тезисов Лютера, но они позже убедились в том, что принятие их вызовет
большие перемены. Просвещение и реформа в народе фактически означали подрыв
авторитета Рима. Это означало положить конец тем многочисленным притокам
доходов, которые постоянно текли в его казну, а это несомненно должно было
привести к ощутимым ограничениям в роскошной жизни папских вождей. И более
того, учить народ самостоятельно думать и действовать, научить его взирать
на Христа, как на единственную Надежду на спасение, -- все это означало
свержение папского трона, что, в конце концов, нанесло бы сокрушительный
удар и по их собственному авторитету. Исходя из всего этого, они отказались
принять познание, предложенное из Богом, и, выступая против человека,
посланного им для их просвещения, они тем самым выступили против Христа и
Истины.
Лютер трепетал, глядя на себя. Один человек, и он сопротивлялся
могущественнейшим властям земли. Он иногда сомневался, действительно ли он
избран Богом, чтобы бороться против авторитета церкви. "Кто я такой, --
писал он, -- чтобы сопротивляться папскому величию, перед которым ...
трепещут земные цари и весь мир?... Никто не знает, сколько я выстрадал в
первые два года и в какое отчаяние и скорбь я был повергнут" (Там же, т. 3,
гл. 6).
БИБЛИЯ И ТОЛЬКО БИБЛИЯ
Когда враги Лютера ссылались на обычаи и традиции или на постановления
и авторитет папы, тогда реформатор обращался к Библии и только Библии. Они
не могли ответить на приведенные оттуда доказательства, и разгневанные рабы
формализма и суеверия жаждали только его крови, подобно тому, как иудеи
жаждали крови Христа. "Он еретик", -- кричали римские ревнители. "Разрешить
этому страшному еретику жить хотя бы одни час -- это означает самый
страшный грех против церкви. На эшафот его немедленно!" (Там же, т. 3, гл.
9).
Лютер получил вызов явиться в Рим для соответствующих объяснений.
Друзья Лютера с ужасом встретили это повеление. Они вполне сознавали ту
опасность, которая угрожала из другу в этом нечестивом городе, обагренном
кровью мучеников за имя Иисуса Христа. Они заявили протест против его
поездки в Рим и требовали, чтобы он объяснился в Германии.
Их требование было наконец удовлетворено, и для прослушивания дела
Лютера был прислан представитель папы. В полученных им от папы указаниях
Лютер уже был объявлен еретиком. Папский легат был поэтому уполномочен
"преследовать его судебным порядком и без промедления заключить в тюрьму".
В случае же упорства с его стороны и невозможности арестовать реформатора,
легат был уполномочен "объявить его вне закона по всей Германии, а также и
его приверженцев подвергнуть изгнанию, проклятию и отлучению от церкви"
(Там же, т. 4, гл. 2). И еще папа поручил своему легату: для абсолютного
искоренения ядовитого еретизма, за исключением только одного императора,
отлучить от церкви и подвергнуть гневу Рима всех тех, кто не сделал ничего
для того, чтобы схватить Лютера и его поборников, невзирая при этом на
занимаемое положение в государстве и церкви.
Все это самым красноречивым образом открывало дух папства. Во всем
этом документе нет ни одной искры христианского принципа или даже самой
обычной справедливости. Лютер жил и работал очень далеко от Рима; он не
имел возможности объясниться и выступить в свою защиту, но еще до
расследования его дела он был уже объявлен еретиком и в тот же самый день
предупрежден, обвинен, осужден и приговорен, -- все это было сделано мнимым
"святым отцом", который являлся высочайшим, непогрешимым авторитетом в
церкви и государстве!
Местом суда был назначен Аугсбург, и Лютер пешком отправился туда. Ему
угрожали серьезные опасности. Ему открыто угрожали, что по дороге он будет
схвачен и убит, и друзья умоляли его не подвергать себя опасности. Они даже
уговаривали его на время оставить Виттенберг и поселиться у кого-нибудь из
друзей. Но он не желал оставлять того места, где его поставил Бог.
