Париже Гийому Делилю рукописную карту Каспийского моря. Эта карта до сих пор
не обнаружена.
Н. И. Кожин в 1716 г. провел рекогносцировочную съемку восточного побережья
Каспия, а в 1718 г. они вместе с поручиком кн. В. А. Урусовым описали
восточные берега и составили (каждый в отдельности) рукописные карты, на
которых очертания восточного побережья Каспийского моря нанесены практически
по Бековичу-Черкасскому, но астрономическое положение пунктов побережья дано
значительно правильнее (об экспедициях А. Бековича-Черкасского см.: Лебедев
Д. М., Есаков В. А. Русские географические открытия и исследования. М.;
Наука, 1971, с. 156-157; Берг Л. С. Первые русские карты Каспийского моря. -
Известия АН СССР, серия география и геофизика, 1940, N 2, с. 160-165;
Княжецкая Е. А. Судьба одной карты (о географе А. Бековиче-Черкасском). М.,
1964, с. 29-32;
Федчина В. Н. Как создавалась карта Средней Азии. М.: Наука, 1967, с. 48-52;
Велинбахов В. Б. Александр Черкасский - сподвижник Петра I. Нальчик, 1966;
Омаров О. Ю. Отважный исследователь Каспийского моря. Махачкала, 1965).
[60]
Еремей Мейер, "морского флота капитан", находившийся на русской службе,
проводил съемку берегов Каспийского моря в 1699-1703 гг. и составил по
результатам этой работы карту, которую Петр I приказал отпечатать. Ни
рукописный, ни печатный экземпляры этой карты пока не найдены.
[61]
Капитан-лейтенант Карл Петрович Верден (Ван-Верден, фон Верден, фан Верден,
фон Верд, голландец, штурман шведского флота, взятый в плен в 1703 г. и
перешедший на русскую службу, был руководителем экспедиции 1719 г. См.:
Гольденберг Л. А. Федор Иванович Соймонов (1692-1780). М., 1966, с. 20-21.
[62]
О картографировании Каспийского моря в этот период см. комментарий 28 - см.
также: Лебедев Д. М. География в России петровского времени. М.; Л. 1950 с.
208-229; Шафрановский К. И., Княжецкая Е. А. Карты Каспийского и Аральского
морей, составленные в результате экспедиции Александра Бековича-Черкасского
1715 г. - Известия ВГО, 1952, вып. 6; Они же. О картах залива Кара-Богаз-Гол
первой половины XVIII столетия. - Известия АН СССР, сер. геогр., 1955, N 4;
Княжецкая Е. А. О причинах избрания Петра I членом Парижской Академии наук.
- Известия ВГО, 1960, т. 92, вып. 2; Комарова Н. Г. К истории развития
картографических представлений о Каспийском море. - Вестн. МГУ. Сер. 5,
География, .1965, N 1, с. 69-72; Гольденберг Л. А. Федор Иванович Соймонов
(1692-1780). М., 1966, с. 20-38; Его же. Каторжанин - сибирский губернатор.
Жизнь и труды Ф. И. Соймонова, Магадан, 1979, с. 19-57; Шафрановский К. И.
Рукописные карты Каспийского моря Ф. И. Соймонова. - Географический сборник.
М.; Л., 1954, т. 3; Федчина В. Н. Как создавалась карта Средней Азии. М.:
Наука, 1967, с. 49-56, 62-65 и др.
[63]
По последним данным, Федор Иванович Соймонов, видный ученый и
государственный деятель XVIII в., родился в 1692 г. Ф. И. Соймонов - автор
многочисленных трудов по морской картографии и навигации, атласов, лоций и
описаний Каспийского и Балтийского морей, экономико-географических и
исторических сочинений. Он обладал обширными познаниями в астрономии,
математике, физике и других науках, вел научную переписку с М. В.
Ломоносовым, Г. Ф. Миллером, Л. Эйлером, С. Я. Румовским и другими учеными.
Подробнее о нем см.: Гольденберг Л. А. Каторжанин - сибирский губернатор.
