выразил неудовольствие неуместным любопытством, но потом пояснил, что
Кокор Хеккус увлекается сложными и жуткими машинами. Кроме того, добавил
Отуал, Кокор Хеккус недавно был оскорблен кучкой нахальных дикарей, и форт
"будет говорить на языке, который они поймут". Явно увлекшись этой темой,
Отуал прочитал Пэтчу целую лекцию о природе ужаса. По его мнению, ужас
бывает двух типов - инстинктивный и внушенный.
Для того, чтобы добиться максимального эффекта, нужно использовать
оба типа одновременно, поскольку каждый из них в отдельности человек
способен контролировать и подавить. Метод Кокора Хеккуса состоял в
тщательном анализе всех факторов и выборе наиболее действенных из них.
- Рыбу не испугаешь, угрожая утопить ее! - заявил Отуал.
Лекция продолжалась более получаса, причем Пэтч чувствовал себя все
неуютнее и неуютнее. После ухода Отуала он долго боролся со своей
совестью, спрашивая себя, нравственно ли создавать механический ужас для
Кокора Хеккуса.
В этот момент Герсен прервал его:
- Скажите, вы не подозревали, что Зеуман Отуал и есть Кокор Хеккус?
- Подозревал, конечно, но только пока Кокор Хеккус не прибыл на завод
лично. Он совершенно не похож на Отуала.
- Опишите его, пожалуйста.
Пэтч нахмурился.
- Это очень трудно. У него нет особых отличительных черт. Он примерно
вашего сложения, подвижный и нервный, голова ни мала, ни велика, черты
лица правильные. Тонировка лица и костюм - достаточно скромные, обычные
для взрослых Белых Локонов. У него мягкие, даже куртуазные манеры, но это
не убеждает, да и не должно убеждать. Все время, когда он тихо говорит или
внимательно слушает тебя, его глаза странно блестят, и становится ясно,
что он вспоминает удивительные зрелища и ужасающие вещи, виденные и
сделанные им.
В этот момент их прервали дети, просившие, чтобы им показали Ригель.
Герсен показал им сияющую белую звезду прямо по курсу корабля, затем
повернулся к Пэтчу, который продолжал описывать свои моральные страдания.
По его словам, он был полон раскаяния, угрызений совести и дурных
предчувствий, но, в конце концов, решил руководствоваться двумя
положениями: во-первых, он уже скомпрометировал себя и получил аванс -
427.685 севов; во-вторых, если он не построит это чудище, найдутся десятки
других заводов, готовых это сделать. Так что работа шла полным ходом, хотя
Пэтч и сознавал, что создает орудие зла.
Герсен слушал его молча и действительно не очень осуждал. Пэтч
казался безобидным человеком, имеющим несчастье быть лишенным морального
чувства.
Работа продолжалась. Форт был близок к завершению. В этот момент
Кокор Хеккус прибыл, чтобы лично проинспектировать его. К жестокому
разочарованию Пэтча он заявил, что полностью не удовлетворен. Он высмеял
действие ног, охарактеризовав его как неуклюжее и очевидно механическое.
По его мнению, форт не обманет и ребенка. Пэтч, сперва потрясенный,
постепенно пришел в себя. Он вытащил техническое задание и
продемонстрировал, что он выполнил его тютелька в тютельку. Нигде и
никогда ему не давали никакой информации о характере движения ног. На
Кокора Хеккуса это не произвело впечатления. Он заявил, что форт
совершенно непригоден и что Пэтч обязан внести необходимые изменения. Пэтч
сердито заявил, что он за это не отвечает, изменения внести можно, но за
дополнительную оплату. Кокор Хеккус пришел в ярость. Он сделал резкий
рубящий жест, показывая, что Пэтч зашел слишком далеко. Он заявил, что
контракт не выполнен и поэтому Пэтч обязан вернуть аванс - 427.685 севов.
Пэтч наотрез отказался, после чего Кокор Хеккус откланялся и удалился.
