- Вы виделись с ней четвертого числа текущего месяца?
- Да, сэр.
- Где вы с ней виделись?
- В первый раз я виделся с ней, когда пришел в ее дом в качестве
гостя. Меня пригласили на ужин.
- Что произошло потом?
- Шум, волнения. Миссис Атвуд объявила, что у нее украли сто
долларов. Создалась напряженная обстановка, и, насколько я понимаю,
подозрение пало на обвиняемую.
- Что сделали лично вы?
- У меня есть друг, частный детектив, Леверинг Джордан из агентства
"Моффатт и Джордан". Я предложил миссис Атвуд вызвать его.
- И вы его вызвали?
- Да, сэр. С ее разрешения, конечно.
- Что случилось дальше?
- Мистер Джордан попросил у обвиняемой снять ее отпечатки пальцев -
для сравнения.
- Она согласилась?
- Она не только отказалась, но позвонила Перри Мейсону, который
приехал в дом и дал указания обвиняемой...
- Я возражаю, - заявил Мейсон.
- Возражение принимается, - постановил судья Черчилл.
Гамильтон Бергер попробовал другой подход:
- У вас была возможность войти в дом после того, как Софию Атвуд
отвезли в больницу?
- Да, сэр. Я думал, что...
- Я возражаю, - перебил Мейсон Стюарта Баксли. - Свидетель не имеет
права давать показания относительно своих мыслей.
- Возражение принимается.
- У вас была какая-то причина, которую мы в настоящий момент не
раскрываем, для появления в доме? Что произошло после того, как вы вошли?
- Я старался быть осторожным и пользовался маленьким фонариком,
вставленным в авторучку. Я освещал только пол. Я поднялся по лестнице на
второй этаж. Я двигался очень тихо. У меня было предчувствие, что...
- Нас не интересуют предчувствия свидетеля, - перебил Мейсон.
- Придерживайтесь только фактов, мистер Баксли, - предупредил судья
Черчилл.
- Я поднялся на верхнюю площадку лестницы, не создавая шума, -
продолжал Баксли. - Я уловил какое-то движение и понял, что в доме кто-то
есть.
- И что вы сделали?
- Застыл на месте, не произнося ни звука.
- Вы утверждаете, что уловили какое-то движение. Вы что-нибудь еще
услышали?
- Какой-то странный скользящий звук.
- Словно кто-то шепчется?
- Нет, я не думаю, что слышал шепот, но это был какой-то странный
скользящий звук.
- В то время вы не знали, что адвокат защиты Перри Мейсон и нанятый
им Пол Дрейк находились в здании, в комнате, которую занимала обвиняемая?
- Нет, я этого не знал.
- Что произошло потом?
- Послышался страшный грохот, и я... Ну, я очень удивился, напрягся и
испугался. Я бросился бежать, а затем... Грохот раздался из какого-то
места, расположенного между мной и черной лестницей, по которой я
поднялся. Поэтому я бросился на парадную лестницу. Тут выскочил мистер
Мейсон и набросился на меня.
- Лично Мейсон?
- Ему помогал Пол Дрейк, частный детектив. Они привели меня в
беспомощное состояние. Дрейк отправился вызывать полицию.
- Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Гамильтон
Бергер к Перри Мейсону.
Адвокат сделал пару шагов в направлении свидетельского кресла, чтобы
подчеркнуть значимость своих вопросов.
- Когда вы отправились в дом Софии Атвуд, у вас было с собой оружие?
- Револьвер тридцать восьмого калибра.
- У вас имелось разрешение на ношение оружия?
- Нет.
- Тогда зачем вы взяли его с собой? Вы знали, что в таком случае
незаконно иметь его при себе?
- Я считал, что могу оказаться в опасности.
- От кого могла исходить опасность?
- Не знаю.
- И вы были готовы стрелять в любого, кто встретится на вашем пути?
- Я был готов защищать свою жизнь.
- Вы считали, что вашей жизни может угрожать опасность?
- Да.
- Что навело вас на подобную мысль?
- Жизнь Софии Атвуд была в опасности.
- Вы знаете, почему на нее напали?
