го Правления, с Люком - упаси меня Господи от Люка! Это твое дитя, твоя
забота, у меня в мыслях никогда не было иного. Я всегда хотел только од-
ного: помочь тебе разобрать запутанные дела "Фондов Слейдов". Мне каза-
лось, я смогу быть тебе полезен.
Она смотрела в его склоненное к ней лицо непонимающими глазами и
вздрогнула, когда он с горечью произнес:
- Но ведь ты никогда не нуждалась во мне, не правда ли? Тебе было
нужно только мое имя в брачном свидетельстве! Я тебя не виню, твои цели
были глубоко честны. Я один во всем виноват. - Он самоуничижительно ус-
мехнулся. - Как подозрителен я был в своем желании узнать, зачем тебе
понадобились деньги, как слеп, чтобы увидеть правду за тем, что казалось
таким очевидным, что Фентон твой любовник, как самоуверен, вынашивая мой
жалкий план, пусть даже намерения были благими!
- Какой план? - встрепенулась Клео и осторожно шагнула к нему, но он
отвернулся, охваченный неясным для нее чувством, и взглянул на часы.
- Теперь уже не важно. Поверь, Клео, мне больше нечего тебе сказать;
да и что толку сейчас в словах? Пора ехать - если ты все здесь осмотре-
ла.
Джуд побрел прочь по высокой траве, заполонившей лужайку, а Клео
смотрела ему вслед и ничего не понимала. Она так устала, так исстрада-
лась, а теперь окончательно запуталась. Он сказал, что никогда не инте-
ресовался акциями; это и многое другое не укладывалось в нее в голове.
Ее ум привык решать самые запутанные финансовые проблемы, но она не
смогла даже приблизиться к пониманию человека, который сейчас, не огля-
дываясь, уходил от нее. И она знала, что, если сейчас, в эту минуту,
позволит ему уйти, он никогда не вернется к ней. В своей душе он поста-
вил крест на их браке как мимолетном эпизоде своей жизни, и ей уже ни-
когда не постичь загадки этого мужчины, некогда бывшего ей мужем, -
всегда и на всю жизнь любимого.
- Джуд!
Она побежала за ним, прыгая через траву, и догнала его прежде, чем он
успел дойти до машины.
- Поехали? - спросил он спокойно, и только еле уловимая дрожь в голо-
се выдавала внутреннее волнение.
- Нет.
Она схватила его за руку, от этого прикосновения ее захлестнула волна
знакомого чувства, и она чуть не разрыдалась. Он удивленно взглянул на
нее, и она увидела, как на его глаза набежало облако, а затем их заво-
локла тьма, которую можно было принять за страдание.
Она знала, что выглядит ужасно: волосы растрепаны, заплаканное лицо
пылает, - совсем не похожа на другую, прежнюю Клео, выдержанную и спо-
койную.
- Я хочу поговорить с тобой. - Голос выдал бушевавшие в ней страсти.
Он высвободил руку из ее цепких пальцев, и ее охватило смятение, по-
тому что этот жест не предвещал ничего хорошего. Но ей было все равно:
она решилась, она наконец поняла, как замыкалась на себе, как ошибалась,
боясь признаться ему в своем чувстве, как была недогадлива, чтобы спро-
сить себя о его чувствах, его стремлениях.
- В наших поступках есть какая-то нелогичность, - рассудительно ска-
зала она. Необходимо было сохранить спокойствие, иначе ей никогда не по-
нять, не постигнуть его до конца.
Не обращая внимания на грозно сомкнутые брови - Джуд быстро терял са-
мообладание, - она продолжала:
- Ты сказал, что акции "Фондов Слейдов" интересовали тебя лишь с точ-
ки зрения моей пользы. Нам обоим известно, что твоя женитьба продиктова-
на желанием иметь детей. И все же, - Клео набрала побольше воздуха, по-
дыскивая нужные слова, - зная, что я никогда не изменяла тебе с Фенто-
ном, зная, что через семь месяцев появится на свет наш ребенок, ты нас-
таиваешь на разводе. Неужели я стала так ненавистна тебе? Помоги мне ра-
зобраться.
- Замолчи! - хрипло простонал он, и Клео ощутила горечь в его голосе.
