Магнуса. По сигналу Бролина два воина схватили ларец и все даты быстро
отступили по своим собственным следам. Они поспешили наверх, к солнцу.
- Арр-роу!
Из дыры, в которую лазил Магнус, ловко выбрались два песиголовца.
Факелы датов едва мерцали далеко впереди, в каменном рукаве, ведущем на
поверхность. Песиголовцы переглянулись; один из них хрипло прокричал
что-то своим сородичам по ту сторону пещеры.
Охота началась.
Даты спешно возвращались. Довольно долго их никто не трогал, хотя
чувствовалось, что в многочисленных боковых переходах кто-то шныряет. Ясно
слышались похожие на сдавленный кашель крики хунткоппов.
Первая стычка состоялась в большой, напоминающей формой подкову,
пещере. Невесть откуда вынырнули десятка четыре собакоголовых и обрушились
на датов с яростью снежной лавины. Зазвенели мечи, полилась первая кровь.
Хунткоппы оказались умелыми и беспощадными бойцами. Длинные и узкие
их мечи мелькали, словно белые молнии, вспарывая плотный воздух
подземелья. Датов было больше, но едва они попытались использовать это,
собакоголовые мгновенно отступили и исчезли во тьме одного из переходов. В
пещере осталось лежать четверо датов и два хунткоппа - им уже никогда не
суждено было увидеть солнце.
Так повторялось еще дважды. Песиголовцы появлялись и исчезали во
мраке после короткой битвы. Йэльм стал нервничать - не он хозяин затеянной
игры, и хорошего теперь не жди!
Вскоре на них напали сразу с трех сторон. Несколько сот собакоголовых
против полутора сотен датов.
Буря меча, звон железа, крики сражающихся. Помоги нам, Один, помоги
верным сынам своим! Сделай руки еще крепче, клинки еще острее! Не
покиньте, асы, датов в безумной битве!
- Хей-я-а!
Пламя вспыхнуло в очах берсеркеров, взмыли над головами разящие мечи,
сея смерть поганым хунткоппам.
Хокан, Магнус и Верворт ни на шаг не отходили от ларца. Здесь же бок
о бок, рука об руку сражались Коек-скальд, и Огрис, и Харальд, и Матс, и
Гунн, и Эспен - все те, с кем Хокан не раз рубил недругов. Плечом к плечу,
не отступая ни на шаг.
- Хей-я-а!
- Арр-роу!
Вековая пещерная пыль жадно впитывала пролитую кровь. Одинаково
красную. Только в дымном свете факелов она казалась черной. Гулкое эхо
металось в каменном мешке и далеко разносилось под землей.
Свистящее дыхание, яростные крики, хрип. Стоны раненых и умирающих.
Хунткоппы тоже стонут - поскуливают, как обыкновенные домашние псы.
Добивать некогда, руки заняты очередным противником.
- Хей-я-а-а!
- Арр-оу!
Тарус оправился быстро, часов за семь. На немой вопрос Вишены и
Боромира, все это время не отходивших от него ни на шаг, он только слабо
усмехнулся, не без самодовольства. Подумаешь, углядел и убил тварь в
запредельщине! Если кому непонятно или недоступно - что же, место ли ему
тогда в окружающем мире? Тарус-то колдун не из слабых, в запредельщину
заглядывать научился давно. Правда, кто знал, что козодой оттуда явится...
Обошлось, и ладно.
Когда чародей упал, спутники порешили ждать, никуда не двигаясь.
Отряхнули его от степной пыли да и расселись кружком. Дышал Тарус легко,
без надрыва и никто не усомнился, что тот в порядке.
Уже к утру следующего дня Тарус обрел способность воспринимать
окружающий мир. Боромир не скрывал радости - ведь четыре напасти они
сумели преодолеть, а недосчитались пока троих. Рубиновый меч Ярослава
превратился в длинный тройной кинжал с большим - полным - камнем на гарде.
Увеличился и рубин на перстне, вросшем в палец Яра, но пока он был
поменьше размером. Оба камня, несомненно, имели некую власть и силу;
покуда они помогали путникам преодолевать напасти и посему люди видели в
них сейчас защиту, но каждый помнил и Рыдоги, нечистью заполоненные, и
упыря, что Омутом притворялся, и спутников своих сгинувших - Светозара,
Бояна и Яроша.
