граф в гордыне своей начал буквально кроить Евангелие на кусочки и с
важным видом объяснять: вот в этот эпизод он верит, а этому у него дове-
рия нет... Вот и отлучили - за ересь.
Мне попался любопытный документ: воспоминания игумена Оптинского ски-
та отца Феодосия, относящиеся к осени 1908 г.:
"Бес в образе Льва Толстого.
Собралась собороваться группа богомольцев, душ четырнадцать, исключи-
тельно женщин. В числе их была одна, которая собороваться не пожелала, а
попросила позволения присутствовать зрительницей при совершении та-
инства.
По совершении таинства, смотрю, подходит ко мне та женщина, отводит
меня в сторону и говорит:
- Батюшка, я хочу исповедаться и, если разрешите, завтра причаститься
и у вас пособороваться.
На другой день я разрешил ее от греха, допустил к причастию и объяс-
нил, чтобы она собороваться пришла в тот же день часам к двум пополудни.
На следующий день женщина эта пришла ко мне несколько раньше назначенно-
го часа, взволнованная и перепуганная.
- Батюшка, - говорит, - какой страх был со мною нынешнею ночью! Всю
ночь меня промучил какой-то высокий страшный старик, борода всклокочен-
ная, брови нависли, а из-под бровей такие острые глаза, что как иглой в
мое сердце впивались. Как он вошел в мой номер, не понимаю: не иначе,
это была нечистая сила...
- Ты думаешь, - шипел он на меня злобным шепотом, - что ты ушла от
меня? Врешь, не уйдешь! По монахам стала шляться да каяться - я тебе по-
кажу покаяние! Ты у меня не так еще завертишься: я тебя и в блуд введу,
и в такой грех, и в этакий...
И всякими угрозами грозил ей страшный старик и не во сне, а въяве,
так как бедная женщина до самого утреннего правила - до трех часов утра
- глаз сомкнуть не могла от страха. Отступил он от нее только тогда,
когда соседи ее по гостинице стали собираться идти к правилу.
- Да кто же ты такой? - спросила его, вне себя от страха, женщина.
- Я - Лев Толстой! - ответил страшный и исчез.
- А разве не знаешь, - спросил я, - кто такой Лев Толстой?
- Откуда мне знать? Я неграмотная.
- Может быть, слышала? - продолжал я допытываться. - Не читали ли о
нем чего при тебе в церкви?
- Да нигде, батюшка, ничего о таком человеке не слыхала, да и не
знаю, человек ли он или что другое".
"Таков рассказ духовника Оптиной пустыни, - заключает церковный ком-
ментатор. - Что это? Неужели Толстой настолько стал "своим" в том страш-
ном мире, которому служит своей антихристианской проповедью, что в его
образ перевоплощается сила нечистая?" [156].
Так может случиться и с нашими интеллигентами: совсем не берут в рас-
чет, что неверие в иные неприглядные места, лежащие по ту сторону, вовсе
не избавит от попадания туда...
Красноярск, 1997
РОССИЯ, КОТОРОЙ НЕ БЫЛО: ВЗГЛЯД ГЕНИЯ
Все книги Александра Бушкова, будь то фантастика, детективы или прик-
лючения, прекрасно расходятся, издаются огромными даже для нынешнего
времени тиражами. Но книгу, которую вы сейчас держите в руках, я реко-
мендовал бы не просто для семейного чтения - для изучения в школах и ву-
зах. Это следовало бы сделать, даже если бы в ней только разоблачались
разного рода "исторические мифы". С точки зрения ученого, это, строго
говоря, никакие не мифы, а утвердившиеся в обществе дикие, предельно да-
лекие от истины представления. Некоторые из них - "просто" невинный плод
невежества. Той самой простоты, что много хуже воровства. А большая
часть возникла не случайно и не стихийно: эти представления есть плод
сознательной подтасовки фактов, трактовки документов в угоду надуманной
схеме, подчинения истории политической злобе дня. Взять хотя бы превра-
щение одного из самых бездарных и самых страшных монархов (Петра I) в
главного российского просветителя и чуть ли не спасителя Отечества...
