Дрожащий голосок звучит так жалобно, что Арп, забыв о законах,
отрицательно качает головой.
- Как тебя зовут?
- Арп.
- А меня - Жетта.
Арп опускает голову на грудь и делает вид, что дремлет. Никто ведь не
знает, как отнесутся к подобному общению там, куда их везут.
Автомобиль свернул с шоссе и прыгает по ухабам, не сбавляя скорости.
Арпу хочется есть. От голода и тряски его начинает мутить. Он пытается
подавить кашель, стесняясь окружающих, но от этого позывы становятся все
нестерпимее. Туловище сгибается пополам, и из горла рвется кашель вместе с
брызгами крови.
Этот приступ так изматывает Арпа, что нет сил оттолкнуть руку с зеленой
звездой на рукаве, вытирающую пот у него со лба.
x x x
Горячий ночной воздух насыщен запахами экзотических цветов, полон
треска цикад.
Сброшена арестантская одежда. Длинная, до пят, холщовая рубаха приятно
холодит распаренное в бане тело. Арп тщательно очищает ложкой тарелку от
остатков каши.
В конце столовой, у помоста, сложенного из старых бочонков и досок,
стоят трое. Высокий человек с седыми волосами и загорелым лицом землепашца,
видимо, главный. Второй - миловидный паренек в форме солдата армии Медены,
тот, кто сидел за рулем автомобиля. Третья-маленькая женщина с тяжелой рыжей
косой, обернутой вокруг головы. Ей очень к лицу белый халат.
Они ждут, пока закончится ужин.
Наконец стихает стук ложек. Главный ловко прыгает на помост.
- Здравствуйте, друзья!
Радостный гул голосов служит ответом на это непривычное приветствие.
- Прежде всего я должен вам сообщить, что вы здесь в полной
безопасности. Месторасположение нашего эвакопункта неизвестно властям.
На серых изможденных лицах сейчас такое выражение счастья, что они
кажутся даже красивыми.
- Тут, на эвакопункте, вы должны будете пробыть от пяти до десяти дней.
Точнее этот срок будет определен нашим врачом, потому что вам предстоит
тяжелый, многодневный переход. Место, куда мы вас отведем, конечно, не рай.
Там нужно работать. Каждую пядь земли наших поселений мы отвоевываем у
джунглей. Однако там вы будете свободны, сможете обзавестись семьей и
трудиться на собственное благо. Жилище, на первое время, вам подготовили те,
кто прибыл туда раньше вас. Такая уж у нас традиция. А теперь я готов
ответить на вопросы.
Пока задают вопросы, Арп мучительно колеблется. Ему очень хочется
узнать, можно ли в этих поселениях жениться на девушке низшей расы. Однако,
когда он наконец решился и робко поднял руку, высокий мужчина с лицом
землепашца уже сошел с помоста.
Теперь к беглецам обращается женщина. У нее тихий певучий голос, и Арпу
приходится напрягать слух, чтобы понять, о чем идет речь.
Женщина просит всех лечь в постели и ждать медосмотра.
Арп находит свою койку по навешенной на ней бирке, ложится на хрустящие
прохладные простыни и немедленно засыпает.
Сквозь сон он чувствует, что его поворачивают на бок, ощущает холодное
прикосновение стетоскопа и, открыв глаза, видит маленькую женщину с рыжей
косой, записывающую что-то в блокнот.
- Проснулся? - Она улыбается, обнажая ослепительные ровные зубы.
Арп кивает головой.
- Ты очень истощен. С легкими тоже не все в порядке. Будешь спать семь
дней. Сейчас мы тебя усыпим.
Только теперь Арп замечает какой-то аппарат, придвинутый к постели.
Женщина нажимает несколько кнопок на белом пульте, в мозг Арпа
проникает странный гул.
- Спать! - раздается далекий-далекий мелодичный голос, и Арп засыпает.
Ему снится удивительный сон, полный солнца и счастья.
Только во сне возможна такая упоительная медлительность движений, такое
отсутствие скованности собственной тяжестью, такая возможность парить в
воздухе.
