Павел ВОРОНЦОВ
Рассказы
АВАНГАРДИЗЬМУ, ЗНАЧИТ, ХОЧЕШШШШШШШШШШЬ. ДА ПОЖЖЖЖЖЖЖАЛУЙСССССССТА!!!
БРЕННОСТЬ ДЯДЮШКИ СИГИЗМУНДА
Буревестники
ВОССТАВШИЕ В МОХЛАHДИИ
ГВОЗДЬ МАСТЕРА ЛИ
ДОСТОСЛАВНАЯ ПОВЕСТЬ О ТОМ, КАК БЫЛ ЗАЧАТ СЭР ПЬЕТЯ ИВАНОФФ, РОКЕР
МАСТЕР НОЧЬ
ПЕСЕНКА ДЛЯ МЕХАНИЧЕСКОГО МОДЕМА С СОПРОВОЖДЕНИЕМ
ПЕСЕНКА МАЛЕНЬКОГО ХОББИТА ФЛОКЕ БРАНДОШМЫГА...
ПОГНАВШИМСЯ ЗА МИРАЖОМ
ПОХОД
ПРОГРАММА
ПРОДАВЕЦ
ПРОПОВЕДНИК
ПЯТЬ ЧАСОВ ДО ЗАУТРЕНИ
РАЗГОВОР
САМАЯ ЛУЧШАЯ В МИРЕ КНИГА
СЕРЕБРЯНАЯ ЗВЕЗДА
СКАЗКА, В КОТОРОЙ ЕСТЬ ДАО
СТАРЫЙ ДРАКОН
ХРАНИТЕЛЬ ВРЕМЕНИ
ЯВЬ
Павел ВОРОНЦОВ
АВАНГАРДИЗЬМУ, ЗНАЧИТ, ХОЧЕШШШШШШШШШШЬ.
ДА ПОЖЖЖЖЖЖЖАЛУЙСССССССТА!!!!!!!!!!!!!!
Есть время раздавать бубль-гум, есть время жевать его в спину. Когда
я смотрю на тонкий бич Луны, протекающий на фоне козла, я вижу часы
которые ищут друзей, а в окне роятся пеликаны, ровно над тем самым
причалом, где дочка портового генерала отдалась не за фунт цветов. Я ищу
основу и чувствую снег. Символ креста - рог а речь выползает из под пера
змеей. Ливень плачет сосудом - так умирают дроббиты. Жизнь. Открытые
ставни.
Боже, как хочется! Ночь управляет причалом, в змее живет гиппопотам.
Какие-то кольца. Серый луч падает на белый лист. Начало. Белесый туман.
За стеной сучит осень. Дверь в потолке открыта и серебряное солнце
находит меня сидящим под его кварцевой лапой. Сквозь стук сердца - шум за
стеной. Открываю окно, а за дверью притаился Скособоченный. У него на
глазах - шрам. Спрашиваю:
- Зачем ты здесь?
- Шестнадцать. - достойный ответ. Кольца падают в круг и я вижу их.
Их четвертая часть - четыре. Значит, надо бежать. Дракон ухмыляется за
кормой моей джонки. Мяу!
Капитан ржет в открытое небо, земля умирает под копытами галеона. Но
ночь светла, а значит корни полны и сны улыбаются, глядя свысока на...
Конные черепахи жрут небосвод и каменный шест упирается. о что нам до
него? Река рычит Луной а рыжая кошка родила, наконец, своего крота и
Скособоченный думает, что смеется надо мной, а я пользую это время что бы
смеяться над ним. Это и есть свобода.
Любовь наполняет нас счастьем, а свобода пуста как церковная крыса. у
и что? В тишине хохочет Скособоченный. Он-то все знает заранее. Поэтому в
конце он умрет. Пусть удивится, хоть раз в жизни. Здесь есть место
пофилософствовать, пока печальный детектив летит за борт вместе с катушкой
использованных порнолент.
Кровь правит Скособоченным в плеть, котлы падают в Замки. Смех, смех,
смех! Это дрова. А где будут костры? В конце.
Телефон умирает ввысь, рога роют копыта. А Она оперлась рядом перил и
я дрожу при новой мысли об имени Ее, но Ее улыбка прозрачна, как богемский
лед под которым сокрыт толстый-толстый слой.. Мысли, мысли... Одиночка
трава на одиноком ветру.
- Кто ты? Неужели ты?..
- Что ты! Я всего лишь одно из младших ее воплощений.
- Значит, есть и старшие?
- Кто может быть старше, чем Смерть?
- Время.
- Если только оно бессмертно...
- А разве нет?
- А разве да?
