прихрамывая, по смотровой палубе. Хромал он скорее подсознательно, чем по
физической необходимости. Проблема была слишком сложной для одного
человека, думал он, или даже для одной команды людей. Различные жизненные
формы на планете, каждая развивается, мутирует, распространяется в
незанятые экологические ниши, выбирает свою дальнейшую судьбу - все это
составляли узор настолько беспорядочный, что с ним не мог справиться ни
единичный компьютер, ни даже целая команда компьютеров.
Метеоролог Бландвик нашел его на прогулочной палубе и подал
ежедневный рапорт о состоянии атмосферы. Бернисти получал некое
меланхолическое удовольствие от того, что не обнаруживал значительного
повышения процентного содержания кислорода и водяных паров, но в то же
время не было никакого снижения их количества.
- Фактически, огромное количество воды связано в биомассе жуков и
прочих паразитов, - сказал Бландвик.
Бернисти покачал головой.
- Ничего ощутимого... И они поедают нашу вику быстрее, чем мы
уничтожаем их. Мы не успеваем обнаруживать все новые разновидности
вредителей.
Бландвик нахмурился.
- Кажется, у кейанцев нет какого-то четкого плана.
- Нет, они всего лишь вываливают на нас все, что, как они считают,
может оказаться деструктивным.
- Тогда почему бы нам не использовать тот же способ? Вместо
избирательного противодействия мы откроем все наши биологические арсеналы.
Метод стрельбы по площадям.
Бернисти прохромал еще несколько минут, пока метеоролог выкладывал
новые факты, а затем продолжил свою мысль:
- Ну, а почему бы и нет? Окончательный эффект может быть
благотворным... И явно менее деструктивным, чем то, что происходит сейчас,
- он помедлил. - Тут, конечно, много непредсказуемого... и это
противоречит основам моей логики.
Бландвик фыркнул:
- Навряд ли то, что мы получили сейчас, можно назвать предсказуемым.
Бернисти на мгновение почувствовал раздражение, затем ухмыльнулся,
так как замечание было не вполне корректным; содержи оно что-либо
правдивое, тогда стоило бы злиться.
- Прекрасно, Бландвик, - сказал он весело, - мы выстрелим изо всех
орудий. Если получится, то первое поселение на этой планете мы назовем
Бландвиком.
- Хм, - ответил пессимист Бландвик, и Бернисти отправился отдавать
необходимые приказы.
Каждый чан, каждый садок с культурой, инкубатор, каждый лоток и
стеллаж был теперь в деле; как только содержимое достигало хотя бы
минимальной степени акклиматизации в атмосфере, в которой еще слишком
много было азота, оно выбрасывалось наружу: семена и споры, растения,
плесень и бактерии, амебы, насекомые, кольчатые черви, ракообразные,
сухопутные ганоиды и даже несколько примитивных представителей класса
млекопитающих. Новая Земля раньше была полем битвы, теперь же она
превратилась в сумасшедший дом.
Одна разновидность пальм достигла необычайной высоты; через два
месяца гигантские деревья-башни торчали повсюду. Между ними тянулись вуали
особенной, летучей паутины, которая питалась крылатыми существами. А под
ветвями убивали вовсю, размножались вовсю, росли, боролись, суетились,
умирали. Бернисти ходил по "Бьюдри" с довольным, даже веселым видом.
Он хлопал Бландвика по спине:
- Мы не только назовем в вашу честь город, мы присвоим ваше имя
целому направлению философии. Метод Бландвика. Звучит?
Бландвика не тронула лесть.
- Несмотря на успех "Метода Бландвика", как вы зовете его, кейанцам
еще есть что сказать.
- Что они могут сделать? - доказывал Бернисти. - Они не могут
спустить на нас существ более уникальных, более хищных, чем мы сами
спустили. Все, что теперь они пошлют, в любом случае приведет к спаду
напряжения.
Бландвик кисло усмехнулся:
- Вы думаете, они так легко сдадутся?
Бернисти почувствовал беспокойство и отправился на поиски Берель.
- Ну, девушка для развлечений, - потребовал он, - что говорит тебе
твоя интуиция?
