причала, и трап полоскался в воде.
Судно, разумеется, было разграблено, как и отель. Причал усеивали
оберточная бумага, картонки и прочий мусор, оставленный мародерами.
Зигфрид не ожидал встретить здесь брата. Он знал, что капитан вылетел
из Нью-Йорка, но вовсе не был уверен, что тот добрался до Гуаякиля. Если же
он все-таки находился где-то в Гуаякиле, то, скорее всего, был теперь мертв,
ранен или, во всяком случае, не в состоянии кому-либо помочь. Да и вряд ли
кто в Гуаякиле в тот исторический момент способен был помочь другому.
Ибо сказано "Мандараксом":
Помоги себе сам - и Небеса помогут тебе.
Жан де Лафонтен (1621-1695)
Самое большее, на что надеялся Зигфрид,- это найти спокойный привал
среди всего этого хаоса. И в этом он не обманулся. Во всей округе, похоже,
не было ни одного человека, кроме них.
Он выбрался из автобуса - чтобы попытаться унять нервную пляску,
вызванную хореей Хантигтона, с помощью упражнений - прыжков, отжиманий,
наклонов и так далее.
В небе поднималась луна.
И тут он заметил человеческую фигуру, поднявшуюся на ноги на палубе
"Bahia de Darwin", там, где находился солярий. Это был его брат, но лица
капитана в потемках не было видно, и Зигфрид не узнал его.
До *3игфрида доходили разговоры о том, будто на корабле водятся
привидения, и он решил, что его глазам предстал один из таких призраков. То
есть я. Он решил, будто лицезреет Леона Траута.
36
Капитан же, напротив, узнал брата и крикнул ему с палубы то, что, может
быть, поддавшись искушению, крикнул бы и я, будь я материализовавшимся на
его месте духом. А прокричал он следующее: "Добро пожаловать на "
Естествоиспытательский круиз века"!"
x x x
Все еще сжимая в руке бутылку, хотя та уже опустела, капитан спустился
на нижнюю палубу и прошел на корму, так что оказался с братом почти на одном
уровне. *3игфрид, ввиду своей нынешней глухоты, подошел как можно ближе к
краю причала, чтобы только не упасть в разделявший их неширокий провал,
через который мостом протянулась белая пуповина троса.
- Я оглох!- громко произнес *3игфрид.- Ты тоже?
- Нет,- отозвался капитан. Он в момент взрыва находился дальше от
эпицентра, чем брат. Однако у него шла носом кровь, к чему он решил
относиться с юмором. Нос он расквасил о палубу, в солярии, где его застигла
взрывная волна. Под действием коньяка его чувство юмора развилось до такой
степени, когда все вокруг представляется смешным до колик. Упражнения,
которыми *3игфрид занимался на причале, он принял за потешную пародию на
танцевальную болезнь их отца, унаследованную ими от него.
- Мне понравилось, как ты копировал отца! - хихикнул он. Вся беседа
велась по-немецки - на языке их детства, первом, который они узнали.
- Ади! - отвечал *3игфрид.- Это не смешно!
- Все ужасно смешно,- возразил капитан.
- У тебя есть какие-нибудь лекарства? Какая-нибудь еда? Кровати у тебя
там еще остались? - спросил *3игфрид.
Капитан откликнулся цитатой, которая была прекрасно известна
"Мандараксу":
Я много задолжал; у меня нет ничего. Остальное я отдаю
бедным.
Франсуа Рабле (1494-1553)
- Ты пьян! - крикнул *3игфрид.
- А почему бы мне не быть пьяным? Я ведь всего-навсего клоун,-
отозвался капитан; травма, необдуманно нанесенная им с помощью коньяка
собственному мозгу, сделала его крайне эгоцентричным, и он нимало не
раздумывал о страданиях, которые, вероятно, испытывали люди в темном,
полуразрушенном городе, лежавшем в отдалении.- Знаешь, что один из моих
собственных матросов сказал мне, когда я попытался отговорить его красть
компас, Зигги?
- Нет,- ответил *3игфрид и вновь начал приплясывать.
