И. Вернадский, П. Н. Лебедев, Н. К. Кольцов, М. А. Мензбир и другие ученые.
Не исключено, что в данном случае это своего рода полемический прием,
намеренно заострявший внимание читателей-современников на событиях "злобе"
дня. Не случайно В. И. Вернадский непосредственно связывал то, что он
называл "отсутствием традиций и преемственности", с "изменчивой
государственной политикой" царской России и непрекращающейся "борьбой
правительства c обществом" (см. наст. издание). В то же самое время
Вернадский как в этой работе, так и в других постоянно подчеркивал
непрерывность и поступательный характер развития науки в России, указывал на
наличие прочных гуманистических и материалистических традиций, в частности
традиций, заложенных М. . В. Ломоносовым (см. серию статей о М. В.
Ломоносове наст. издания).
[11]
См. комментарий 5.
[12]
За последние десятилетия историки науки выявили много новых материалов о
развитии науки в Прибалтике в XVIII в.: о деятельности Вильнюсской
обсерватории, основанной в 1753 г., об академии "Петрина" в Митаве (ныне г.
Елгава), о работе таких просветителей и ученых, как видный деятель культуры
Латвии Г. Ф. Стендер (1714-1795), математик и астроном М. Почебут-Одляницкий
(1728-1810), механик Э. И. Бинеман (1755-1806) и др. К. об этом: Из истории
естествознания и техники Прибалтики: Сборник статей. Рига, вып. I, 1968;
вып. II, 1970; вып. V, 1976; Роль Вильнюсского университета в развитии
науки. Вильнюс, 1979; История Тартуского университета, 1632-1982. Таллин:
Периодика, 1982.
[13]
В. И. Вернадский имеет в виду умонастроение, распространившееся в 1860-х
годах среди радикально настроенной демократической российской интеллигенции,
преимущественно среди молодежи. Оно было рождено резкой непримиримостью с
существовавшей социальной действительностью и выражалось в отрицании
господствовавших идеологии и религии, жизненных устоев и ценностей
дворянского общества, его культурных и эстетических принципов. Термин
"нигилизм", или "отрицательное направление", родился в процессе
развернувшейся в те годы идейной и литературной борьбы. Ярким выразителем
этого идейного течения, охватившего широкие слои разночинной молодежи, был
журнал "Русское слово" (1859-1866), в котором ведущую роль играл публицист и
литературный критик, революционный демократ Д. И. Писарев. В статьях
Писарева начала 60-х годов большое место занимали борьба за демократизацию
культуры, пропаганда материализма и естественнонаучных знаний. Он
подчеркивал, что развитие естествознания - "самая первостепенная потребность
нашего общества", ибо "положительная наука" является основной движущей силой
общественного прогресса, а научный труд в его статьях выступал как форма
служения народу. Пропаганда Д. И. Писарева увлекала не одно поколение
молодежи. Влияние его идей на развитие отечественной науки 1860-1880-х годов
отмечали многие видные естествоиспытатели, на себе испытавшие их
воздействие, например И. М. Сеченов, И. П. Павлов, К. А. Тимирязев, А. Н.
Бах и др. И. П. Павлов, в частности, писал: "Под влиянием литературы 60-х
гг., особенно Писарева, наши умственные интересы обратились к
естествознанию" (Павлов И. Л. Полное собрание трудов. М.; Л.: Изд-во АН
СССР, 1949, т. V, с. 341). Выступления представителей "отрицательного
направления", в том числе Д. И. Писарева, не были свободны от крайностей: им
были свойственны некоторая вульгаризация материалистических идей,
преувеличение принципа утилитарности науки и особенно искусства. Накал
полемической борьбы нередко приводил их к отрицанию эстетической ценности
творчества великих мастеров литературы и искусства прошлого, таких, как А.
С. Пушкин или Рафаэль, и к проповеди "разрушения эстетики".
Ученые-естествоиспытатели, восприняв все лучшее, что было в творчестве
Писарева, и прежде всего его яркий материализм и стремление поставить
достижения науки на службу народу, в зрелые годы отходили от крайностей
"нигилизма и писаревщины", хотя и оставались верны демократическим идеалам
молодости. См.: Варустин Л. Э. Журнал "Русское к во". Л.: 1966; Козьмин В.
П. Литература и история. М.: Худож. лит., 19 с. 225-327; Новиков А. И.
Нигилизм и нигилисты. Л.: Лениздат, 19 с. 34-117.
[14]
В данном случае В. И. Вернадский имел в виду содержательную сторону науки -
"общеобязательность и непреложность" результатов научного творчества.
Подчеркивая объективный характер научных истин, он в то же время указывал,
что именно "жизнь данного народа" на том или ином этапе его исторического
пути "определяет оттенки и формы научного творчества" - темпы, направление и
особенности развития науки в стране. Он пишет: "...развитие научной мысли
находится в неразрывной связи с народным бытом и общественными
установлениями - ее развитие идет в сложной гуще исторической жизни...".
Вернадский в своих работах не раз употреблял и термин "русская наука", I в
виду "научную работу в русском обществе", специфику определявших ее
общественно-исторических условий, а также ее социальные последствия для Росс
В 1915 г. он был одним из инициаторов академического издания "Русская
наука", целью которого, по словам В. И. Вернадского, было "подвести итоги
глубокому историческому процессу - росту, углублению и расширению научной
мысли в среде нашего народа" (см. статью "Работы по истории знаний" в наст.
издании).
В этом разделе своей работы Вернадский затронул вопросы о характере научных
истин, особенностях научного творчества, о социальной обусловленности и
относительной самостоятельности науки, которые он впервые поставил еще в
1902-1903 гг. в труде "Очерки по истории современного научного
мировоззрения" (см.: Вернадский В. И. Избранные труды по истории науки. М.:
Наука, 1981, главы I-Ill). Впоследствии он не раз возвращался к этим
проблемам и особенно подробно рассмотрел их в 1930-х гг. в книге "Научная
мысль как планетное явление". См: Вернадский В. И. Размышления натуралиста.
