борются с тяготением Земли и потому тонки как палки! Нет, мисс, у нас
собственные пейзажи, свои празднества. Завтра вечером танцуем паванну,
затем Пантомима Пышных Масок, Шествие Прекрасных Женщин - весь месяц
расписан. Самое главное, я среди своих, среди круглых. У меня на лице
никогда не будет ни морщинки. Я хороша, я в расцвете сил и никогда не
поменяюсь ни с кем из тех, кто внизу.
Джин пожала плечами:
- Единственная значащая вещь в жизни - это счастье.
Она с удовлетворением взглянула на себя в зеркало. Даже если толстая
миссис Блейскелл думала иначе, черный комбинезон на ней выглядел
прекрасно, он обтягивал ее бедра и талию. Отсвечивающие матовой кожей
ноги, стройные, но круглые, не худые, были хороши - это она знала. Даже
если сумасбродный мистер Веббард и странная миссис Блейскелл думали иначе.
Подождем, пока удастся попробовать их на молодом Эрле. Фосерингей сказал
ей, что он предпочитает девушек из мира гравитации. И тем не менее, мистер
Веббард и миссис Блейскелл намекали на иное. Может быть, он любит и тех и
других? Тогда он должен любить все, что угодно, лишь бы было теплым,
двигалось и дышало. А в это множество несомненно входила и она.
Если бы она спросила об этом миссис Блейскелл прямо, та бы
взволновалась сверх меры, была бы шокирована. Хорошая, добродетельная
миссис Блейскелл. Материнская душа, не то, что матроны в различных
богадельнях и приютах для бездомных, где Джин провела много времени. То
были энергичные крупные женщины - практичные и скорые на руку... Но миссис
Блейскелл была хорошей, она никогда не оставила бы своего ребенка на
биллиардном столе. Миссис Блейскелл боролась бы, голодала бы, чтобы
сохранить ребенка при себе и вырастить его... Джин лениво порассуждала на
тему, что было бы, будь миссис Блейскелл ее матерью, а мистер Майкрофт
отцом. У нее появилось странное чувство, словно душу что-то укололо, но из
глубины подсознания выплыло темное тупое негодование, замешанное на злобе.
Джин неловко и раздраженно встряхнулась. Прочь из головы чепуху! Ты
играешь одна. Зачем тебе родственники? Они бы никогда не позволили эту
авантюру со Станцией Эберкромби... Да, будь у нее родственники, возникло
бы множество проблем в том, как потратить два миллиона долларов.
Джин вздохнула. Ее собственная мать не была так добра и удобна для
нее, как миссис Блейскелл. Она и не могла быть такой. Вопрос становился
чисто абстрактным. Забыть это. Выбросить из головы.
Миссис Блейскелл поставила у ног Джин служебные туфли, которые в
большинстве ситуаций носили все на Станции - шлепанцы с магнитными
обмотками в подошвах. Проволоки вели к батарее на поясе. Передвигая
рычажок реостата, можно было регулировать силу магнитного притяжения.
- Когда обслуга работает, ей нужна опора, - объяснила миссис
Блейскелл. - Конечно, когда вы привыкнете, вам не покажется, что работы
очень много. Все прекрасно очищается автоматически, фильтры у нас
добротные, но есть немного пыли, и всегда из воздуха оседает легкая пленка
масла.
Джин выпрямилась.
- О'кей, миссис Би, я готова. С чего начнем?
Миссис Блейскелл вздернула брови, реагируя на фамильярность, но,
казалось, это ее не слишком задело. В основном девушка представлялась
вежливой, усердной и умной. И, что очень важно, не того сорта, что мог бы
привести к каким-либо неприятностям в отношениях с мистером Эрлом.
Оттолкнувшись пальцем от стены, круглая женщина запустила себя вниз
по коридору, остановилась у белой двери и открыла ее.
Они вошли в комнату с потолка. Джин на мгновение почувствовала
головокружение, когда пришлось головой вперед лететь к полу.
Миссис Блейскелл ловко схватила стул, извернулась в воздухе и
поставила ноги на настоящий пол. Джин присоединилась к ней. Они стояли в
большой круглой комнате, которая явно занимала весь диаметр цилиндра. Окна
глядели на космос, звезды сияли со всех сторон. Если повести головой,
можно было увидеть все созвездия Зодиака.