- Зачем ты поворачиваешь нож в ране? - Рослый и широкоплечий, с искажен-
ным мукой лицом, он внушал невольный ужас, и Клео инстинктивно попяти-
лась. Ей хотелось как-нибудь помочь ему, но она не знала, что нужно де-
лать, ибо причина его страданий оставалась ей неизвестна. - Ты уже отня-
ла покой, тебе и жизнь моя нужна? Я женился на тебе потому, что люблю
тебя, люблю с той минуты, как впервые увидел! - Он вырвал из себя приз-
нание с кровью, с болью, и сердце Клео замерло, а потом бешено застуча-
ло, и ей захотелось подойти к нему, обнять, осыпать ласками, но она зна-
ла, что ее прикосновение вызовет бурю страданий и гнева, клокотавших в
нем. Он должен был излить весь ад, все горе, и ей оставалось только сто-
ять, смотреть на него и слушать, а это было нелегко. - И вот я выстроил
свой замысел, свой хитрый план. Романы между начальником и подчиненной
ни к чему хорошему не приводят, а я хотел настоящего чувства. Вот я и
пустил этот слух: "Мескал-Слейд" хочет поглотить "Фонды Слейдов". Ловко
придумано! - Он горько усмехнулся. - По моим расчетам, ты должна была
узнать о слухе и прийти ко мне за объяснениями. А я бы предложил тебе
поступить так, как ты уже поступила, то есть перейти в семейную фирму и
расчистить завал. До поры до времени все шло хорошо: их крах, как ты
знаешь, был вполне реален и ты была именно тем человеком, который мог их
вытащить; твое участие было и логично, и спасительно. Но для меня весь
смысл заключался в другом. Ты бы уже не работала у меня, и я мог бы ис-
кать с тобой встреч, добивался бы твоей любви, просил бы выйти за меня
замуж. Я так хорошо все продумал, - он горько и беспощадно улыбнулся, -
но прежде, чем слух достиг твоих ушей, ты сама вынудила меня воспользо-
ваться им, не так ли?
Гордо расправив широкие плечи, он втиснул руки в карманы джинсов и
отвернулся. Клео затаила дыхание, понимая, что должна стоять и слушать,
хотя одно лишь его слово может поставить все на свои места. Но время для
этого слова еще не настало. Джуд раскрывался перед ней с неведомой ранее
стороны, представая ранимым и не уверенным в себе человеком, что делало
его вдвойне близким и дорогим.
- Твое предложение просто оглушило меня, - тихо продолжал он. - Мне
было предложено то, о чем я так мечтал, на что надеялся. Стать твоим му-
жем. И я ухватился за эту возможность, даже не решаясь спросить себя,
зачем же тебе понадобились деньги, - так я хотел поймать свою мечту,
осуществить надежду. Надежду, - горько усмехнулся он, - что когда-нибудь
я смогу добиться твоей любви. Важно было не то, зачем ты хотела выйти за
меня; важно, что ты этого хотела. Ты понимаешь, Клео?
- Конечно.
Голос ее дрожал, ясные глаза блестели от слез. Он смягчился; гнев и
боль оставляли его, сменяясь горечью и усталостью.
- Джуд...
Клео шагнула к нему, но он отстранился.
- Мне не нужна твоя жалость. Я сам во всем виноват. Я получил то, о
чем мечтал больше всего на свете, а потом сам же разрушил все своими ру-
ками. Я так любил тебя, что даже мысль о тебе рождала музыку в моем
сердце; и вот, когда во мне затеплилась надежда, что ты готова меня по-
любить, я вырвал эту надежду с корнем. Я застал тебя с Фентоном и решил,
что это и есть вся правда. Я знал, что ты не по любви за меня вышла, и
вот я вижу тебя, и Фентона, и деньги - или часть их, - ради которых ты
вышла замуж. Приманка для любовника, за которого ты не могла выйти, так
как опекуны никогда бы не согласились на этот брак. - Голос Джуда, каза-
лось, шел из самых глубин его существа. - Если бы ты рассказала мне сра-
зу, как только мы поженились, зачем тебе понадобились деньги, я бы и на
милю не подпустил к тебе Фентона. Если бы ты только рассказала, - его
губы дрогнули в усталой улыбке, - я бы никогда не позволил себе так об-
ращаться с тобой, убив всякую надежду добиться твоей любви.
- Я должна была рассказать.
Она прильнула к нему, бледная, снедаемая сожалениями. Она могла спас-
ти их от стольких невзгод. Ведь он все это время любил ее, и это было
самое замечательное и непостижимое в мире.