Пэтч запасся оружием, но без толку; через четыре дня три человека
схватили его, тщательно, хотя и без особого интереса избили, сунули в
звездолет, привезли на Обменный Пункт и установили взнос в сумме 427.685
севов. У Пэтча не было ни близких друзей, ни родственников, ни деловых
партнеров; из-за нескольких долгов, сделанных ради расширения предприятия,
экстренная продажа компании не могла принести больше двухсот тысяч севов.
Он потерял всякую надежду на освобождение и ждал, что его продадут в
рабство. Затем появился Герсен. Пэтч нерешительно поинтересовался его
мотивами. Разумеется, он чувствует бесконечную благодарность, он восхищен
великодушием Герсена, но убежден, что здесь кроется что-то еще.
Герсен не испытывал ни малейшего желания откровенничать с Пэтчем.
- Вы можете считать, что я знаком с Инженерной Компанией Пэтча, и
считаю 51 процент ее акций достаточной компенсацией за мои расходы.
Пэтч довольно печальным тоном заявил, что удовлетворен такими
условиями.
- Вы желаете формального установления партнерства?
- Будет лучше, если вы подготовите соответствующие бумаги. Собственно
говоря, меня интересует полный контроль над деятельностью компании в
течении неопределенного срока, не превышающего пяти лет. Что же касается
прибылей, то я сейчас не нуждаюсь в деньгах и вы можете их использовать
для выплаты предоставленной суммы.
Пэтч был явно не в восторге от этой схемы, но не имел оснований для
возражений. Внезапно ему в голову пришла новая мысль, и он нервно потер
лицо рукой.
- Скажите, вы случайно не собираетесь продолжать дела с Кокором
Хеккусом?
- Раз уж вы спросили - да, собираюсь.
Пэтч нервно облизал губы:
- Позвольте мне сразу использовать мои 49 процентов голосов -
решительно против. И если у вас в душе есть хоть два процента сомнений,
голоса против должны перевесить безрассудные амбиции.
Герсен улыбнулся:
- 51 процент акций требуют попытаться вернуть деньги, незаконно
исторгнутые Кокором Хеккусом из фондов компании.
Пэтч опустил голову:
- Так тому и быть.
На темном небе ярко сиял Ригель. Герсен нашел Альфанор и показал его
детям, просто кипевшим от возбуждения. Герсен с грустью наблюдал за ними.
Он понимал, что как только они вернуться в прохладный старый дом на
выжженных солнцем холмах Таубе, они сразу кинутся к матери и отцу;
похищение, заточение, путешествие станут смутными воспоминаниями, Герсен
будет забыт.
Герсен задумался над причудами судьбы, превратившей его - горько
признавать - в мономаньяка. Что, если по какому-то фантастическому
стечению обстоятельств ему удастся отомстить всем пятерым Лордам Тьмы за
бойню в Маунт-Плезант? Что ему делать дальше? Сможет ли он уйти от дел,
осесть на земле, жениться, растить детей? Или роль Немезиды настолько
вошла в его плоть и кровь, что он никогда не сможет слушать о злодеях, не
испытывая потребности немедленно покарать их? И самое печальное, что эта
потребность будет проистекать не из негодования или морального осуждения,
а из простого рефлекса, бесстрастной реакции организма; и единственное
удовлетворение, полученное им, будет сродни чисто физиологическому
удовольствию почесать, где чешется.
Как всегда, подобные рассуждения повергли Герсена в меланхолию, и в
течение всего оставшегося путешествия он был еще резче и неприветливее,
чем обычно. Дети смотрели на него с удивлением, но без страха, так как
научились по крайней мере доверять ему.
Они опустились на Альфаноре, в древнем космопорту Марквари, центра
провинции Гарро. Отсюда Герсен позвонил Душану Аудмару. Его лицо на экране
видеофона выглядело немного изможденным; Герсен подумал, что Аудмар был
гораздо более обеспокоен похищением детей, чем признавал открыто. Он
поинтересовался здоровьем детей и ответил на заверения Герсена коротким
кивком головы.