Да и Яра последнее время стали потихоньку сторониться. Мол, хоть и
друг ты нам, да кто знает...
Впрочем, на остальных Яр обращал мало внимания. Вросший в палец
перстень с рубином доставлял ему немало волнений. Он уже успел понять, что
рубиновый меч имеет свою волю и поступает, как захочет. Совпадает ли она с
волей самого Яра - дело другое. Пока совпадает, но говорит ли это хоть о
чем-нибудь? Загадки, загадки, кругом загадки! Спасу нет от загадок. Это
как раз в духе бесовских вещей, сначала помочь, а потом, когда человек
доверится и расслабится, нанести ему сокрушительный удар, от которого уже
не оправиться.
Поэтому все ждали Таруса-чародея. Он вернулся, не покинул спутников
посреди пути и те сразу воспрянули духом. Вокруг разлеглись бескрайние
дулебские степи и каждый ждал продолжения. Четыре напасти преодолели
путники - сколопендру, жабу, гадюку и птицу-козодоя. Оставались летучие
мыши. Как будут выглядеть три последние напасти - кто знает? Тарус
надеялся на рубиновый меч и на удачу, поскольку больше надеяться было не
на что. Знал чародей, чуял: кто-то чужой все время затевал против них
рискованную игру со всяческими каверзами, но до сих пор мужество каждого
ратника, знания Таруса и некоторое везение спасало боромиров отряд.
Отправились они на запад, к горам, пещерам и водопаду. Через неделю
пути рассчитывали выйти к дулебскому селению - Болоне, а еще через два дня
и к пещерам. Беспокоило многое. И напасти будущие, и загадочные черные
всадники на огромных волках, и неведомая, но ясно ощутимая чужая сила, что
часто вертела ими, будто ветер тополиным пухом.
Вишена шагал подле Боромира, беседуя с ним, как уже успели привыкнуть
путники, прямо на ходу.
- Быстрее бы уж пещеры. Покуда нечисть поганая козней не настроила-не
наворотила...
- Черт горами качает! Доберется, где бы мы ни были. Я вот что смекаю:
три напасти еще впереди. Сдается, не видать нам Книг, покуда не справимся
с ними.
Боромир задумался.
- Летучие мыши... Не в пещерах ли они нас поджидают, а, Пожарский?
Пещеры - самое их место.
Задумался и Вишена, устремив под ноги взгляд зеленых своих глаз.
- Может, и так. Увидим, Непоседа. Почаще только на изумруды гляди -
небось, не подведут. Не то что рубины, не верю я им...
- Дак, вроде, помогали ж доселе?
- А дальше? Кто знает... На Таруса погляди, Боромир. Издергался весь.
Ты помнишь, чтобы дома, в Лойде или Тялшине он на половину вопросов
отвечал "не знаю"? То-то.
Вишена замолчал, разглядывая далекую рыжеватую тучу, клубящуюся над
горизонтом прямо впереди путников. Непоседа поразмышлял немного и молвил:
- Разве справились бы мы с козодоями да сколопендрами всякими без
рубинового меча? Нет, Вишена, рано хоронить его. Раз уж попал нам в руки,
раз уж сечет гадов разных, дело ли бросать, не дойдя до конца? Тарус
сказал нам только "четыре". Подождем, пока не скажет "семь", а там -
поглядим. Так, мыслю.
Вишена покивал, невольно оглядываясь на Яра. Тот как ни в чем не
бывало вышагивал рядом со Славутой и жарко что-то дреговичу втолковывал.
Вид Славута имел скептический.
Туча у горизонта клубилась, росла и, вроде бы, приближалась. Слышался
уже и отдаленный гул. Боромир забеспокоился:
- Что там, Пожарский?
Подошел Тарус, приставил к глазам ладонь, вглядываясь вдаль.
Подтянулись остальные путники, вытягивая шеи в надежде что-нибудь
разглядеть.
- Табун, что ли, дулебы перегоняют? - предположил степняк-Боград,
часто видевший подобную картину в исполнении печенежских пастухов.
- Ничего себе табун, - проворчал, приподняв брови, Боромир, - на всю
степь раздольную...
Туча все разрасталась, грозя занять полнеба. Гул, до сих пор цельный
и непрерывный, распался, перешел в далекий дробный топот, словно на
путников и впрямь скакали кони.