Он, не колеблясь, обнял ее, взгляд заботливо потеплел, и она пробор-
мотала:
- Да, я ошиблась. Я должна была все тебе рассказать, но я так боя-
лась, что он выполнит угрозу, не за себя боялась - за дядю Джона. Мне
было Так стыдно, что я попала в такую историю. Я не хотела, чтобы
кто-нибудь узнал о ней, и ты в первую очередь. Я сама должна была выпу-
таться!
- Я знаю. И прошу, Клео, не терзай себя так. - Его голос был полон
бесконечной доброты и невыносимой грусти. - Как у него оказалась эта
квитанция? Не говори, если не хочешь, это совсем не мое дело, и, если вы
были любовниками, я не имею права вмешиваться.
- Мы никогда не были любовниками, - возразила она, счастливая, обрет-
шая долгожданный покой в его объятиях. - Он просил меня тайно выйти за
него замуж, но я ему отказала. К тому времени я уже разобралась в своих
чувствах к нему - это было всего лишь увлечение. А когда и оно прошло, я
поняла, что мне он даже не нравился. Как бы то ни было... - Клео приш-
лось напрячь память. Этот эпизод казался таким далеким, таким несущест-
венным. Несущественным было все рядом с долгой и отчаянной любовью к ней
любимого человека. Она прижалась щекой к его широкой груди, вбирая в се-
бя его тепло, его силу, ласку... - Как бы то ни было, - торопливо про-
должала она, стремясь поскорее избавиться от призрака ее мнимого романа
с Фентоном, - казалось, он легко воспринял мой отказ, сказал, что хотел
бы иногда встречаться, предложил съездить за город: иногда, если мне
удавалось выкроить время от занятий, мы выезжали погулять, и отдых шел
мне на пользу. И вот мы поехали. Он вел машину. Мы пообедали на траве,
осмотрели разрушенный замок и не спеша отправились домой. Но он якобы
сбился с пути, и в результате мы подъехали к какой-то деревне - это был
Голдингстен - уже к вечеру. Переезжая через мост (не понимаю, как это
могло случиться), он потерял управление. Серьезной аварии не произошло:
было поцарапано левое крыло и я немного ушиблась.
Ее передернуло от воспоминаний: теперь она знала, как тщательно все
было продумано и подстроено.
- Пока мы добрались до деревни и нашли гараж, где согласились осмот-
реть машину, было уже слишком поздно, и ничего другого не оставалось,
как заночевать на месте. Мне было слегка не по себе, и я осталась в вес-
тибюле "Рыжего льва", пока он объяснял, что произошло, заказывая комнаты
и ужин. И только когда он отвел меня наверх, я обнаружила, что он заре-
гистрировал нас как мужа и жену. Он сказал, что свободных комнат больше
не было. Я не знала, верить ему или нет, но не собиралась искать хозяйку
и поднимать шум. Но в постель я с ним не легла. Ночь я провела в кресле
и, видимо, из-за аварии проспала до одиннадцати утра. Он меня разбудил и
сказал, что хозяйка уже стучала в дверь, потому что нам пора освобождать
комнату. Вот и все.
Клео почувствовала, как он сильнее прижал ее к себе, и уловила прок-
лятия, которые он послал в свой адрес. Он пробормотал:
- С этим покончено. Не тревожь себя больше, я все беру на себя. - Он
осторожно отпустил ее. - Как ты себя чувствуешь?
Он заботливо взглянул ей в глаза, и сердце ее переполнилось счастьем
и любовью так, что готово было разорваться.
- Хорошо. Помнишь, когда ты прочитал, что Фентон обручен, ты решил,
что я больше его не увижу и что можно снова попробовать восстановить наш
брак; но я сказала тебе о ребенке, и ты сразу подумал...
- Не надо! - хрипло взмолился он. - Я тогда обезумел от ревности. Те-
перь ты знаешь, почему я хочу дать тебе развод, о котором ты просишь. Я
низко обошелся с тобой, и развод - единственное, что я могу для тебя
сделать. - Он слегка поежился. - Пожалуй, нам пора ехать. Я и так слиш-
ком много сказал, вывернул душу наизнанку. А я не сторонник самокопания!
Сердце Клео сжалось при этой неловкой попытке пошутить, смягчить рву-
щиеся наружу страдания. Ее дрожащие губы улыбнулись, и она сказала ясно
