году. За ней последовали пьесы "Эндшпиль" (1957), "Последняя лента Крэп-
па" (1958), "Счастливые дни" (1961), "Игра" (1964) и другие.
При всем разнообразии персонажей, созданных Беккетом, они имеют общие
черты. "Народец" Беккета населяет вселенную, нарочито менее четко очер-
ченную, чем, например, Йокнапатофа Фолкнера. Конечно, можно сказать, что
герои Беккета ирландцы или персонажи, созданные ирландцем, но на са-
мом-то деле их микромир (а они никогда не покидают его) имеет вселенские
масштабы. Пожалуй, никто из наших современников не умел так, как Беккет,
через индивидуальное переживание, при том, что его герои сохраняют не-
подвижность оцепенения, передать одновременно и приобщенность человека к
миру, его зависимость от биологических процессов, и разобщенность с ним.
Необычно мышление героев Беккета. Оно сбивчиво, противоречиво, все
время движется по замкнутому кругу. Сам автор нам говорит: "В этом за-
темненном сознании времени нет. Минувшее, текущее, надвигающееся. Все
сразу".
Беккет никогда не отрицал сочувствия своим персонажам, хотя изображал
их с немалой долей иронии и даже сарказма.
Конечно, есть разница в том, как лепил Беккет образы своих героев в
романах и в первых драматических шедеврах пятидесятых-шестидесятых го-
дов. Беккет-драматург хотел стать доступнее, может быть, даже понятнее.
И он добился успеха, всемирного признания. Но на самом-то деле он ни в
чем не изменил себе, его палитра осталась прежней. Это стало очевидно в
семидесятых-восьмидесятых годах, когда Беккет начал писать для сцены и
даже для радио и телевидения одну за другой пьесы, которые его читатели
и зрители, а также его слушатели могли понять, только опираясь на опыт
знакомства с его предшествующими произведениями.
Беккет снова начал загадывать загадки, разрешимые разве что для опыт-
ных режиссеров. Его пьесы соответствуют прогнозу М. Чехова, который пи-
сал: "Будущие пьесы, наверное, неудобно будет читать, их можно будет
только играть".
Вторая часть этого замечания М. Чехова заставляет задуматься над тем,
что и играть пьесы Беккета не менее сложно, чем их читать. А между тем у
Беккета было не только великолепное чувство сцены, но и глубокое понима-
ние изобразительных возможностей телевидения, как и далеко еще не реали-
зованных возможностей радиотеатра.
И. Дюшен
