прикрытые пеплом
Несмотря на рев бури и грохот камней, Харберт крепко спал-
В конце концов сон одолел и Пенкрофа, которого жизнь на море
приучила ко всем капризам стихий Только Гедеон Спилет, полный
тревоги, бодрствовал. Он упрекал себя за то, что не пошел
вместе с Набом Как мы уже знаем, надежда еще не совсем оставила
журналиста Его волновали те же предчувствия, что и Харберта.
Его мысли сосредоточились на Набе Почему Наб не вернулся?
Гедеон Спилет лихорадочно метался на своем песчаном ложе и
почти не слышал страшного завывания урагана. Иногда его
отяжелевшие веки на минуту смыкались, но молниеносная мысль - и
он почти тотчас же просыпался
Время шло. Должно быть, было около двух часов ночи, когда
Пенкроф, успевший крепко заснуть, почувствовал, что его
энергично расталкивают.
- Что такое? - вскрикнул он, просыпаясь и моментально, как
все моряки, приходя в себя. Гедеон Спилет, склонившись над ним,
повторял:
- Слушайте, Пенкроф, слушайте.. Моряк напряг слух, но
ничего не услышал, кроме рева бури.
- Это ветер воет, - сказал он.
- Нет,- возразил журналист,- мне показалось, будто я
слышал...
- Что?
- Лай собаки.
- Собаки! - вскричал Пенкроф, одним прыжком вскакивая на
ноги.
- Да, отрывистый лай.
- Это невозможно! - воскликнул моряк.- Да и как вы могли
при таком завывании бури...
- Вот . слушайте! - перебил его журналист. Пенкроф снова
прислушался, и ему действительно показалось, что где-то
раздался отдаленный лай.
-Ну что? - сказал Спилет, крепко сжимая его
РУКУ.
-Да . да. - взволнованно подтвердил Пенкроф
- Это Топ! Это Топ! вскрикнул Харберт, который тоже
проснулся, и все трое бросились к выходу из Труб.
Выйти наружу оказалось нелегко - ветер валил с ног Наконец
это удалось, но, чтобы не упасть, приходилось стоять,
прислонившись к скалам. Пенкроф, Спилет и Харберт молча
смотрели вперед, не будучи в состоянии вымолвить ни слова
Было совершенно темно. Вода, земля и небо сливались в
глубоком мраке. Казалось, ни единый атом света не проник в
атмосферу. Несколько минут журналист и его товарищи стояли на
месте. Песок слепил им глаза, они промокли до нитки и едва
держались на ногах. В минуту затишья до них снова донесся лай,
но, видимо, довольно далекий. Лаять мог только Топ. Но был ли
он один или с кем-нибудь? Более вероятно, что один. Ведь если
бы Наб находился с ним, он, конечно, не замедлил бы вернуться в
Трубы.
Не рассчитывая, что журналист его услышит, Пенкроф сжал
руку Спилета, как бы желая сказать' "Подождите!",- и вернулся в
пещеру Через минуту он снова вышел оттуда с несколькими
зажженными ветками в руках и замахал ими, оглашая воздух
пронзительным свистом. Как бы в ответ на этот сигнал, вновь
послышался лай, на этот раз уже ближе, и через минуту в пещеру
со всех ног вбежала собака. Пенкроф, Спилет и Харберт бросились
следом за ней.
- Это Топ! - закричал Харберт.
Действительно, это был Топ - великолепный экземпляр
смешанной англо-нормандской породы. От своих предков он
унаследовал резвость ног и тонкое чутье - отличительные
качества хорошей гончей.
Но собака Сайреса Смита была одна.
Ни ее хозяина, ни Наба с ней не было
Каким же образом инстинкт привел ее к Трубам, где она
никогда раньше не была? Это казалось совершенно необъяснимым,
тем более в такую жуткую ночь и в такую бурю. Но вот что было
еще непонятнее: Топ не выглядел ни измученным, ни усталым; он
даже не испачкался в тине или в грязи.
Харберт привлек собаку к себе и обнял ее голову руками.
Топ ласково терся мордой о руки юноши.
- Раз нашлась собака, найдется и ее хозяин, сказал
журналист.
