СЭМЮЭЛ БЕККЕТ
Пьесы разных лет
Перевод Е. СУРИЦ
От переводчика
Одна из уже опубликованных по-русски пьес Беккета называется "Про
всех падающих". Слова взяты из Сто сорок четвертого псалма: "Господь
поддерживает всех падающих и восставляет всех низверженных". Название
покрывает, мне кажется, и предлагаемую подборку, да и все творчество
Беккета. Он не требует: "Меня любите за то, что я умру", он, наоборот,
за то, что они умрут, любит своих несчастных героев, и еще за то, что
родились на этот свет и в темном промежутке - уже не жизнь и пока не
смерть - на пустой и глубокой, неподвижно вибрирующей сцене дрогнут от
холода и ждут, и не дождутся Годо.
Рассказывают, что Беккет незадолго до смерти ушел в дом престарелых,
чтобы не обременять собою жену, а потом каждый день бегал к ней на сви-
данье. Если этого не было, стоило выдумать такой типично беккетовский
финал, как - в случае чего - стоило бы выдумать самого Беккета, потому
что без этой ритмической, ищущей слов немоты, без этого многозначного,
как поэзия, парадоксального и гаерски-трагического, как жизнь, задумчи-
вого, заступнического, гениального бормотания очень трудно, не правда
ли, себе представить то, что принято называть современной литературой.
Беккет неукоснительно сам переводил свои французские вещи на английс-
кий и наоборот, при этом с сумасшедшей изобретательностью выкидывая -
хозяин барин - такие коленца, что представителю скромной переводческой
профессии остается только завистливо ахать, глядя на то, что позволено
Юпитеру. В силу сказанного, по моему убеждению, тексты Беккета нельзя
переводить иначе как с оригинала. Пьесы "Каскандо" и "Шаг" переведены с
французского, остальные пьесы - с английского.
ПОСЛЕДНЯЯ ЛЕНТА КРЭППА
Пьеса в одном действии
Поздний вечер в будущем.
Комната Крэппа.
На авансцене небольшой столик с двумя ящиками, открывающимися в сто-
рону зрительного зала.
За столом, глядя в зал, то есть по другую сторону от ящиков, сидит
усталый старик - Крэпп.
Черные порыжелые узкие брюки ему коротки. В порыжелом черном жилете -
четыре больших кармана. Массивные серебряные часы с цепочкой. Очень
грязная белая рубашка без воротничка распахнута на груди. Диковатого ви-
да грязно-белые ботинки, очень большого размера, страшно узкие, остроно-
сые.
Лицо бледное. Багровый нос. Седые лохмы. Небрит.
Очень близорук (но без очков). Туг на ухо.
Голос надтреснутый. Характерные интонации.
Ходит с трудом.
На столе - магнитофон с микрофоном и несколько картонных коробок с
катушками записей.
Стол и небольшое пространство вокруг ярко освещены. Остальная сцена
погружена во тьму.
Мгновение Крэпп сидит неподвижно, потом тяжко вздыхает, смотрит на
часы, шарит в кармане, вытаскивает какой-то конверт, кладет обратно,
опять шарит в кармане, вытаскивает связку ключей, поднимает к глазам,
выбирает нужный ключ, встает и обходит стол. Наклоняется, отпирает пер-
вый ящик, заглядывает в него, шарит там рукой, вынимает катушку с запи-
сями, разглядывает, кладет обратно, запирает ящик, отпирает второй ящик,
заглядывает в него, шарит там рукой, вынимает большой банан, разглядыва-
ет его, запирает ящик, кладет ключи в карман. Поворачивается, подходит к
краю сцены, останавливается, поглаживает банан, чистит, бросает кожуру
прямо под ноги, сует кончик банана в рот и застывает, глядя в пространс-
тво пустым взглядом. Наконец, надкусывает банан, поворачивается и начи-
нает ходить взад-вперед по краю сцены, по освещенной зоне, то есть не
больше четырех-пяти шагов, задумчиво поглощая банан. Вот он наступил на
кожуру, поскользнулся, чуть не упал. Наклоняется, разглядывает кожуру и,
наконец, не разгибаясь, отбрасывает кожуру в оркестровую яму. Снова хо-
дит взад-вперед, доедает банан, возвращается к столу, садится, мгновение
сидит неподвижно, глубоко вздыхает, вынимает из кармана ключи, подносит
к глазам, выбирает нужный ключ, встает, обходит стол, отпирает второй
ящик, вынимает еще один большой банан, разглядывает его, запирает ящик,
кладет ключи в карман, поворачивается, подходит к краю сцены, останавли-
вается, поглаживает банан, очищает, бросает кожуру в оркестровую яму,
сует кончик банана в рот и застывает, глядя в пространство пустым взгля-
дом. Наконец его осеняет, он кладет банан в жилетный карман, так что
кончик торчит наружу, и со всей скоростью, на которую он еще способен,
устремляется в темную глубину сцены. Проходит десять секунд. Громко хло-
пает пробка. Проходит пятнадцать секунд. Он снова выходит на свет со
старым гроссбухом в руках и садится за стол. Кладет перед собою гросс-
бух, утирает рот, руки обтирает об жилет, потом плотно смыкает ладони и
начинает потирать руки.