Или удивительная история Ивана Сусанина - случайной жертвы разбойников,
превращенной в национального героя...
Что ж! Мы до сих пор сказочно плохо знаем собственную историю. Одна
из причин этого - в сознательной политике советской власти.
Недавние владыки России, конечно же, панически боялись обсуждения ис-
тинных личностей всех этих Лениных, троцких, тухачевских. О перевороте
1917 года, гражданской войне или о голоде в Поволжье нам позволялось
знать только то, что соответствовало официальной версии об ангелах-ком-
мунистах, "белом стаде горилл" или о стараниях сахарного Ильича всеми
силами спасти умирающих от голода.
Но и обо всей русской истории распространялись сведения, которые и
сказочными-то называть не хочется. Русские народные сказки и информатив-
нее, и честнее, и просто более историчны, чем "история" советского раз-
лива. Взять те же разжижающие мозги бредни про "классовую борьбу в Древ-
ней Руси" или про "крестьянскую войну Ивана Болотникова"... Нет, сказки
гораздо лучше!
Но есть и вторая причина нашего массового исторического невежества.
Ее мало принимают во внимание, и хорошо, что о ней берется писать А. А.
Бушков. Это действия горластого племени "интеллигентов" - весьма плохо
образованных, но решительно все склонных представлять в виде некой идео-
логии. Если коротко, то идеология - это взгляд решительно на все стороны
бытия с какой-то одной частной позиции. В духе классического:
"Ямал негра,
Он был неграмотный,
Не разжевал даже азбуки соль,
Но он слышал, как говорит Ленин,
И он знал ВСЕ".
(Выделение мое - А. Буровский.)
70 лет в обществе дозволялась только одна идеология. Но будет наивным
думать, что в воспетых знаменитым анекдотчиком московских кухнях искали
горний свет вечных истин. Там ковали новые идеологии! Как сказал другой
поэт, тоже причастный к интеллигентской трепотне:
"Растет по чердакам и погребам
Российское духовное величие.
Вот выйдет, и развесит по столбам
Друг друга за малейшее отличие".
Да-с, именно этим и занялась интеллигенция, как только закончилась
"эпоха исторического материализма". Каждая. группка и группочка вынесла
на всеобщее обозрение свою собственную идеологию - за редким исключени-
ем, - злобную и невежественную. И если бы только для себя! Каждая шаечка
претендует на то, что ее идеология непременно должна стать идеологией
для всех. И готова развесить на столбах не только друг друга, но и всех
нас - за неприятие "единственно правильного" отношения к миру. Ведь
"знать все" можно не только путем слушания Ленина, но и слушания Сахаро-
ва, О. Лациса, Жореса Медведева ...да решительно кого угодно.
И каждая такая группа и группочка, конечно же, "точно знает", что
происходило на протяжении всей русской истории. Кто такие готы - герман-
цы или славянское племя. Кто в истории - "прогрессивен", а кто, напро-
тив, "контрреволюционен". Ко благу ли монгольское завоевание? Откуда
пошло само слово "Русь"? Кем были для России татары, немцы, хазары, ев-
реи, большевики, западники, старообрядцы - черными демонами или светлыми
ангелами? Разумеется, это знание основано не на работе ученых-историков.
Не на старательном анализе источников. А на своей, "единственно пра-
вильной" идеологии. В ней ведь, на все времена, "сказано все"...
Как же тут разобраться человеку, который уже не обладает хорошими
знаниями? И как ими прикажешь "обладать", если неизвестно - где взять?!
Для этого нужна литература - достаточно популярная по форме, доступ-
ная массовому читателю, и в то же время - "научная" по содержанию. Это
могут быть исторические романы или фильмы - если, конечно, они хорошо
написаны и интересны. Из опыта последних лет берусь назвать только "Гар-
демаринов"; в какой-то степени - сочинения В. Пикуля (в них, впрочем,
тоже многовато идеологии). И только. А хорошего опыта исторической пуб-
лицистики и вообще назвать не решусь. Все - сплошная идеологическая
жвачка, попытки "не своих" сделать "своими". Или бред. В качестве приме-
ра - разного рода творения "рерихнувшихся", иеговистов или других сек-
тантов.
