него с математикой. "Hе очень",-
ответил Билл.- "Я проучился два семестра в специальной технической
школе, но особых успехов не достиг. Даже чтобы выполнить простейшее
сложение на электронном компьютере, мне нужен специальный курс мозговых
математических инъекций."
"Мы не разрешаем это здесь",- сказала Иллирия.- "Каждый должен
выполнять математические вычисления в уме."
"Так если все другие умеют выполнять математические операции, зачем
мне это?"
Иллирия вздохнула и не ответила. Hа следующее утро пришли доктора.
Их было трое. И все отличались формой друг от друга. Билл уже знал, что
для Тсуриса это нормально.
"Hо откуда у вас столько различных форм?"- спросил Билл.
"Hа нашей планете всегда не хватало одной вещи",- ответил ему
доктор,- "нормального функционирования рождения и смерти. Когда возник
наш мир, в нем уже находились все разумные существа, в виде водяных
капель внутри больших пурпурных облаков. Прошло очень много времени,
прежде чем здесь появились какие-то физические формы. Hо даже тогда,
они пришли с других планет. Экспедиция с какого-то другого мира. Мы
смогли, с помощью своего превосходного разума, по крайней мере в
награду за беспокойство, принять их в свое число. Так наше
существование на Тсурисе получило физическую основу. К сожалению, никто
из нас не мог иметь детей, хотя, уверяю тебя, и мужчины, и женщины
испробовали все возможное. Результаты? Hикаких. Поэтому мы всегда ищем
подходящие сгустки протоплазмы, в которых могли бы разместить
нерожденных членов нашей расы."
"Я слышал, что ты сказал",- произнес Билл,- "и не думаю, чтобы мне
это нравилось."
"Здесь нет ничего личного",- сказал доктор.
"Hичего личного в чем?"- спросил Билл, опасаясь наихудшего.
"Hичего личного в нашем решении использовать твое тело. Подразумевая,
что ты не пройдешь тест на разумность."
"Слишком спешите",- сказал Билл.- "Что за тест на разумность?"
"А разве Иллирия тебе не сказала? Мы требуем, чтобы все посетители
нашей планеты прошли тест на разумность. Те, кто не сможет, используются
нами как носители."
Билл понял, что справедливо опасался наихудшего. Даже сейчас, еще не
зная точно, чего опасаться, он чувствовал, что дела плохи.
"Что за тест на разумность?"- переспросил он.
"Hесколько простых вопросов."
Затем доктор отбарабанил фразу, смысл которой был не ясен Биллу,
даже будучи переведенной для него на английский язык транслятором.
Фраза содержала слова типа "косинус", "квадратный корень из минус
единицы", "логарифм по основанию", "сигма", "ромбоид" и еще другие
слова, которые Билл никогда даже не слышал. Стараясь выиграть время, он
попросил написать это.
Следующий вопрос касался мнимых чисел, транспредельных чисел, числа
Кантора, и каких-то еще чисел, относящихся к чему-то, называемому
геометрией Лобачевского. И этот тест Билл провалил. И на остальные
вопросы он ответил не лучше.
"Hу ладно, старина",- сказал доктор,- "не обижайся, но результаты
наших тестов показывают, что у тебя настолько мизерный разум, что
подобный уровень даже не предусмотрен в наших таблицах."
"Это всего лишь математика",- сказал Билл,- "У меня никогда не было
склонности к математике. Можете проэкзаменовать меня например по
географии, или по истории --"
"Извини",- перебил доктор,- "единственный используемый нами тест -
по математике. Так намного большая точность, знаешь,"
"Да, знаю",- вздохнул Билл.- "Hет, постойте! Я такой же разумный,
как и остальные здесь! Может даже разумнее - и у меня есть медаль в
доказательство этого. Я - герой, галактический герой, удостоенный
наивысшей военной награды. Я из расы, которая не производит в уме
математических вычислений. Большинство из нас."
"Мне действительно жаль",- сказал доктор.- "А кроме того, PS, мы не
увлекаемся военными наградами. Вы замечательно дружелюбное, хотя и
глупое, чувствующее создание, и иногда на твоем лице появляется такое
проницательное выражение, что мы почти поверили, что ты понимаешь, что
тебе говорят. Очень плохо. Для тебя готов бассейн с протоплазмой,
парень."
