муж за Адама, если бы все было иначе. Мы спали в разных комнатах, за
исключением последних недель, когда я боялась не услышать, если ему ста-
нет плохо. Но при игом в квартире днем и ночью находилась сиделка. За
ним был самый лучший уход.
На миг глаза его приобрели угрюмое выражение.
- Я сам во веем виноват. Я слишком мало уделял ему внимания, иначе бы
заметил, как он болен и как нуждается в человеческом тепле. Это и побу-
дило его вступить в брак, которого я так упорно не признавал.
Он не отрываясь смотрел на Лизетту, и она чуть не захлебнулась в глу-
бине чувств, отразившихся в его глазах. У нее защемило сердце, и два
чистых ручейка медленно потекли по щекам.
- Не плачь! - хрипло попросил Джейк, вытирая ее слезы большими
пальцами.
- Я не плачу, - дрожащим голосом отозвалась она.
Лизетту вдруг осенило, что Адам непременно бы это одобрил, возможно,
он даже рассчитывал, что его единственный сын и девушка, которая ему так
дорога, когда-нибудь будут вместе.
- А вот это тебе. - Джейк достал из кармана пиджака небольшой футляр
и надел ей на палец кольцо с огромным брильянтом. - Со всей моей лю-
бовью.
- Я не говорила, что собираюсь за тебя замуж. - Слова вырвались не-
вольно, и Лизетта едва не вскрикнула, увидев, какими беззащитными вдруг
сделались его глаза.
- Ты хочешь, чтобы я встал перед, тобой на колени?
Она так долго была в его власти, что ей захотелось испытать свою
власть над ним. Поэтому, прежде чем ответить, она выдержала паузу.
- А ты встанешь?
Он усмехнулся.
- Встану. Ты этого не ожидала? - Взгляд его затуманился. - Во всем,
что связано с тобой, я чувствую свою ущербность и, наверно, не смогу
найти подходящие слова.
Странная легкость объяла ее тело, и в глазах зажглись лукавые искор-
ки.
- А ты попытайся.
Джейк насмешливо покачал головой, причем насмешка относилась, скорее,
к нему самому.
- Ах ты, дерзкая девчонка! - притворно возмутился он. - Пора бы тебе
знать, что словам я предпочитаю действия.
- Джейк... - Она металась между своими желаниями и опасениями.
Он ласково ей улыбнулся, глаза его так потеплели и в то же время в
них была написана такая страсть, что Лизетта вся затрепетала.
- Ты нужна мне. Я хочу своей любовью стереть между нами все обиды и
боль. Чтобы ты поняла, что значишь для меня. В тебе - вся моя жизнь.
Лизетта была как в огне, страстное желание не давало ей дышать. Она
привстала на цыпочки, обхватила руками голову Джейка, притянула к себе.
Ее поцелуй был робким, но Джейк в ответ раздвинул языком ее губы, начал,
дразня, ласкать внутренность ее рта, и это стало увертюрой к бесконечной
симфонии наслаждения. Лизетта задохнулась от опустошающего накала чувств
и подумала, что сердце ее сейчас разорвется.
Два шелковистых лоскутка ее бикини упали на ковер; к ним тут же при-
соединились его рубашка и брюки.
Пальцы Лизетты легли на пояс его плавок и застыли в нерешительности.
Потом с дрожью коснулись его плоти, и ее глазам предстало олицетворение
мужской силы.
- Не останавливайся! - простонал он.
Два простых слова, произнесенных таким охрипшим от страсти голосом,
дали ей понять, что Джейку стоит больших усилий владеть собой.
И все же он сдерживался, позволяя ей проявлять инициативу. Благодаря
этому Лизетта в несколько коротких секунд полностью вкусила прелесть
власти женщины над мужчиной. Она упивалась им, все теснее прижимаясь к
нему и сомкнув руки у него на затылке.
- Я тебе в подметки не гожусь, - проговорил Джейк. - Все время
чувствую себя школьником, робким, застенчивым. Так боюсь сделать тебе
больно.
Джейк робкий? Да ей совсем не нужна власть над ним, она сама готова
покориться.