Поскольку между Марквари и Таубе не было воздушного сообщения, а
звездолетам разрешалось приземляться только в космопортах, Герсен с детьми
сел на грузопассажирский корабль, курсировавший вдоль побережья. Через
сутки они доплыли до Таубе. Там Герсен вновь нанял древний аэрокар и
направился вдоль длинного склона к дому Душана Аудмара. Дети выпрыгнули из
аэрокара и кинулись сломя голову к матери, которая ожидала их на пороге
дома. Лицо ее было искажено от усилий сдержать слезы. Герсен внезапно
ощутил пустоту, так как он успел привязаться к детям. Он вошел в дом, и
тут, чувствуя себя в безопасности, Даро и Викс подбежали, обняли и
расцеловали его.
Аудмар встретил его и проводил в тот же кабинет, где они беседовали в
первый раз. Герсен начал отчет.
- Кокору Хеккусу нужны десять миллиардов севов. Он надеется добыть
эту сумму, вымогая по сто миллионов у ста самых богатых людей Ойкумены. Он
собрал уже примерно треть суммы, и деньги все прибывают. Ему нужны эти
деньги, чтобы выкупить девушку, которая, спасаясь от него, укрылась на
Обменном Пункте, назначив выкуп в десять миллиардов севов.
- Хм, - проворчал Аудмар. - Эта девушка должна быть исключительно
привлекательна, если Кокор Хеккус оценивает ее в такую сумму.
- Мне тоже так кажется - хотя любой объект, оцененный в такую сумму,
должен быть привлекательным. Я хотел познакомиться с девушкой, но она,
действуя как свой собственный спонсор, назначила за это цену в десять
тысяч севов, вероятно, чтобы отшить любопытствующих, вроде меня.
Душан Аудмар кивнул:
- Эта информация может стоить, а может и не стоить ста миллионов,
затраченных Институтом; мои дети вновь со мной; я, конечно, рад этому, но
опасаюсь, что я позволил моим эмоциям взять верх над рассудком и
скомпрометировал себя.
Герсен ничего не ответил. Он и сам так считал. Однако Институту было
некого винить, кроме себя - при желании они, безусловно, могли бы
уничтожить Кокора Хеккуса.
- Еще один интересный момент. Молодую леди зовут Алюз Ифигения
Эперже-Токай, и она родом с Фамбера - по ее словам.
- С Фамбера? - Аудмар наконец заинтересовался. - Это серьезное
заявление или маскировка?
- Я думаю, что она утверждает это вполне серьезно.
- Интересно. Даже если это неправда. - Он искоса взглянул на Герсена.
- Вы хотите сообщить мне еще что-нибудь?
- Вы дали мне определенную сумму на расходы. Я использовал часть ее
для целей, которые я счел подходящими - приобрел контрольный пакет акций
Инженерной Компании Пэтча.
Аудмар грациозно кивнул:
- Конечно, это нужно было сделать.
- Возможность представилась на Обменном Пункте. Майрон Пэтч был
доставлен туда Кокором Хеккусом и оценен в 427.685 севов. Цифра
заинтересовала меня, я провел расследование, и когда Пэтч заявил, что
может вступить в контакт с Кокором Хеккусом, я выкупил его, используя
партнерство, как обеспечение долга.
Аудмар поднялся на ноги, подошел к двери и вернулся с подносом,
уставленным стимулирующими напитками.
- Я узнал, - продолжал Герсен, - что Майрон Пэтч строил механическое
чудовище для Кокора Хеккуса - самоходный форт в форме сороконожки двадцати
пяти метров длиной.
Аудмар пригубил напиток, затем поднял бокал, любуясь розовыми и
фиолетовыми отблесками.
- Вам не следует отчитываться за эти деньги, - сказал он. - Они были
уплачены за несколько единиц интересной информации, и в качестве
случайного побочного эффекта вернули двух ребятишек домой.
Аудмар допил свой напиток и со стуком поставил бокал на место.
Герсен, поняв больше из того, что осталось невысказанным, чем из того, что
он услышал, встал и ушел.
Патрис, столица Объединенных Приходов Кумберленда, беспорядочно
раскинулся по берегам дельты Кард-Ривер. Пригороды его тянулись на мили -
до берегов озера Ок. В Старом Городе было множество строений, чей возраст
перевалил за тысячу лет. Это были трех- или четырехэтажные дома из грубого