Время плавится клубком, рождающим стену. Вдалеке хохочет
Скособоченный. Эхо его относится грому. Быть может, это последний раз,
потому что я подношу к нему зажигалку. Факел топочет его расплюстанное
тело, трудно смеяться, коли пасть забита слюной. Кровь и железные Фениксы.
Птеродактили воют свою песнь, могильники роют, а диплодоки пляшут
апокалипсис. Кульминация. Малый закат. Кольца падают в кремень и капитан
пройден.
Уходит ветер и я смотрю им в спину, как гнедая подкова. Гнетущая
крыса у меня на душе. Она уже, и Скособоченный тянется ей вослед. У меня
на щеках слезы, у меня на ногах - плеть. Память моя со мной. Это финал.
Луч света.
Кто хочет еще бубль-гум?..
Павел ВОРОНЦОВ
ДОСТОСЛАВНАЯ ПОВЕСТЬ О ТОМ, КАК БЫЛ ЗАЧАТ
СЭР ПЬЕТЯ ИВАНОФФ, РОКЕР ДОСТОЙНЕЙШИЙ И
СРЕДЬ ДРУГИХ ПОЧИТАЕМЫЙ И ОБ ОТЦЕ ЕГО ВАСИИ
Случилось так во времена верховного пахана Виталия, коий был рокер
достойнейший и имевший власть над всеми рокерами Московскими и власть
коего простиралась вплоть до городу Парижу и почитал коий господа нашего
Карла Маркса исправно. В те времена было также много других паханов, но
все они держали свои районы от верховного пахана Виталия и были ему
шестерками. И был у него также длинный руль за коий могло усесться
одновременно до двухсот человек рокеров. Посему наиболее доблестные рокеры
того времени служили ему и назывались рокеры длинного руля.
И жил тогда в славном округе Кузьминки некий рокер, коему имя было
сэр Васья Петрофф и случилось так, что он приходился верховному пахану
Виталию двоюродным братом четвертьюродной тетки.
И вот однажды довелось сэру Васии ехать поздней ночью через великий
Кузьминский лес и обуяло его посередь того леса великое плотское желание.
Тогда возвел сэр Васья великие пени на свою судьбу, ибо ни одной
благородной герлы не было поблизости. Однако только так поступил он, как с
неба спустился золотой истребитель, на спине коего сидел маг Фридман. И
сказал маг Фридман обращаясь к сэру Васии:
- Напрасно возводишь ты пени на свою судьбу ибо ныне предрекаю тебе,
что в скором времени встретится тебе благородная герла, с коей
удовлетворишь ты свою плотскую похоть и с ней зачнете вы всем во спасение
великого рокера.
И сказавши так маг Фридман исчез.
Сэр же Васья поехал дальше и вот видит он - ведут бой два благородных
рокера из коих одного звали сэр Серж, а второго - сэр Рокер-о-ста-колесах,
а рядом стоит благородная герла.
Тогда вдруг сэр Васья схватил благородную герлу и увез. Сэр же Серж и
сэр Рокер-о-ста-колесах поспешили прекратить битву и, убравши цепи в
ножны, изрядно газуя двинулись за сэром Васьей. Тогда сэр Васья обернулся
и спрашивает их:
- Для чего вы вдруг преследуете меня?
Тогда два других рокера отвечают ему:
- Для того, что ты похитил нашу герлу Галину и тем опозорил нас.
Посему мы желаем с тобой сражаться по всем законам благородного рокерства.
- Да будет так, - отвечает им сэр Васья, - однако вас двое, я же один
и сие будет не благородно, коли нам придется биться одному супротив двоих.
Посему стуконитесь между собой, дабы определить, кто из вас сильнейший, я
же буду на побетка.
И вот сэр Серж и сэр Рокер-о-ста-колесах направили друг на друга свои
мотоциклы и приготовилились биться. Но случилось так, что у сэра
Рокера-о-ста-колесах барахлило зажигание и его мотоцикл заглох и посему
сэр Серж легко вышиб его из седла.
- Увы мне! - вскричал сэр Рокер-о-ста-колесах. - Я опозорен, ибо у
меня отказало зажигание, - и сказавши так он удалился.
Сэр же Серж тогда оборотил свою арматуру супротив сэра Васии и сэр
Васья направил супротив него свою арматуру. Тогда сшиблись они с такой
силой, что и у того и у другого обе арматуры погнулись и сэр Васья
перешибил сэра Сержа через багажник, он же упал и расшибся пребольно.
Однако сэр Серж не захотел продолжить сражаться в пешем бою а вместо этого
вновь уселся на мотоцикл и достал другую арматуру. Тогда и сэр Васья
достал другую арматуру и вновь сшиблись они и вновь сэр Васья поверг сэра
Сержа на асфальт. И так повторялись до десяти раз. После же десятого раза
сэр Серж оказался настолько разбит что не смог более встать. Тогда, будучи
не в состоянии встать он обратился к сэру Васии:
- Любезный рокер, не будете ли Вы столь любезны назвать мне свое имя,
ибо чувствую я что смертный час мой близок, и я хочу знать имя рокера, что
поверг меня.