- Ты не можешь сделать мне больно, - спокойно и просто сказала она,
считая это непреложным фактом.
- Нет, могу, - с горечью возразил Джейк. - Мог по крайней мере. От
злости, от слепой ревности. Я был зол на отца - за то, что он сумел
разглядеть твою чистую душу и присвоить ее. На себя - за то, что не
встретил тебя раньше. И на тебя - за то, что ты не такая, какой я в сво-
ей злобе хотел тебя видеть.
Она потянулась к нему, раскрыв губы для поцелуя. И он опять впился в
них на целую вечность. Да, она думала, что поцелуй никогда не кончится,
но губы Джейка начали медленный, плавный спуск к ее груди, вволю насла-
дились ею, потом проникли во впадинку ее пупка.
Он все продвигался вниз, встал на колени, уткнулся головой в ее лоно,
и ласки его горячего языка заставили ее вскрикнуть от возбуждения. Она
накручивала на палец его волосы, изгибалась всем телом, подставляя свою
плоть его языку и губами даже не чувствуя, что руки его поддерживают ее
чуть ниже спины, чтобы не дать ей упасть.
Лизетта как в тумане слышала мучительные гортанные стоны и не созна-
вала, что они исходят из глубины ее существа. Стоило ей подумать: я не
вынесу этого, - как Джейк начал медленное восхождение. Добравшись до
грудей, вновь жадно напился их сладости, потом прильнул к губам в испе-
пеляющем, высасывающем все чувства поцелуе.
И она почти не почувствовала, как Джейк понес ее к кровати и осторож-
но возложил на себя, так, чтобы ей было удобно соединиться с его высокой
статью. Он ласково и снисходительно улыбнулся, отмечая ее легкое удивле-
ние, затем она растворилась в его поцелуе. Лизетте было приятно ощущать
в своем теле его движения, вначале медленные, потом с нарастанием ритма
и силы и наконец судорожные, приводящие их обоих к взрыву невероятного
наслаждения.
Страсть понемногу отступила, сошла до приятной щемящей боли, которой
- Лизетта инстинктивно это чувствовала - понадобится совсем немного,
чтобы снова вспыхнуть огнем.
Она вытянулась на постели и с озорным самодовольством встретила его
темный затуманенный взгляд.
- И как часто это будет повторяться? - игриво спросила она, наслажда-
ясь щекочущим прикосновением его пальцев к своей шелковистой коже.
- Что? Оргазм или просто секс?
Нет, холодным словом "секс" невозможно описать то, что произошло сей-
час между ними, это было нечто неизмеримо большее.
- Я бы предпочла называть это любовью.
И она была права: когда между мужчиной и женщиной возникает такая
полная гармония, то это уже не просто физиология, это движение души, без
которого нет истинного наслаждения.
- Я бы тоже, - согласился Джейк, притягивая ее к себе. - Чем чаще,
тем лучше.
Глаза Лизетты смотрели нежно и лукаво.
- Пожалуй, я смогла бы к этому привыкнуть, - поддразнила его она, и
ее мягкий с хрипотцой смех потерялся в его властном поцелуе.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Они поженились два дня спустя. Погода была ветреная и пасмурная; лишь
изредка сквозь серую мглу пробивался солнечный луч, чтобы его тут же
смыло шквалистым дождем.
Но Лизетту не огорчило бы, даже если б дождь перешел в настоящий по-
топ, - так она была счастлива. Счастье светилось изнутри, из глаз, про-
рывалось наружу чарующей улыбкой.
Длинное облегающее платье из кремового шелка со скромным вырезом и
узкими рукавами подчеркивало ее изящную фигурку и дополнялось тоже длин-
ной - до полу - вышитой фатой.
Она выглядела очень хрупкой, стоя у алтаря бок о бок с высоким, тем-
новолосым, одетым в строгий костюм красавцем. Они обменялись торжествен-
ными клятвами, не замечая никого вокруг.
Потом они пили шампанское, не уделяя должного внимания закускам, и
медленно, рука об руку обходили избранный круг гостей, чтобы по традиции
выслушать от каждого поздравления и пожелания.
