раз поехал даже в Швейцарию, чтоб быть от этого проклятья подальше, и
все время там не умолкал. (Пауза.) Раньше мне никто не был нужен, я сам
с собой говорил, рассказывал разные истории, была одна дивная история
про старика по имени Боултон, я ее так и не кончил, я ни одной истории
так и не кончил, я ничего не кончал, все продолжалось вечно. (Пауза.)
Боултон. (Пауза. Громче.) Боултон! (Пауза.) У огня, когда ставни... нет,
шторы, шторы, когда шторы плотно закрыты и не впускают света, света нет,
только свет от огня, он сидит... нет, он стоит на ковре в темноте у ог-
ня, опершись на каминную доску, стоит и ждет в темноте у огня в своем
старом красном халате, и в доме ни звука, лишь треск огня. (Пауза.) Он
стоит в своем красном халате, который вот-вот займется огнем, как в
детстве когда-то, но нет, то была пижамка, он стоит и ждет в темноте,
света нет, только свет от огня, он стоит, он старик, он в беде. (Пауза.)
И вот снова звонок в дверь, он - к окну, он выглядывает из-за шторы, а
там: славный малый, крепкий старик, ясная зимняя ночь, и снег кругом,
трескучий мороз, все бело, ветки кедров гнутся под тяжестью; потом рука
снова тянется к звонку, и он узнает... Холлоуэя... (долгая пауза) да,
Холлоуэя, узнает Холлоуэя, идет к двери и открывает. (Пауза.) Снаружи
тишь, ни звука, только брякнет собачья цепь или сук вздохнет, если долго
стоять и вслушиваться - все бело, и Холлоуэй со своей черной сумкой, да,
и ни звука, трескучий мороз, и луна, белая, маленькая, и петляющий след
от калош Холлоуэя, и ярко-зеленая Вега в созвездии Лиры. (Пауза.) И яр-
ко-зеленая Вега в созвездии Лиры. Следующий за тем разговор происходит
на крыльце, нет, в комнате, уже в комнате, итак, разговор происходит в
комнате. Холлоуэй: "Боултон, дружище, уже за полночь, и я бы хотел..."
Тут он умолкает. Боултон: "Пожалуйста, ну ПОЖАЛУЙСТА!" И - мертвая тиши-
на, ни звука, лишь треск огня, угли все догорают, Холлоуэй, на ковре,
пытается согреть себе зад, а Боултон - да, где же Боултон? - света нет,
только свет от огня, Боултон стоит у окна, за шторами, чуть их раздвигая
рукой, выглядывает наружу, и там все бело, даже шпиль побелел, даже флю-
гер, это редко бывает, в доме тихо, ни звука, только треск в камине, но
уже это не пламя, зола. (Пауза) Зола. (Пауза.) Беглый, оплошный, невер-
ный звук, жуткий звук, Холлоуэй - на ковре, славный малый, огромный,
крепкий, ноги расставил, руки за спину заложил, под фалды старого паль-
то, Боултон - у окна, он старик, ну и вид у него в старом красном хала-
те, он стоит спиною к шторам, руку поднял, чтобы еще их раздвинуть, он
выглядывает наружу, там бело, и беда, и ни звука, и зола, и беда, и бе-
ло, и ни звука. (Пауза.) Нет, ты слушай! (Пауза.) Закрой глаза и слушай,
ну что, как тебе, а? (Пауза. Взволнованно.) Капель! Капель! (Стук капе-
ли, быстро нарастает, вдруг обрывается.) Еще! (Снова стук капели, начи-
нает нарастать.) Нет! (Стук капели обрывается. Пауза.) Отец! (Пауза.
Взволнованно.) Истории, истории, годами эти истории, и вот наконец захо-
телось, чтоб кто-то со мною был, кто угодно, чужой, и чтоб я говорил для
него, и воображал, будто он меня слушает, так годами и шло, а потом за-
хотелось, чтоб кто-то, кто... знал меня, знал когда-то, чтоб кто-то со
мною был, и меня слушал, такого, какой я теперь. (Пауза.) Все равно не
то. (Пауза.) Опять не то. (Пауза.) Надо снова попробовать. (Пауза.)
...Все бело, и ни звука. (Пауза.) Холлоуэй... (пауза) Холлоуэй говорит,
что уходит, какого черта ему торчать всю ночь у черной каминной решетки,
это же представить себе невозможно. Как! Вытащить человека, старого дру-
га, в стужу и темь, нужно, мол, до зарезу, и он притащился, с сумкой, и
вот без единого слова, без объясненья - ни тепла, ни света. Боултон: "Ну
пожалуйста. ПОЖАЛУЙСТА!" Холлоуэй: "Не накормить, не обогреть, он прод-
рог до костей, тут и насмерть простыть недолго, это же представить себе
невозможно - так обойтись со старым другом!" Он говорит, что уходит, но
не двигается, и - ни звука, огонь догорает, и в окне белый луч, сцена
жуткая, и зачем он только явился, не то, огонь догорает, и стужа, беда,
бело, и ни звука, не то. Нет, не то. (Пауза.) Не то. (Пауза.) Не вышло.