На этом фоне А. Бушков видится отрадным явлением. Он несравненно точ-
нее, надежнее, научнее... решительно всех. И интереснее. Эту книгу на-
верняка прочтут миллионы людей - как и его детективы. Повторяю - если бы
просветительство и мифоборчество было единственной заслугой А. А. Бушко-
ва - и тогда книгу следовало бы печатать. Но у него есть по меньшей мере
еще две важные заслуги.
Уже не первый раз А. Бушков удивительным образом ухитряется оказы-
ваться на передовом рубеже современной науки. Как? Это выше моего разу-
мения. Но судите сами: уже в "Анастасии" он очень точно воспроизвел
представления современного глобального эволюционизма, разработанные зна-
менитым акад. Н.Н. Моисеевым. Согласно этим представлениям, всякая сис-
тема развивается в своем "канале эволюции". Но "каналы" исчерпывают се-
бя. Развиваться дальше по этим правилам система не может, а никакие дру-
гие правила "в условии не заданы". И система вступает в "точку бифурка-
ции" - время поиска нового "канала эволюции". При этом система распада-
ется на составные элементы, часть этих "элементов" гибнет, часть - необ-
ратимо изменяется, а способ новой "сборки" целого определяется тем, ка-
ков будет новый "канал эволюции"...
Применительно к человеческому обществу это означает, что, стихийно и
бездумно развиваясь, общество постоянно рискует "перерасти" законы жиз-
ни, созданные столетия назад, в совершенно других условиях.
Прокормить население в этом количестве и на этой территории оказыва-
ется невозможным... без изменения способа хозяйствования. И, соот-
ветственно, общество вступает в период бифуркации - Хаоса, начинает су-
дорожно искать новые правила общежития, причем с непредсказуемым ре-
зультатом. Есть много оснований считать "бифуркациями" все, что происхо-
дит в России с 1917 г. И все, что происходит во всем мире со времен пер-
вой мировой войны.
А в этой книге Бушков опять оказывается провозвестником самых новых
методов исторического исследования... В "классическое" время науки, в
XVII-XIX вв., ученый искал абсолютную истину. По каждому поводу возможно
было только одно "правильное" суждение. И историки не представляли иск-
лючения. Каждый из них строил " единственно правильную" схему развития
государства Российского. И спорил с другими, как с носителями "непра-
вильного" и "ошибочного " знания.
Современный ученый хорошо знает, что всякое знание условно и относи-
тельно. Одни и те же экспериментальные данные можно объяснить нескольки-
ми разными способами. На одних и тех же источниках можно написать нес-
колько разных историй России. И бессмысленно утверждать, что одна из них
- "истинная".
Более того - в "точках бифуркации" страна и народ действительно выби-
рают дальнейшую историческую судьбу. И в XIII-XIV ев, и во время Смуты
XVII в., и во время Смуты начала XX в., и в нынешней смуте мы выбираем.
А вся известная нам русская история - не что-то " единственно возможное
", а тоже результат прежних выборов. Эта история могла бы быть совсем
другой - и не только при принятии Русью ислама или католицизма. Направ-
лений развития гораздо больше. Например, что могло бы возникнуть, пойди
Наполеон не на Москву, а на Петербург? Приди к власти не злобный
мальчишка Петр, а интеллектуал средних лет - Василий Голицын? Промахнись
бомбист, и проживи Александр II до 1895 года?..
Для современного ученого "Россия, которая могла бы быть", гораздо ин-
тереснее "России, которую мы потеряли". В "виртуальности" существует
множество вариантов "возможных России", из которых мы реализуем один на
каждом историческом повороте. Например, в данный момент. Я считаю, что
"модельное мышление" в истории имеет, помимо прочего, еще и огромное
воспитательное значение. По современным представлениям, законы истории
не безличны, не подобны законам космической эволюции. Реализуется тот