Глаза их часто встречались, и этот безмолвный диалог был понятен ок-
ружающим, с невольной завистью взиравшим на счастливую чету.
В конце концов парами и поодиночке гости стали разъезжаться. Луиза
отбыла последней; на прощанье она крепко прижала к себе дочь, стараясь,
чтобы та не заметила в ее сияющей улыбке оттенок легкой грусти. Затем
благосклонно позволила зятю проводить ее до машины.
- Берегите ее! - тихонько попросила она, когда Джейк наклонился и по-
целовал ее в щеку.
- Пока жив, - так же негромко пообещал Джейк, захлопнул дверцу, дож-
дался, когда водитель отъедет, и вернулся в дом.
Специально приглашенные официанты и посудомойки работали на совесть,
и вскоре ничто, кроме нескольких переполненных пепельниц да полдюжины
стаканов, в этой красиво обставленной гостиной не напоминало о недавно
прошедшем тут свадебном торжестве.
Через несколько минут все двери были заперты. Из кухни доносилось
слабое позвякивание хрусталя, и Джейк медленно пошел туда, на ходу ос-
лабляя узел галстука и расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.
Лизетта, заслышав его шаги, быстро обернулась и одарила мужа улыбкой
победительницы.
Это была их первая ночь в новом доме. В доме, который Джейк заново
обставил и за который выложил фантастическую сумму, с тем чтобы ремонт и
отделка были закончены к свадьбе.
Он встал позади Лизетты, обнял ее за талию, уткнулся губами в мягкий
изгиб ее затылка.
- Думал, не дождусь, - пробормотал он, лаская языком душистую ямочку
на шее.
Лизетта засмеялась.
- Да ну?
Джейк слегка прикусил ей мочку уха.
- Это в качестве прелюдии.
Касаясь губами самых чувствительных областей, он начал эротическую
игру, и Лизетта мгновенно воспламенилась.
- Звучит многообещающе... - пошутила она, хотя голос уже стал преры-
вистым.
Джейк развернул ее лицом к себе и поднял на руки. Лизетта обхватила
его шею, в восторге прислушиваясь к тяжелому, размеренному биению его
сердца. Джейк направился к лестнице и пошел вверх по устланным толстым
ковром ступенькам, легко неся свою добычу.
В просторной спальне, куда вел широкий коридор, он аккуратно поставил
ее и заглянул в глаза.
- Счастлива?
В голосе Лизетта уловила легкий оттенок незнакомого ей сомнения. Гла-
за его были темными, почти черными от запрятанной глубоко внутри страс-
ти. Лизетта изумленно взмахнула ресницами, когда он погладил ее по щеке.
- Еще спрашиваешь!
Джейк улыбнулся одними уголками губ, и в лице его появилась странная
незащищенность. Выражение почти сразу исчезло, и Лизетта подумала, уж не
пригрезилось ли оно ей.
Ведь он знает. Он должен знать. За последние дни она, кажется, отдала
ему всю себя, без остатка, с восторгом, с жадностью, с упоением перени-
мая его чувственный опыт. Но почему-то этих слов так и не смогла произ-
нести. Такие ясные, многозначительные, они непонятным образом ускользали
от нее.
Потом она лежала в его объятиях, измученная и счастливая, готовая
погрузиться в блаженный сон.
- Я люблю тебя. - Ее голос дрогнул, и она чуть поперхнулась застряв-
шим в горле комком.
Глаза Джейка потемнели и увлажнились от нахлынувших чувств.
- Я боялся, что ты никогда мне этого не скажешь...
- Я думала, ты уже понял...
- Знаешь, в том, что касается тебя, я совершенно безоружен.
Лизетта провела пальцами по его мужественному лицу, задержавшись воз-
ле губ.
- Джейк, любимый! Ты - часть моей души. - Она улыбнулась нежно и тро-
гательно. - Жизнь моя, любовь моя!
Он закрыл глаза, потом медленно открыл, и она чуть не ослепла от их
сияния.
- Докажи!
И она доказала - отдала ему всю нежность, всю любовь, которые жили в
ней. И так будет всю жизнь - это она знала наверняка.
