у нее в кармане, продемонстрировала парочку Мазуру:
- Видишь?
- Что тут непонятного...- проворчал он.- Вот эта парочка - из одного
ствола, и эта.. Дальше можно не проверять, и так ясно...
Усатый, старательно сцепив на затылке руки, что-то громко забурчал, с
каждой новой фразой повышая голос.
- Клиент малость оклемался,- прокомментировал Кацуба.- Начал вспоминать о
гарантированных конституцией демократических свободах - адвокатах, ордерах
на арест, уликах... Стволы эти он на берегу нашел, плыл себе, а они кучей
лежали...
Ольга заговорила - чеканя слова, с легкой брезгливостью, усатый сразу
притих, обмяк.
- Ага,- шептал Кацуба.- Уверяет, что наш индейский следопыт прекрасно
запомнил следы тех, кто жег селеньице, сейчас мы его позовем, и он вмиг
опознает подошвы... На пушку берет девочка, но, похоже, угодила в точку, вон
как поникли... Так, теперь он говорит, что в конце-то концов белые люди
всегда смогут договориться, не стоит так сердиться из-за каких-то барбарос,
которые и не люди вовсе, опять про адвоката затянул...
Не похоже было, чтобы Ольга раздумывала. Она крикнула что-то,
перегнувшись через борт,- и на катер перебрался Бокаси, с ходу уставившийся
на пленных так, что они сбились потеснее.
Ольга заговорила - с расстановкой, почти весело, Бокаси вдруг осклабился,
взял "гаранд" наизготовку.
- Ничего себе дела...- шепнул Кацуба.- Она им дает выбор - будет считать
до двадцати, и только потом наш Чингачгук откроет пальбу. Кто успеет доплыть
до того берега и смыться в чащу - пусть считает, что ему повезло.
Мазур дернулся, хотел схватить ее за рукав, что-то сказать - и остался на
месте. Вспомнил покойника, бледные края жуткой раны. Подумал, что в селении,
конечно же, были женщины и дети. Были.
И остался стоять, сжав зубы. Жалость и слабые проблески гуманизма куда-то
моментально улетучились. В душе остался мерзкий осадок, но препятствовать,
вмешиваться, что-то доказывать он попросту не мог. Может и открутиться
усатый - адвокаты, связи, денежки, казуистика судебного процесса... Да и нет
у них ни времени, ни возможностей, ни желания волочь эту банду вкупе с
орудиями преступления до ближайшего полицейского участка, который
располагается где-то в паре сотен километров...
- Уно! - звонко крикнула Ольга, подняв указательный палец.
Череда шумных всплесков - это негодяи, опережая друг друга, прямо-таки
посыпались за борт, отчаянно загребая, вспенивая воду, кинулись к
противоположному берегу. Бокаси стоял, как статуя, скосив глаза на Ольгу.
- Фуэго!
Ствол "гаранда" описал короткую дугу. Сухо застучали выстрелы, карабин
работал размеренно, как швейная машинка. Над медленной коричневатой водой не
плеснуло ни одного фонтанчика - все до одной пули попадали в цель, головы и
плечи поочередно исчезали под водой. Крики, вопли, хриплый рев...
Мазур стоял, уткнувшись взглядом в кривую сосну на том берегу. Понемногу
стихали крики, прекратились всплески, стукнул последний выстрел, и наступила
тишина.
Ольга отошла, уронив руки, остановилась у борта. Почувствовав тычок
локтем под бок, Мазур подошел к ней, обнял и прижал спиной к себе.
- Доведись все переиграть, я бы то же самое сделала,- сказала она тихо.-
Закон - отличная вещь, только он частенько опаздывает или дает сбой...
Страшненькой эта философия выглядела бы лишь в глазах мирного обывателя,
который не умел снимать часовых без единого звука и в жизни не нажимал на
спуск, когда ствол направлен на противника. Мазур не собирался ни
морализировать, ни лезть со своим уставом в чужой монастырь - он эту шалую
девчонку попросту любил. И обязан был помнить, что они в двух шагах от цели
- а у всякой операции, как известно, есть конец...
То, что он боялся облечь в четкие формулировки, наполняло душу
опустошающим холодом.