Откуда-то снизу шли солнечные лучи. Они сияли на потолке. А в верхней
части окна висела половинка Луны, твердой и острой, как новая монета. На
вкус Джин комната была слишком пышной. Подавляла пресыщенность тонов
горчично-шафранового ковра, деревянная обшивка с золотыми арабесками,
круглый стол, закрепленный на полу и окруженный креслами, надежно
зафиксированными с помощью магнитных пластин. С потолка неподвижно торчала
хрустальная люстра, из под плафона выглядывали ряды пухлых херувимов.
- Плезанс, - объявила миссис Блейскелл. - В первую очередь вы будете
делать уборку здесь. Каждое утро, - и она расписала обязанности Джин в
деталях.
- Сейчас мы пойдем в... - она слегка подтолкнула Джин, - старая
миссис Клара, мать Эрла. Поклонитесь ей как я.
В комнату вплыла женщина, одетая в пурпурно-розовое. На лице у нее
было выражение отстраненного высокомерия, словно во всей Вселенной для нее
не существовало ни сомнений, ни неуверенности, ни двусмысленности. Миссис
Клара была почти совершенным шаром, поперек себя шире. Волосы у нее были
серебристо-белые, лицо - пузырь гладкой плоти, обмазанный явно наугад
румянами. На пухлой груди и плечах лежало ожерелье из драгоценных камней.
Миссис Блейскелл елейно склонила голову:
- Миссис Клара, дорогая, позвольте представить вам новую горничную.
Она только что с Земли и имеет хорошие рекомендации.
Миссис Клара Эберкромби стрельнула в Джин быстрым взглядом:
- Чахлое создание.
- О, она выздоровеет, - проворковала миссис Блейскелл. - Побольше
хорошей еды и усердная работа - все это сделает чудеса. Она ведь еще дитя.
- М-м-м... Едва ли... Это кровь, Блейскелл. Вы прекрасно знаете.
- Да, конечно, миссис Клара.
Хозяйка, шныряя взглядом по комнате, продолжала металлическим тоном:
- Или у вас хорошая кровь, или уксус. Эта вот девушка никогда не
будет чувствовать себя здесь комфортно, я вижу это. Это не в ее характере.
- Конечно, мэм, вы правы.
- И не в характере Эрла. Он единственный человек, о котором я
по-настоящему беспокоюсь. Хьюго был тучным, но его брат Лайонелл недалеко
ушел от Эрла. Бедный дорогой Лайонелл, и...
- Что насчет Лайонелла? Есть какие-то известия? - произнес хриплый
голос. Джин повернулась. Это был Эрл.
- Ничего, мой дорогой. Он ушел от нас, он никогда не вернется. Я
всего лишь сказала, что никто из нас, кроме тебя и Лайонелла, не оставался
столь костлявым в этом возрасте.
Эрл бросил сердитый взгляд мимо матери, мимо миссис Блейскелл, и
взгляд этот упал на Джин.
- Что это? Еще одна служанка? Мы в ней не нуждаемся, отошлите ее.
Опять новые расходы.
- Она будет убирать наши комнаты, Эрл, дорогой мой, - сказала его
мать.
- Где Джесси? Чем вас не устраивает Джесси?
Миссис Клара и миссис Блейскелл обменялись невинными взглядами. Джин
послала Эрлу взгляд неторопливый, игривый. Он заморгал, затем нахмурился.
Джин потупилась, проследила узор на коврике пальцем ноги, что, как она
знала, представляло ее фигуру в очень выгодном свете. Зарабатывать два
миллиона долларов будет не таким уж нудным занятием, как она опасалась.
Потому что Эрл Эберкромби не был толстым вообще. Приземистый, крепкий, с
бычьими плечами, с бычьей шеей. Коротко остриженные светлые густые волосы,
нездоровый красноватый цвет лица, большой лоснящийся нос, тяжелый
подбородок. Но угрюмый рот был приятен.
Он не слишком привлекателен, - подумала Джин. На Земле она бы его
проигнорировала, а если бы он стал приставать, довела бы до ярости серией
оскорблений. Но она ожидала гораздо худшего: шарообразного существа как
человек-баллон мистер Веббард... Конечно, Эрлу совершенно не обязательно
было быть толстым, дети толстых людей могли иметь и нормальное
телосложение.