- Она говорит мне, что пока вы наслаждаетесь оптимизмом, кейанцы
готовятся к самой опустошительной атаке, - отрезала Берель.
Бернисти напустил на себя шутливый вид:
- И когда случится эта атака?
- Спросите женщину-шпионку; она поведает свои секреты любому, кто
попросит.
- Очень хорошо, - ответил Бернисти, - найдите ее, очень прошу вас, и
пошлите ко мне.
Появилась Катрин.
- Что, Бернисти?
- Я интересуюсь, - сказал Бернисти, - что вы передаете на Кей.
Катрин сказала:
- Я сообщила им, что Бернисти их победил, что выстоял перед их самыми
страшными угрозами.
- И что они вам ответили?
- Они мне ничего не отвечают.
- А что вы им рекомендуете?
- Я рекомендую им или победить в результате решительной массированной
атаки или отступить.
- Как вы сообщите им это?
Катрин рассмеялась, обнажив красивые белые зубы:
- Я говорю им точно так же, как говорю сейчас вам.
- И когда, вы думаете, они ударят?
- Я не знаю... кажется, они и так уже сильно запаздывают. Вы так не
считаете?
- Считаю, - признал Бернисти и повернул голову в ту сторону, откуда
приближался радист Буфко.
- Кейанские корабли, - сказал Буфко, - целая дюжина, огромные, словно
бочки. Они сделали один оборот - и удалились!
- Ладно, - сказал Бернисти, - вот это и произошло, - он обратил к
Катрин ровный холодный рассудочный взгляд, а та ответила ему застенчивой
улыбкой, к чему оба они давно привыкли.
5
Через три дня все живое на Новой Земле стало мертвым. Не просто
мертвым, а превратилось в тягучую серую массу-сироп, которая затопила
равнину, сочилась как плевки по утесам, испарялась и уносилась ветром.
Эффект был потрясающий. Там где равниной правили джунгли, только равнина
осталась и ветер гнал смерчи.
Во всеобщем уничтожении существовало единственное исключение -
гигантская моль, которая каким-то неизвестным способом, может быть, из-за
своеобразия обмена веществ, ухитрилась выжить. Они парили по ветру,
хрупкие трепещущие силуэты, в поисках былой пищи, но не находили ничего,
кроме пустыни.
На борту "Бьюдри" царила растерянность, затем уныние, затем вялое
бешенство, которое не могло найти открытого выхода. В конце концов
Бернисти отправился спать.
Он пробудился с чувством смутного беспокойства, даже беды: коллапс
всей экологии Новой Земли? Нет, что-то более глубокое, более скорое. Он
накинул одежду и поспешил в салон, который был почти полон. Царил дух
нескрываемой злобы.
В кресле, бледная, напряженная, сидела Катрин; за спиной ее стоял
Банта с гарротой. Он явно собирался удушить ее при единогласном сочувствии
остальной команды.
Бернисти прошел через салон и ударил в челюсть Банту, разбив себе
пальцы о кость. Катрин молчала, глядя на него вверх.
- Эй, вы, жалкие ренегаты, - начал Бернисти, но, оглядев
кают-компанию, не нашел признаков стыда, лишь злобу, растущее
неповиновение. - Что здесь происходит?
- Она изменница, - сказала Берель, - мы наказываем ее.
- Как она может быть изменницей? Она никогда не клялась нам в
верности!
- Она бесспорно шпионка!
Бернисти рассмеялся:
- Она никогда не скрывала тот факт, что имеет связь с Кеем. Как она
может быть шпионкой?
Никто не ответил, только беспокойно переглядывались.
Бернисти пнул Банту, который поднимался на ноги:
- Прочь отсюда, ты, ублюдок... Я не потерплю никаких убийц, никаких
линчевателей в своей команде!
Берель закричала:
- Она изменяет нам!
- Как она может изменять нам? Она никогда не просила нас поверить ей.
Скорее, наоборот: она открыто явилась к нам как кейанка. Она честно
сообщила мне, что докладывает обо всем на Кей.