(Пауза.) Ты слушай! (Пауза.) Отец! (Пауза.) Ты бы меня не узнал теперь,
пожалел бы, что меня произвел на свет, да ты уж и так жалел. Ничтожест-
во. Последнее, что я от тебя услышал. Ничтожество. (Пауза. Изображая го-
лос отца.) "Пойдем искупаемся?" - "Нет". - "Идем,идем". - "Нет". Злобный
взгляд, ты идешь к двери, оборачиваешься, опять злобный взгляд. "Ничто-
жество, вот ты кто! Ничтожество!" (Страшный стук двери. Пауза.) Еще!
(Стук двери. Пауза.) Так хлопнуть дверью жизни! (Пауза.) Ничтожество.
(Пауза.) Вот если бы она тогда... о Господи! (Пауза.) Ты Аду никогда
ведь не видел, или видел, не помню, неважно, ее теперь бы никто не уз-
нал. (Пауза.) Из-за чего она так настроилась против меня, как ты дума-
ешь? Наверно, из-за девчонки - отвратительное маленькое существо, Госпо-
ди, лучше бы ее у нас не было, я с ней гулял по полям, и какой это ужас
был, Господи Иисусе, вцепится в мою руку, а я не могу говорить и с ума
схожу: "А теперь побегай, Адочка, погляди на овечек". (Изображая голос
Адочки.) "Нет, папа". - "Иди,иди, побегай". (Слезливо.) "Нет, папа". (В
бешенстве.) "Кому сказано - иди, погляди на овечек!" (Громкий рев Адоч-
ки. Пауза.) Ну и Ада - тоже, с ней разговаривать - это же Бог знает что,
это, наверно, как в преисподней разговоры, под лепет Леты, про доброе
старое время, когда мы еще только мечтали о смерти. (Пауза.) О ценах на
маргарин пятьдесят лет назад. (Пауза.) И теперь. (Пауза. С торжественным
негодованием.) Отец! (Пауза.) Устал я с тобой разговаривать. (Пауза.) И
вечно одно и то же, гуляем с тобой по горам, говорим, говорим, и вдруг -
мрачность, молчок, и потом ты дома молчала неделями, хмурая, кислая, уж
лучше бы ты умерла, лучше бы умерла. (Долгая пауза.) Ада. (Пауза. Гром-
че.) Ада!
Ада (голос все время тихий, дальний). Да.
Генри. Давно ты тут?
Ада. Недавно. (Пауза.) Ну, чего замолчал? Не обращай на меня внима-
ния. (Пауза.) Может, мне уйти? (Пауза.) Где Адочка?
Пауза.
Генри. С учителем музыки. (Пауза.) Ты будешь сегодня мне отвечать?
Ада. Не сидел бы ты на холодной гальке, это вредно для твоей опухоли.
Встань-ка, я шаль подстелю. (Пауза.) Представляю, как ты замерз,
белье-то шерстяное надел? (Пауза.) Генри, ты надел шерстяное белье?
Генри. Было так - я надел, потом снял, потом снова надел, снова снял,
снова надел, снова...
Ада. Но сейчас-то оно на тебе?
Генри. Не знаю. (Пауза.) Стук копыт! (Пауза. Громче.) Стук копыт!
(Звонкий стук копыт на дороге. Тотчас замирает.) Еще!
Снова стук копыт. Пауза.
Ада. Слышал?
Генри. Не совсем.
Ада. Это они галопом?
Генри. Нет. (Пауза.) Может ли лошадь делать шаг на месте?
Пауза.
Ада. Что-то я тебя не пойму.
Генри (раздраженно). Можно ли выучить лошадь стоять смирно и отбивать
шаг на месте всеми четырьмя ногами?
Ада. О! (Пауза.) В моем воображении все исключительно лошади это уме-
ли. (Смеется. Пауза.) Ну засмейся же, Генри, ведь не каждый день мне
удается отмочить шутку. (Пауза.) Генри, засмейся, ну засмейся ради меня.
Генри. Ты хочешь, чтобы я - я засмеялся?
Ада. У тебя когда-то был такой изумительный смех, этим-то я прежде
всего и пленилась. Твоим смехом, твоей улыбкой. (Пауза.) Ну давай же,
пусть все будет, как в старые времена.
Пауза. Он пытается расхохотаться, у него не получается.
Генри. Начну-как я с улыбки. (Пауза для улыбки.) Ну как, пленилась?
(Пауза.) Ладно, последняя попытка. (Долгий, кошмарный смех.) Ну и как?
При мне мои прежние чары?
Ада. О Господи.
Пауза.
Генри. Нет, ты только его послушай! (Пауза.) Оно засасывает, когтит!
