замедлил шаг, и, убедившись, что поблизости никого нет, тихо шепнул:
- Вам нельзя здесь долго оставаться. Горполк замышляет против вас
что-то недоброе.
- И что же делать? - тоже шепотом спросил Александр.
- Вас попробуют освободить. Когда попадете к Борису, выполняйте все
его пожелания. Он вам поможет.
Сказав это, провожатый снова выдвинулся вперед и дальше шагал молча.
У крыльца среди многочисленных слуг уже стояли оседланные кони.
Александру тут же подвели его вчерашнего скакуна и помогли взобраться в
седло.
- Ну, что, витязь? Поехали? - спросила уже сидящая в седле Мариана.
- Поехали.
Оглянувшись, Александр увидел, что следом вновь едут вооруженные
воины, на этот раз целых восемь. Среди них Карпов узнал Иву и Олега. Он
так и не понял, то ли это был почетный эскорт, то ли стража.
Как и вчера, поездка верхом показалась ему затянувшейся пыткой.
Возможно, озеро действительно было недалеко, но для него дорога тянулась
бесконечно. Он даже не мог сказать, вчерашней ли дорогой они ехали.
Наконец впереди блеснула водная гладь. Подъехав к озеру, всадники
спешились. Кто-то из воинов помог ему слезть с коня, и Александр с трудом
поборол желание усесться на землю.
Мариана повелительно махнула рукой. Воины попарно разошлись в
стороны.
- Пойдемте. - Мариана повела измученного Александра к озеру. -
Посмотрите, как здесь красиво.
Пейзаж и в самом деле оказался великолепен. День выдался ясный,
солнечный, почти без ветра. Голубое озеро (вода в нем действительно
казалась голубой) вытянулось в длину почти на километр, не отличаясь при
этом шириной. Берега были белые, песчаные. У противоположного берега
виднелся дворец, вокруг озера застыл лес, но не мрачная чаща, а просторно
растущие деревья, среди которых хватало места кустарнику и полянам. Опушка
пестрела разноцветными пятнышками цветов. И ни души вокруг.
- Красиво, - искренне согласился Александр. - Тот дворец, конечно,
тоже ваш.
Мариана небрежно кивнула и присела прямо на траву, там, где она
граничила с прибрежным песком.
Александр уселся рядом и занялся трубкой. Близость красивой девушки
волновала его, но он помнил о ее высоком положении и молчал. Мариана
подобрала прутик и задумчиво вертела его в руках.
- Это озеро создал Волох для своего отдыха, - неожиданно произнесла
Мариана. - Сюда никому не было дороги, но однажды Волоху наскучили эти
места и он их покинул. И лишь много позднее, когда Волох уже спал, мой
отец смог рассеять охранные чары и построить здесь летний дворец. Правда,
теперь дела позволяют ему здесь бывать все реже и реже.
- Я ему не завидую. Иметь в таком месте дом, и не пользоваться им...
- Отцу труднее, чем Волоху. У того был только один враг, и между ними
лежало море. А у отца много врагов.
- Например, Борис, - осторожно вставил Александр, припомнив слова
человека в красном.
- И Борис тоже, согласилась Мариана. - Он почти не уступает отцу в
силе, и воинов у него ненамного меньше. В последнее время приходится
постоянно быть настороже. К вам это тоже относится. Борис хуже зверя.
- Поэтому с вами постоянно ездят воины?
- И поэтому тоже. Но сейчас мы с вами одни.
Мариана многозначительно взглянула на Александра.
- Скажите, а причем здесь я? Не просто ведь так вы вытащили меня из
моего мира и сделали своим гостем. Что я могу сделать такого, что не
можете вы?
- А если я отвечу, что вы мне понравились, и я попросила отца
переместить вас? - лукаво спросила девушка.
- Я вам не поверю, как бы мне ни хотелось. Таких, как я, много.
Должно быть еще что-то.
- Значит, другого такого нет. Вы - единственный.
Но Александр не поверил ей и на этот раз.