Огромный луг покрыт ослепительно белыми цветами. Вдалеке Арп видит
высокую башню, светящуюся всеми цветами радуги. Арп слегка отталкивается от
земли и медленно опускается вниз. Его непреодолимо влечет к себе сияющая
башня, от которой распространяется неизъяснимое блаженство.
Арп не один. Со всех сторон луга к таинственной башне стремятся люди,
одетые так же, как и он, в длинные белые рубахи. Среди них - Жетта с полным
подолом белых цветов.
- Что это? - спрашивает у нее Арп, указывая на башню.
- Столп Свободы. Пойдем!
Они берутся за руки и вместе плывут в пронизанном солнечными лучами
воздухе.
- Подожди!
Арп тоже набирает полный подол цветов, и они продолжают свой путь.
У подножия башни они складывают цветы.
- А ну, кто больше?! - кричит Жетта, порхая среди серых стеблей. -
Догоняй!
Их пример заражает остальных. Проходит немного времени, и все подножие
башни завалено цветами.
Потом они жгут костры и жарят на огне большие куски мяса, насажанные на
тонкие длинные прутья. Восхитительный запах шашлыка смешивается с запахом
горящих сучьев, будит в памяти какие-то воспоминания, очень древние и очень
приятные.
Утолив голод, они лежат на земле у костра, глядя на звезды, большие
незнакомые звезды в черном-черном небе.
Когда Арп засыпает у гаснущего костра, в его руке покоится маленькая
теплая рука.
x x x
Гаснут костры. Выключены разноцветные лампочки, опоясывающие башню.
Внизу, у самой земли, открываются двери, и две исполинские механические лапы
сгребают внутрь хлопок.
В застекленном куполе старик с загорелым лицом смотрит на стрелку
автоматических весов.
- В пять раз больше, чем у всех предыдущих партий, - говорит он,
выключая транспортер. - Боюсь, что при таком сумасшедшем темпе они и недели
не протянут.
- Держу пари на две бутылки, - весело ухмыляется миловидный парнишка в
военной форме. - Протянут обычные двадцать дней. Гипноз - великая штука!
Можно подохнуть от смеха, как они жрали эту печеную брюкву! Под гипнозом что
угодно сделаешь. Правда, доктор?
Маленькая женщина с тяжелой рыжей косой, обвивающей голову, не
торопится с Ответом. Она подходит к окну, включает прожектор и внимательно
смотрит на обтянутые кожей, похожие на черепа, лица.
- Вы несколько преувеличиваете возможности электрогипноза, - говорит
она, обнажая в улыбке острые зубы вампира. - Мощное излучение пси-поля
способно только задать ритм работы и определить некую общность действий.
Основное же - предварительная психическая настройка. Имитация побега, мнимые
опасности - все это создало у них ощущение свободы, завоеванной дорогой
ценой. Трудно предугадать, какие колоссальные резервы организма могут
пробуждаться высшими эмоциями.
СТАРИКИ
Семако сложил бумаги в папку.
- Все? - спросил Голиков.
- Еще один вопрос, Николай Петрович. Задание Комитета по астронавтике в
этом месяце мы не вытянем.
- Почему?
- Не успеем.
- Нужно успеть. План должен быть выполнен любой ценой. В крайнем
случае, я вам подкину одного программиста.
- Дело не в программисте. Я давно просил вас дать еще одну машину.
- А я давно вас просил выбросить "Смерч". Ведь эта рухлядь числится у
нас на балансе. Поймите, что там мало разбираются в тонкостях. Есть машина -
и ладно. Мне уже второй раз срезают заявки. "Смерч"! Тоже название
придумали!
- Вы забываете, что...
- Ничего я не забываю, - перебил Голиков. Все эти дурацкие попытки
моделировать мозг в счетных машинах давно кончились провалом. У нас
Вычислительный центр, а не музей. Приезжают комиссии, иностранные делегации.
Просто совестно водить их в вашу лабораторию. Никак не могу понять, что вы
нашли в этом "Смерче"?!
Семако замялся.
- Видите ли, Николай Петрович, я работаю на "Смерче" уже тридцать лет.
Когда-то это была самая совершенная из наших машин. Может быть, это
сентиментально, глупо, но у меня просто не поднимается рука...
