жители Преисподней не склонили головы перед королевской армией,
он поднимется против Риманендо, и мы потопим мясников
Корста в их собственной крови.
- 3а нашу победу,- торжественно провозгласил Конан и
протянул бурдюк с вином Карико. Его собственная оценка ситуации
была более сдержанной, но обаянию и уверенности Карико
было трудно сопротивляться.- Когда мы будем контратаковать?
- Сантиддио старается привлечь на нашу сторону простой
люд Кордавы. Аввинти взял часть золота и постарается подкупить
кого-нибудь из лордов, чтобы они оказали нам поддержку.
Так что наша задача на данный момент - удержаться против
армии Корста. Правление Риманендо зиждется на страхе. Когда
народ увидит, что и против королей можно бороться, страх исчезнет
и останется только ненависть.
- А как насчет Аввинти? - перебил его Конан, которого мало
трогали ораторские способности Карико.- Неужели Мордерми настолько
выжил из ума, что решился довериться этим разряженным,
напомаженным куклам?
- Я не отношу себя к поклонникам Аввинти,- ответил Карико,
- но в Белой Розе не может быть предателей. Аввинти связан
со многими высокопоставленными лицами, что делает его помощь
неоценимой в данной ситуации. Он ушел еще до нападения
и будь спокоен, золотой запас будет использован по назначению.
- До нападения? - подозрения Конана вспыхнули с новой силой.
- Аввинти знал о планах Корста?
- О, атака Корста ни для кого не была неожиданностью,-
рассмеялся Карико.- Об этом говорил еще Каллидиос. Было очевидно,
что мы должны были что-то предпринять.
- Но если Мордерми знал о готовящемся нападении, почему
мы не забрали золото и не скрылись, когда ушел Аввинти? - настаивал
Конан.- Корст без труда проник бы в Преисподнюю,
убедился, что золота нет, и убрался восвояси. Не было никакой
битвы...
- Не было бы битвы, не было бы войны,- терпеливо разъяснял
ему Карико.- Нам было необходимо кровавое столкновение
с войсками Риманендо, чтобы укрепить в народе веру в нашу
революцию.
Заметив, как изменилось лицо Конана, Карико поспешил добавить:
- Все это, конечно, догадки. Кто из нас мог предположить,
что Корст всеми силами обрушится на Преисподнюю.
Конан молчал, угрюмо глядя на пылающие обломки баррикады.
Сквозняк гнал дым к выходу из подземелья, выкуривая королевских
солдат на поверхность. Передышка позволила защитникам
слегка перевести дух и укрепить баррикады. Конан же погрузился
в размышления о том, кто же его друзья: дураки или сумасшедшие?
Прежде чем угасли пылающие обломки укреплений, вернулся
Сифино.
- Что сказал Мордерми? - спросил Конан.
- Я не видел Мордерми,- ответил Сифино.- Они вместе с
проклятым стигийцем держат тайный совет и никого не допускают.
Я не стал ждать. Переговорил с Сандокадзи, собрал кого
мог и двинул сюда.
- Черт бы побрал этого Каллидиоса! - Конан стал еще более
угрюмым.- Мордерми явно сошел с ума. Сейчас не время плести
интриги и составлять бредовые планы. Мы должны драться, если
хотим остаться в живых.
Он принял решение.
- Сифино, ты опять примешь здесь командование. Я поеду и
осмотрю другие баррикады. О результатах доложу Мордерми. И
если у него, черт подери, не окажется времени меня выслушать,
я сам поведу вас в бой
Преисподняя представляла собой чудовищную смесь коридоров,
извилистых туннелей и залов, разных как по ширине, так и
по высоте. Ее причудливая архитектура не позволяла развернуть
прямое наступление, но по той же причине невозможно было создать
и надежную линию обороны. Корст, из презрения к воинским
способностям защитников Преисподней, продолжал придерживаться
прежней тактики силового, массированного наступления на всех
трех направлениях. Конан понимал, что если повстанцам удастся
удержать позиции, Корст будет вынужден рассеять свои силы по
всему подземелью и пытаться проникнуть вглубь обороны, используя
каждую щель, каждую лестницу. Потери королевской армии
будут огромны, но Преисподняя падет под ударами превосходящих
сил противника.