- "Прочь с дороги, ты, клоун!" - проговорил, давясь, капитан и зашелся
хохотом.- Он осмелился сказать такое адмиралу, Зигги! Я бы приказал повесить
его на рее,- _ик_- если бы кто-то не спер, _ик..._ рею - _ик._ На рассвете -
_ик_- если бы кто-то не спер рассвет.
Люди и по сей день икают. И по-прежнему бывают неспособны справиться с
этим. Я часто слышу эту икоту, при которой голосовая щель человека
непроизвольно смыкается и дыхание прерывается спазмами,- когда они лежат на
просторных белоснежных пляжах или плещутся в голубых лагунах. Если уж на то
пошло, то люди нынче икают чаще, чем миллион лет тому назад. Я полагаю, это
связано не столько с эволюцией, сколько с тем, что многие из них глотают
сырую рыбу, не прожевав ее хорошенько.
(ЛЮДИ)
И еще люди смеются столь же часто, как и прежде, несмотря на свои
усохшие мозги. Когда они кучкой лежат на пляже и один из них вдруг вздумает
пернуть, остальные дружно принимаются смеяться и смеются без умолку, в
точности как это делали люди миллион лет назад.
37
- _Ик..._- продолжал капитан.- В сущности, мои опасения... _ик..._
*3игфрид, оправдались. Я давно говорил, что время от времени следует ожидать
падения крупных метеоритов. Именно... _ик..._ так и... _ик..._ произошло.
- Нет, это взорвалась больница,- опроверг *3игфрид (ибо ему это
виделось так).
- Ни одна больница сроду так не взрывалась,- возразил капитан и, к
ужасу *3игфрида, взобрался на поручни и приготовился прыгнуть на причал.
Собственно, расстояние их разделяло не слишком большое, каких-нибудь пара
метров, но капитан был очень пьян. Тем не менее он успешно перелетел через
черный провал и грохнулся коленями о покрытие причала. Это излечило его от
икоты.
- На корабле еще кто-нибудь есть? - спросил *3игфрид.
- Никого здесь нет, кроме нас, двух цыплят безмозглых,- ответил тот,
еще понятия не имея, что на них с братом лежит ответственность за спасение
кого-то, кроме них самих, ведь пассажиры автобуса до сих пор лежали вповалку
на полу. Вылезая из автобуса, *3игфрид оставил Мэри Хепберн "Мандаракс", на
тот случай если ей нужно будет перемолвиться с Хисако Хирогуши. Для общения
с маленькими канка-боно, как я уже сказал, компьютер был бесполезен.
Капитан обхватил рукой ходящие ходуном плечи *3иг-фрида и проговорил:
- Не бойся, братишка. Мы из древнего живучего рода. Что за важность
какой-то метеоритный дождь для фон Кляйстов?
- Ади, скажи: а можно как-нибудь поближе подтащить корабль к пристани?
- снова спросил тот, думая, что сидящие в автобусе наверняка будут
чувствовать себя спокойнее и свободнее на борту судна.
- Да пошел он, этот корабль! На нем все равно ничего не осталось,-
бросил капитан.- Думаю, они вынесли оттуда даже старика Леона.
(Под Леоном имелся в виду все тот же я.)
- Ади,- опять заговорил *3игфрид,- там, в автобусе, десять человек, и у
одного из них сердечный приступ.
- Они что, невидимки? - усомнился капитан, искоса взглянув на автобус.
Икота его снова прошла.
- Они все лежат на полу, испуганные до смерти,- объяснил *3игфрид.- Ты
должен скорей протрезветь. Я о них позаботиться не могу. Так что тебе
придется сделать для них все, что только в твоих силах. А я больше за свои
действия отвечать не могу, Ади. Над о было случиться, чтобы именно сейчас у
меня разыгралась отцова болезнь.
Время для капитана остановилось. Это ощущение ему было знакомо. Он с
неизбежностью испытывал его несколько раз в год - когда ему сообщали нечто
такое, над чем он был не в силах смеяться. Знал он и то, как опять запустить
ход времени: для этого нужно было отмести неприятную весть.
- Неправда,- заявил он и на сей раз.- Быть такого не может.
- Я что, по-твоему, выплясываю ради развлечения? - возмутился *3игфрид
и припустил, подпрыгивая помимо своей воли, прочь от брата; затем, также
помимо воли, вновь прискакал к нему и продолжал: - Моя жизнь кончена.