- Охотно, - отвечал ему сэр Васья, - только уж и Вы мне назовите
свое.
- Меня зовут сэр Серж, - ответил сэр Серж.
- Увы мне! - вскричал тогда сэр Васья. - Что я наделал! Ведь я убил
собственного брата. Ибо я твой брат сэр Васья!
И сказавши так он положил сэра Сержа к себе на багажник и отвез его в
ближайший райисполком. А там сэр Серж исповедовался и в туже ночь
благопристойно заплатив все комсомольские взносы помер.
А сэр Васья скорбел о том премного и пребывал в великом горе.
И в ту же ночь он взошел на постель к благородной герле Галине и
зачали они с ней сэра Пьетю.
Здесь кончается достославная повесть о том, как был зачат сэр Пьетя
Иванофф, достойнейший из рокеров длинного руля.
Павел ВОРОНЦОВ
АВАНГАРДИЗЬМУ, ЗНАЧИТ, ХОЧЕШШШШШШШШШШЬ.
ДА ПОЖЖЖЖЖЖЖАЛУЙСССССССТА!!!!!!!!!!!!!!
Есть время раздавать бубль-гум, есть время жевать его в спину. Когда
я смотрю на тонкий бич Луны, протекающий на фоне козла, я вижу часы
которые ищут друзей, а в окне роятся пеликаны, ровно над тем самым
причалом, где дочка портового генерала отдалась не за фунт цветов. Я ищу
основу и чувствую снег. Символ креста - рог а речь выползает из под пера
змеей. Ливень плачет сосудом - так умирают дроббиты. Жизнь. Открытые
ставни.
Боже, как хочется! Ночь управляет причалом, в змее живет гиппопотам.
Какие-то кольца. Серый луч падает на белый лист. Начало. Белесый туман.
За стеной сучит осень. Дверь в потолке открыта и серебряное солнце
находит меня сидящим под его кварцевой лапой. Сквозь стук сердца - шум за
стеной. Открываю окно, а за дверью притаился Скособоченный. У него на
глазах - шрам. Спрашиваю:
- Зачем ты здесь?
- Шестнадцать. - достойный ответ. Кольца падают в круг и я вижу их.
Их четвертая часть - четыре. Значит, надо бежать. Дракон ухмыляется за
кормой моей джонки. Мяу!
Капитан ржет в открытое небо, земля умирает под копытами галеона. Но
ночь светла, а значит корни полны и сны улыбаются, глядя свысока на...
Конные черепахи жрут небосвод и каменный шест упирается. о что нам до
него? Река рычит Луной а рыжая кошка родила, наконец, своего крота и
Скособоченный думает, что смеется надо мной, а я пользую это время что бы
смеяться над ним. Это и есть свобода.
Любовь наполняет нас счастьем, а свобода пуста как церковная крыса. у
и что? В тишине хохочет Скособоченный. Он-то все знает заранее. Поэтому в
конце он умрет. Пусть удивится, хоть раз в жизни. Здесь есть место
пофилософствовать, пока печальный детектив летит за борт вместе с катушкой
использованных порнолент.
Кровь правит Скособоченным в плеть, котлы падают в Замки. Смех, смех,
смех! Это дрова. А где будут костры? В конце.
Телефон умирает ввысь, рога роют копыта. А Она оперлась рядом перил и
я дрожу при новой мысли об имени Ее, но Ее улыбка прозрачна, как богемский
лед под которым сокрыт толстый-толстый слой.. Мысли, мысли... Одиночка
трава на одиноком ветру.
- Кто ты? Неужели ты?..
- Что ты! Я всего лишь одно из младших ее воплощений.
- Значит, есть и старшие?
- Кто может быть старше, чем Смерть?
- Время.
- Если только оно бессмертно...
- А разве нет?
- А разве да?
Время плавится клубком, рождающим стену. Вдалеке хохочет
Скособоченный. Эхо его относится грому. Быть может, это последний раз,
потому что я подношу к нему зажигалку. Факел топочет его расплюстанное
тело, трудно смеяться, коли пасть забита слюной. Кровь и железные Фениксы.
Птеродактили воют свою песнь, могильники роют, а диплодоки пляшут
апокалипсис. Кульминация. Малый закат. Кольца падают в кремень и капитан
пройден.
Уходит ветер и я смотрю им в спину, как гнедая подкова. Гнетущая
крыса у меня на душе. Она уже, и Скособоченный тянется ей вослед. У меня
на щеках слезы, у меня на ногах - плеть. Память моя со мной. Это финал.