Ольга пошевелилась, высвободилась:
- Нужно убираться.- Подошла к борту, внимательно прислушалась.
Ни плеска. Вряд ли кто-то сохранил самообладание настолько, чтобы
задержать дыхание, проплыть подальше под водой и спастись.
Кацуба, сваливавший в кучу трофейное оружие, продекламировал:
- Стоит могила, незнамо чья, но очень мило, что не моя...
Глава четырнадцатая
ВДОЛЬ АНАКОНДЫ
Как и следовало ожидать, озеро было не таким уж обширным, очертаниями в
точности повторявшее спутниковые фотографии. До настоящего паводка,
неминуемо исказившего бы контуры, вздувшего воду до деревьев, еще далеко. С
того места, где они засели, ровное зеркало спокойной воды казалось
грязно-серым -приблизительно такого же цвета была и большая надувная лодка,
пухло-овальная, привязанная к короткому металлическому штырю. Лес подступал
к тому месту почти вплотную. Люди могут замаскироваться в чаще искусно и
незаметно, можно спрятать палатку, даже блиндаж - но вот спущенную на воду
лодку укрыть невозможно, нет краски, сделавшей бы ее совершенно невидимой...
- Буек,- сказал Кацуба.- Во-он, видишь? - передал Мазуру бинокль.-
Приблизительно на двенадцать двадцать пять от лодки...
- Ага,- кивнул Мазур.
Шар размером с футбольный мяч, того же грязно-серого цвета, лежал на воде
почти неподвижно.
- Магнитометры?
- Ну, а что же еще? - сказал Мазур.- Аппаратура нынче отличная, сама
вычертит и рельеф дна, и контуры утонувшего предмета. Мне доводилось
работать с приборами, которые сквозь толстый слой ила не просто фиксировали
каждую отдельную монетку - давали ее размеры, массу и состав металла. Вряд
ли у них проборы хуже. Раз поставили буи, значит, уже нашли. И если он еще
плавает, значит, не ныряли...
Они прятались за деревьями на вершине то ли высокого холма, то ли
невысокой горушки - озеро располагалось в тесном кольце подобных, напоминая
тусклую монету на дне неглубокой чашки.
- Будем прикидывать,- сказал Мазур.- Пока мы видели только двоих. Как ты
на их месте распределил бы людей?
- Стандартно,- сказал Кацуба.- В данных условиях не место любой
творческой фантазии.
В лодке, конечно, будут двое - аквалангист и его подстраховка. Один
затаился на верхотуре, чтобы держать под контролем как можно больший сектор
пространства - примерно во-он там, левее от вершины, где проплешина и кривая
сосна. С хорошей снайперской винтовочкой и прочими игрушками. Второй где-то
пониже, на плоскости, чтобы при нужде прикрыть лодку огнем.
- Садись, пять,- хмыкнул Мазур.- Действительно, когда у тебя не взвод, а
всего-то навсего четыре лба, другой диспозиции и ожидать не стоит. Вряд ли у
них есть какие-то датчики, выявляющие человека на расстоянии. Маленькой
группе такие игрушки ни к чему, в нападении -еще куда ни шло, но в
обороне... Из-за первой попавшейся дикой свиньи, подошедшей близко, начнется
полнейшая неразбериха, не будешь знать, то ли затаиться, то ли бежать
навстречу опасности, окружать... У крохотной группы своя специфика
поведения.
- Послушайте, господа теоретики,- вмешалась Ольга.- Это все очень дельно
и познавательно, но не кажется ли вам, что пора и просчитывать действия?
Будем мы их благородно вызывать на дуэль или нападем без излишнего
благородства? Признаться, мне первый вариант чертовски не по нутру...
- Мне тоже,- сказал Кацуба.- У профессионала есть дурная привычка
моментально падать и отвечать огнем на вопли типа "Руки вверх! Бросай
оружие!" А выдавать себя за батальон - очень уж чревато...
- Кто-нибудь еще считает, что это - мирные авантюристы?
Кацуба покрутил головой. Мазур сказал:
- Чересчур много совпадений пришлось бы допустить.
- Тогда вперед? Сколько можно здесь торчать? Они вынесли к лодке
акваланг, значит, вскоре собираются отчалить. Я бы напала немедленно - если
начнем, когда лодка будет на середине, можем ее повредить, а она нам еще
пригодится...