Вероятно, не стоило труда и жить. По крайней мере я хоть не наплодил
потомства - а то какая- нибудь несчастная женщина могла бы родить на свет
еще одного урода.
- Я чувствую себя таким беспомощным,- проронил капитан и добавил: - И
жутко пьяным. О Господи! Вот уж чего я не ожидал, так это что на меня
свалится еще какая-то ответственность. Я ведь просто в дребадан. Голова
совершенно не варит. Скажи, что мне делать, Зигги.
Он был слишком пьян, чтобы на что-то сгодиться - и потому безучастно
стоял, с отвисшей челюстью и выпученными глазами, покуда Мэри Хепберн,
Хисако и *3игфрид, когда тому на время удавалось унять нервную пляску,
подтягивали корму судна к причалу, используя вместо тягача автобус, который
затем подогнали вплотную к корме, чтобы по нему, как по лестнице, забраться
на нижнюю палубу. Иначе туда было никак не попасть.
Да, конечно, вы можете на это сказать: "Ну разве не гениально с их
стороны?", "Им бы ни за что до этого не додуматься, не будь у них таких
замечательных больших мозгов!", "Можно биться об заклад, что сегодня никто
не сумел бы такого придумать!" и еще что-нибудь в том же роде. Но, с другой
стороны, им не пришлось бы проявлять такую находчивость и бороться со столь
неблагоприятными обстоятельствами, не стань планета практически непригодной
для обитания из-за действий и усилий других людей, которые подск азал им их
замечательный большой мозг. Ибо сказано "Мандараксом":
То, что теряем мы на поворотах, наверстываем на прямой!
Патрик Реджинальд Чалмерс (1872-1942)
x x x
Можно было ожидать, что больше всего возни им предстоит с пребывавшим в
беспамятстве *Джеймсом Уэйтом. В действительности же больше хлопот им
доставил капитан, который был чересчур пьян, чтобы ему можно было доверить
роль звена в образовавшейся человеческой цепи, и который мог лишь горевать
на заднем сиденье автобуса, что так напился. Икота опять вернулась к нему.
*Уэйта же они затащили на палубу следующим образом. На причале они
нашли лишний трос - и Мэри Хепберн обвязала свободный конец вокруг лежащего.
Это подобие упряжи было ее собственным изобретением. В конце концов, она
была опытной альпинисткой. Обвязав, они положили его рядом с автобусом.
Вместе с Хисако и *3игфридом они забрались на крышу автобуса и как можно
осторожнее подняли его туда на тросе. После чего, опять же втроем,
приподняли и перевалили через поручни на палубу корабля. Позже они перенесут
его повыше, в солярий, где сознание вернется к нему на некоторое время -
достаточное для того, чтобы они с Мэри Хепберн стали мужем и женой.
x x x
Покончив с этим, *3игфрид спустился вновь, на этот раз за капитаном.
Последний, зная, что выставит себя на посмешище, попытавшись залезть на
крышу автобуса, тянул время. Прыгать в подпитии было легко. Взбираться же
куда-то, если это сопряжено было хоть с малейшими сложностями,- совершенно
иное дело. Для чего столь многие из нас в те времена намеренно вышибали из
головы почти все мысли алкоголем, остается тайной. Быть может, таким
способом мы пытались дать эволюции толчок в нужном направлении - в сторону
уменьшения размеров мозга.
Итак, капитан, чтобы потянуть время, произнес, стараясь придать своему
тону рассудительность и вескость, хотя сам едва мог стоять на ногах:
- Я не уверен, что пострадавший был в достаточно безопасном состоянии,
чтобы его переносить...
*3игфрид, начиная терять терпение, оборвал его;
- Можно теперь сколько угодно сокрушаться, черт возьми, потому что мы
все равно уже перетащили этого кретина! Конечно, наверно, лучше было бы
вызвать вертолет и перенести его по воздуху в "Уолдорф-Асторию", в номер для
молодоженов!
Это были последние слова, которыми суждено было обменяться братьям, не
считая восклицаний типа "Оп!", "Еще раз!" и "Ox!" - с которыми капитан раз