Жизнь и труды Ф. И. Соймонова. Магадан, 1979. Обзор и часть материалов
экспедиций Соймонова опубликованы в кн.: Материалы для истории экспедиций
Академии наук в XVIII и XIX вв. Сост. В. Ф. Гнучева. М.; Л.: Изд-во АН СССР,
1940. (Труды Архива АН СССР; Вып. 4).
[64]
Поездка Соймонова по Дону и Волге до улусов калмыцкого хана, кочевавших на
Кубани, а также между Царицыном и Астраханью, не была непосредственно
связана с Оренбургской экспедицией и осуществлялась по специальному заданию
Коллегии иностранных дел. Ему предписывалось привлечь на сторону России
калмыцкого хана Дундук Омбе и усилить крымскую армию П. П. Ласси калмыцкими
войсками. Переговоры завершились успешно: 10000 калмыков были посланы в
русскую армию, а хан начал военные действия против потенциального союзника
турок - кубанцев.
[65]
Речь идет о переводе со значительными дополнениями и исправлениями
голландского навигационного атласа и лоции "Зей-факела". Соймонов был не
только инициатором, вдохновителем и организатором всех работ, но и по
существу составителем и редактором этого атласа. Полное название атласа и
лоции: "Светильник морской, сочиненный повелением (титул) Анны Иоанновны...
то есть описание Восточного или Варяжского моря от Санкт-Питербурга к
западу, с южною и восточную стороны; Ингерманландии, Эстландии, Лифландии,
Курландии, Пруссии, Померении, а по северную и западную стороны: Карелии,
Финляндии, Лапландии, Швеции, Шхоны, через Зунд к Шхагер Раку до Северного
моря положение берегов и островов, фарватера в заливах и в портах глубины и
грунты и виды знатных мест, которое с голландского на российский язык
переведено и что от российских мореплавателей чрез многие лета обсервовано и
описано было к тому же присообщено и по определению государственной
адмиралтейской коллегии напечатан в Морской академической типографии в
Царствующем Санкт-Питербурге лета Христова MD CCXXXVIII" (Гольденберг Л. А.
Ф. И. Соймонов, М.: Наука, 1966, с. 109-115, 236-237).
[66]
Имеется в виду Великая Северная (Вторая Камчатская) экспедиция. По вопросу
об отношении Ф. И. Соймонова к этой экспедиции в современной научной
литературе отсутствует единое мнение. Установлено лишь, что, поддерживая
научную программу экспедиции, Соймонов вместе с А. П. Волынским резко
критиковали финансовую деятельность Беринга и добились замены его как
руководителя Шпанбергом; указ о назначении Шпанберга был утвержден Кабинетом
в марте 1740 г., и лишь арест Волынского и Соймонова помешал его
осуществлению. См.: Гольденберг Л. А. Каторжанин-сибирский губернатор. Жизнь
и труды Ф. И. Соймонова. Магадан, 1979, с. 87-93; Андреев А. И. Экспедиция
Беринга. - Известия ВГО, 1943, т. 75, вып. 2, с. 22-23; Андреев А. И.
Русские открытия в Тихом океане в XVIII в. (обзор источников и литературы).
- В кн.: Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII веке.
М.: Изд-во АН СССР, 1948, с. 54-55.
[67]
Волынский Артемий Петрович (1689-1740), государственный деятель и дипломат,
с 1736 г. обер-егермейстер двора, а с 1738 г. кабинет-министр правительства
имп. Анны Иоанновны; противник "бироновщины", защищал интересы крупного
русского поместного дворянства. В 1740 г. по доносам своих политических
противников Э. И. Бирона и А. И. Остермана был обвинен в измене и
казнокрадстве, подвергнут пыткам и казнен. Ф. И. Соймонов принадлежал к
кругу "конфидентов" Волынского и пользовался его поддержкой: по настоянию А.
П. Волынского Соймонов был назначен обер-прокурором Сената и
вице-президентом Адмиралтейств-коллегий. Арестованный в 1740 г. по делу
Волынского, он был подвергнут пыткам и сослан в Сибирь (Гольденберг Л. А. Ф.
И. Соймонов. М.: Наука, 1966; Его же. Каторжанин - сибирский губернатор.
Жизнь и труды Ф. И. Соймонова. Магадан, 1979).