- Идем! - воскликнул Харберт. - Топ укажет нам дорогу.
Пенкроф не возразил ни слова. Он хорошо понимал, что
появление Топа могло опровергнуть его мрачные предсказания
- Пошли' - сказал он.
Перед уходом Пенкроф заботливо прикрыл угли на очаге и,
чтобы огонь не потух, положил под слой пепла несколько сухих
кусков дерева. Затем, захватив с собой остатки ужина, он
бросился вслед за Топом, который отрывисто лаял, как бы
приглашая его поторопиться. Гедеон Спилет и Харберт пошли за
ним.
К этому времени буря достигла предела. Был период
новолуния, и луна, находившаяся на одном меридиане с солнцем,
не посылала земле ни одного луча света. Идти по прямому
направлению становилось трудно; лучше всего было довериться
инстинкту Топа. Гедеон Спилет и Харберт следовали за собакой,
моряк замыкал шествие. Разговаривать было невозможно. Дождь был
не очень силен, так как ветер рассеивал его струи, но ураган
бушевал по-прежнему.
К счастью, одно обстоятельство сильно помогло моряку и его
товарищам. Ветер дул с юго-востока и, следовательно, толкал их
в спину. Тучи песка, вздымаемые штормом, налетали на путников
сзади и не мешали их движению. Часто им приходилось даже бежать
быстрее, чем они хотели бы, и ускорять шаги, чтобы не упасть.
Но горячая надежда удваивала их силы, и теперь они шли не
наобум. У них не было сомнения, что Наб нашел своего хозяина и
послал за ними верного пса. Но найдут ли они Сайреса Смита
живым или Наб призывает своих товарищей лишь затем, чтобы
отдать последний долг несчастному инженеру?
Пройдя срезанную грань возвышенности, от края которой они
из предосторожности отдалились. Харберт, журналист и Пенкроф
остановились, чтобы передохнуть.
Выступ скалы защищал их от ветра, и после пятнадцати минут
почти непрерывного бега они наконец могли перевести дух.
Под прикрытием скалы можно было говорить и слышать друг
друга. Когда юноша произнес имя Сайреса Смита, Топ отрывисто
пролаял несколько раз, как бы давая понять, что его хозяин жив.
- Он спасен, он спасен! Топ, ведь правда? - повторял
Харберт, и собака лаяла, словно в ответ.
Путники пошли дальше. Было около половины третьего ночи.
Море снова начало наступать на берег;
подгоняемый ветром прилив обещал быть очень сильным, как
всегда в новолуние. Огромные валы с ревом разбивались о кромку
скал и, вероятно, совсем затопляли маленький островок, не
видимый во мраке. Широкая плотина из скал не могла прикрыть
берега, который принимал на себя удары прибоя.
Как только моряк и его товарищи вышли из-за выступа скалы,
ураган снова налетел на них со страшной яростью. Согнувшись и
подставляя спину порывам ветра, они быстро шли вслед за Топом,
который уверенно бежал вперед. Они двигались к северу. Справа
от них тянулась нескончаемая гряда волн, с оглушительным
грохотом разбивавшихся о скалы, слева - неизвестная местность,
очертания которой нельзя было рассмотреть из-за темноты. Но эта
местность, очевидно, была довольно плоской, так как ветер
проносился у них над головами и не возвращался назад, как
раньше, когда он встречал на своем пути гранитную стену.
К четырем часам утра путники прошли, по приблизительному
подсчету, около пяти миль. Облака поднялись немного выше и уже
не ползли по земле.
Ветер, по-прежнему налетавший резкими порывами, стал суше
и холоднее. Пенкроф, Харберт и Гедеон Спилет были легко одеты и
жестоко мерзли, но ни одна жалоба не сорвалась с их губ. Они
твердо решили не отставать от Топа, куда бы ни повело их умное
животное.