- Окстись, Боград, - подал голос чародей, - какие, к лешему, у
дулебов табуны? Они ж не хазары и не печенеги.
Это была чистая правда - сроду не держали дулебы больших табунов.
- Затопчут, - сказала вдруг тихо Купава и нервно провела ладонью по
лицу.
Несколько пристальных взглядов скрестились на ней - мысль вовсе не
беспочвенная.
Вишена в тоске озирался - куда скрыться-то? На горизонте тем временем
зачернела узкая полоска - это показались первые скакуны, если там,
конечно, кони. Туча все росла и росла вширь; уйти вбок и со стороны
поглазеть на несущихся быстрее ветра животных, стало быть, не получалось.
Взоры путников обратились к Тарусу, как всегда полные надежды и веры
в его безотказные чары.
- Ну, чародей?
Топот звучал все громче.
- Это не кони, - сказал вдруг глазастый Богуслав негромко.
Боград проворчал:
- Утешил...
- Может, овраг какой, балка? - без особой надежды спросил Роксалан.
Какой, в самом деле, овраг?
Отряд рассыпался в поисках спасения, но окружала их лишь поросшая
сивыми травами степь-разгуляй. Боград сердито топтал невысокие хрупкие
кустики.
- Знаешь, - сказал он зачем-то Вишене, - а ведь черти полынь не любят
почище чертополоха. Запомни, может когда пригодится.
Вишена не ответил. Таков уж Боград - станет молоть незнамо что и у
черта на сковороде. Хоть с полынью, хоть без.
Топот нагонял, несмотря на то, что люди мчались во весь опор. Кто бы
это ни был, резвостью коням он ничуть не уступал. Оставалось надеяться
только на чудо.
- Эй, глядите! - вскрикнул вдруг Тикша.
Невдалеке застыла высокая белесая фигура с посохом в руке. Длинную
седую бороду шевелил знойный полуденный ветер. Фигура, казалось, была
соткана из редкого клочковатого тумана; сквозь нее смутно проглядывала все
та же степь.
- Базун! - узнал чародей. - Туда, други!
Сменив направление путники заспешили шибче прежнего.
А позади, растянувшись от горизонта до горизонта, сплошной стеной
мчались косматые горбоносые звери, впечатывая твердые копыта в столь
нелюбимую чертями степную полынь, в пушистые стебли уже начавшего желтеть
от жары ковыля. Все живое гибло под этими копытами - редкие оцепеневшие
суслики, змеи, ящерицы, не успевшие схорониться в норах, длинноногие
дрофы, птенцы жаворонков вместе с нехитрыми гнездышками - все втаптывалось
в пыль, в прах. Стремительный безудержный бег стада был подобен смерчу,
неистовому урагану, и вздымались в небо тяжкие клубы рыжей, как ржавчина,
пыли, затмевая само Солнце.
- Зубры! - на бегу бросил Славута. - Ей-право, зубры!
Дрегович не мог ошибиться и не узнать зверей своей родины. Откуда они
здесь, в степях? Им место в привольных полесских пущах, а не здесь, на
юге.
Фигура старца медленно таяла, растворяясь в колеблющемся летнем
воздухе.
- Базун! Постой! Не уходи! - в отчаяньи закричал Боромир.
Людей от передних зубров отделяли всего несколько сот шагов.
- Эй, Тарус! - гаркнул сипло Тикша. - Давай, взмахни мечом, уйдем
хоть куда, хоть назад в горящий лес!
Чародей и отвечать не стал. Откуда в степи подходящее раздвоенное
дерево? А без него...
Первым на место, где призрак-старец опирался ногами о землю,
примчался легкий на ноги Дементий. Базун успел раствориться почти
полностью, лишь слабый силуэт еще дрожал на фоне чистого, пронзительно
голубого неба.
- Пещера, други!
Люди сгрудились вокруг нее спустя несколько мгновений. Взорам их
открылся невеликий, шагов пять в поперечнике, голый каменный пятачок.
Посреди него зияло небольшое круглое отверстие, ведущее куда-то вниз. Пол
в этой странной пещере отстоял от поверхности на три-четыре человеческих
роста.
Боромир, распластавшись на камне, заглянул туда. После яркого