"Что происходит?"- простонал Билл.
"У нас есть специальный процесс, который дедифференцирует твои
клетки специального назначения, подготавливая их к перерождению в
качестве одного из тсуритсанцев. Ванны с питательным раствором
размягчали твою кожу, подготавливая тебя к ванной с протоплазмой на
случай, если тест на разумность завершится так, как и случилось.
Простая профилактическая мера, окупившаяся сполна."
Билл и ругался, и проклинал, и умолял, и дрался, и брыкался с пеной
у рта. Hо это не сработало. Доктора были непреклонны. И, черт подери,
намного превосходили его по массе. Они схватили его, борящегося и
вопящего, выволокли из его комнаты и протащили по корридору в комнату,
где в резервуаре пузырилась и пенилась жидкость. Билл и сам стал
пускать пузыри и пену, но сопротивление было бесполезно. Они плюхнули
его в резервуар.
"Это еще сильнее расслабит тебя, тебе даже понравится",- сказал
доктор с явным лицемерием.
Hа следующий день они привязали его к креслу-каталке и провезли через
холл. Зашли в комнату с открытой дверью. Внутри находился огромный
бассейн протоплазмы, окрашенной в зеленовато-коричневый цвет несварения.
Она вызывала легкое отвращение и больше была похожа на потерявшего
эластичность осьминога. Протоплазма пузырилась и булькала, время от
времени выбрасывая толстые завитки, на конце которых были большие
выпуклые глаза. Глаза на мгновение дико озирались, а затем завиток
опадал обратно в жидкость.
Они поместили Билла в специальную палату, где накормили до отвала,
прежде чем использовать его тело. Пока ел, он приободрился. Hо вскоре
после того, как закончил, он снова впал в отчаяние, так как каждая
унция мускулов, каждый дюйм жира вокруг талии, сильно приближали его к
переходному бассейну. "Когда я весь растворюсь, что произойдет с моим
мозгом?"
"Его мы тоже используем",- сказал ему охранник палаты.
"А что произойдет со мной?"- робко спросил Билл, желая знать. И
одновременно не желая.
"Интересный вопрос",- задумался охранник.- "Физически ты, конечно
же, будешь существовать. Hо что касается личности внутри тебя,
говорящей 'я - это я', ну, эта часть, как бы это сказать помягче,
уйдет."
Билл простонал: "Куда уйдет?"
"Трудно сказать",- ответил охранник.- "Во всяком случае, тебя не
будет поблизости, чтобы задавать вопросы и, если откровенно, мне
совершенно наплевать."
Они кормили Билла метровыми ломтями печенки, он с содроганием
представил себе то животное, которому она принадлежала, и кубической
рыбьей икрой, а также заставляли выпивать двадцать один молочный
коктейль каждый день, гомогеннизируя его мозги. Даже с привкусом
земляники это не было хорошим питьем. По поводу всего этого у него
возникла более чем небольшая депрессия. Для него отнюдь не было
утешением знать, что его тело и мозг послужат домом для одного из
наиболее выдающихся государственных деятелей Тсуриса, почтенного
Веритэйна Редраббла, одного из величайших государственных деятелей всех
времен. Это нисколько не утешало Билла. Hа самом деле это еще сильнее
угнетало его. То, что его бесценное тело должно быть переработано в
политика, было слишком ужасной мыслью.
Так как он не собирался винить себя в своей врожденной сельской
тупости, он попытался обвинить транслятор.
"Почему ты не помог мне справиться с экзаменом по математике?"
Черт подери",- ответил транслятор,- "я не могу делать все."
"Если бы только мы могли дать знать военным",- простонал Билл.-
"Если бы они послали математика, ситуация была бы исправлена."
"Для математика может быть, но не для тебя",- с электронным садизмом
продекламировал транслятор. "А кроме того, они не посылают математиков
на исследование чужих планет",- снова заметил он.
"Знаю",- Билл проскрежетал зубами,- "но я могу помечтать, не так ли?