- У меня есть идеи по этому поводу.
- Вы думаете, что это связано с кражей стодолларовой купюры?
- Честно говоря, нет.
- Минуточку, минуточку, - вмешался Гамильтон Бергер. - Задан спорный
вопрос. Я не стал выступать с возражениями, но адвокат защиты интересуется
мнением свидетеля. Как указывал сам мистер Мейсон, нас не волнует то, что
думает свидетель, нам нужны только факты. Пусть свидетель придерживается
фактов.
- Прекрасно, - сказал Мейсон. - Мистер Баксли, вы присутствовали,
когда София Атвуд заявила, что кто-то украл стодолларовую купюру из
шляпной коробки, хранившейся в шкафу?
- Да.
- И вы высказали предположение, что эта кража могла быть совершена
обвиняемой?
- Нет. Я задал несколько наводящих вопросов.
- Что вы имеете в виду под "наводящими вопросами"?
- Я спросил, сколько людей находилось в доме, сколько человек имели
доступ к спальне миссис Атвуд, кто знал, что у нее в спальне хранятся
пустые коробки из-под шляп.
- Пустые коробки из-под шляп?
- Да.
- Сколько коробок?
- Боже, я не в курсе. Она сказала, что положила деньги в пустую
коробку из-под шляпы.
- Но вы не сказали "пустая коробка из-под шляпы", - заметил Мейсон. -
Вы сказали "пустые коробки из-под шляп" - во множественном числе.
- Возможно.
- Вы имели в виду, что там находилось больше одной коробки?
- Не знаю. Не думаю. Она сказала "коробка из-под шляпы".
- Но вы употребили множественное число.
- Ладно, я говорил о коробках из-под шляп во множественном числе.
- Когда вы задавали свои наводящие вопросы, о которых вы упомянули,
вы говорили о коробках из-под шляп во множественном числе?
- Да, я сказал "коробки из-под шляп".
- И она вас не поправила, заметив, что имеется только одна пустая
коробка?
- Нет. В тот момент создалась напряженная ситуация, и она думала...
- Минуточку, минуточку, - перебил Мейсон, поднимая руку. - Вас уже
предупреждали, что нас не интересуют ваши собственные мысли. Нас тем более
не интересует ваша способность читать мысли миссис Атвуд. Задавая вопросы,
я пытаюсь выяснить то, что вы предумышленно заложили ей в голову - мысль о
совершении обвиняемой кражи.
- Я никогда не говорил, что закладывал ей подобную мысль.
- Вы сами этого не говорили, об этом свидетельствуют ваши действия.
Вы задавали наводящие вопросы о том, кто находился в доме. Но вы не задали
ни одного наводящего вопроса о вашей собственной возможности украсть
деньги.
- Конечно, нет!
- Почему нет?
- Потому что, как уважаемый бизнесмен, как друг, я, естественно, был
вне подозрений - или, по крайней мере, считал себя вне подозрений.
- Но вы не считали, что обвиняемая - кровная родственница - тоже
находится вне подозрений?
- Я просто задавал вопросы.
- Наводящие вопросы?
- Называйте их как хотите.
- Когда вы в последний раз заходили в дом, у вас при себе имелся
револьвер?
- Да.
- Почему?
- Чтобы защитить себя в случае необходимости.
- Вы знали, что противозаконно носить оружие, на которое у вас нет
разрешения?
- Да, я знал, что это противозаконно.
- Вы вломились в дом.
- Я не вломился - я открыл замок целлулоидом.
- С точки зрения закона, вы совершили взлом и проникновение, -
заметил Мейсон.
- Хорошо, обсудите этот вопрос с господином окружным прокурором, -
ответил Баксли. - Я ему все откровенно рассказал, и мы понимаем друг
друга.
- Другими словами, вы получили неприкосновенность за любое
совершенное вами преступление, в обмен на ваши показания?
- Речь не шла ни о какой сделке. Окружной прокурор пришел к
заключению, что мои намерения абсолютно честны.
- У вас при себе имелась стодолларовая купюра?
- А это преступление?
- Я задал вопрос.
- Да, имелась.
- Как долго она у вас хранилась?