Крэпп (с воодушевлением). Ага! (Склоняется над гроссбухом, листает
страницы, находит нужное место, читает.) Коробка... тр-ри... катушка...
пять. (Поднимает голову, смотрит прямо перед собою. С наслаждением.) Ка-
тушка! (Пауза.) Кату-у-ушка! (Блаженная улыбка. Пауза. Наклоняется над
столом, начинает перебирать коробки.) Коробка... тр-ри... тр-ри... четы-
ре... два... (с удивлением) девять! Господи Боже!.. Семь... Ага! Вот ты
где, плутишка! (Поднимает коробку, разглядывает.) Коробка три. (Ставит
ее на стол, открывает, роется в катушках.) Катушка... (заглядывает в
гроссбух) пять... (разглядывает катушки) пять... пять... Ага! Вот ты
где, негодница! (Вынимает катушку, разглядывает.) Катушка пять. (Кладет
ее на стол, закрывает коробку три, откладывает, берет катушку.) Коробка
три, катушка пять. (Склоняется над магнитофоном, поднимает взгляд. С
наслаждением.) Кату-у-ушка! (Блаженно улыбается. Наклоняется, ставит ка-
тушку на магнитофон, потирает руки.) Ага! (Заглядывает в гроссбух, чита-
ет запись в конце страницы.) Мама отмучилась... Гм... Черный мячик...
(Поднимает голову, смотрит бессмысленным взглядом. В недоумении.) Черный
мячик? (Снова заглядывает в гроссбух, читает.) Смуглая няня... (Поднима-
ет голову, раздумывает, снова заглядывает в гроссбух, читает.) Некоторые
улучшения в работе кишечника... Гм... Незапамятное... что? (Наклоняется
к гроссбуху.) Равноденствие, незапамятное равноденствие. (Поднимает го-
лову, смотрит бессмысленным взглядом. В недоумении.) Незапамятное равно-
денствие?.. (Пауза. Пожимает плечами, снова заглядывает в гроссбух, чи-
тает.) Прости-прощай... (переворачивает страницу) любовь. (Поднимает го-
лову, раздумывает, наклоняется к магнитофону, включает, усаживается,
приготовляясь слушать, то есть наклоняется вперед, лицом к зрителю, кла-
дет локти на стол, руку приставляет к уху.)
Лента (голос сильный, тон несколько приподнятый. Явно узнаваемый го-
лос Крэппа, только гораздо моложе). Сегодня мне стукнуло тридцать де-
вять, и это... (Усаживаясь поудобней, он смахивает одну коробку со сто-
ла, чертыхается, выключает магнитофон, в сердцах сбрасывает коробки и
гроссбух на пол, перематывает ленту к началу, включает.) Сегодня мне
стукнуло тридцать девять, и это - сигнал, не говоря уж о моей застарелой
слабости; что же касается интеллекта, я, судя по всему, на... (подыски-
вает слово) на самом гребне... или около того. Отметил мрачную дату, как
и все последние годы, потихонечку, в кабаке. Никого. Сидел у камина,
закрыв глаза, и отделял зерно от мякины. Кое-что набросал на обороте
конверта. Но вот, слава Богу, я дома, и как приятно снова залезть в свое
старое тряпье. Только что съел, стыдно сказать, три банана и с трудом
удержался, чтобы не съесть четвертый. Это же гибель для человека в моем
состоянии. (Порывисто.) Покончить с ними! (Пауза.) Новая лампа - крупное
достижение. В этом кольце темноты мне как-то не так одиноко. (Пауза.) В
каком-то смысле. (Пауза.) Приятно встать, пройтись в темноте и снова
вернуться к... (колеблется) к себе. (Пауза.) К Крэппу.
Пауза.
...Верно, интересно, а что я при этом имею в виду... (Колеблется.) Я
имею в виду, очевидно, те ценности, которые останутся, когда вся муть...