М.: Наука, 1977, кн. II.
[15]
"Нил, архиепископ Иркутский; Палладий" - вписано рукой Вернадского в оттиск
работы, по которой готовилась к печати вводная глава.
Нил - архиепископ Иркутский и Ярославский (Николай Федорович Исакович,
1799-1874), написал "Путевые записки о путешествии по Сибири" (Ярославль,
1874), собрал богатую коллекцию минералов, которую передал по завещанию
Петербургскому университету. Вернадский в 1898 г. посвятил этой коллекции
специальную статью "О коллекции архиепископа Нила" (Северный край, 17
декабря, 16).
Палладий - в истории русской церкви известно несколько лиц, носивших это
имя. Наиболее вероятным представляется, что В. И. Вернадский имел в виду
современника архиепископа Нила - архимандрита Палладия (Кафарова Петра
Ивановича, 1817-1878), который приобрел известность как китаевед, географ и
этнограф. Несколько раз с религиозной миссией посещал Китай, в 1870-1871 гг.
по поручению Русского географического общества совершил этнографическую и
археологическую экспедицию в Уссурийский край. Помимо
историко-филологических работ, оставил географические и этнографические
описания: "Дорожные заметки от Пекина до Благовещенска" (Записки имп.
Русского географического общества, 1871, т. IV) и "Исторический очерк
Уссурийского края" (Записки имп. Русского географического общества, 1879, т.
VIII). Среди библиографических заметок В. И. Вернадского, касающихся истории
отечественной науки, имеется упоминание и об указанных работах П. И.
Кафарова.
Не исключено, однако, что В. И. Вернадский мог иметь в виду Палладия
Роговского (1655-1705) - игумена московского Заиконоспасского монастыря,
первого в России дипломированного доктора философии.
Комментарии М. С. Бастраковой и Ю. X. Копелевич.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
[16]
В. И. Вернадский имеет в виду вторую главу "Очерков", которая впоследствии
была утеряна. Сохранился краткий план этой главы. Приводим его.
"ГЛАВА II. Естествознание и математика перед началом научной работы в
России.
1. Века подготовительной работы. - 2. Семнадцатый век - первый век научного
творчества. - 3. Распространение и форма научной работы в конце XVII в. - 4.
Точные науки и описательное естествознание в конце XVII в. - 5. Значение
прикладной науки."
[17]
О научной деятельности в Польше в XVII в. См. комментарии 5 к гл. I.
[18]
О научной работе, которая велась в XVII - начале XVIII в. на территория
областей Европы, находившихся тогда под властью Турции, известно немного.
Можно назвать труды Дмитрия Кантемира, составившего "Историческое,
географическое и политическое описание Молдавии".
[19]
Сведения о северных и северо-восточных районах Азии появились в сибирскиx
"чертежах" в 60-70-х годах XVII в. Лишь на рубеже XVII-XVIII вв. они начали
проникать и в Европу. Издания, по которым европейский читатель того времени
мог составить некоторое представление о Сибири и тем более о ее
северо-восточных окраинах, были чрезвычайно редки. Можно назвать книгу
голландца Николая Корнелия Витсена "Северная и восточная Татария", изданную
в Амстердаме в 1692 г. К книге Н. Витсена была приложена карта Сибири,
составленная на основании русских "чертежей" и описаний 60-70-х годов. Н.
Витсен в 1660-х годах побывал в Москве, завязал, а затем постоянно
поддерживал контакты с государственными деятелями Русского государства, в
том числе с чиновниками Сибирского и Посольского приказов. Советские
исследователи допускают, что в его распоряжении находилась копия "чертежа"
Сибири, выполненного в 1667 г. по распоряжению тобольского воеводы П. И.
Годунова, на котором уже были показаны реки Амур и Камчатка. См.: Андреев А.
И. Очерки по источниковедению Сибири. Вып. I. XVII в. М.; Л.: Изд-во АН
СССР, 1960.
[20]
Герберштейн Сигизмунд (1486-1566), барон, дипломат и путешественник, посетил
Москву в 1517 и 1525-1526 гг. в качестве посла германского императора
Максимилиана I к великому князю Василию III. В 1549 г. издал в Вене на
латинском языке книгу "Записки о Московитских делах", которая включала
большой картографический, географический и этнографический материал,
описание обычаев и придворных нравов. Книга неоднократно переиздавалась на
разных языках, в том числе и на русском. См.: Сигизмунд Герберштейн. Записки
о Московитских делах. СПб., 1908; см. также публикацию текстов С.
Герберштейна в кн.: Россия XV-XVI вв. глазами иностранцев. Л.: Лениздат,
1986, с. 33-149. О С. Герберштейне и его "Записках" см.: Алпатов М. А.
Русская историческая мысль и Западная Европа XII-XVII вв. М.: Наука, 1973,
с. 247-264; Магидович И. П., Магидович В. И. Очерки по истории
географических открытий (конец XV - середина XVII в.). М.: Просвещение,
1983, с. 241-244.
[21]
Легенда о могущественном, процветающем и не знающем войн государстве
"царя-священника Иоанна", затерянном где-то в глубинах Азии, была широко
распространена в европейской литературе XII-XVI вв. Путешественники XIV-XV
столетий искали его в Закавказье и в Индии, в Китае и в Эфиопии. Миф о
чудесном "царстве священника Иоанна" был развеян только к концу XVI в. в
связи с великими географическими открытиями этой эпохи. О географических
заблуждениях средневековья, связанных с легендой о государстве