- Не помню.
- Попробуйте вспомнить.
- Я не помню, когда она у меня оказалась.
- Значит, у вас очень плохая память, - заметил Мейсон. - Я готов
представить компетентное свидетельство о том, что вы отправились в свой
банк, попросили дать вам стодолларовую купюру и...
- Хорошо, у меня имелась стодолларовая купюра. Это мои деньги. У меня
было полное право снять их со своего счета в банке, когда мне
заблагорассудится.
- А разве не является фактом, что вы отправились в дом Софии Атвуд,
прихватив с собой стодолларовую купюру, с намерением подбросить ее в
комнату, занимаемую обвиняемой, с тем чтобы в дальнейшем, при тщательном
обыске комнаты полицией по вашему наущению, эту стодолларовую купюру нашли
спрятанной под матрац или в каком-то другом месте, что явно указывало бы
на вину Катерины Эллис?
- Нет.
- Я считаю, что ваши действия говорят громче, чем ваше отрицание. Вы
на цыпочках заходили в спальню, намереваясь подбросить купюру, когда
натолкнулись на радиатор, опрокинули титан с водой, послышался страшный
грохот и вы поняли, что не один в доме. Но, прежде чем вы успели скрыться,
вам пришлось встретиться с Полом Дрейком и со мной.
- Это неправда, я не ронял никаких титанов, - заявил Баксли. - Это,
скорее всего, дело ваших рук, или Пола Дрейка. Именно грохот испугал меня,
и я бросился бежать, пытаясь добраться до лестницы.
- И вы все еще отрицаете, что намеревались подбросить эту
стодолларовую купюру в комнату обвиняемой?
- Отрицаю.
- Это все, - с презрением в голосе сказал Мейсон, поворачиваясь
спиной к свидетелю.
Баксли уже собирался покинуть место дачи свидетельских показаний,
когда судья Черчилл постучал карандашом по столу.
- Мистер Баксли, подождите минуточку, - попросил он. - Мне хотелось
бы задать вам несколько вопросов. Вы знали, что Катерину Эллис обвиняют в
краже ста долларов из шляпной коробки?
- Да.
- И вы отправились в свой банк, сняли сто долларов со счета одной
бумажкой, а затем среди ночи поехали в дом Софии Атвуд и провели какие-то
манипуляции с замком, чтобы проникнуть внутрь?
- Ну, если вы намерены это представить таким образом, то да.
- И вы хотите, чтобы Суд поверил, что у вас были совсем невинные
намерения?
- Да, Ваша Честь.
- Я этому не верю, - заявил судья Черчилл. - Я считаю, что вы лжете.
Я думаю, что вы приготовили эту стодолларовую купюру для дурных целей. -
Судья Черчилл сурово посмотрел на Гамильтона Бергера. - Это ваш свидетель,
господин прокурор. И Суд заявляет вам прямо здесь и сейчас, что я не верю
его показаниям.
- Я считаю, что они имеют определенную ценность, - ответил окружной
прокурор.
- С моей точки зрения, они не имеют никакой ценности, - возразил
судья. - Суд считает, что сделана попытка обвинить в краже эту девушку. По
мнению Суда, все дело - фальшивка.
- Но, Ваша Честь, у нас есть и другие доказательства. Мы собираемся
показать, что обвиняемая тайком наведалась в дом поздно ночью как раз в то
время, когда напали на Софию Атвуд, у нас есть доказательства,
показывающие, что ее отпечатки пальцев остались на коробке, из которой
пропали деньги; мы в состоянии представить достаточно сильные косвенные
улики совершения кражи и нападения с намерением уклониться от
ответственности за кражу.
- Если она украла деньги вечером, то зачем ей было возвращаться
ночью, чтобы убивать Софию Атвуд? - спросил судья Черчилл.
- Мы признаем, что с полной достоверностью не установили мотивацию, -
заявил Гамильтон Бергер.
- Я не собираюсь препятствовать вам в представлении других
доказательств, но, что касается этого свидетеля, Суд не верит его
показаниям.
Судья Черчилл с холодным выражением лица откинулся на стуле, высказав