- Уговорила,- усмехнулся Мазур уголком рта.- Я иду...
- Стоп,- решительно прервал Кацуба.- Давай-ка так: я иду на вершину и
буду искать того, кто там прячется, не может его там не оказаться... Вы двое
крадетесь берегом, примерно во-он там, от седловины. Укрываетесь в кустах,
так, чтобы держать их в прямой видимости. И начинаете после двух моих
выстрелов - или в том случае, если они как-то задергаются. Тебе, коммодор,
нужно себя поберечь по максимуму - иначе кто полезет в воду? Есть возражения
по диспозиции? Нет? Ну, с богом...
...Он давно уже убедился, что Ольга умеет бесшумно красться в чащобе,
немногим уступая любому индейцу. Первое время, пока двигались от седловины,
Мазур то и дело на нее косился, оценивая и контролируя, но вскоре оставил
это бесполезное занятие. Все человеческое, как водится, куда-то отступило,
остались только зрение и слух, да еще напряженные мышцы, готовые в любой миг
развернуть оружие на цель. Кажется, вокруг пронзительно орали птицы - он не
вслушивался. Перемещался, осторожно разводя коленями сочные высоченные
папоротники, порой лицо попадало в невидимо-липкую паутину, совершенно как
дома, в тайге. Правее двигалась Ольга, без малейшего шелеста раздвигая
разлапистые папоротники, гибко уклоняясь вправо-влево, чтобы не задевать
ветки деревьев, лицо у нее было отрешенно-яростное. Должно быть, он и сам
именно так выглядел, такими лица и делаются, когда крадешься к противнику,
ежесекундно ожидая нападения,- стандарт, рутина...
Ольга замерла, держа левую ногу на весу, чуть приподняла руку, указала
пальцем. Он кивнул в знак того, что понял, крайне медленно переместился
поближе.
Теперь и он видел впереди, меж ветвей, неподвижно лежащую на воде лодку и
трех человек рядом - в такой же маскировочной одежонке, с автомагами
"скорпион", снабженными глушителями. Что ж, вполне грамотно: во-первых, эти
трещотки неплохи в обороне, а во-вторых, явно маскируют национальную
принадлежность данных кладоискателей, для нападения на Тилькару выбрали как
раз немецкое и бельгийское оружие - с той же целью...
За спинами тех трех, метрах в двадцати глубже в лес, виднеется... точно,
боковина палатки, удачно вписанной в заросли высокого кустарника, покрытой
неплохой пластиковой имитацией веточек,- точно, это не случайные ловцы
удачи, последние сомнения пропали, экипированы и вооружены как профи.
Вот только и профи не застрахованы от внезапного нападения извне.
Действуя крохотной группой, всегда рискуешь нарваться на подобный сюрприз -
в особенности если по условиям игры нельзя использовать весь комплекс
предосторожностей...
Жестами показав Ольге, кого он берет на себя, а кого оставляет ей, Мазур
бесшумно переместился левее, отыскал подходящий проемчик в листве. Палец на
спусковом крючке закостенел от напряжения, Мазур высвободил его из скобы,
пару раз согнул и разогнул, возвращая гибкость.
Секунды ползли, как улитки.
Ага! Донесся тонкий, явственно различимый посреди теплой тишины
электронный писк - настойчивый, прерывистый. Тот, что стоял дальше всех от
берега, выхватил из нагрудного кармана черную длинную коробочку с куцей
антенной - и Мазур, уперев в плечо удобный приклад, выпустил очередь, еще
ничего толком не понимая, но чувствуя чутьем, что медлить нельзя.
Рядом раздалась череда кашляющих хлопков - заработал Ольгин шмайсеровский
внучек. Вылетавшие по дуге гильзы громко шуршали в густом папоротнике, но
это уже не имело значения, ничего уже нельзя было остановить, переиграть,
изменить, пошла махаловка...
Выпустив три очереди и видя, что все получилось как нельзя лучше, Мазур
мгновенно переменил позицию, отскочил левее, чуть назад, залег - на случай,
если там остался кто-то еще. Ольга перекатилась вправо, замерла.