Она падет даже в том случае, если повстанцы сумеют удержать
все баррикады. Единственный выход заключался в том, чтобы
прорвать блокаду извне. Однако Конан мало рассчитывал, что
Сантиддио удастся поднять на борьбу народ Кордавы, что же касалось
Аввинти, то киммериец был уверен, что этот прожженный
политикан уже находится на пути в Аквилонию, а с ним и золото,
за которое жители Преисподней сейчас проливали свою кровь.
Падение Преисподней было только вопросом времени. Все зависело
от того, когда у Корста лопнет терпение.
На Уотер Стрит Конан наткнулся на покинутые баррикады.
Жар от пылающих развалин был настолько силен, что обе сражающиеся
стороны были вынуждены отступить назад. Огонь вышел
уже за границы подземелья и охватил строения верхнего города.
На старорыночной улице защитники подпалили опоры, поддерживающие
свод и стены зданий. Грандиозный обвал похоронил
большое количество солдат и защитников, но теперь эта
улица была наглухо перегорожена, и Корсту понадобился бы месяц,
чтобы растащить завал.
Конан быстро объехал всю Преисподнюю. Повсюду высились
баррикады и укрепления, перекрывавшие малейший доступ в подземелье.
Окна и двери домов были заколочены, повсюду виднелись
настороженные лица защитников, готовых в любую минуту
отразить нападение. Королевских солдат не было видно; очевидно,
Корст тщательно готовился к наступлению. С каким-то
дурным предчувствием Конан заторопился обратно на Еэл Стрит.
Навстречу ему бежали охваченные паникой люди. С трудом
пробившись сквозь массу человеческих тел, Конан свернул за
угол и с первого взгляда увидел катастрофу.
Осознав бесплодность атак на других направлениях, Корст
нанес главный удар по баррикадам на Еэл Стрит. Пока часть
солдат штурмовала укрепления, гвардейцы Корста незаметно проникли
в здание борделя, возвышавшееся рядом с баррикадой, и
оказались за спиной защитников. В пылу схватки их никто не
заметил, поэтому удар сзади застал повстанцев врасплох. Началась
беспорядочная резня, в которой истинное число нападающих
определить было невозможно. Решив, что исход битвы предрешен,
обороняющиеся третьей, запасной баррикады в панике побросали
свои позиции и кинулись бежать.
Конан врезался в их ряды, лупя направо и налево плоской
стороной меча.
- Стойте, презренные трусы! - кричал он.- Куда вы бежите?
Стойте и деритесь - или умрите!
Могучий голос и фигура киммерийца отрезвила беглецов.
Многие замедлили бег и остановились.
- Следуйте за мной, собаки! - рычал разъяренный варвар.-
Назад, на баррикады! Мы должны задержать наемников Корста.
Его отбросили уже на всех баррикадах. Если мы дадим ему прорваться
здесь, все погибло! 3а мной!
С этими словами Конан, не оглядываясь, поскакал вперед, твердо
решив умереть в бою, но не остаться среди трусов. Некоторые
из защитников, потеряв стыд, продолжали бегство, но большинство
повернуло за киммерийцем.
Расчистив проход в третьей баррикаде, Конан прикончил
двух солдат, да так быстро, что те так и не успели сообразить,
что произошло. В узком пространстве нападавшим негде было
укрыться от грозных копыт лошади и беспощадного меча Конана.
Встретив новую опасность в лице огромного варвара, гвардейцы
Корста попятились, и это дало небольшую передышку защитникам
второй баррикады, оказавшимся в ловушке. Повстанцы, бегущие за
Конаном, с криками ринулись в бой.
Лошадь Конана заржала и оступилась. Вовремя выскочив из
седла, Конан успел заметить, что у нее подрезаны на ногах жилы.
Несколько человек угодили под копыта отчаянно лягающейся
лошади. Оглушенный падением, Конан упал на колени, и в ту
же минуту на него обрушился удар меча. Конан неуклюже подставил
под него свой меч, но не сумел удержать его в руках.
Нападавший злобно усмехнулся, занося руку для нового удара, но
лезвие топора, врезавшееся ему в лицо, сделало его улыбку еще
шире.
Карико взял Конана за плечо и поставил на ноги.
- Неплохо, парень,- сказал он.- Когда в следующий раз
будешь продавать свой меч какому-нибудь полководцу, просись
в кавалерию, а не в пехоту.