- Чепуха! Все имеет конец. Нас с вами, уважаемый Юрий Александрович,
тоже когда-нибудь отправят на свалку. Ничего не поделаешь, такова жизнь!
- Ну, вам-то еще об этом рано...
- Да нет, - смутился Голиков - Вы меня неправильно поняли. Дело ведь не
в возрасте. На пятнадцать лет раньше или позже - разница не велика. Все
равно конец один. Но ведь мы с вами - люди, так сказать, хомо сапиенс, а
этот, извините за выражение, драндулет - просто неудачная попытка
моделирования.
- И все же...
- И все же выбросьте ее к чертям и в следующем квартале я вам обещаю
машину самой последней модели. Подумайте над этим.
- Хорошо, подумаю.
- А план нужно выполнить во что бы то ни стало.
- Постараюсь.
x x x
В окружении низких, изящных, как пантеры, машин с молекулярными
элементами этот огромный громыхающий шкаф казался доисторическим чудовищем.
- Чем ты занят? - спросил Семако.
Автомат прервал ход расчета.
- Да вот, проверяю решение задачи, которую решала эта... молекулярная.
За ними нужен глаз да глаз. Бездумно ведь считают. Хоть и быстро, да
бездумно.
Семако откинул щиток и взглянул на входные данные. Задача номер
двадцать четыре. Чтобы повторить все расчеты, "Смерчу" понадобится не менее
трех недель. И чего это ему вздумалось?
- Не стоит, - сказал он, закрывая крышку. - Задача продублирована во
второй машине, сходимость вполне удовлетворительная.
- Да я быстро. - Стук машины перешел в оглушительный скрежет. Лампочки
на панели замигали с бешеной скоростью. - Я ведь ух как быстро умею!
"Крак!" - сработало реле тепловой защиты. Табулятор сбросил все цифры
со счетчика. Автомат сконфуженно молчал.
- Не нужно, - сказал Семако, - отдыхай пока. Завтра я тебе подберу
задачку.
- Да... вот видишь, схема не того... а то бы я...
- Ничего, старик. Все будет в порядке. Ты остынь получше.
- Был у шефа? - спросил "Смерч".
- Был.
- Обо мне он не говорил?
- Почему ты спрашиваешь?
- На днях он сюда приходил с начальником АХО. Дал указания. Этого
монстра, говорит, на свалку, за ненадобностью. Это он про меня.
- Глупости! Никто тебя на свалку не отправит.
- Мне бы схемку подремонтировать, лампы сменить, я бы тогда знаешь
как?..
- Ладно, что-нибудь придумаем.
- Лампы бы сменить, да где их нынче достанешь? Ведь, поди, уже лет
двадцать, как сняли с производства?
- Ничего. Вот разделаемся с планом, соберу тебе новую схему на
полупроводниках. Я уже кое-что прикинул.
- Правда?!
- Подремонтируем и будем на тебе студентов учить. Ведь ты работаешь
совсем по другому принципу, чем эти, нынешние.
- Конечно! А помнишь, какие задачи мы решали, когда готовили твой
первый доклад на международном конгрессе?
- Еще бы не помнить!
- А когда ты поссорился с Людой, я тебе давал оптимальную тактику
поведения. Помнишь? Это было в тысяча девятьсот... каком году?
- В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом. Мы только что поженились.
- Скажи... тебе ее сейчас очень не хватает?
- Очень.
- Ох, как я завидую!
- Чему ты завидуешь?
- Видишь ли... - Автомат замолк.
- Ну, говори.
- Не знаю, как это лучше объяснить... Я ведь совсем не боюсь...
этого... конца. Только хочется, чтобы кому-то меня не хватало, а не так
просто... на свалку за ненадобностью. Ты меня понимаешь?
- Конечно, понимаю. Мне очень тебя будет не хватать.
- Правда?!
- Честное слово.
- Дай, я тебе что-нибудь посчитаю.
- Завтра утром. Ты пока отдыхай.
- Ну, пожалуйста!
Семако вздохнул:
- Я ведь тебе дал вчера задачу.
- Я... я ее плохо помню. Что-то с линией задержки памяти. У тебя этого
не бывает?
- Чего?