- Колдовать я не умею - более того, до вчерашнего дня я и не
подозревал, что это возможно. Как воин... У вас их и без меня хватает. А
прочее... не так уж я и красив.
- Не всем следует интересоваться, витязь.
Мариана томно потянулась. Она была прекрасна, разве что бедра, на
взгляд Александра, были чуть широки, но ее красота затмевала всех его
прежних подруг и любовниц.
- Возможно, и не всем, - вздохнул Карпов. - Но есть вещи, которые
касаются нас слишком близко.
- Вы странный человек. Оказаться рядом с девушкой в очаровательном
месте, и думать лишь о томя, как он туда попал.
Александр понял, что дальше расспрашивать бесполезно. А, возможно, и
опасно. Он начал раскуривать погасшую было трубку.
- У вас есть кто-нибудь в вашем мире? - спросила вдруг Мариана,
требовательно взглянув ему в глаза.
- Конечно. Мать, сестра, друзья.
- Я не о том. - Прутик переломился. Мариана отбросила его в сторону.
- Девушки нет. Жены тоже.
- Почему?
- Не встретил.
Мариана внимательно посмотрела на него и начала стягивать с ног
сапоги.
- Давайте купаться. Вода Голубого озера излечивает от грусти и
одаряет весельем.
Плавал Александр неважно, и предложение встретил без особого
восторга. Пока он прятал трубку в боковой карман, Мариана освободилась от
сапог, сбросила пояс с кошельком и кинжалом, и теперь расстегивала
пуговицы на блузке. Она дошла почти до пояса (он успел заметить, что под
блузкой у нее ничего не одето), когда откуда-то из леса послышался крик,
за ним еще один.
Александр мгновенно оказался на ногах. Мариана тоже прервала свое
занятие и застыла, прислушиваясь. Концы ее блузки свободно развевались.
Александр не удержался и бросил быстрый взгляд на ее маленькие и темные,
как и все ее тело, груди.
Крики возобновились - гневные, яростные, к ним добавился лязг
металла. Мариана схватила пояс и торопливо затянула его на талии.
- Скорее!
Она схватила Александра за руку и потащила к лошадям.
Они пробежали уже половину пути, когда из леса наперерез выскочили
два всадника в золотистых плащах. Это были воины из охраны Марианы. Один
из них был без шлема, его молодое безусое лицо заливала кровь. Следом за
ними мчалось шесть или семь всадников в шлемах с опущенными забралами и со
щитами без уже привычного Александру изображения золотого петуха. На щитах
нападавших никакой эмблемы не было - они явно не желали, чтобы их узнали.
Мариана что-то повелительно крикнула. Оба ее воина повернулись лицом
к противникам. Со звоном скрестились мечи. Один из нападавших вылетел из
седла, но остальные окружили дружинников.
Отсрочка позволила Мариане и Александру добежать до коней. Из других
частей леса тоже слышались звуки боя, но Александр, вцепившись в поводья,
и чувствуя себя совершенно беззащитным, смотрел только на то, что
происходило у него перед глазами.
Внезапно голова молодого воина без шлема отделилась от тела и мячом
покатилась по траве.
- Скачите отсюда! Живо!
Сама Мариана, судя по всему, спасаться бегством не собиралась.
Еще один из нападавших свалился на землю, но тут же последний из
дружинников Горполка тяжело рухнул следом.
- Скачите!
Камни на цепочке и рукоятке обнаженного кинжала Марианы кроваво
вспыхнули. Атакующих мгновенно вышибло из седел. Они тут же вскочили на
ноги, но какая-то сила упорно не позволяла им приблизиться к девушке.
Из леса показался еще один всадник на черном коне. Он был весь в
красном, и красный плащ развевался на несуществующем ветру. Лица его
Александр разглядеть не смог, но из самых глубин его существа поднялся
необъяснимый животный ужас. Испуганный конь дико всхрапел и помчался
галопом.
Скачка была бешеной. Мелькали деревья, кусты, непрерывной мелькающей
полосой катилась под копытами дорога. Все силы Александра уходили лишь на
одно - удержаться на своем обезумевшем скакуне. Он не знал, сколько
времени ему это удавалось, пока конь не сделал внезапный скачок в сторону.