[68]
Съемки петровских геодезистов начались в соответствии с сенатским указом от
9 декабря 1720 г. (Полное собрание законов Российской империи, I изд., т. VI
(1720-1722, N 3682).
[69]
В 1701 г. в Москве была открыта "Школа математических и навигацких, то есть
мореходных хитростно наук", которая готовила не только геодезистов, но и
артиллеристов, инженеров-фортификаторов и моряков. В 1715 г., когда в
Петербурге начала работать Морская академия, туда были переведены старшие
классы Московской навигацкой школы, и вплоть до середины XVIII в. она
оставалась на положении подготовительного училища. В 1752 г. школа была
закрыта, а Петербургская Морская академия в том же году преобразована в
Морской кадетский корпус, в котором сосредоточилось преподавание прикладной
математики, геодезии, мореходного дела.
[70]
Подлинник рукописи И. К. Кирилова не найден, сохранилось лишь несколько ее
списков. Один из них в конце XVIII в. был в руках собирателя материалов о
Петре I И. И. Голикова, который сделал из него извлечения и использовал их в
своем обширном труде, посвященном Петру I (Дополнения к деяниям Петра
Великого, том XVIII и последний. М., 1797). Этот список, принадлежавший
потомкам И. И. Голикова, в начале XIX в. нашел В. Н. Каразин, а в 1831 г.
его впервые целиком опубликовал М. П. Погодин. Советские исследователи
осуществили фундаментальное научное издание труда И. К. Кирилова: сверили
сохранившиеся списки рукописи и по возможности полностью реконструировали
ее, восполнили пробелы и устранили неточности погодинского издания. См.:
Кирилов И. К. Цветущее состояние Всероссийского государства (под ред.
академика Б. А. Рыбакова). М.: Изд-во АН СССР, 1977.
[71]
Серия восстаний башкир 1735-1739 гг. была вызвана строительством крепостей и
заводов, сопровождавшимся изъятием земель у местного населения, стеснением
их кочевок. Абсолютистская монархия ограничила также привилегии местных
феодалов. И. К. Кирилов проявил себя сторонником крутых мер борьбы с
участниками башкирского восстания и жестоко подавлял их выступления. О
деятельности Кирилова в Оренбургской экспедиции см.: Новлянская М. Г. Иван
Кирилович Кирилов. М.; Л.: Наука, 1964; Устюгов Н. В. Башкирское восстание
1737-1739 гг. М.; Л., 1950; Материалы по истории Башкирской АССР. М. Л.,
1949, т. 3; Аполлова Н. Г. Экономические и политические связи Казахстана с
Россией в XVIII - начале XIX в. М., 1960, с. 95-110; Кареева-Канафиева К.
Дореволюционная русская печать о Казахстане. Алма-Ата, 1963, с. 44-47.
[72]
Как показали современные исследования, И. К. Кирилов в совершенстве владел
современными ему геодезическими методами, о чем свидетельствуют
многочисленные инструктивные материалы и заметки по картографии, созданные
во время руководства им государственной сухопутной съемкой России. Хорошо
сознавая преимущества триангуляции как метода создания плановой основы карт,
он в своих дискуссиях с Ж. Н. Делилем и на практике доказывал необходимость
использования в условиях необъятных просторов России для получения исходной
картографической информации в исторически обозримые сроки астрономических
определений координат, которые давали достаточную точность при составлении
обзорных (мелкомасштабных) географических карт. Первый и необходимый этап
картографирования России в тех условиях Кирилов, в противоположность Делилю,
видел в создании генеральных, а не партикулярных (крупномасштабных) карт.
Время показало, что путь, избранный Кириловым, был в условиях России
единственно верным, так как опыт небольших западноевропейских государств,
начинавших картографирование с создания сплошной триангуляционной сети, был
совершенно неприменим к нашей стране. Вся история дореволюционной русской
картографии - это развитие рекогносцировочных методов съемок и
картографирования в сочетании со сплошными съемками на отдельных участках
(населенные пункты, пограничные районы и т. п.) или трассах (дороги, реки).
Представляется нелишним заметить, что только в советское время стало
возможным проводить топографические съемки исключительно на основании