Весть о прибытии Лютера в Аугсбург доставила папскому легату большое
удовлетворение. Беспокойный еретик, обративший на себя внимание всего мира,
казалось, теперь находился во власти Рима, и легат решил сделать все, чтобы
не выпустить его из своих рук. Его друзья уговаривали его не являться к
легату без охранной грамоты, и сами взялись за то, чтобы добыть ее от
императора. Легат надеялся, если возможно, принудить Лютера к отречению, а
если нет, то доставить его в Рим, где бы он разделил участь Гуса и
Иеронима. Поэтому, подсылая ему своих людей, он пытался убедить Лютера
явиться к нему без охранной грамоты, полагаясь на его милость. Но
реформатор решительно отказался так сделать. Пока он не получит документы,
гарантирующие ему покровительство императора, он не явится к папскому
послу.
ЛЮТЕР ПЕРЕД СУДОМ
Идя на хитрость, враги Лютера решили попытаться взять его добротой и
любезностью. При своих встречах с Лютером легат очень дружески беседовал с
ним, но требовал, чтобы тот во всем подчинился авторитету церкви и
безоговорочно отрекся от каждого пункта своего учения. Он, конечно, не
оценил по достоинству человека, с которым имел дело. Отвечая ему, Лютер
выразил свое уважение к церкви, свое стремление к истине, свою готовность
ответить на все вопросы, касающиеся его учения, и предоставить их на
рассмотрение ведущих университетов. Одновременно он протестовал против
образа действий кардинала, требующего он него отречения без доказательства
его заблуждения.
Он слышал только одни слова: "Отрекись, отрекись!" Реформатор показал,
что он основывается на Священном Писании, и твердо заявил, что не может
отречься от истины. Легат, будучи не в состоянии опровергнуть
доказательства Лютера, осыпал его ругательствами, упреками, лестью и во
гневе приводил цитаты из изречений отцов и преданий, не давая ему
возможности произнести не одного слова. Видя всю бесполезность подобных
разговоров, Лютер, в конце концов, получил неохотно выданное ему разрешение
дать ответ в письменном виде.
При следующей встрече Лютер представил определенный исчерпывающий
ответ, подтвержденный многими местами из Священного Писания. Прочитав вслух
написанное, Лютер вручил бумагу кардиналу, который с презрением отбросил ее
от себя и вскричал, что это просто набор пустых слов и цитат, не имеющих
никакого отношения к делу. Тогда Лютер, воодушевившись, вступил в область
собственных мировоззрений надменного прелата, в область преданий и учений
церкви, и полностью опроверг все его утверждения.
"Я ПРЕДАМ ТЕБЯ АНАФЕМЕ"
Когда прелат увидел неопровержимость доказательств Лютера, он потерял
самообладание и вскричал в гневе: "Отрекись! Если нет, то я пошлю тебя в
Рим, где ты предстанешь перед судьями, хорошо знающими твое дело. Я предам
тебя и твоих приверженцев анафеме, и всех сочувствующих тебе исключу из
церкви" (D' Aubigne, London ed., т. 4, гл. 8).
Лютер немедленно удалился с друзьями, давая таким образом ясно понять,
что ни о каком отречении не может быть и речи. Это, конечно, было не то, на
что надеялся кардинал. Он льстил себя надеждой, что силой и запугиванием
заставит Лютера подчиниться. И теперь, оставшись один со своими
помощниками, он с нескрываемой досадой смотрел на них. Так неожиданно
разрушились его планы.
Мужественное выступление Лютера не осталось без результата.
Присутствующие там люди получили возможность сделать сравнение между этими
двумя мужами и составить себе суждение о духе, обнаруживающемся в каждом из
них, и о силе и правильности занимаемых ими позиций. Какой потрясающий
контраст! Скромный, простой и непреклонный реформатор стоял здесь в силе
Бога, имея Истину на своей стороне; папский же представитель, самонадеянный
и повелевающий, надменный и безрассудный, не привел ни одного
доказательства из Священного Писания и только неистово кричал: "Отрекись!