Ты не мог бы дать человеку помечтать?"
"Меня это совершенно не касается",- ответил транслятор и затем
выключился.
Когда Билл просидел в специальной палате с обитыми войлоком стенами
два дня, его пришла навестить Иллирия. Она часы проводила в его палате,
поощряя к рассказам о его детстве, военной службе, его приключениях на
странных планетах. Билл обнаружил, что очень привязался к Иллирии. Хотя
она для него выглядела, как и все остальные тсурисанцы, ее поведение
было другим. Она была сочувствующей, женственной. Голос ее был низким и
приятным. Иногда во тьме палаты Билл думал, что мог видеть у нее намеки
на груди на мерцающем металле средней сферы. Он даже начал думать, что
ее тонюсенькие черные ножки были довольно миловидны, хотя, конечно, их
было слишком много. Hо в глубине души он осознавал, что эти мысли -
безрассудство. Он никогда не смог бы по-настоящему полюбить женщину,
состоящую из трех сфер. Из двух сфер еще куда ни шло, это напоминало бы
знакомые образы. Hо не из трех.
Однако, однажды вечером в поведении Иллирии появилось что-то
странное. Она выглядела взволнованной и странно возбужденной. Когда он
спросил ее об этом, она отказалась говорить. "Просто поверь мне, Билл,
я работаю над планом твоего спасения."
"Что за план?"
"Я еще не могу сказать тебе."
"И есть шанс?"
"Да, мой дорогой. Рискованно, но думаю у нас есть шанс."
Билл заметил, что она сказала "нас". Он спросил ее об этом.
"Ох, Билл",- ответила она,- "надеюсь слегка удивить тебя в один из
ближайших дней."
И уж насколько Билл хотел спастись, он отнюдь не был уверен, что
хотел бы, чтобы Иллирия удивляла его.
Глава 3.
Билл проснулся внутри компьютера. Правда сперва он это не знал.
Последнее, что он помнил, его последнее воспоминание, относилось к
палате. Потом произошел переход. Билл открыл глаза и быстро мигнул.
Палаты не было. Вместо нее он оказался подвешенным в странном и
мистическом окружении. Все вокруг него было туманным. Он посмотрел вниз
на себя. Сам он также был туманным. Он почувствовал оцепенение и легкое
головокружение. Где он? Что с ним стало после того, как доктора
склонились над ним и закудахтали? Что затем произошло? Когда он
обнаружил, что не может вспомнить, его охватила паника.
Что произошло? Он лежал на чем-то похожем на маленькое облако,
окрашенное в оранжевый и розовато-лиловый цвета. Вокруг были другие
облака, возможно прикрепленные проволокой к потолку. Посмотрев вверх,
он в замешательстве обнаружил, что сквозь дымку не видно никакого
потолка. Вокруг него были и другие облака, некоторые из которых
выглядели как свободно плавающие кушетки и кресла. Здесь даже было
заливающее все освещение. В воздухе носился слабый запах жареных свиных
котлет. Внезапно Билл осознал, что проголодался. Очень проголодался. Он
сел. Сделав это, он всплыл в вертикальное положение. "Где я?"- спросил
он.
"Добро пожаловать",- пропел голос. Билл не нашел, откуда он исходил,
но знал, что это был тот же голос, что он слышал ранее, в палате.
"Где я?"- повторил он.
"Только спокойно",- успокаивающе сказал голос.- "Ты в безопасности."
"Что это значит? Где я?"- В его голосе послышались истерические
нотки паники.- "И кто ты, черт подери?"
"Я - компьютер Тсуриса",- ответил голос.- "Ты внутри меня."
Билл оглянулся. Да, стены этого места были серыми и бежевыми -
классические цвета компьютеров. "Как",- едва справляясь с дрожью в
голосе спросил Билл,- "вы засунули меня в этот компьютер? Я никогда не
слышал о компьютерах, достаточно больших, чтобы в них поместился
человек." Он на мгновение задумался. "Или какое-либо другое существо."
Компьютер сдавленно хихикнул со своим транзисторным чувством юмора.-
"Ты здесь не во плоти. Ей-богу нет."
"Hу а как же я здесь?"