когда уляжется вся моя муть. Закрою-ка я глаза и попытаюсь себе их
представить. (Пауза. Крэпп поскорей прикрывает глаза.) Странно, какой
тихий сегодня вечер, вот я напрягаю слух и не слышу ни звука. Старая
мисс Макглом всегда поет в этот час. А сегодня молчит. Она говорит, это
песни ее юности. Ее трудно себе представить юной. Впрочем, дивная женщи-
на. Из Коннахта, по всей видимости. (Пауза.) Интересно, а я? Буду я петь
в таком возрасте, если, понятно, доживу? Нет. (Пауза.) А в детстве я
пел? Нет. (Пауза.) Я хоть когда-нибудь пел? Нет.
Пауза.
Вот, слушал записи какого-то года, урывками, наобум, по книге не про-
верял, но это было записано лет десять-двенадцать назад, не меньше. Я
тогда еще время от времени жил с Бианкой на Кедар-стрит. О Господи, и
хватит об этом. Сплошная тоска. (Пауза.) Ну что о Бианке сказать, разве
что глазам ее следует отдать должное. Со всей теплотою. Вот - я их вдруг
так и вижу. Дивные глаза. (Пауза.) А, ну да ладно... (Пауза.) Мрачнейшая
вещь - все эти post mortem, но часто они... (выключает магнитофон, раз-
думывает, снова включает)... помогают мне перейти к новой... (колеблет-
ся) ретроспективе. Просто не верится, что я был когда-то этим юным щен-
ком. Голос! Господи! А какие амбиции. (Смешок, к которому присоединяется
и нынешний Крэпп.) А решения! (Смешок, к которому присоединяется и ны-
нешний Крэпп.) Например, меньше пить. (Смешок нынешнего Крэппа.) Подве-
дем итоги. Тысяча семьсот часов из предшествующих восьми тысяч с чем-то
- исключительно по кабакам. Больше двадцати процентов, то есть примерно
процентов сорок всей его жизни, если не считать сон. (Пауза.) Планы пе-
рейти к менее... (колеблется) увлекательной сексуальной жизни. Последняя
болезнь отца. Некоторая ленца, уже проглядывающая в погоне за счастьем.
Тщетная жажда забыться. Насмешки над тем, что он именует своею юностью,
воссылая Богу хвалы за то, что она миновала. (Пауза.) Тут, впрочем, нес-
колько фальшивые нотки. Смутные очертания opus... magnum. И в заключение
(смешок) прямо-таки слезный вопль к суровому Провидению. (Долгий хохот,
которому вторит и нынешний Крэпп.) И что же от всей этой мути осталось?
Девочка в зеленом бедненьком пальтеце на железнодорожной платформе? Нет?
Пауза.
...Когда я оглянусь...
Крэпп выключает магнитофон, раздумывает, смотрит на часы, встает,
уходит в темную глубину сцены. Проходит десять секунд. Щелкает пробка.
Еще десять секунд. Вторая пробка. Десять секунд. Третья пробка.
Крэпп (поет дребезжащим голосом).
День едва мерцает,
Ночь уже близка,
Тени...
Приступ кашля. Крэпп снова выходит на свет, садится, утирает рот,
включает магнитофон, усаживается в прежнюю позу, приготовляясь слушать.
Лента. ...Оглянусь на ушедший год, как я надеюсь, быть может, прос-
ветленным взором старости, я увижу дом на канале, где мама лежала при
смерти, поздно осенью, после долгого вдовства (Крэпп вздрагивает) и...
(выключает магнитофон, чуть перематывает назад ленту, склоняется ухом к
аппарату, включает магнитофон) при смерти, поздно осенью, после долгого
вдовства и...
Крэпп выключает магнитофон, поднимает голову, бессмысленно смотрит в
пространство. Губы складывают слово "вдовства". Ни звука. Он встает,
идет в глубину сцены, возвращается с огромным словарем, кладет его на
стол, садится, ищет слово.
Крэпп (читает по словарю). Безбрачное состояние одного из супругов по
смерти другого. (Поднимает взгляд. Удивленно.) Безбрачное состояние?..
(Пауза. Снова смотрит в словарь.) Глубокий вдовий траур... может отно-
ситься также и к животным, к птицам в особенности... траур птицы-ткачи-
ка... черный плюмаж самца... Райская вдовушка... (Поднимает взгляд. С
наслаждением.) Птица-вдовушка!
Пауза. Закрывает словарь, включает магнитофон, усаживается поудобней,