Около пяти часов начало светать. В зените, где тучи были
не так густы, появились сероватые полосы, резко очерчивая края
облаков Вскоре под плотной пеленой тумана блеснул более светлый
туч, и обрисовалась линия горизонта. Гребешки волн слегка
посветлели, пена снова стала белой. Слева смутно виднелись
неровности берега, выступая серыми контурами на черном фоне
В шесть часов утра было уже совсем светло. Облака,
поднявшиеся довольно высоко, быстро бежали по небу. Пенкроф и
его спутники находились в это время приблизительно в шести
милях от Труб. Берег, по которому они шли, был совсем плоский;
со стороны моря его окаймляла гряда скал, верхушки которых едва
торчали из воды, так как было время наибольшего прилива.
Местность слева была покрыта дюнами, усеянными колючим
кустарником, и имела вид дикой песчаной пустыни. Очертания
берега казались довольно однообразными, единственной преградой,
защищавшей его от ярости океана, была цепь невысоких холмов. То
тут, то там виднелись искривленные деревья, тянувшиеся ветвями
к западу Далеко сзади, на юго-западе, зеленела опушка леса.
Неожиданно Топ начал проявлять признаки волнения. Он то
убегал вперед, то возвращался к Пенкрофу, как бы прося его
ускорить шаги. Умная собака свернула влево и, повинуясь
безошибочному инстинкту, уверенно направилась к дюнам. Пенкроф
и его спутники последовали за нею. Вся окружающая местность
казалась совершенно пустынной. Нигде не было видно ни одного
живого существа.
Дюны были отделены от моря широкой полосой земли, покрытой
прихотливо разбросанными пригорками и холмами. Это была как бы
маленькая песчаная Швейцария, и чтобы, не заблудиться среди
дюн, требовалось исключительное чутье.
После пятиминутной ходьбы журналист, Пенкроф и Харберт
оказались перед своего рода пещерой, вырытой в задней стене
высокой дюны. Тут Топ остановился и громко залаял. Спилет и его
спутники вошли в этот грот. Посреди него они увидели Наба,
стоящего на коленях. Подле него на травяной подстилке лежал
человек.
Это было тело инженера.
ГЛАВА VIII
Жив ли Сайрес Смит? - Рассказ Наба. - Отпечатки ног.
--Неразрешимый вопрос. - Первые слова инженера. - Следы узнаны.
- Возвращение в Трубы. - Бедный Пенкроф!
Наб не пошевелился. Пенкроф бросил ему всего одно слово:
- Жив?
Ответа не последовало. Гедеон Спилет и Пенкроф побледнели.
Харберт застыл на месте в полном отчаянии. Но было ясно, что
бедный негр, поглощенный своим горем, не видел товарищей и не
слышал слов моряка.
Журналист опустился на колени перед неподвижным телом
Сайреса Смита и, расстегнув на нем одежду, приложил ухо к его
груди. Прошла минута, - целый век! - пока Спилету удалось
уловить едва слышное биение сердца.
Наб слегка выпрямился и смотрел перед собой невидящими
глазами. Никогда человеческое лицо не. выражало такое отчаяние.
Наба нельзя было узнать - до того он был утомлен и измучен
горем. Он думал, что его хозяин мертв.
Гедеон Спилет после долгого, внимательного исследования
инженера поднялся на ноги и сказал:
- Жив!
Пенкроф, в свою очередь, опустился на колени возле Сайреса
Смита. Его чуткое ухо также уловило слабое сердцебиение.
Приложив губы к губам инженера, он почувствовал, что тот дышит.
Харберт, по знаку журналиста, бросился за водой. В ста
шагах от пещеры он увидел небольшой ручеек, сильно раздувшийся
от прошедших накануне дождей. Но воду не во что было взять - в
дюнах не было ни одной раковины. Юноша погрузил в воду носовой
платок и бегом возвратился в пещеру.
К счастью, этого влажного платка оказалось достаточно.
Гедеон Спилет хотел лишь слегка смочить губы инженера.
Несколько капель свежей влаги произвели мгновенное действие. Из
груди Сайреса Смита вырвался вздох, и он невнятно пробормотал
какую-то фразу.
- Мы спасем его! - сказал журналист.
При этих словах к Набу вернулась надежда. Он быстро раздел
своего хозяина, чтобы посмотреть, не ранен ли он. На голове,
груди и конечностях инженера не оказалось, однако, ни синяков,
ни даже царапин, что было весьма удивительно, так как тело
Сайреса Смита, несомненно, ударялось о скалы. Даже руки