Миссис Клара инструктировала миссис Блейскелл на сегодняшний день. Та
кивала в ответ на каждое шестое слово и отбивала ритм короткими пухлыми
пальчиками.
Миссис Клара кончила, миссис Блейскелл кивнула Джин:
- Пойдемте, мисс, у нас еще много работы.
Эрл крикнул им вдогонку:
- Имейте в виду, никого в моем кабинете!
Джин с любопытством спросила:
- Почему он не пускает никого в свой кабинет?
- Он там держит все свои коллекции. Он не хочет, чтобы их трогали. Он
очень странный иногда, мистер Эрл. Вам это надо учитывать и вести себя
хорошо. В каком-то смысле ему служить труднее, чем миссис Кларе.
- Эрл родился здесь?
Миссис Блейскелл кивнула:
- Он никогда не спускался на Землю. Говорит, что Земля - для
сумасшедших людей. И, Бог знает, он в основном прав.
- Кто такие Хьюго и Лайонелл?
- Два старших брата. Хьюго умер, Бог простит его, а Лайонелл
путешествует. Затем следуют младшие - Харпер, Дафин, Миллисент, Клари. Это
все дети миссис Клары, все очень величавые и дородные. Эрл среди них кожа
да кости, и, однако, самый удачливый. Когда умер Хьюго, Лайонелл где-то
слонялся, и Станцию наследовал Эрл... Теперь здесь его кабинет и, о Боже,
что там за кутерьма!
Пока они работали, миссис Блейскелл продолжала болтать.
- Скажем, эта кровать! Эрлу не нравится спать в гамаке, как всем
остальным. Он носит пижамы с магнитной нитью, которые прижимают его к
кровати почти так же, словно бы он жил на Земле... И чтение это, и науки -
честное слово, нет тут ничего такого, чем стоило бы заниматься парню! И
его телескоп! Он сидит в куполе и часами глазеет на Землю!
- Может быть, ему хочется посетить Землю?
Миссис Блейскелл кивнула:
- Не удивлюсь, если в этом вы близки к истине. Земля полна для него
очарования, смешанного с отвращением. Но он не может оставить Эберкромби,
вы знаете.
- Это странно. Почему бы и нет?
- Потому что тогда он лишится наследства. Собственник должен
оставаться при своей собственности, так записано в уставе Эберкромби. Это
его кабинет, - указала она на серую дверь. - И сейчас я собираюсь дать вам
немножко полюбоваться им в замочную скважину, чтобы вас не мучило
любопытство и вы не нажили бы себе неприятности, когда я не брожу
бдительно рядом. Не удивляйтесь тому, что увидите. Там нет ничего такого,
что было бы вам опасно.
С видом жрицы, совершающей таинство, миссис Блейскелл немножко
повозилась с дверью. Манипуляции происходили таким образом, что Джин
ничего не углядела.
Дверь распахнулась. Миссис Блейскелл самодовольно ухмылялась, а Джин
отскочила назад в испуге.
- Ну, ну, ну, не волнуйтесь, я сказала вам, что здесь ничего
страшного. Это один из экспонатов зоологической коллекции хозяина Эрла, на
которую он тратит столько средств и столько усилий.
Джин глубоко вздохнула и подошла поближе к черному рогатому существу,
стоящему на двух ногах прямо за дверью. Оно склонилось вперед, словно
готово было обнять непрошенного гостя кожистыми черными лапами.
- Это наиболее ужасная часть, - сказала миссис Блейскелл с
самодовольным видом. - Насекомых и жуков он держит здесь, драгоценные
камни здесь, старые музыкальные диски здесь, марки здесь, книги по всему
кабинету. Отвратительные вещи. Я стыжусь их. Не позволяйте мне узнать, что
вы заглядываете в эти отвратительные книги, хотя мистер Эрл смотрит на них
с восхищением.
- Нет, миссис Блейскелл, - сказала Джин смиренно, - я не интересуюсь
такого рода вещами. Если это то, что я думаю.
Миссис Блейскелл энергично кивнула:
- Это то, что вы думаете, и даже хуже, - она не стала
распространяться по поводу своего знакомства с библиотекой, и Джин
