вся философская его мысль, все его научное мировоззрение.
Ту же картину представляют последствия и теории относительности, выдвинутой А.
Эйнштейном через 10 лет после А. Беккереля, шедшей уже в научной атмосфере ломки
старых представлений радиоактивностью, в атмосфере победы атомистического
миропредставления, его победного шествия. Теория относительности вышла из
научно-теоретической и математической мысли. История ее гораздо лучше изучена,
чем история радиоактивности.
Но и здесь характерно скромное начало66 и непрерывающийся, все растущий в
интенсивности и в многообразии научный эмпирический материал научных фактов, с
теорией относительности генетически и логически связанный. Для натуралиста
только эта сторона точных фактов, а не математических и философских концепций
должна иметь основное значение.
58. Еще одна характерная черта научного знания должна быть принята во внимание,
так как она играет основную роль в происходящем процессе.
Как мы увидим ( 46), наука в социальной жизни резко отличается от философии и
религии тем, что она по существу едина и одинакова для всех времен, социальных
сред и государственных образований.
Правда, что к этому человечество приходит тяжелым опытом истории, ибо и религия,
и государственные социальные образования на протяжении целых тысячелетий
пытались и пытаются создать единство и силой включить всех в одно целое единое
понимание смысла и цели жизни. Такого единого понимания в многотысячелетней
истории человечества никогда не было. Все время существовали одновременно
враждующие или уживающиеся различные их понимания. Такое стремление, которое
сейчас как будто для всех становится ясной иллюзией, после бесплодной борьбы и
потерянных сил начинает уходить в прошлое. Бывали такого рода попытки и в
истории философии, также кончившиеся полным крушением.
Можно оставить в стороне социально государственные объединения, так как с
ноосферической точки зрения они никогда не охватывали сколько-нибудь
значительных ее частей. Так называемые всемирные империи всегда занимали в
сущности отдельные участки суши и всегда являлись одновременно существующими,
приходили - силой или бытом - в равновесие друг с другом. Идея об едином
государственном объединении всего человечества становится реальностью только в
наше время, и то, очевидно, становится пока только реальным идеалом, в
возможности которого нельзя сомневаться. Ясно, что создание такого единства есть
необходимое условие организованности ноосферы, и к нему человечество неизбежно
придет.
В истории религий, в каких бы формах они ни проявлялись - теистических,
пантеистических или атеистических - реальное стремление к единству было
неизбежным, так как все они основаны на вере и на преодолении рационалистических
сомнений в их правильности. Жизнь неизбежно разбивала это стремление, но
верующие, несмотря на горький опыт поколений, верят в осуществление этого
идеала. С ростом науки реальное значение этой веры во всемирной истории быстро
падает. Для западно-христианской церкви, для католичества, реально возможность
такого объединения кончилась с созданием протестантских церквей, поддержанных
государственной силой и с таким же обоснованием мусульманских религиозных сект.
Глубокий кризис религии, ныне переживаемый, сводит их с реальной почвы истории в
этом отношении. Мало вероятно, чтобы атеистические представления, по существу
тоже предмет веры, основанные на философских заключениях, могли бы стать столь
сильны, чтобы дать человечеству единое представление. По существу это тоже
религиозные концепции, основанные на вере.
59. Еще менее может создать единство - вселенскость понимания - философская
мысль. В основе ее всегда лежит сомнение и рационалистическое обоснование
существующего. Никогда не существовало времени, когда бы одна какая-нибудь
философия признавалась истинной. Философия всегда основана на разуме и теснейшим
образом связана с личностью. Типы личности всегда отвечают разным типам
философий. Личность неотделима от философского размышления, а разум не может
дать для нее мерку, вполне охватить всю личность. Философия никогда не решает
загадки мира. Она их ищет. Она пытается охватить жизнь разумом, но никогда
достигнуть этого не может. Философская истина всегда может быть подвергнута
сомнению свободной, ищущей личностью. Тысячелетним процессом своего
существования философия создала могучий человеческий разум, она подвергла
глубокому анализу разумом человеческую речь, выработанную в течение десятков
тысяч лет в гуще социальной жизни, выработала отвлеченные понятия, создала
отрасли знания, такие как логика и математика, - основы нашего научного знания.
В независимую от нее научную область начинает превращаться и психология, ею
создавшаяся, в которой огромную роль играет внутренний опыт, размышление о самом
себе. Эта область явлений столь же безбрежна и бесконечна, глубока, как
окружающая нас реальность.
Наука выросла из философии тысячелетия тому назад. Чрезвычайно характерно и
исторически важно, что мы имеем три или четыре независимых центра создания
философии, которые только в течение немногих - двух-трех - поколений находились
между собой в общении, а столетия и тысячелетия оставались друг другу
неизвестными. Работа мысли - социальной, религиозной, философской и научной -
шла в них независимо многими столетиями, если не тысячелетиями. Это были центры
средиземноморские, индийские и китайские. Может быть, сюда надо присоединить
центр тихоокеанско-американский, который сильно отстал от первых трех и о
котором мы мало знаем. Он исчез и погиб в исторической катастрофе в XVI
столетии. По-видимому, в течение поколений, близких к Пифагору, Конфуцию и
Шакья-Муни, философско-религиозные центры Старого Света находились некоторое
значительное время в культурном обмене.