Александр почувствовал, что летит.
Мгновение спустя он с силой ударился о землю, несколько раз
перекатился и застыл.
5
Он не потерял сознания, но на некоторое время почти перестал
воспринимать окружающее. Кто он, где он, что с ним - все мелькало, никак
не желало встать на свои места. В себя привела его боль. Он судорожно
глотнул воздух, поперхнулся, снова глотнул и услышал неровный перестук
своего сердца.
Было такое впечатление, что жизнь вот-вот оставит его, но организм
взбунтовался и удержался на самом краю, и, довольный своей победой,
расслабился.
Эта была та слабость, которая приходит после смертельной опасности
даже к видавшим виды людям. С ней вернулись и ощущения. Александр
испытывал острую боль, особенно в левой ноге и левой руке, а также сильную
дрожь. Тряслось все тело, но оно жило, и это было самое главное.
Наконец он смог кое-как присесть и пошевелить руками и ногами. И на
этот раз переломов вроде не было, хотя ушибы оказались сильными.
Память вернула ему картину схватки на берегу. Кто победил, жива ли
Мариана? Карпов ощутил мгновенное угрызение совести, что покинул девушку в
опасности, хотя все равно ничем не смог бы ей помочь. Ему случалось
драться на мечах, но только на деревянных в детстве. Сейчас же с ним не
было и такого.
ОН не знал, далеко ли унес его конь. В этой части леса было тихо, но
инстинкт звал его побыстрее уйти, и Александр неуклюже поднялся на ноги.
У него не было ни желания, ни резона возвращаться к озеру. Друзья,
враги - он был одинок в чуждом ему мире, не понимал целей, не принимал
методов. Скрыться от всех, затаиться, разобраться... Он ни секунды не
сомневался, что нападение совершено из-за него, только не знал, правду ли
говорил мужчина в красном, спасли бы его нападавшие, или, наоборот, убили,
как дружинников, мужественно пытавшихся его защитить.
Александр вновь увидел, как человеческая голова, кувыркаясь,
ударяется о землю и катится по ней, а осиротевшее туловище, окрашиваясь
красным, все еще сидит в седле, и наконец мучительно медленно заваливается
в сторону.
Первые шаги дались тяжело, но Карпов упорно старался уйти прочь - и
от озера, и от направления, в котором ускакал конь. Александр припадал на
левую ногу, и, чтобы отвлечься от боли, стал вспоминать своих друзей и
приятелей.
Трубка не потерялась, но курить ее на ходу было несподручно, и
пришлось израсходовать одну из драгоценных сигарет. То ли от боли, то ли
от нервного потрясения голода он не испытывал, только очень хотелось пить,
да неудержимо тянуло повалиться где-нибудь на траву и лежать на ней, не
вставая.
Боязнь погони не позволила ему сделать этого, и он шел и шел, лишь
изредка, когда становилось невмоготу, позволяя себе выкурить сигарету.
На каком-то отрезке пути он попытался прикинуть время и увидел, что
солнце ощутимо клонится к земле. Это открытие породило новую волну тихого
ужаса. Ночь в одиночестве, в незнакомом лесу незнакомого мира, да еще и
без оружия! Не считать же оружием перочинный нож. Александр поискал и
нашел себе увесистый, еще не сухой сук, которым можно было пользоваться,
как дубиной, но уверенности ему этот сук не прибавил.
А чуть позднее, уже перед самым закатом, ему повезло. На отшибе леса,
перед наполовину убранным полем, он заметил хутор, отбросил дубину и без
колебаний заковылял туда.
Страх перед надвигающейся ночью пересилил страх перед погоней -
теперь ему было уже все равно.
Два здоровенных пса встретили его захлебывающимся лаем. На шум из
дома выглянул здоровенный бородатый мужчина в холщовых штанах и рубахе.
- Здравствуйте, - с трудом шевельнул сухим языком Александр.