(Пауза.) Бежать! От него подальше! В пампасы! А? Что?
Ада. Успокойся.
Генри. А я живу на самом его краю! Что причиной? Профессиональный
долг? (Резкий смешок.) Интересы здоровья? (Смешок.) Семейные узы? (Сме-
шок.) Женщина? (Смешок, которому вторит Ада.) Родная могила, которую я
не в силах покинуть? (Пауза.) Ты только послушай! На что это похоже?
Ада. Похоже на старый звук, который я уж слыхала когда-то. (Пауза.)
Как в другое время на том же месте. (Пауза.) Оно тогда бурлило, нас об-
давало брызгами. (Пауза.) Странно, и чего оно тогда бурлило. (Пауза.) А
теперь тихое.
Пауза.
Генри. Встанем, пойдем?
Ада. Пойдем? Куда? А как же Адочка? Она ужасно расстроится, если при-
дет и увидит, что ты ушел без нее. (Пауза.) Как думаешь, из-за чего она
задержалась?
Смачный удар цилиндрической линейкой по пианино. Адочка неуверенно
играет восходящую и нисходящую гамму ля бемоль мажор, сперва левой и
правой рукой в одном направлении, потом в разных. Пауза.
Учитель музыки (с итальянским акцентом). Санта Чечилия!
Пауза.
Адочка. Можно я теперь пьесу сыграю, да?
Пауза. Учитель музыки выстукивает линейкой два такта вальса. Адочка
играет вступительные такты пятого вальса Шопена ля бемоль мажор, учитель
легонько отбивает такт. В первом басовом аккорде, такт пятый, она берет
ля вместо фа. Раскатистый удар линейки. Адочка прерывает игру.
Учитель музыки. Фа!
Адочка (в слезах). Что?
Учитель музыки (сердито). Фа, фа!
Адочка (в слезах). Где?
Учитель музыки (сердито). Фа! (Изо всех сил лупит по клавише.) Фа!
Пауза. Адочка начинает снова, учитель легонько отбивает линейкой
такт. Дойдя до того же места, она делает ту же ошибку. Оглушительный
удар линейки. Адочка перестает играть, начинает хныкать.
Учитель музыки (в бешенстве). Фа! (Лупит по клавише.) Фа! (Удар по
клавише.) Фа!
Оглушительный удар по клавише, крик учителя "Фа!", хныканье Адочки
разрастаются до предела, затем вдруг все смолкает. Пауза.
Ада. Ты сегодня неразговорчивый.
Генри. Мало было выволочь ее на этот свет, так нет же, еще она на пи-
анино должна играть.
Ада. Она должна учиться. И будет учиться. Этому... и верховой езде.
Стук копыт бредущих лошадей.
Учитель верховой езды. Ну, мисс! Локотки прижмем! Руки опустим, мисс!
(Копыта отбивают рысь.) Ну, мисс! Спинку прямее, мисс! Прижмем коленоч-
ки! (Легкий галоп.) Ну, мисс! Вберем животик! Выше подбородок, мисс!
(Галоп.) Ну, мисс! Смотрим вперед, мисс! (Адочка начинает хныкать.) Ну,
мисс! Ну!
Стук копыт, крик "Ну, мисс!" и хныканье Адочки разрастаются до преде-
ла, потом вдруг все обрывается. Пауза.
Ада. Ты о чем думаешь? (Пауза.) Меня никогда ничему не учили, а потом
уж поздно было. Я всю жизнь жалела.
Генри. Да, в чем-то ты была сильна, я забыл?
Ада. А-а... В геометрии, наверно. Планиметрия и стереометрия. (Пау-
за.) Сперва планиметрия, потом стереометрия. (Генри встает, шуршит галь-
ка.) Ты чего встал?
Генри. Подумал, может, подойти к самой воде. (Пауза, вздох.) И обрат-
но. (Пауза.) Размять свои старые кости.
Пауза.
Ада. Ну так что же ты? (Пауза.) Не надо стоять и про это думать. (Па-
уза.) Не надо стоять и смотреть. (Пауза.)
Он идет к морю. Шуршит под ботинками галька. Он проходит шагов де-
сять, останавливается у края воды. Пауза. Шум моря чуть громче. Голос
дальний.
Не надо ботинки мочить хорошие.
Пауза.
Генри. Не надо, не надо...
Море начинает бурлить.
Ада (двадцать лет назад. Умоляюще). Не надо! Не надо!
Генри (тогда же. Настойчиво.) Милая!
Ада (тогда же. Слабее). Не надо!
Генри (тогда же. В восторге). Милая!
Море бурлит. Ада кричит. Крик и рокот моря разрастаются до предела,
потом все обрывается. Воспоминание кончилось. Пауза. Море спокойно. Ген-
ри бредет по откосу обратно. С трудом продвигаясь по гальке. Остановил-
ся. Идет дальше. Остановился. Пауза. Едва слышный шум спокойного моря.