Новый обмен, сравнимый с этим первым, начался в века, к нам близкие. Философская
мысль долгие столетия шла в этих центрах независимо, наиболее мощно в Индии и в
эллинско-семитском. Любопытно, что в ходе истории философии мы видим
чрезвычайную аналогию исторического процесса в выработке как философских систем,
так и логических структур. По-видимому, индийская логика пошла глубже
Аристотелевской, а ход философской индийской мысли почти тысячу лет тому назад
(с точностью нескольких столетий плюс или минус - хронология индийской философии
все еще чрезвычайно несовершенна) достиг уровня философии Запада конца XVIII в.,
т. е. наша философия только в XVIII в. догнала индийскую философскую мысль.
Долгие века традиция философской мысли и живое ее переживание не прерывались, но
в политическом упадке индийской культуры творческая философская мысль Индии
замирала и, вероятно, в XI-XII вв. крупный творчески мыслящий философ Рамануя
(1050-1137) был последним за многие столетия крупным ее представителем. Но
философская культура и философские интересы не прерывались, и от времени до
времени возникала самостоятельная мысль вплоть до XVII столетия и позже. В XIX
в. под влиянием европейской науки после живой философской традиции в течение
больше трех тысяч лет началось возрождение самостоятельной мысли в Индии на
почве вселенскости научного знания.
Индийская философская мысль больше тысячелетия оказывала глубокое влияние на
тибетские, китайские, корейские, японские государства.
Это влияние проявлялось с большими перерывами многие столетия и встретилось,
особенно в китайских государствах, в этом самостоятельном центре человеческой
культуры, с самостоятельно возникшими философскими исканиями, имевшими глубокую
и долгую историю, которая только что перед нами начинает открываться. В эпоху
упадка индийской творческой философской мысли сношения с этими связанными с ней
проявлениями философских исканий прекратились и возобновились только в наше
время. Как раз в то время, когда произошел охват этих древних цивилизаций мощной
силой нашей науки.
60. XIX столетие и особенно сильно ХХ-ое, после варварской войны 1914-1918 гг.,
коренным образом изменили религиозную и философскую структуру всего человечества
и создали прочную почву для единой вселенской науки, охватившей все
человечество, дав ему научное единство.
Движение началось в середине XVIII в. в Северной Америке, где англичанами и
французами положено начало северо-американской научной работе. Еще раньше оно
началось в XVI столетии в Южной Америке, в испанской и португальской ее
культурной среде, но здесь оно быстро замерло и не создало до XIX столетия
прочной научной среды.
Совершенно другое было с Северной Америкой, где постепенным и непрерывным ростом
создался мощный научный центр англо-саксонской научной работы, явившийся сейчас
самой мощной научной организацией человечества. В Канаде сохранился
англо-французский центр работы, слившийся с англо-саксонским.
В начале ХVIII в. основы научных исканий были перенесены в Московскую Русь и при
государственной поддержке быстро охватили Азиатский континент, перейдя на север
Америки. Здесь, благодаря экспансии великорусского народа, была внесена научная
мысль и работа в чуждую Западу, иную по традициям жизнь.
Мощное развитие колониальной силы Великобритании и своеобразный характер ее
политики, приведший в конце XIX, в XX в. к созданию Британской империи, можно
сказать охватившей в единое культурное целое всю планету, оказал могущественное
влияние на охват единой наукой огромных ее территорий. Создались мощные научные
центры самостоятельной научной работы в Северной Америке, Австралии, Новой
Зеландии, Южной Африке, где в XIX в. создался голландский африканский научный
центр. Не менее важным было то, что под влиянием английской научной мысли
вовлечена и охвачена научной мыслью и научной работой древняя цивилизация Индии
и Бирмы. Здесь создались центры научной работы и началось научное возрождение
Индии, основанное на единой науке и своей философии и религии. Через индийскую
мысль в научную среду все больше вливаются и получают значение люди другой
философской культуры, чем христианская.
Медленно шло проникновение творческой современной научной мысли в среду
мусульманского Востока, севера Африки, в Малой Азии и Персии, в этой области
культуры, которая стояла во главе научной мысли человечества с VIII по XII
столетие, но где под влиянием религиозных и политических событий происходило
медленное угасание научной работы, прекратившееся только в нашем столетии.
В середине XIX столетия, после многосотлетнего перерыва Япония связалась с
западноевропейской культурой и подобно России, на полтораста лет раньше
государственными мерами создала у себя мощные центры научной культуры и прочно
связалась с мировой наукой.
Наконец, после крушения Маньчжурской династии, Китай быстро вошел в научную
работу человечества. Любопытно, что в эпоху Петра Китай представлялся европейцам
и русским в том числе передовой страной по своему научному значению, и можно
было тогда думать - для Московского царства, в какую сторону ему надо обратиться
- на Запад или на Восток для того, чтобы приобщиться к мировой науке. Ибо только
в петровское время, благодаря успехам точного знания конца XVII - начала XVIII
в. всецело сказалась на глазах современников потенциальная мощность новой науки.
Китай в XVII столетии охватывался через иезуитов и другие католические миссии
новой наукой в ее государственном приложении, и только в начале XVIII в. эта
больше чем столетняя работа потерпела крушение, и Китай только после ослабления
маньчжурских династий создал у себя прочные центры научной работы. В 1693 г.,
когда китайский богдыхан Кангси дал широкую веротерпимость, и когда первое
приложение точного знания в форме астрономических наблюдений в их прикладном и
научном значении были введены в государственную систему Китая, Китай не отставал
в своей технике и в ее научных основах от положения дел в современной ему