- Но как? - усмехнулась Берель. - Она заявляет о том, что говорит с
ними, чтобы заставить нас поверить в то, что она шутит.
Бернисти задумчиво посмотрел на Катрин:
- Если я прочел ее характер верно, Катрин говорит только правду. Это
ее единственная защита. Если она говорит, что связывается с Кеем, значит
это так... - Он повернулся к медику. - Принесите инфраскоп.
Инфраскоп открыл странные черные тени внутри тела Катрин. Маленькая
кнопочка у гортани, два плоских ящичка у диафрагмы, проволочки,
спускающиеся под кожей по ногам.
- Что это? - выдохнул медик.
- Внутреннее радио, - сказал Буфко. - Кнопочка воспринимает ее голос,
проволочки в ногах это антенны. Идеальное шпионское снаряжение.
- Она не шпионка, я говорю вам! - зарычал Бернисти. - Вина не в ней,
вина во мне! Она же мне говорила! Если бы я спросил, как ее голос
доносится до Кея, она бы сказала мне - чистосердечно, честно. Я ни разу ее
не спросил, я предпочел рассматривать все дело как игру. Если хотите
кого-нибудь удушить - удушите меня! Изменник я, не она!
Берель развернулась и вышла из кают-компании, остальные за ней.
Бернисти обратился к Катрин:
- Ну, что вы теперь будете делать? Ваша затея оказалась успешной.
- Да, - сказала Катрин, - успешной. - Она тоже вышла из
кают-компании. Бернисти, любопытствуя, последовал за ней. Она направилась
к внешнему люку, надела шлем, открыла двойные запоры и шагнула на мертвую
равнину.
Бернисти наблюдал за ней из иллюминатора. Куда она собралась?
Никуда... Она собралась умереть, словно человек, который бросается в
прибой и плывет в открытое море. В небе колыхалась гигантская моль,
трепеща в порывах ветра. Катрин взглянула вверх. Бернисти увидел, что она
съежилась. Моль подлетела ближе, стараясь схватить ее. Она уклонилась;
ветер схватил тщедушные крылья, и моль унесло.
Бернисти закусил губу, затем рассмеялся:
- Дьявол берет все, дьявол берет Катрин, дьявол берет свое... - он
рывком нахлобучил шлем.
Буфко поймал его за руку:
- Бернисти, куда вы собираетесь?
- Она храбрая женщина, она непоколебима. Почему надо позволить ей
умереть?
- Она наш враг.
- Лучше храбрый враг, чем трусливые друзья, - он побежал по
податливому лессу, хрустящему коркой высохшей грязи, прочь от корабля.
Моль трепетала в небе и бросалась вниз. Она вцепилась в плечи Катрин
колючими лапами; женщина сопротивлялась, колотя слабыми руками по огромной
мягкой туше.
Тени нависли над Бернисти; он увидел пурпурно-красное сияние
громадных глаз, тупой взгляд. Он взмахнул кулаком и почувствовал, как
хрустит хитин. Острая боль в пальцах напомнила ему, что он уже повредил
руку о челюсть Банты. Моль колотилась на земле, а он помчался, чувствуя,
как в спину ему бьет ветер. Катрин лежала ничком, а очередная моль тыкала
ее жалом, хорошо приспособленным пронзать пластик и ткань.
Бернисти призвал все свое мужество; крылатая тварь навалилась ему на
спину и повалила его на землю. Он перекатился и пнул ее, поднялся,
подскочил к Катрин и схватил моль, которая напала на женщину. Он оторвал
твари крылья и выкрутил голову. Затем развернулся, чтобы встретиться лицом
к лицу с остальными тварями, но от корабля уже мчался Буфко с игольчатым
излучателем. Мотыльки падали с неба.
Бернисти взял Катрин на руки и понес обратно к кораблю. Добравшись до
хирургического отделения, он положил ее на койку.
- Вырежьте из нее это радио, - сказал он медику, - сделайте ее
нормальной и затем посмотрим, смогут ли получать информацию на Кее.
У себя в каюте он нашел Берель, которая нежилась на койке в
соблазнительно прозрачной ткани. Он бегло и безразлично взглянул на нее.