Конан перевел дух и тут же отрубил ноги зазевавшемуся
солдату, залезшему на баррикаду. Из дверей борделя высыпала
новая партия королевских солдат, и бой вспыхнул с новой силой.
Баррикада рушилась на глазах.
Атакуя всеми силами, люди Корста сумели овладеть баррикадой.
- Отступайте - крикнул Конан.- Надо поджечь завал.
- Не успеем! - крикнул ему в ответ Карико. В этот момент
обвалилась целая секция укрепления. Зингаранские солдаты,
прикрываемые огнем своих лучников, бросились в образовавшуюся
брешь.
- Отступайте! - скомандовал Конан. Стрела отскочила от
его щита.- Отступайте! - Его команда превратила беспорядочное
бегство в организованный отход.- Занимайте позиции на третьей
баррикаде.
- А когда придет ее черед пасть? - поинтересовался Карико.
- Мы воздвигнем новую и будем драться там,- хрипло ответил
Конан.- Мы же хотим зажать Корста в тиски и уничтожить,
разве ты забыл свои слова?
* * *
11. ИДЕТ ПОСЛЕДНЯЯ ГВАРДИЯ.
Все побережье Кордавы было охвачено огнем и дымом, как
будто мрачное знамя развевалось над кровавым адом, который
представляла собой Преисподняя.
Но нечто еще более ужасное происходило в водах гавани.
Сквозь отблески пожаров оно надвигалось на город.
Никто не видел, как все это началось. Порт и прибрежные
постройки были охвачены пламенем. Спасаясь от огня, солдаты
и жители покинули свои посты и жилища. Повсюду слышались
звуки сражения, и целые отряды солдат, одетых в красные с
золотом цвета королевской армии, загоняли любопытных горожан
в дома. В этой битве всякий, кто не был облачен в мундир королевских
солдат, являлся потенциальным противником, и наемники
Корста с ними не церемонились.
Если кто-нибудь находился бы в этот момент на пустынной
набережной, он различил бы мерный шум под маслянистыми волнами
залива. Мерный шум, издаваемый сотнями каменных ног черных
воинов, покидающих морские глубины. Он бы увидел ровные
ряды голов, рассекающих поверхность моря. Пламя пожарищ, отражаясь
в воде, придавало их лицам жуткий, нечеловеческий вид.
Первые ряды уже ступили на отмель, и над водой показались
мощные торсы черных воинов. Рассекая морские волны, Последняя
Гвардия двигалась в направлении берега.
Первая шеренга вышла из моря и в сомкнутом строю развернулась
в сторону города. 3а ней из возмущенных волн выходили
все новые и новые фигуры, безмолвные и зловещие в своем
безмолвии. Они двигались почти бесшумно - только позвякивание
оружия и неестественно громкий стук сандалий по мостовой
нарушали безмолвие покинутой гавани. В огненных сполохах их
вооружение и тела казались одинаково темными и гладкими, как
отшлифованный обсидиан. Вода стекала с их лиц и одежды, как
с намазанного воском стекла, оставляя их совершенно сухими
и блестящими, когда они поднимались по ступеням и выстраивались
на набережной.
Каждое их движение поражало удивительной слаженностью,
как будто хорошо вымуштрованное подразделение вышло на торжественный
парад. Необычным был только звук, который они издавали
при ходьбе. Он не походил на лязг стали, а скорее напоминал
скрежет ножа о точильный камень или шелест ледяных
торосов, обдуваемых злым арктическим ветром, или хруст раздавленного
хрусталя. Свет пламени зажег малиновые звездочки
на лезвиях мечей и боевых топоров, острых, как края расколотого
стекла.
Как бы подчиняясь безмолвной команде, первый отряд воинов
покинул набережную и двинулся на охваченные огнем улицы
Кордавы. 3а ними последовал второй отряд, третий. А обсидиановые
воины продолжали прибывать. Они двигались мерной поступью,
подобно гранитным утесам, о которые бьются упругие
тяжелые валы.
Пожар, вынудивший Корста отказаться от атаки в районе
Уотер Стрит, грозил полностью уничтожить эту часть города.
Вокруг объятых пламенем зданий суетились жители Кордавы,
стараясь спасти хоть что-нибудь из имущества. Они были первыми,
кто увидел приход Последней Гвардии. Ужас и панику было
трудно передать.