Если нет, ты будешь отправлен в Рим и там получишь заслуженное наказание!".
Хотя Лютер и имел охранную грамоту, все же враги надеялись его
схватить и арестовать. Друзья Лютера настаивали на его немедленном
возвращении в Виттенберг, соблюдая при этом крайнюю осторожность, чтобы
скрыть свои намерения. И ночью, верхом на лошади, в сопровождении только
одного проводника Лютер покинул Аугсбург. Вот он уже добрался до небольших
ворот в городской стене. Ему ответили, и он беспрепятственно проехал вместе
со своим проводником. Прежде чем римский легат узнал об отъезде Лютера, он
уже был вне всякой опасности.
Узнав о побеге Лютера, легат был страшно раздосадован и разгневан. Он
надеялся получить большую награду за свое умелое и решительное обращение с
этим возмутителем церкви. Весь свой гнев он излил в письме к Фридриху,
курфюрсту Саксонскому, горько обвинял Лютера и требуя, чтобы Фридрих послал
реформатора в Рим или выслал его из Саксонии.
В свое оправдание Лютер требовал, чтобы легат или папа доказали ему
его заблуждения из Священного Писания, и, в свою очередь, он торжественно
обещал, что, если только это будет доказано на основании Библии, он
отречется от своих взглядов. Ссылки Лютера на Священное Писание были
последовательны и непоколебимы. Когда позднее он должен был предстать перед
германским императором Карлом V и перед Сеймом для защиты своей веры, он
бесстрашно сказал:
"Так как Ваше императорское величество и их княжеские светлости
требуют от меня определенного, простого и прямого ответа, то я готов
ответить вам: я не могу подчинить свою веру ни папе, ни Собору, ибо
это ясно как день, что они сами нередко заблуждались и противоречили
друг другу. Если я не буду разубежден в приведенных мной цитатах
свидетельством из Священного Писания или открытыми и разумными
аргументами, и если все это не будет представлено на рассмотрение моей
совести, плененной Словом Божиим, то я не могу отречься и не отрекусь,
ибо опасно для христианина говорить против своей совести. Я здесь стою
перед вами, и я не могу поступить иначе; да поможет мне Бог. Аминь".
D' Aubigne, т. 7, гл. 8
Курфюрст был еще мало знаком с учением Лютера, но он был поражен
искренностью, силой и ясностью его слов и твердо решил покровительствовать
ему, пока реформатор не будет уличен в своем заблуждении. В ответ на письмо
легата он написал: ""Вы должны были остаться удовлетворенным приездом
доктора Мартина Лютера в Аугсбург. Мы не ожидали, что вы будете принуждать
его к отречению, не убедив его, в свою очередь, в заблуждении. Никто из
ученых мужей в нашем государстве не доказал мне, что учение Мартина Лютера
безбожное, антихристианское или еретическое". И курфюрст отказался послать
Лютера в Рим или выслать его из своих владений" (D' Aubigne, т. 4, гл. 10).
САМ АНТИХРИСТ?
Сравнивая Святые истины с папскими декретами и постановлениями, Лютер
приходил в изумление.
"Я читаю, -- писал он, -- декреты папы, и ... я не знаю, или папа --
это и есть сам антихрист, или он его апостол, настолько Христос
представлен в них в ложном свете и распят".
D' Aubigne, т. 5, гл. 1
В своем воззвании к императору и к дворянству Германии в интересах
реформации христианства Лютер писал относительно папы:
"Ужасно видеть, как человек, который величает себя наместником ха,
демонстрирует великолепие, с которым не может равняться императорское.
Разве этот человек похож на неимущего Иисуса или скромного Петра?
Говорят, что папа властелин мира! Но Христос, наместником Которого он
себя именует сказал: "Царство Мое не от мира сего" (Евангелие от
Иоанна 18:36). Могут ли владения наместника превосходить собой
владения Главы его?"
D' Aubigne, т. 6, гл. 3
Это обращение с молниеносной быстротой распространилось по всей
Германии и оказало на народ сильное влияние. Противники Лютера, пылая от
